— А о том, что вы собираетесь привести в пятикомнатные хоромы совершенно постороннюю женщину и ребенка, которые на эти хоромы никаких прав не имеют, вы своей матери тоже не сказали? — спросила у него Инна. — Отправили законную наследницу в деревню, а сами весело зажили в принадлежащей ей по праву квартире.
— Слушайте, вы меня что, судить явились? — рассвирепел Сергей Николаевич. — Что я сделал, то сделал. Я свою вину признаю. Подло я поступил с Наташей, но поймите, я не верил, что она моя дочь.
И я ненавидел ее за измену матери. Знаю, это мерзко по отношению к невинному ребенку, но я ничего не мог с собой поделать.
— Как все просто! — поразилась Инна. — А в сумасшедший дом дочь когда вам пришла мысль поместить?
— Это мысль пришла в голову не мне, — сказал Сергей Николаевич. — Можете верить или не верить, но это так. Первым заговорил об этом Сергей. Пока Наташа жила в деревне, разумеется, мы не могли ничего сделать с ее квартирой. Хотя я и был ее опекуном, но, чтобы разменять жилье, нужно было ждать, когда Наташа достигнет совершеннолетия. Так что мы жили в квартире Татьяны, а две другие квартиры сдавали. Меня это устраивало, я еще не решил, как поступить с Наташей в дальнейшем. Смогу ли я признать ее своей дочерью, или ненависть так и не отпустит меня?
— А вашему сыну ждать вашего окончательного решения, конечно, не хотелось? — спросила Юля. — Зачем? Чтобы какая-то посторонняя девушка вышвырнула его из отличной квартиры прочь?
— Да, он был активно настроен против Наташи.
Первый и завел разговор о том, что психических больных лишают многих прав, в том числе не потребуется Наташиного согласия на размен квартиры.
Конечно, когда я это услышал впервые, сильно возмутился. Но Сергей и его мать постоянно твердили, что можно найти лечебницу, где бы Наташе было не хуже, чем в деревне, коль скоро она уже привыкла к свежему воздуху. А в городе жить ей будет тяжело.
— Ну и ну! — фыркнула Инна. — Это же надо такую чушь придумать.
— Конечно, глупо, но я начал прислушиваться к их словам. Своего решения я еще не принял. И тогда Сергей предложил сделать экспертизу на отцовство.
Он хотел подтверждения, что Наташа не моя дочь.
Я же решился на экспертизу по другой причине у меня мелькнула шальная надежда, а вдруг я ошибался столько лет, и Наташа все же моя дочь. Тут умерла нянька Настасья, и девочку нужно было забрать в город. Я очень волновался перед встречей с ней.
Думал, что в ее внешности проявится что-то мое. Но, увы, Наташа была копией матери. В ее внешности не было ничего моего, или я не смог разглядеть. Да и помощники у меня в этом деле были аховые. Сергей и моя жена твердили, что Наташа ничуть на меня не похожа, а соседям мы избегали показывать девочку, ведь ей предстояло вскоре исчезнуть.
— Конечно, к чему лишние разговоры, что вы отправляете совершенно здоровую девочку в психушку, — не сдержалась Юля.
— Клянусь, я колебался до последнего момента.
Но когда тест подтвердил, что я никак не могу быть отцом Наташи, я не колеблясь дал Сергею разрешение действовать. У него был какой-то врач на примете. Тот осмотрел Наташу и клятвенно меня заверил, что у нее и в самом деле есть отклонения от нормы.
Так что лучше бы ей пожить в специальном лечебном заведении. Мы продали Наташину квартиру, и Сергей получил возможность начать свой бизнес, а я на мою часть денег открыл частную строительную контору, о чем всегда мечтал. Я ведь хороший архитектор, и заказчики повалили к нам толпой. Дела мои пошли в гору, так что я мог перевести Наташу в лучшую из клиник, находящуюся за городом. Собственно, у нее было все — книги, компьютер, друзья, прогулки, отличные учителя. Конечно, телевизор и радио.
