После обеда пес заглянул в дом, чтобы проведать хозяина, — и с трудом узнал его. Старик лежал в чистой рубашке на ослепительно белых простынях и с задумчивым взглядом жевал пирог с капустой. А девушка тем временем хлопотала в огороде — он, по ее словам, «зарос сорняками так, что дальше некуда».
— Что скажешь? — обратился дед к кавказцу. — Странная девка? Но что бы мы без нее делали? Пусть поживет? Будет нам вместо внучки.
Пес в знак согласия завилял хвостом. При этом с умилением поглядывал на кусок пирога в руках хозяина…
— Не верю, что Сережа погиб, — пробормотал Сергей Николаевич, внезапно постаревший лет на десять. — Только не он. Хотя я его предупреждал: брак с этой особой к добру не приведет.
— Вы имеете в виду Галину? — спросила Инна. — Но почему?
— Сразу видно, что вы с ней незнакомы. Наглая, ни перед чем не остановится, тварь. Не знаю, из какой дыры она вылезла, чтобы сцапать моего сына, но горя она мне принесла немало. Из-за нее я почти не виделся с сыном — эта женщина делала все от нее зависящее, чтобы помешать нам встречаться почаще.
Она и мою жену возненавидела, а за что? Стоило нам с Сережей договориться о встрече — непременно что-то случалось. То выходила из строя машина, то прорывало водопровод, то еще что-нибудь. Сначала я все списывал на стечение обстоятельств, но в конце концов понял: случайности здесь ни при чем.
— Но зачем ей это? — пробормотала Юля.
— Галина патологически ревнива, — ответил Сергей Николаевич. — Да, да, и не смотрите на меня так удивленно. У нее потрясающая выдержка, и обычно ей удается скрывать свои чувства от посторонних.
Но как-то раз я присутствовал при сцене, которую она устроила Сергею из-за того только, что кто-то звонил им по телефону, а потом молча вешал трубку.
Поверьте, в Галине — целый океан страстей, вулкан, гейзер!
— Почему же ваш сын терпел ее? — спросила Инна.
— Я бы тоже хотел это знать. Но сколько я ни пытался поговорить с ним на эту тему, он всегда уходил от ответа. У меня сложилось впечатление, что она чем-то удерживала его. Знала какой-то секрет, что ли…
— А ваша жена такого же мнения о Галине?
— Вероника — прелестное дитя, видит лишь то, что на поверхности. Она считала, что Галина очень мужественно воспринимает все измены Сергея, и поражалась ее выдержке.
— А за что Галина возненавидела вашу жену?
— Тут снова проявилась Галинина ревность. Она вбила себе в голову, что между Сережей и Вероникой что-то есть. Наверное, видела их где-то вместе. Не знаю, я к ее словам не прислушивался. Но Вероника не стала бы меня обманывать, тем более — с моим сыном. Даже не представляю, кто, кроме Галины, мог бы задумать такое жестокое убийство…
— Тяжело потерять ребенка, когда он единственный, но, к счастью, у вас есть еще и дочь, — заметила Инна.
— Вы ошибаетесь. У меня нет других детей. Во всяком случае, мне о них ничего не известно.
— В самом деле? А об этой девочке вам тоже ничего не известно? — Инна показала фотографию, которую дала девушкам Алла Аркадьевна. — Вот же ваша дочь.
Сергей Николаевич протянул к снимку дрожащую руку. Какое-то время он молчал, затем проговорил:
— Вы ошибаетесь, у меня нет дочери. Если хотите, я покажу вам свой паспорт. Там записан один Сережа.
Инна раскрыла паспорт. Там и в самом деле был записан один Сережа — Сергей Сергеевич Копытин.
— Наверное, Галина все придумала, — с улыбкой сказала Инна. — Наплела какую-то чушь про сестру мужа, которую якобы сдали в психушку. Но все-таки верните мне, пожалуйста, фотографию. Вы, должно быть, по ошибке положили ее к себе в карман, а мне надо вернуть ее.
— Ох, простите, — пробормотал Сергей Николаевич. — Очень нервничаю. Ничего не соображаю, делаю все на автопилоте. Но вы правы, именно в этом — вся Галина! Только и думает о том, чтобы нагадить тайком. Но где же ее носит? Может, еще раз осмотреть квартиру? Вдруг она оставила записку?
Я лично не могу ждать ее целый день, у меня есть и другие дела.
Подруги признали, что Сергей Николаевич говорит дело. Все снова разбрелись по квартире и принялись выдвигать всевозможные ящики. Юля перебралась поближе к Инне и прошептала:
— Ты видела?.. У него пот на лбу выступил, когда ты показала ему фотографию Наташи. Он ее знает.
— Конечно, — кивнула Инна. — Сомнений нет, он ее отец. Только как ему удалось вычеркнуть Наташу из паспорта?
