– Бурый, ТриЭс: сколько ваши "изделия" без нормального ТО проживут? Чтоб не рванули при пуске. Так.. теперь вопрос второй – кто-нибудь считает, что нам это сумеют обеспечить на берегу здесь? Не говоря уже – о воспроизводстве. Конструкция, эт ладно – а материалы, технология?
– Когда в сорок четвертом на Балтике У-250 подняли, это ведь очень хорошо было – замечает Бурый – кроме акустических самонаводящихся, там на торпедах, даже обычных, были всякие полезные штучки. Приборы маневрирования например..
– Потому я решил. Оставим потомкам, для ознакомления – по одному образцу. Остальные – по немцам. Кроме спецбоеприпасов, конечно.
– А почему собственно?
– Триэс, если мы встретим авианосец Мидуэй под германским флагом, я сам прикажу тебе, бить ядрен батоном. Иначе – в кого ты собираешься стрелять? По берегу – вони будет – я не про радиоактивную, а международную, говорю. Вот это – пусть решает САМ. Когда ему доложат – что за оружие он получил, за семь лет до.
– Тирпиц еще – может вылезти. Если мы здесь – значит, может пойти не так. И Тирпиц выйдет раньше. И конечно, не один – с эскортом. У нас – торпед не хватит. А вот один ядерный Гранит – накроет всех. Вдали от берега – никто не узнает.
– Хм, а ведь ты прав. Считаю Тирпиц – единственной целью, по которой не жалко и спецбоеприпас. Есть возражения?
– Может, вообще, сомнительную честь первого применения ядерного оружия оставить американцам? – спрашивает Пиночет (кап-3 Ефимов Сергей Степанович, из Особого Отдела, прикомандированный к нам на этот поход).
– Если до того дойдет – буркнул ТриЭс – теперь еще неизвестно, у кого первым появится свой ядрен батон! И на кого он свалится.
– Вы что, хотите войну в ядерную превратить? – едва не вскочил Пиночет – башкой думайте! Мы- Тирпица, американцы в ответ всячески форсируют Манхеттен. И – ядерное оружие готово к сорок четвертому, что тогда?
– Некуда было им форсировать – возразил Сан Саныч – Манхеттен у них и так, шел на пределе. Хоть бы они пупок надорвали – но больше единичных экземпляров сделать никак не могли. На наш уровень, восемь наличных боеголовок, они выйдут к году сорок седьмому.
– Так вы их Сталину хотите отдать? А если он – решится применить? На Берлин сбросить. Решение о применении ядерного оружия – исключительно в компетенции высшей власти должно быть, а не в нашей!
– И где сейчас эта высшая власть? – спрашиваю – не подскажете, Сергей Степанович, как с ней на связь, может вы по своим каналам, сумеете? Еще возражения есть?
Возражений не было. Я встал.
– Петрович, объявляй общий сбор. В столовой, как обычно. Надо и команде – что-то сказать.
от Советского Информбюро 6 июля 1942
На Курском направлении идут кровопролитные бои, в ходе которых противник несёт огромные потери. В последних боях на одном из участков танкисты уничтожили полк немецкой пехоты и артиллерийский дивизион противника. На другом участке наша танковая часть уничтожила до 600 немецких солдат и офицеров, сожгла несколько танков и уничтожила 16 станковых пулемётов, 11 орудий и 17 автомашин. Активно действуют наши лётчики. За сутки они уничтожили несколько десятков немецких танков, свыше 70 автомашин с пехотой, 6 орудий и сбили в воздушных боях 14 немецких самолётов.
Третьи сутки – меряем мили винтами.
Атлантический океан – как пустыня. В эту войну, в отличие от первой, союзники сразу ввели систему конвоев. А шансы посреди океана встретить одинокого нейтрала, английский крейсер, немецкий рейдер, или блокадопрорыватель из Японии – исчезающее малы.
