Херманн огляделся. Он был один. Куда делись командир и те трое, что были наверху? Акульих плавников, к счастью, тоже не было видно. И надо было плыть – пока они не появились.
Что будет на берегу? Вот будет юмор, если ему не поверят – и будут гнать вон, как беспаспортного бродягу? А он будет доказывать в тамошней полиции, что он моряк кригсмарине, и согласно конвенции о военнопленных, должен быть обеспечен казенным содержанием – крышей, едой, одеждой? Но об этом после – сначала, доплыть. А уж там – найти первого же полицейского, или иного представителя власти, и сдаться ему в плен. Американцы все ж – цивилизованный народ. Простой и незлобивый, как деревня – и пока не имеют оснований быть так же злы на нас, как лимонники. А там и война кончится, через год или два, когда фюрер завоюет достаточно жизненного пространства на востоке, загнав всех этих азиатов-русских, за уральские горы – оставив разбираться с ними, японскому союзнику: пусть те сами захватывают Сибирь, если она будет им нужна!
Тут Херманн поблагодарил судьбу, что его U-215 не включили в состав 11й (арктической) флотилии. Это было бы воистину страшно – потому что там альтернативой смерти, мог быть только русский плен. А это, по словам пропагандистов, было что-то настолько ужасное – что и представить нельзя. Сначала жидо-комиссары будут страшно пытать, показывая свою звериную суть недочеловеков. Затем погонят в страшную ледяную Сибирь, в их концлагеря, которые у них называются Гулаги – и будут морить в шахтах, непосильной работой – и тела умерших укладывать в вечную мерзлоту, вместо шпал железной дороги, или скармливать сторожевым белым медведям. Нет, Херманн был здравомыслящим человеком – и знал, что нельзя полностью верить пропаганде. Но даже если малая часть того, была правдой – этого хватало с избытком.
Берег не приближался – совсем. И тут что-то заставило Херманна повернуть голову, оглянуться назад.
Из моря всплыла – огромная подводная лодка. Каких просто, не могло быть – если верить справочникам. Удивляли непривычно "сглаженные" очертания – и отсутствие орудий на палубе, кажется на рубке были какие-то надписи и номер – но отсюда, не разобрать. Вот от лодки отвалил быстроходный катер, матросы в оранжевых спасжилетах, кто-то указывает рукой в мою сторону. Точно, американцы – не было у Англии таких подлодок, участия их в тяжелейшей для лимонников войне – а вот американцы, при высоком уровне техники, всегда отличались страстью к гигантизму, у них двадцать лет назад, уже подлодки были, под три тысячи тонн! Нет, еще у японцев есть большие подлодки, с которых даже самолеты могут взлетать – но что делать самураям, в Атлантике, и как бы они сюда прошли? Американцы, без сомнения – вот почему они нас и протаранили, не заметив – лодку построили, а моряки из них, как из…
Зато – не надо плыть пятнадцать миль, рискуя попасться акуле. Да здравствует американский плен! В соответствии с Гаагской конвенцией – надо сразу потребовать, как положено, медицинскую помощь, еду, сухую одежду! Ну вот, меня уже кто-то хватает за шкирку и тянет наверх, ещё кто-то тащит за руки – и вот я в лодке. Лодка надувная, похожа на резиновую, но очень плотная, незнакомой конструкции, с подвесным мотором, таких я нигде не видел, на боку написано латинскими буквами YAMAHA. Японцы все ж – но нет, эти все вполне европейского вида. Один из них что-то спрашивает – но я не слышу, вода в ушах, да и шок. Смотрю на приближающую подлодку, трясу головой – и наконец слышу, РУССКУЮ речь (по-русски не говорю, но с их моряками встречался, язык их узнать могу). О, боже, нет, лучше за борт – не дают, хватают, укладывают лицом вниз! Лучше бы я утонул – всё равно, мне не жить!
То же место, два часа спустя. Противолодочный корабль "Le Tiger", Британский Военно-Морской флот.
Ну какой из бывшего траулера – боевой корабль? Поставили пушку, времён еще той войны, пару столь же древних же пулемётов, с десяток глубинных бомб. Но из-за того, что какой-то воздушный кретин, якобы увидел здесь подводную лодку – ползем проверять. Это при том, что у нас скорость десять узлов – а у лодки, минимум пятнадцать, а еще пушка ахт-ахт, получше нашей, да и комендоры наверняка опытнее. Одна надежда – что лодка уже ушла, от греха подальше, если фрицы тоже самолет заметили!
– Сэр, слева на десять, какой-то мусор плавает, и похоже масленое пятно – раздался голос сигнальщика.
– Наверно, кому-то не повезло, попались лодке в прицел, пока мы ползли. Хотя что-то маловато мусора для корабля. Всем смотреть внимательно – приказал капитан (еще не привыкший называть себя командиром).