— Господи, да это проще простого. Потерял паспорт, а в новом указал только одного ребенка — Серегу. Другое дело — как ему удалось выписать ее из квартиры матери. Ведь мать с дочерью были прописаны вдвоем. Мать умерла, но девочка же никуда не делась.
— Нашел! — раздался из кухни голос Темы.
Все бросились к нему. Артем стоял с какой-то бумажкой в руке.
— Тут лежала, под хлебницей, — пояснил он. — Должно быть, сквозняком затянуло, поэтому сразу и не нашли. Слушайте: "Во всем виновата одна я, понимаю, что жить с такой тяжестью больше нельзя, поэтому ухожу. Не ищите меня, все равно не найдете.
Простите за Сережу. Галина".
— Думаете, это она написала? — спросила Инна. — Зачем Галине писать печатными буквами?
— Она всегда так писала, — сказал Сергей Николаевич. — Почерк у нее плохой, разобрать его трудновато.
— Значит, ее записка?
— Вне всякого сомнения, — подтвердил Сергей Николаевич. — Никогда бы не подумал, что эта девица способна испытывать угрызения совести по какому-либо поводу.
— Меня удивляет другое, — сказала Юля. — Почему она ушла, оставив все, что ей с таким трудом досталось? Мне всегда казалось, что Галина — на редкость корыстная особа. А тут такое благородство…
— Записку нужно передать в милицию, — заявил Сергей Николаевич. — Но лично мне все ясно. Она виновата в смерти Сережи, отсюда и покаянный тон ее прощальной записки.
— Разумеется, — кивнула Инна. — Если хотите, мы это возьмем на себя.
— Буду очень вам благодарен, у меня сегодня масса дел. А теперь еще и хлопоты с похоронами… Давайте поторопимся, я ведь должен закрыть квартиру.
Сергей Николаевич вежливо, но решительно проводил всех на лестничную площадку. И напрасно Тема уверял, что Галина подарила ему золотые запонки покойного мужа и его мобильник, — отец Сергея даже слышать об этом не хотел.
— Вот так-то, — ухмыльнулась Инна. — За двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь. Теперь ты доволен?
— Юля, ты ведь не думаешь, что у нас с Галиной и в самом деле что-то было? — обратился к своей бывшей возлюбленной находчивый Тема. — Я люблю только тебя, забудь, что я тебе говорил про машину.
Это была глупая шутка, прости, если она не удалась.
Юля лишь фыркнула в ответ, и девушки быстро спустились вниз. Отъехав немного от дома, Юля по просьбе подруги остановила машину.
— Хочу посмотреть, куда это наш Сергей Николаевич так торопится, — пояснила Инна. — Скажи, тебе не показалась странной сама бумажка, на которой написана прощальная записка Галины?
— Обычный клочок бумаги, — пожала плечами Юля. — Просто схватила первый попавшийся, вот и все.
— Но ты сама говорила, что Галина — зануда и аккуратистка. А тут вдруг оставляет такое важное послание на мятом клочке бумаги. Она должна была написать на чистом плотном листе бумаги и еще духами побрызгать.
— Возможно. Но что же тебя смущает?
Инна вытащила из кармана записку.
— Похоже, это вырвано из какого-то письма, — сказала она. — Видишь, начало в середине строки.
Словно тут было еще что-то написано, но остальное оторвали.
— Да, верно, — пробормотала Юля, склоняясь над запиской. — Но кто же станет писать письмо печатными буквами? Может, это написал кто-то другой, чтобы навесить убийство Сергея на Галину?
— Ой! — внезапно воскликнула Инна. — Он вышел из дома. Поехали! Держись вон за тем синим «Фольксвагеном». Это машина Сергея Николаевича.
Теперь главное — не упустить его.
* * *Девушка с дедом обедали. Огромный кавказец, устроившись у стола, внимательно наблюдал за ними.
К девушке пес уже привык, он даже знал, что ее зовут Наташа, и теперь, дней десять спустя, не видел ничего удивительного в том, что она живет в доме хозяина.
И все-таки Наташа была не без странностей…
Например, не умела делать покупки в магазине и как-то слишком уж обрадовалась, увидев огурцы на грядке, — приветствовала их, словно старых знакомых. И еще ужасно суетилась вокруг единственной курицы, существа, на взгляд кавказца, совершенно бесполезного, так как яиц по причине преклонного возраста она уже давно не несла.
— Я слишком долго была оторвана от всего этого, — говорила псу Наташа. — Понимаешь?
Пес, однако, не понимал. Зато хозяин прекрасно понимал Наташу. По вечерам он часто беседовал с ней, сидя в комнате или на крылечке. Дед рассказывал девушке про свою жизнь и жаловался, что внучка давно его не навещала. И вот однажды Наташа сказала:
— Это безобразие. Я поеду и поговорю с ней.