Мы тоже – не в претензии. До чего же хорошо – когда против тебя нет ни лодок-охотников, класса Сивулф или Вирджиния, ни постоянно висящей над головой противолодочной авиации с радиогидроакустическими буями, ни проклятья наших подводников – системы СОСУС, стационарной акустической, которой янки перегородят всю Атлантику, через какие-то тридцать лет. Надводные корабли, эсминцы или фрегаты? – их сонары мы услышим задолго до того, как они сумеют обнаружить нас. И легко уклонимся – океан бесконечен; впрочем даже если нас каким-то чудом обнаружат – самонаводящихся по глубине торпед еще нет, а преследовать эсминцы не смогут, скорости-то хватит, но больше чем на двадцати узлах, даже БПК конца века уже не слышали ничего, кроме собственных винтов. И опускаемых, глубоководных, буксируемых ГАС тоже нет – а вот "слой скачка", под которым обнаружить лодку реально лишь с помощью оных – встречается. Так что – идем на север, к Европе. К фронту. На фронт.
Вчера показывали экипажу фильм – "Они сражались за Родину" – тот самый, с Шукшиным. Петрович после толкнул речь – что вот что сейчас и происходит там, в степях за Доном. Так что боевой дух личного состава, после всего случившегося, можно назвать "высоким". Конечно, кто-то жалел – об оставшихся там родных. Но были – и не сожалевшие.
– Детдомовский я, тащ капитан второго ранга! Никто меня там не ждет. Может повезет – после во фрунзенку поступлю, или в дзержинку. Офицером стану – как вы.
– Отец умер, мать алкоголичка. Как Ельцин – так и начали. Может теперь, не будет никакой "перестройки". Как батя, веселый, непьющий еще совсем, меня мальцом на рыбалку брал..
– А Сталин – что Сталин? Он-то уж точно – Родиной торговать не будет, и другим не даст. Если б еще Ельцина с горбачевым, и этого, Солженицына – в гулаге сгноил, совсем было бы хорошо!
После этого, Петрович явился ко мне, повеселевший.
– Воевать можно, командир. Признаться, я худшего ожидал. Вплоть до – открытого неповиновения.
Хотя – что сделать, чтоб у личного состава не появлялись ненужные мысли? Правильно – гонять до посинения. Объясняя тем, что мирное время кончилось, нас реально будут стараться утопить, и если все хотим выжить – надо быть стопроцентно уверенным в каждом, что отработаем "как учили". Учения по БЖ – матюги Петровича, с секундомером в руке, бег с аварийными брусьями в тесноте отсеков. Так в свое время, учили в японской армии – замордовать солдата мильон раз одним и тем же, чтоб в реальном бою он работал на автопилоте, на чистых рефлексах – а снаряды вокруг, только адреналин добавляли.
Так вот и идем крейсерским ходом, курсом норд-ост, сорок пять, на ста метрах.
– Командир, множественные шумы винтов, пеленг триста пятьдесят!
– Боевая тревога!
Хорошо если конвой – а если корабельная поисково-ударная группа? Хотя, помнится мне, такие группы, из авианосца-эскортника с десятком "авенджеров", и трех-четырех эсминцев, союзники начали массово применять только в сорок третьем. Массово – а если нам повезло, наткнуться на одну из первых? Время еще есть – уклониться успеем.
Наконец стало ясно – что конвой. Так как акустика выделила, больше трех десятков надводных целей. Корабельные группы такими – не бывают. Разве что штатовцы решили перебросить в Англию пару линкоров и авианосец, со всем подобающим эскортом. Но нет – винты явно, гражданских судов.
– Вправо, курс восемьдесят пять!
Идем параллельно конвою. Нас не обнаружить – слишком далеко. Хотя слышим – работу, как минимум, одного гидролокатора. Сан Саныч по пеленгу определяет цели. Примерная дистанция, курс, скорость – картина ложится на планшет.