Больных даже вывозили в город. Конечно, не всех и маленькими группами, но Наташа выезжала всегда.
И она никогда не выражала желания покинуть больницу. Она с удовольствием училась, все педагоги поражались ее способностям и жалели, что такая умная девушка тяжело больна.
Сергей Николаевич ненадолго замолчал, а когда заговорил снова, в его словах звучала нескрываемая горечь:
— Сколько раз я ругал себя, что не вошел в тот день в свою квартиру и не взглянул в лицо сопернику. По крайней мере я бы знал, кто он, что из себя представляет. А так мне в голову лез всякий бред.
Я даже убедил себя, что Наташа и в самом деле больна и болезнь эта у нее наследственная — от ее отца, которого я никогда не видел.
— А Наташа знала, что Сергей ее брат? — спросила Юля.
— Думаю, что да. Мы с ней об этом не говорили, но думаю, она поняла это. Женщина, вырастившая ее, должна была рассказать об этом девочке.
— А значит, она поняла и то, что вы изменяли ее матери, — нанесла Юля новый удар.
— Всего лишь раз! — возмутился Сергей Николаевич.
— Очень мило, — восхитилась Юля. — Значит, с Сережиной матерью вы были всего лишь раз и сразу же безоговорочно поверили ей, когда она сказала, что Сережа ваш сын, а вот Наташу вы сразу же стали считать чужой. Как-то не очень логично получается.
— Вы бы видели Сережину мать, — сказал Сергей Николаевич. — Жуткая зануда и выглядела, как треска. Кто на такую польстится! Разве что с пьяных глаз, как я, дурак, в тот раз. И потом, чего ради ей было тащиться за мной в другой город, ломать свою жизнь, если не ради того, чтобы ее сын имел отца?
— Не знаю, — с сомнением пробормотала Юля. — Но я бы на вашем месте провела, пока не поздно, еще раз тест на отцовство — на этот раз в отношении вашего сына. Вполне вероятно, что его результаты тоже окажутся для вас неожиданными.
— Какая теперь разница? — пожал плечами Сергей Николаевич. — Сережа умер, а я всегда воспринимал его как сына. Что теперь может изменить какая-то бумажка?
— Дело ваше, — легко отказалась Юля. — А ваша новая жена — Вероника — знала о существовании Наташи?
— Я ей не говорил, но такое не скроешь. Кто-нибудь обязательно проболтается. Вот Галина, например, знала, хотя никто ей не говорил. Вероника тоже могла догадываться, или ей проболтался мой сын или невестка. Но мы с женой никогда не говорили на эту тему. Сами понимаете, я в этой истории выглядел бы не самым привлекательным образом. И у меня к вам просьба, если вы уж всерьез занялись этим делом, постарайтесь в разговоре с Вероникой не упоминать о Наташе. Она все равно ничем помочь вам не сможет.
Легка на помине, в квартиру вошла Вероника.
Да, третья жена Сергея Николаевича была не просто хороша собой. Она была роскошна, она приковывала к себе взгляды. Сразу была видна, во-первых, порода, а во-вторых, усилия многих дорогих визажистов и стилистов. Высокий рост был дан Веронике от природы, все остальное она старательно, шаг за шагом вылепила сама. Зубы, волосы, кожа, грудь, бедра. Все было плодом кропотливого труда врачей, косметологов, массажистов, но результат того стоил. И одна лишь Вероника могла сказать, чего это стоило ей.
Даже милые веснушки на носике были тщательно подрисованы, сообразуясь с оттенком краски для волос.
— Ты дома? — воркующим глубоким голосом спросила она у мужа. — А кто это? — И в голосе Вероники послышались ревнивые нотки.
Сергей Николаевич поспешно представил жене гостей, но это отнюдь не сделало более приветливым ее лицо.
— Как, ты еще не готов? — возмутилась Вероника. — Ты ведь не мог забыть о похоронах. Я надеялась, что ты проследишь за всем сам, а не станешь сваливать на меня. Мы едем на Волковское кладбище, надеюсь, ты не забыл?