Три дня она уговаривала деда, и он в конце концов смирился. А затем Наташа отправилась в город.
Дед снабдил ее деньгами, адресом внучки и посадил на автобус. Псу такая забота девушки казалась очень странной, но хозяин, поглядывая на кавказца, упорно твердил:
— Скоро у нас будут гости, не сомневайся.
Пес вздыхал по-собачьи и с грустью в глазах смотрел на хозяина.
* * *Древняя старуха лежала на огромной кровати, украшенной пышными кружевами, и было совершенно очевидно: она умирает. В этом никто не сомневался, ведь доктор еще утром предупредил всех домочадцев, а также молодую госпожу — сказал, что бабушка вряд ли протянет до заката. Впрочем, ничего удивительного: старухе было девяносто пять, она уже давно утратила интерес к жизни, делами имения не занималась и лишь время от времени поглядывала во двор из окна своей комнаты.
— Бабушка, — молоденькая девушка положила свои пухленькие ручки на высохшие руки старухи. — Бабушка, мне горько, что ты меня оставляешь. Теперь я останусь совсем одна!
Старуха приоткрыла один глаз и, глядя на внучку, проговорила:
— Ты выйдешь замуж, родишь дочерей и подаришь им мои драгоценности. Я завещаю их тебе — моей единственной наследнице по женской линии.
Старуха кивнула на массивный ларец, стоявший рядом на кровати.
— Сыновья не в счет, — продолжала она. — Драгоценности должны переходить от матери к дочери, и только так. Носи их или распоряжайся ими по своему усмотрению. Помни, драгоценности никогда не предадут тебя, ибо они не люди. Кое-что сможешь продать, если беда постучится в двери твоего дома. Но обещай мне вот что…
— Да, бабушка… — Внучка наклонилась к старухе. — Говори, я все выполню.
— Вот это не продавай ни в коем случае! — проговорила старуха, вкладывая в руку девушки небольшую бархатную коробочку. — Они приносят счастье.
Подари их своим дочерям, и те будут так же счастливы в жизни, как была я. Обещай!
— Хорошо, бабушка, обещаю… — Девушка заплакала.
Подняв голову, она увидела, что старуха уже не дышит.
— Все кончено, Настенька, — сказал старичок — семейный доктор. — Не убивайся так, твоя бабушка прожила долгую и счастливую жизнь. И господь послал ей легкую смерть, она ни минуты не мучилась.
Лишь выйдя из спальни — возле старухи уже хлопотали слуги, готовившие ее в последний путь, — девушка вспомнила про коробочку, которую вложила ей в руку бабушка за несколько секунд до смерти. Настенька с любопытством взглянула на подарок — она много раз любовалась бабушкиными драгоценностями, но эту коробочку видела впервые. Наконец открыла ее и в восхищении ахнула. На зеленом бархате лежали прекраснейшие произведения ювелирного искусства. Неизвестный мастер вложил в них всю душу, и, казалось, они были созданы самой природой.
— Нет-нет, бабушка, — прошептала Настенька, — ты могла бы меня и не просить. С ними я не расстанусь никогда…
* * *Милейший Сергей Николаевич, как выяснили Инна с Юлей, сразу же поехал к себе домой. У подъезда он встретил миловидную девушку — у нее были светло-каштановые волосы и веснушки на вздернутом носике и на лбу. Впрочем, на лбу их было не так уж много, так как он оказался узковат. Сергей Николаевич поцеловал девушку в щеку, и они с минуту о чем-то говорили. Потом она отправилась по своим делам — скорее всего, в магазин, так как в руке держала сумку для продуктов, — а Сергей Николаевич вошел в подъезд.
Подруги вылезли из машины, подошли к гревшимся на солнышке старушкам и сели рядом с ними на лавочку. Как бы продолжая прерванный разговор, Юля сказала:
— В наши дни отцы так редко заботятся о взрослых дочерях…
— Да, верно, — подхватила Инна. — Приятно было на них посмотреть. Такая трогательная встреча.
Вот мой отец при встрече никогда меня не целовал, даже ни разу не обнял. Он вообще меня не замечал.
Вы ведь понимаете, о ком я говорю? — Она повернулась к бабке, сидевшей рядом.
— Понимаю, только вы ошиблись, — ответила та. — Он ей не отец, а муж. Потому и нежный.
— Что вы говорите?! — воскликнула Инна. — Но он же старше ее лет на тридцать.
— На все тридцать восемь, — поправила бабка. — Сергей Николаевич младше меня всего лишь на пять лет. Что бы про меня сказали, если бы я стала целоваться с молоденьким мальчишкой? Всех собак бы спустили! А про него никто дурного слова не скажет.