– Акустик, "портреты" пишешь? – спрашиваю я.
– Так точно, тащ капитан первого ранга! Только – определить бы подробнее, что есть что!
У каждого типа корабля или судна есть свой уникальный акустический "портрет". Позволяющий опознать, под водой – с кем имеем дело. Но если по кораблям начала двадцать первого века, у нас было полное собрание (и наших, и штатовских, и прочих стран – а вы думаете, зачем наши за ними слежение ведут, в мирное время – и за этим тоже!) – то вот сейчас возник громадный пробел.
Решаемся всплыть под перископ. Надеясь на его противорадарное покрытие – впрочем, в сорок втором, радары на каждом корабле союзников, это из области фантастики.
Я ожидаю увидеть силу. Вспоминая плакат времен училища – тридцать судов, шестью кильватерными колоннами, идут параллельно друг другу, такой вот огромной "коробочкой". При них должны быть: эскортный авианосец, или на худой конец, МАС-шип, торговое судно, оборудованное полетной палубой, ангаром и катапультой, для трех-пяти самолетов. Не менее десятка кораблей эскорта – эсминцев, фрегатов. И поодаль – соединение поддержки, не связанное общим строем, крейсер и три-четыре эсминца – а то и линкор вместо крейсера.
Вижу: впереди коробочки, зарываясь в волны, отчаянно дымят четырьмя трубами пара корабликов, очень похожие на наши древние эсминцы-"новики", времен еще первой мировой. По флангам, чуть впереди, один слева, другой справа, идут два .. траулера? Очень похожи – но в силуэте есть черты и военного корабля, этакая "заостренность" – не говоря уже о пушке на полубаке – явно не "сорокапукалка", не меньше чем сотка или даже пятидюймовка, как на эсминце. И наконец замыкают строй, пара уже явных траулеров – но тоже, со стволами, малого калибра.
И никого больше нет – в радиусе полусотни миль. Уж крейсер бы – акустики услышали!
– Саныч, глянь – уступаю место штурману.
– Акустик, пиши! – штурман собран и деловит – цель номер два и три – эсминцы типа "Таун". Они же "гладкопалубники", постройки шестнадцатого года – из той полусотни, что штатовцы уступили англам за базы в их полушарии. Цель один и четыре – корветы, тип Флауэр. Спасители Британии в "битве за Атлантику", построено аж двести штук – несут одну сотку и пару "хенджехогов", не РБУ-6000 конечно – но близко к ним, подлодке лучше не подходить. Купцов три десятка, тоннажем от трех до десяти тысяч. Цели тридцать четыре и тридцать пять – вооруженные траулеры .. нет, похоже один – большой морской буксир-спасатель. У меня все – можно нырять.
Уходим на глубину. Курс и скорость прежние – параллельно конвою.