Видя, что они мешают, подруги поспешили распрощаться, решив побеседовать с Вероникой, когда та будет более расположена к разговору. Сейчас раздраженная красавица все равно ничего дельного им не скажет. Чтобы перекусить и немного отдохнуть, подруги вернулись домой. Но стоило им войти в дом и сунуть купленную по дороге пиццу в микроволновку, как раздался телефонный звонок.
— Алло, Юлька, ты где целыми днями шатаешься? — заверещала трубка Шуриным голосом. — Мы с Никитой тут с ума сходим от беспокойства. Решили уже, что и тебя прикончили. Звоним, звоним, а дома все никого. Где вы с Артемом болтаетесь?
— Нигде, — ответила почти чистую правду Юля. — А как вы добрались с дачи? Коля вас довез до дома?
— Да, спасибо ему. Кстати, эта девушка Маша очень странная особа. Как только мы въехали в город, она выскочила из машины у первого же светофора и бросилась прочь. Представляешь, не попрощалась, не поблагодарила, ничего. Только пятки засверкали. Можешь себе представить?
— Да, странно, — согласилась Юля. — А ты случайно не знаешь, где Коля?
— Конечно, знаю, — сказала Шура. — Дома. Я с ним только что разговаривала, думала, что он знает, где тебя искать. Все-таки мы все повязаны этим убийством.
— Убийств уже больше, — мрачно сказала Юля. — Галину тоже убили.
— Что?! — поразилась Шура. — Кто?!
— Не знаю.
— Юлька, слушай, а ты там часом не расследование затеяла? — осторожно спросила Шура. — Ты не вздумай, а то и тебя прикончат. Я так теперь думаю, что эта Маша не так уж и глупо поступила, удрав от нас. Телефон ее был только у Сереги, а он мертв. Вот и поди теперь найди ее.
— Убийств уже больше, — мрачно сказала Юля. — Галину тоже убили.
— Что?! — поразилась Шура. — Кто?!
— Не знаю.
— Юлька, слушай, а ты там часом не расследование затеяла? — осторожно спросила Шура. — Ты не вздумай, а то и тебя прикончат. Я так теперь думаю, что эта Маша не так уж и глупо поступила, удрав от нас. Телефон ее был только у Сереги, а он мертв. Вот и поди теперь найди ее.
— В милиции есть наши координаты, — сказала Юля.
— Да? А ты видела, как они записывали наши координаты? У меня, например, с собой не было никаких документов, у Никиты тоже, так они записали наши паспортные данные только с наших слов. Я могла назваться кем угодно. Конечно, мне это было не нужно, да и найти меня всегда можно через тебя.
А вот с Машей другое дело, мы же ее совсем не знаем. Она могла назвать любой адрес. Так что теперь ищи ветра в поле.
Закончив разговор с Шурой, Юля уселась за стол напротив Инны, мрачно уставившись на подругу.
— Ты чего такая хмурая? — спросила Инна, нарезая дымящуюся пиццу остроугольными кусочками.
— Мы упустили из вида одного из подозреваемых, — ответила Юля.
— Кого именно?
— Машу.
— Далась тебе эта Маша! — фыркнула Инна, с аппетитом вгрызаясь в свою порцию. — Серега был бабник, даже я это поняла уже через десять минут наблюдения за ним. А Маша была его очередная пассия.
— Зачем ты купила пиццу с грибами? Ты же знаешь, я их терпеть не могу, — сварливо спросила Юля. — Не было, что ли, с ветчиной?
— Ну, знаешь! — возмутилась Инна. — Покупала бы сама.
В полном молчании они доели пиццу. Затем Инна сказала:
— Вот меня лично больше беспокоит Коля. Куда он мог деваться? И почему ничего не сказал нам?
— А! — вспомнила Юля. — Забыла тебе сказать.
Он же дома.
Инна в молчании уставилась на подругу, силясь что-то сказать. Затем, так и не выдавив из себя ни слова, помчалась к телефону звонить Коле.