– Человек за бортом, похоже утопленник – выкрикнул сигнальщик.
– Вот словим рыбку в борт, сами так же плавать будем – бросил капитан, глядя на труп – эй, на штурвале, давай держи поближе. Машина, самый малый вперёд.
После третьей попытки, тело было выловлено из воды. Это оказался немец. Да ещё сам командир подводной лодки, судя по бумагам найденных в его кармане.
– Вот так дела, и как он здесь оказался, упал с лодки и утонул, тогда, откуда этот мусор, и пятно? Кто-то уже поработал, а нас не предупредили, и мы плелись сюда, как полные идиоты? Вернёмся, все штабным выскажу, по этому поводу! Радист, запроси базу – кто бомбил подводную лодку, в этом районе? Наверное, конвой проходил – корабли охранения отличились!
Через полчаса пришёл ответ, что за последние трое суток, через этот район никакие корабли не проходили. Так кто же тогда отправил гансов на дно?
– Может у них случайно торпеда взорвалась – предположил артиллерист – и отправила всех на небеса, тьфу ты, в ад .
– Ну раз нет того кто это сделал, запишем себе! – здраво предложил капитан – вон, доказательство на палубе лежит, сейчас ещё пару обломков выловим, и награда в кармане. Кто-то против?
Никто не возражал. Зато послышался голос акустика:
– Капитан! на дне что-то происходит, слышны удары чем-то металлическим о металл, пеленг 7 градусов на восток. Похоже у них там, большие проблемы.
– Вот видишь Генри, не все ещё в ад попали фрицы, упираются, жить хотят. Ну ничего, мы им поможем. Машина, полный вперёд, руль вправо, приготовится к бомбометанию.
Вот так, на счету противолодочного корабля Le Tiger появилась записанная победа над подводной лодкой U-215.
Подводная лодка К-119, "Воронеж". Время и место – не определено.
"Впереди лодки, по её курсу, в воде происходило что-то необъяснимое, хотя на экранах ГАК было всё чисто. Затем в ста метрах появилось какая-то светящаяся субстанция, похожая на гигантскую медузу – в которую, лодка вошла с одной стороны, но не вышла с другой, а просто исчезла или растворилась там".
Наверное, так это выглядело бы на взгляд каких-нибудь "зеленых человечков" со стороны. Но мы, находясь внутри лодки, не видели ничего – зато очень хорошо почувствовали. Сначала лодка затормозила, как будто кто-то попытался удержать двадцать тысяч тонн стали и сто тысяч лошадей, на месте. Затем какая-то сила подхватила ее, и стала выбрасывать с глубины 180м на поверхность океана.
– На рулях, держать глубину, олухи царя морского!
Попали в слой воды, резко отличающийся плотностью. Такого размера? В Баренцевом море??
Подъем закончился у самой поверхности. В центральном уже перевели дух – думая, что все закончилось, и задавая себе вопрос – что это могло быть. И тут удар, от которого все попадали с ног. И страшный скрежет разрываемого железа – над нашими головами.
Честно скажу – мне было страшно. И любому, на моем месте, было бы страшно. Когда ожидаешь, что на голову сейчас хлынет водопад ледяной воды – и все!
– Стоп машина! – заорал Петрович, опомнившийся первым – да вы что глазастые куда нах….. смотрели. Спите что ли.
– Так чисто было на экране тащ капитан 2 ранга! – оправдывается оператор ГАКа.
– Осмотреться в отсеках и доложить – скомандовал я.
Блин, вот вляпались! Айсберг, что ли? Южная часть Баренцева моря, летом?
Через несколько секунд, поступили доклады из отсеков. Повреждений и поступления воды нет. Энергоустановка в норме. Видимых повреждений – не обнаружено.
– Так Петрович, и куда это мы приплыли, кого поцеловали?
– Да черт его знает. Вообще-то, рыбаков предупредили, что будут учения в этом районе. Так им это … могли и влезть, на свою и нашу голову. А может, янки или их шавки кого-то послали, подсмотреть, что мы тут делать будем.
Тут в центральный, даже не знаю как сказать, вломился, вбежал, влетел, но только не вошел, наш комиссар с круглыми глазами, испуганным лицом, правой рукой держась за локоть левой руки, видимо вовремя удара не удержался и ударился обо что-то.
– Что случилось? Кто-то нас протаранил? Повреждения есть? Что будем делать?
И это, как ни парадоксально, разрядило обстановку. По крайней мере, сделало ее намного менее напряженной. -Успокойтесь товарищ капитан 2 ранга, сейчас все выясним – ответил я.
– Глубина? – это уже вахтенному.
– Что случилось? Кто-то нас протаранил? Повреждения есть? Что будем делать?