– Все это позже будет! – отвечает Саныч на мой вопрос – ну а пока.. Самый первый британский эскортник-авианосец, "Одесити", в строй вошел в июне сорок первого, потоплен в декабре. После него, в первой половине сорок второго, у бриттов прибавилось лишь четыре тип "Арчер", от штатовцев. При том что сами юсы имели – имеют на сегодня! – лишь один типа "ЛонгАйленд", постройки сорок первого – и пятый "Арчер", что оставили себе от бритского заказа. К сорок третьему развернутся – и будут те же эскортники, сотнями штамповать. Некто Кайзер, владелец верфи в Ванкувере, брался сто штук построить за год, с нуля – но заказ получил, на полсотни – и лепил, тип "Касабланка", одиннадцать тысяч тонн, двадцать семь самолетов – за сто двенадцать дней, от закладки до принятия флотом. Про прочую мелочь, ваще молчу – эсминцы, фрегаты, корветы – по-нашему, МПК, малые противолодочные – сотнями и тысячами! Одних лишь эсминцев типа "Флетчер", сто семьдесят пять штук, за три года, за ними "Самнеры", "Гиринги" – но это все будет. Перелом в "битве за Атлантику" наступит в апреле-мае сорок третьего. Сейчас положение только начинает меняться – и уже не все коту масленица – но вот кораблей союзникам, отчаянно не хватает, и тактика еще не отработана. Можно сказать, что в Атлантике счас неустойчивое равновесие, даже пожалуй, еще чуть-чуть в пользу немцев. Англичане очень удачно решили, с этими "цветами" (Flower – цветок, корветы этой серии имели "цветочные" названия) – корпус и паровые машины гражданского судна, очень дешевы в постройке и просты для вчерашних рыбаков – но достаточно серьезный враг для тех подлодок. Имеют по сути, такую же противолодочную "огневую мощь", что настоящие эсминцы – не говоря уже об этих, бывших американских переделках. У тех пожалуй, один лишь плюс – гидроакустика: англы сразу их перестраивали, только получив. Снимали половину, или все, торпедные аппараты, заменяли одно из "родных" орудий, еще первой мировой, на современную "универсалку" – и ставили сонар. Вообще-то, типовой охраной атлантического конвоя, утвержденной в марте сорок второго, были два эсминца и четыре корвета – но после беспредела, учиненного немецкими подводниками в американских водах, союзникам потребовалось там много кораблей – и вот, видим: эсминцы старые, а вместо двух корветов, бог знает что!
– А северные конвои? – спрашиваю я с недоверием – семнадцатый, он ведь два линкора имел, в эскадре поддержки – а раз линкоры, то эсминцев сколько?
– Семнадцатый и был по тому времени, уникальным – отвечает Саныч – потому и обидно было, что его про..ли! Но на Севере все ж охрана вынужденно была посильнее – там к немецким базам ближе. В реале, PQ-12, на 16 транспортов, имел крейсер и четыре эсминца. Следующий, тринадцатый – на 19 купцов, крейсер "Тринидад" и три эсминца. PQ-15, 23 судна, два крейсера, один крейсер ПВО, девять эсминцев и три траулера. Ну а моща, когда на каждый транспорт по одному а то и два корабля охранения – это уже, сорок третий. Кстати, к концу войны, когда лучших немецких подводников выбили, а опыт у союзников накопился, охрана конвоев снова стала меньше..
На военно-исторические темы, Сан Саныч может говорить часами. Если его не остановить.
– Саныч, а вот скажи – прерываю его – какая вероятность, что вот этот конвой в ближайшее время встретит немецкую лодку?
– Довольно большая. Тактика у немцев, к сорок второму, была уже отлажена – да и конвои шли, одним и тем же путем; это позже появилось – смена маршрутов, и патрулирование всей зоны поисковыми группами, с авианосцами в составе. Еще в сорок первом, немцы активно применяли "кондоры"-разведчики с французских баз, в связке с подлодками, в сорок втором это как-то сошло на нет – но если сейчас июль, то эпизодически еще было. Хочешь помочь союзникам, командир?
– Нет.
Саныч смотрит недоуменно – но быстро догадывается.
– Акустика?
– Да. Хрен с грузами – англичане с американцами не обеднеют. Но вот нам, получить "портрет" немецкой лодки, будет очень желательно. Не дай бог, на севере, свою "щуку" утопим! Ну а чем искать немецкие лодки в океане – лучше ждать там, куда они сами придут.
– Разумно, командир!
Идем на правом траверзе конвоя – на безопасном расстоянии. Вахта обычная, боевая готовность понижена – нет нужды изнурять людей. Пришлось лишь, ради тишины, отменить очередной киносеанс – пообещав показать завтра. А так – идиллия.
Так проходят почти сутки. Впрочем, нам почти по пути. С небольшим отклонением к востоку. Еще часов двенадцать – и мы продолжим путь: значит, не судьба.
И вдруг..