— Он в ванне! — сказала она, повесив трубку. — Собирайся, Юлька, поедем к нему. А то он снова куда-нибудь испарится.
Дверь им открыл сам Коля, с обмотанным вокруг талии махровым полотенцем он выглядел весьма сексуально.
— Заходите, — пригласил он девушек.
Устроив подруг на кухне, которая была на редкость просторна, Коля выжидательно уставился на подруг.
— Какие новости? — спросил он, наливая им по стакану сока и подвигая блюдо с песочным печеньем.
— Новостей много, — ответила Юля. — Не знаю, с чего и начать.
А вот Инна знала.
— Где ты был? — набросилась она на Холю.
— Ты сок пей, — посоветовал ей парень. — А то жарко очень.
— Ни к чему не притронусь, пока ты нам не расскажешь, где был все это время.
— Говорю ведь, жарко очень. А я жару плохо в городе переношу. Вот и поехал отдохнуть за город.
— Уж не в Сосново ли? — хитро прищурилась Инна.
Коля, который в это время поднес к губам стакан сока, чуть не расплескал его.
— Откуда вы знаете? — выдавил он из себя. — Ну да, у нас в Соснове хороший дом, от деда остался. Отличное место, дед в строительстве толк знал, там можно круглый год жить. Печка, баня, лес, и от цивилизации близко. Я туда всегда уезжаю, когда с мыслями собраться нужно.
— Значит, ты был на своей даче? — уточнила Инна. — Ну, допустим, а почему отца не предупредил?
— Как это не предупредил, я ему три раза сказал, куда еду. Я же не виноват, что он когда дома, то вечно пьяный ходит и ничего не помнит. Говорил я ему, он мне еще кучу поручений дал. Насос там отвезти соседу — Дмитрию Васильевичу. Потом телевизор велел взять, а когда соберусь уезжать, чтобы оставил у кого-то из соседей. Я все так и сделал. Ворота эти проклятые в милиции остались, а папаша не верит, что я на них все деньги угрохал. А мне ведь до зарплаты надо дотянуть. Вот и пришлось к папаше подлизываться, все его поручения выполнять. Но, с другой стороны, хорошо, что ворота в милиции остались. А то бы пришлось их устанавливать. У нас воруют здорово, ничего ценного в доме мы не оставляем, когда уезжаем. Но что вы все про меня, что у вас-то случилось? На вас лица нет.
— Галину убили, — сказала Юля. — Задавило машиной. Вчера днем, мы сами только в ночных новостях об этом узнали.
Коля не произнес ни слова, но крепко о чем-то задумался. Подруги пили сок и тоже думали о своем.
Им уже стало казаться, что они так и уйдут ни с чем, когда Коля неожиданно открыл рот и сказал:
— Если смерть Галины не несчастный случай, то она как-то связана со смертью Сереги. А если так, то подумаем, кому в первую очередь выгодна их смерть?
Кому достанутся все их деньги?
— Сергею Николаевичу, — сказала Инна. — Или родным Галины.
— Не достанутся, она могла вступить в права наследования только через полгода. Ну, или чуть раньше, но, во всяком случае, она умерла, еще не став наследницей своего мужа. Так что деньги получает Сергей Николаевич.
— Но… — сказала Инна.
— Вот и я думаю, что убийство невестки еще туда-сюда, но убийство сына — это уже слишком, — сказал Коля. — Значит, существует кто-то еще, кому выгодна смерть Сергея и Галины. И тут я начинаю поневоле думать о Веронике. Сергей Николаевич уже пожилой человек, к тому же у него давление постоянно зашкаливает. Долго он не протянет. А после его кончины Сергей вполне мог потребовать дележа наследства. Такая ситуация Веронику вряд ли устроила бы. Куда лучше остаться единственной наследницей, да еще получить весь бизнес Сереги.
— Это уж точно, — согласилась Юля. — Но так все рассчитать может только монстр. К тому же Вероника была любовницей Сергея.