И это, как ни парадоксально, разрядило обстановку. По крайней мере, сделало ее намного менее напряженной. -Успокойтесь товарищ капитан 2 ранга, сейчас все выясним – ответил я.
– Глубина? – это уже вахтенному.
– Перископная тащ капитан 1 ранга!
– Акустики, прослушать пространство вокруг лодки, включить видеонаблюдение и доложить.
– Есть объект, лево 20 , погружается, слышны шумы вырывающего воздуха.
– На сонаре?
– Объект, дальность три кабельтова, пеленг 20! Товарищ командир, похоже он тонет, и больше вокруг ничего не наблюдаю всё чисто.
– До этого тоже ничего не наблюдал. Всплываем, аварийная команда наверх.
Так это мы, кого-то протаранили, как это могло случится, мы же шли на глубине? Отчего же мы так быстро всплыли – лодка, похоже, нормально управляется, слушается рулей?
– Сейчас всплывем, все выясним и доложим в штаб о происшествии. А что у вас с рукой?
– Да ударился о переборочный люк, и похоже не слишком удачно.
– Тогда пройдите в медблок, пусть наш медик посмотрит, что с вами.
На ограждении рубки заметная вмятина, половины стекол на ходовой нет – и это при том, что рубкой вообще-то можно пробивать лед! Однако, корпус не пострадал совершенно – ну, если ущерб ограничился лишь этим, нам крупно повезло! Хотя все одно хреново – только из ремонта, и вот снова вставать!
– И кому это там, угораздило подставиться под нас?
Вдали, у самого горизонта, на западе проглядывала полоска суши – которой там в принципе, не должно быть! Прочий горизонт, весь был чист. А вот кабельтовых в двух-трех, на поверхности расплывалось масляное пятно и плавали какие-то обломки. Сейнер утопили, что ли?
– Что за черт, здесь слишком тепло для Арктики – заметил наш второй штурман Дима Мамаев по кличке (Мамай) – градусов тридцать, как в сочах! И солнце высоко – в наших широтах, так не бывает! Это не север, так куда же мы попали?
– Определиться, где мы находимся – сказал я, обращаясь к Сан Санычу.
Если ты не знаешь, что делать – действуй по уставу.
– Человек за бортом – раздался голос сигнальщика.
Все взглянули в сторону обломков, там прыгала голова в волнах.
– Бот на воду! – скомандовал Петрович – достать!
– Товарищ командир! – это снова Дима Мамаев – спутниковая система не работает, спутники не отвечают как будто их там нет.
– Может после столкновения, антенны повреждены?
– Никак нет, все в порядке, проверил, исправны – просто спутники исчезли, как будто и не было!
– А другие спутники как?
– Да никак, их просто нет.
– Как нет, и куда же они делись?
– Да не знаю я, куда они все подевались, ничьих нет! Ни Глонасс, ни ДжиПиЭс, ни гражданских, связных!
– А у нас? Остальные системы работают?
– Да, остальные все в рабочем состоянии.
– Задействовать все и определиться где мы находимся! БЧ-4, срочно связь в штаб.
Через пару минут выяснилось – что и связи у нас нет! Все вроде работало – но "квитанция" в ответ на наш вызов упорно не приходила, как и сам ответ. Хотелось рвать и метать – но я сдерживался, понимая что лучше от того точно не будет, "не стреляйте в пианиста – он лучше играть не умеет". Но я дал себе слово, после разобраться – и если в потере связи есть вина наших маркони, они ответят у меня по-полной, в компенсацию моих сожженных нервных клеток.
Наверх поднялся Сан Саныч с озадаченным лицом, осмотрел море вокруг лодки, затем на солнце зачем-то.
– Командир, я конечно извиняюсь, но мы заплыли черт его знает куда. Глубины и рельеф дна не совпадает с Баренцевым морем – есть некая схожесть, с Атлантикой у американского побережья, точно сказать не могу.
Ещё одна сцена из Ревизора. С минуту была тишина – прервавшаяся матом.
– Ты это серьёзно.
– Обижаешь, Командир.
– И как это нас сюда занесло? Что будем докладывать на базу,- спросил Петрович.
Мне больше всего сейчас хотелось ляпнуть что-то типа – "да как мы сюда попали, только что были в Баренцевом море, а теперь за тысячи миль, да этого не может быть, да что тут за бля… происходит, кто-то может нам хоть это объяснить?". Но я сдержался – потому как командир по должности обязан знать все – ну а если нет, так ни в коем случае не показывать подчиненным. Потому я авторитетно изрек, указав на возвращающийся бот:
– А вот мы у того, спросим. Он местный? Значит, должен что-то знать! Вот тогда и решим, что наверх докладывать!