– Шум винтов, подводная лодка, 20 справа, дистанция 3000. Скорость четыре, идет на пересечение курса с конвоем.
Так. Сбылось все же. Акустикам напоминать не надо – уже "пишут".
– Боевая тревога! Сережа, что в нас в аппаратах? Две УГСТ? Отлично!
– Атакуем, командир?
– Ждем пока. Но вот если – нас обнаружит..
Ныряем на семьдесят. Не хватало еще – попасть под раздачу. Когда диспозиция уже срисована на планшет, по изменению пеленга вполне можно следить за обстановкой – в пассивном режиме . Ну, акустики, не подведите!
Вообще-то можно было вмешаться. Даже не тратя торпеду. Выставить перископ, метра на два – чтоб заметили. А как только ближайший корвет или эсминец отреагирует – в темпе уходить, хоть под конвой, одновременно выпустив имитатор – шум максимальный, задать курс на "немку", и повторять все ее движения. Уцепятся – если моряки, а не му..!
Но имитатор – тоже жалко. Главное – зачем?
Грузы – союзников? Напомните мне, сколько получила, отсиживающаяся на острове Британия, и сколько – истекающий кровью СССР? Разница, если не ошибаюсь, в разы? Так на хрена мне беречь сейчас их богатство, тратя между прочим, свое?
Нет, если б это был груз, идущий к нам, для фронта – уже наш груз. Но конвой – не PQ а .. как там назывались штато-британские конвои, надо после у Саныча спросить? Есть вероятность, что малая доля того, что сейчас на нем, после поплывет в Мурманск – но это будет после, распределенное из уже британской копилки. Куда течет – этот вот, конкретный ручеек. И если в нем станет, на каплю меньше – это вряд ли непосредственно повлияет на нашу, ленд-лизовскую долю.
– Слышу пуск торпед! Не по нам – пеленг 3 дистанция 2500
Ожидание – пара минут.
.. Взрыв! Второй! Третий!
Я ничего не слышу. Хотя читал – что наши подводники, при удачном попадании, слышали это без всякой акустики.
– Цель один поворачивает вправо, пеленг..
Так – правофланговый корвет, естественно, спешит на помощь. Не предотвратить, так хоть отомстить.
– Лодка поворачивает влево. Пеленг 2, 1, 0.
Решил уйти в тыл конвоя, или..
– Саныч! У "семерок" немецких, как быстро перезаряжались аппараты?
– Не меньше десяти минут! Могло – и двадцать.
Ай да фриц! Кажется, он решил сделать то, от чего отказался я. Уйти под караван, перезарядиться и ударить снова. Если он стрелял полным залпом – четыре торпеды, попал тремя.
– Цель один – дистанция.. пеленг..
Похоже, фриц не успевает. У корвета скорость все ж побольше. Отрежет – от конвоя.
– Лодка замедляет ход. Глубина сорок.
Упертый фриц – решил переждать, авось англичанин его не заметит, проскочит дальше. А это мне ну очень не нравится – потому что тогда он выйдет прямо на нас. Пожалуй, зря поскупился на имитатор. Если корвет минует немца – нам придется уходить. И отрываться на скорости – не угнаться за нами "цветку" с его парадными шестнадцатью узлами. А портрет "немки" мы уже срисовали, хорошо. Интересно, "семерка" это, или более крупная, "девятка"?
– Корвет поворачивает.. Слышу взрывы глубинных бомб!
Засек все ж. Ну, доигрался фриц!
– Лодка резко уходит влево! Пеленг 350, дистанция .. Конвой.. весь конвой меняет генеральный курс! К норду!
Облом тебе, фриц – даже если вывернешься, караван к тебе кормой. Уже не достанешь! Слежу за планшетом, пытаясь увидеть обстановку.
Корвет заходит на лодку снова. Бомбит. Акустик докладывает о "непонятном звуке". Корвет возвращается к каравану – надо полагать, подобрав спасшихся с потопленного судна.