— Вот видите! — воскликнул Коля. — Она могла опасаться, что Сергей проболтается своему отцу. Или Галина узнала об их связи и пригрозила, что все расскажет Сергею Николаевичу. Тут Вероника и начала действовать.
— М-да, — промямлила Юля, не решаясь рассказать о трупе Витька, уж это никак в Колину версию не втискивалось.
— Я почти уверен, что это дело рук Вероники, — уверенно сказал Коля. — Я видел эту девицу пару раз.
Не знаю, где ее откопал Сергей Николаевич, но такая точно для достижения своих целей пойдет по трупам.
— Такая красивая женщина, — нараспев произнесла Инна.
— Тут внешность ни при чем, — пояснил Коля. — Внешность, как известно, обманчива. Я все время думал, зачем Вероника вышла замуж за Сергея Николаевича. И вот теперь я наконец начинаю догадываться. Я хочу ей отомстить за смерть друга!
Девушки не верили своим глазам. Всегда апатичный Коля вдруг предстал в совершенно новом свете.
Перед ними сидел совершенно другой человек — жесткий и решительный. Юля внутренне поежилась, она не была уверена, что этот новый Коля нравится ей больше.
— Нужно проследить за Вероникой, и я уверен, что рано или поздно она допустит ошибку, — сказал Коля. — Девочки, вы со мной?
— Вообще-то да, — кивнула Инна. — Но есть еще одна подозреваемая — сестра Сергея.
— Сестра? — вздрогнул Коля. — А где она?
— Не знаем, — с тяжелым вздохом сказала Юля. — Она сбежала из клиники, где ее содержали, и с тех пор ее след потерян.
Но Колю рассказ о сбежавшей пациентке клиники не особенно заинтересовал.
— Психи не способны на такую концентрацию воли, — сказал он. — И где бы бедная девушка научилась водить машину? У них в психушке были курсы вождения?
Об этом подруги как-то раньше не подумали. И в самом деле, чтобы задавить Галину, нужно было хотя бы отличать тормоз от сцепления.
— А еще Маша, — начала говорить Юля.
— Далась тебе эта Маша, — рассердилась Инна.
— Что там с Машей? — заинтересовался Коля.
— Ты не знаешь, где она живет? Или как вообще-то ее найти? — спросила Юля. — Шура сказала мне, что эта девушка сбежала от вас.
— Да, — кивнул Коля. — Вообще-то странно, но, может быть, она перепугалась, что ее могут заподозрить в убийстве. В такой ситуации легко потерять голову. Но я не знаю, где ее искать. Серега говорил, что познакомился с ней то ли в кафе, то ли в баре, вроде бы чек она ему не так пробила. Но у него была целая система, как знакомиться с девушками. Так что я ни за что не поручусь. Если бы это было что-то из ряда вон, то я бы, конечно, запомнил. Но у Сереги девушки менялись каждую неделю. Поди запомни, где он с каждой из них знакомился. Да и какой смысл искать какую-то Машу, когда у нас есть вполне реально подозрительная Вероника.
Пока он говорил, Юля тихонько выскользнула из кухни. Что-то в этой Маше не давало ей покоя. Хотя, поставив себя на место девушки, она готова была согласиться, что ничего удивительного в поведении Маши не было. Охота ей влипать в неприятности, ходить на допросы, терять время из-за какого-то случайного знакомого, которому не посчастливилось погибнуть, находясь в ее обществе.
Размышляя об этом, Юля набрала номер Плюшкина. Хотя она и не сомневалась, что тот встретит ее неласково, но не позвонить не могла. Действительность превзошла все ее ожидания. Плюшкин буквально обрушился на нее. По его словам выходило, что Юля прекрасно знала о готовящемся преступлении и именно с этой целью заманила к себе на дачу гостей и будущую жертву. Разумеется, робкую просьбу дать ей адрес или другие координаты Маши Плюшкин отмел с ходу. И, пригрозив, что если Юля не угомонится и не прекратит своей самодеятельности, то он ее арестует, Плюшкин бросил трубку.