А ведь двух жен ухайдакал. И сын взрослый у него имеется. Вот кому бы на Веронике жениться, а не папаше.
— А что сын собирался? — спросила Юля.
— Не то чтобы пытался, но подходят они с Вероникой друг другу по возрасту. Когда они вдвоем идут, сразу видно, что пара. Не то что с этим старым пнем.
— Ну уж, это ты слишком! — воскликнула другая бабка. — Сергей Николаевич видный мужчина, на свой возраст не выглядит. Не жить же ему одному, если природа требует своего. Раз Вероника с ним, значит, он ее устраивает. А сын его женат, да будет тебе известно.
— Да уж, женат! — фыркнула первая бабка. — Одна видимость. Говорю же, они с Вероникой отлично друг другу подходят. Да у них и роман был.
— Что вы говорите?! — снова удивилась Инна. — Неужели роман? Они встречались?
— Конечно. Мы тут все видим. Сколько раз этот сынок шмыгал в отсутствие Сергея Николаевича к Веронике.
— И вы Сергею Николаевичу ничего не сказали?
Не открыли ему, так сказать, глаза на моральный облик его супруги?
— А мне что, больше всех надо? — обиделась бабка. — Они между собой поцапаются, потом помирятся, а я крайней окажусь. Да и не знаю я ничего точно. Может, они там вдвоем чай пили. Или дела у них важные…
Узнав все, что хотели, подруги отошли от старух.
Где-то через полчаса вернулась из магазина Вероника, а еще через четверть часа из дома вышел озабоченный Сергей Николаевич. Сначала он направился в крематорий, где пробыл около получаса, затем тронулся в сторону площади Мужества и доехал до парка Лесотехнической академии. Тут он оставил машину на стоянке и отправился в парк.
— Пошли за ним, — сказала Инна.
— Зачем? — удивилась Юля. — Дождь накрапывает, и ветер поднялся. Машина его тут, никуда не денется. Неохота в такую погоду таскаться по парку.
— Вот именно! — воскликнула Инна. — Если тебе не хочется, значит, и наш Сергей Николаевич туда по важному делу отправился, а не просто погулять.
А если мы тут останемся, то не узнаем, с кем он встречается.
Юля со вздохом выбралась из теплого салона машины. Погода и впрямь испортилась. Правда, тучи по небу ходили с самого утра, но было, по крайней мере, тепло, а сейчас дул холодный пронизывающий ветер с мелким дождем.
— Б-р-р! — Юля поежилась. — Пошли скорей, может, в парке, между деревьев, будет потише.
Крадучись и перебегая от одного ствола к другому, подруги последовали за Сергеем Николаевичем.
— Смотри! — Юля дернула Инну за рукав. — Это же Айболит!
И в самом деле: из-за деревьев появился добрый доктор. Приблизившись к Сергею Николаевичу, он приподнял шляпу, и мужчины, о чем-то беседуя, побрели по парковой дорожке.
— Наверное, не первый раз уже встречаются, — сказала Юля. — Парк огромный, точно договориться о встрече невозможно, если не побываешь тут раньше.
— Как бы подслушать, что они там затевают, — страдала Инна. — Место такое выбрали лысое — точно назло.
Наконец подругам повезло. Мужчины миновали открытое пространство и углубились в парк. А через несколько минут остановились. Девушки, продираясь сквозь кусты, подобрались к ним поближе и затаили дыхание.
— Вы же понимаете, что ее необходимо найти, — услышали они голос Сергея Николаевича. — Иначе хлопот не оберешься. Поймите, она очень опасна на свободе, ведь у нее нет ни малейших оснований испытывать к нам теплые чувства. А значит, она попытается отомстить, возможно, уже пытается. Я специально уезжал за границу — надеялся, что вы найдете ее за это время. И вот возвращаюсь и узнаю, что она убила моего сына.
— Да-да, примите мои соболезнования, — пробормотал доктор. — Такое несчастье… Но неужели вы всерьез думаете, что это Наташа убила его? — продолжал он с тревогой в голосе.
— Именно так я и думаю! — заявил Сергей Николаевич. — Но об этом нельзя сообщать милиции. Не дай бог история с полоумной доченькой вылезет на свет. Ведь ментам только этого и надо. Им достаточно ничтожного предлога, чтобы вцепиться в порядочного человека. Кстати, не в ваших интересах, чтобы Наташа попала в руки милиции.
— Ко мне уже приходили из милиции.
— По какому поводу?
— Разумеется, по поводу Наташи! — ответил доктор.
— Вы что-то путаете, милиции об этом ничего не известно, — сказал Сергей Николаевич. — Я всего несколько часов назад беседовал со следователем — ему поручили вести дело об убийстве моего сына. Так вот, он даже не заикнулся про Наташу. Как они выглядели? Те, что приходили к вам из милиции?