Спасатели подняли на борт какого-то бородатого типа, в некогда белой рубашке, и вроде бы форменных брюках, босого. Он был в шоке – его трясло так, что был слышен стук зубов, и он таращился на нас с жутким испугом, и что-то причитал себе под нос.
– Узнали, кто он?
– Нет, все время молчал. Никаких документов при нем не было – вообще, ничего в карманах.
– Этого – вниз в медблок, обтереть, обогреть, переодеть – командую я – а нам, срочно убираться отсюда, пока не прихватили. Все вниз, погружение!
Погрузились неглубоко – под перископ. Но вели сканирование – и эфира, и окружающего пространства – так что могли быстро нырнуть на глубину. Решив, что срочных дел больше нет – вернее, самое срочное, это установить, как мы сюда попали, решили вместе с Петровичем навестить нашего "гостя" в медицинском отсеке. Войдя, я сначала увидел нашего комиссара с загипсованной рукой, который что-то доказывал нашему бортовому медицинскому светилу, по имени Святослав, по кличке Князь. А уж потом, нашего спасённого, сжавшегося на койке в углу,
– Док, что с Григоричем?
– Перелом лучевой кости, не менее месяца походит в гипсе. Вот я ему предлагаю пока далеко не ушли, надо вызывать вертолет, чтобы переправить на берег и подождать замену. А он не в какую, говорит, что тут останется до конца похода. Это его последний поход и в отставку. Если его мы сейчас снимем то всё – говорит – пойдет прахом. А возвращаться плохая примета, удача отвернется.
– От нас и так удача отвернулась, с этим инцидентом, или как его назвать помягче, не прибегая к другим словам. Ну а как он, с ним всё в порядке? – показав на второго пациента.
– Да в принципе все в порядке, наглотался воды, шок, несколько царапин да ссадин и большой синяк на спине, переломов нет. Но, похоже, ударился головой обо что-то. Хотя на голове, ни ссадин, ни шишки нет, – сделал заключение наш эскулап.
– Это еще почему? – спросил Петрович – четверть часа в воде, рановато чтоб рехнуться. Чай, не десять суток на плоту один.
– Так мне пришлось его обследовать с помощью двух матросов – не давался. Думал, серьезно – что с ним что-то очень плохое хотят сделать – кастрировать, например. Сейчас вроде успокоился, но все равно, вы только посмотрите! И похоже, что это немец, я не знаю, но язык лающий такой, не спутаешь ни с каким. Надо нашего снабженца спросить – он знает немецкий.
Надо спросить – спросим. Старший мичман Сидорчук, срочно зайти в медблок – разнеслось по "Лиственнице" (внутрилодочная система связи – прим.).
– Мы что, какое-то корыто или шхуну с немцами утопили – пошутил Князь – ну так им и надо, пусть не подглядывают, когда российский флот напрягает мышцы. А то каждый норовит в наш огород залезть. А откуда они здесь взялись? Вот будет шуму на всю округу, и начнут у нас выкручивать яйца, мало не покажется.
– Князь помолчи, и так тошно без тебя, а ты со своими приколами лезешь.
Тут входит Сидорчук. Начинает доклад, но тут же, замолкает, смотрит на нас, ничего понять не может. Наш утопленник так вообще, в угол забился, с таким ужасом на лице, будто попал в племя людоедов, которые сейчас будут его живым на вертеле жарить.
– Доктор, дай чего-то такого, чтоб успокоиться и прийти в себя, после таких известий, от которых в голове ролики за шарики заскакивают, и серое вещество вскипает. Не часто такое в природе встречается, когда лодка за мгновение перемечается за тысячи миль. И природу этого феномена, ни кто не сможет объяснить.
– Как за тысячи? Какие тысячи. А мы что, разве не в Баренцевом море?
– Нет, Князь! Похоже, что мы где-то в Атлантике, у берегов Америки.
– Ну не х… себе, и как мы сюда попали?
– Если бы мы знали, как это всё произошло. Доктор! ну ты даёшь или нет, что-то для снятия стресса.
Минутная задержка, пока наш доктор переваривал в себе, только что полученное известие. Затем он сказал, глядя куда-то в стенку, и как будь-то к чему-то, прислушиваясь.
– Самое лучшие лекарство от всех стрессов, это стопка спирта, командир. А может быть и две.
– Ты опять со своими шутками.
– Нет, я не шучу, какие тут могут быть шутки, после таких известий. А как же наш клиент, он тогда откуда?
– Блин, дошло наконец! А вот именно это мы хотим у него узнать!
– Товарищ капитан 1 ранга, вы только что сказали про Америку.
– Да Валентин Григорьевич, по каким-то не ведомым нам природным или дьявольским причинам, не знаю как это ещё назвать, но мы оказались в Атлантике. Короче! Богдан Михайлыч, расспроси его, с какого он судна, что здесь делали, сколько их было, куда шли, ну и всё такое.