Коваль проспал – точнее, делал вид, что спит – до двух часов. Натали позвонила в свой госпиталь и кое-как отпросилась на три дня, пообещав отработать «должок» в период близящихся новогодних праздников. Коваль заставил себя сьесть приготовленную подругой глазунью, запил кофе, после чего они втроем отправились на сьемную хату Задорожных – было принято решение, что ближайшие несколько дней Лена поживет у них, у Ковалей, на квартире.
Пока женщины загружали тряпками две большие дорожные сумки, Коваль еще раз просмотрел документы Задорожного, а также их семейные фотографии за последние несколько месяцев. Визитку гостиницы «Карпаты», на которой изображен уже знакомый ему лев с трезубцем, Коваль забрал еще раньше, вложив ее в свою записную книжку. На обратной стороне визитки кем-то от руки черной шариковой ручкой был записан номер сотового телефона. Алексей уже пробовал по нему прозвонить с городского таксофона. Но в трубке каждый раз звучал голос оператора мобильной связи: «абонент временно недоступен»…
Более ничего существенного, что могло бы хоть как-то обьяснить случившееся, в документах и вещах Романа Задорожного ему обнаружить не удалось.
Женщины есть женщины… Коваль расчитывал, что они пробудут на фазенде Задорожных минут двадцать, ну от силы полчаса. А получилось, что они задержались здесь около двух часов – ему даже пришлось повысить голос, иначе они копались бы тут до позднего вечера.
Наконец собрали вещи, кое-как уместили сумки и пакеты в багажник «девятки», сели в машину, поехали обратно. Они уже подьезжали к своему микрорайону, когда запиликал сотовый телефон Коваля.
– Алексей, привет, это Геннадий, – услышал он в трубке голос своего ласпинского начальника. – Ты где сейчас?
– У себя, дома, – не вдаваясь в детали, сказал Коваль. – А что?
– Садись в тачку и срочно приезжай в Ласпи! Есть серьезный разговор.
– Но… У меня тут тоже есть… как бы – срочное дело. А если я завтра утром подьеду? Мне как раз в смену!..
– Коваль… я ж тебе, кажется, ясно сказал?! Бросай все свои дела нах… и приезжай! А то можешь вообще без работы остаться. Все, жду тебя, не задерживайся!
Алексей, дав отбой, выматерился про себя: ну вот, все один к одному! Хоть возьми и разорвись на несколько частей!
Он вьехал во двор пятиэтажки и поставил машину возле подьезда.
– Леш, так ты что… опять поедешь в Ласпи? – спросила Натали. – Ты же только рано утром оттуда вернулся!
– Не знаю, что и делать, – буркнул Коваль, выцарапывая из багажника две тяжеленные сумки. – Вы чего, кирпичей туда нагрузили?! Гм… Наверное, придется-таки туда смотаться. Понятия не имею, зачем я там понадобился!
Он подождал, пока женщины возьмут из багажника легкую поклажу. Запер машину, забросил за спину один баул, другой подвесил за ручки на сгиб локтя и первым вошел в подьезд.
Поднялся, пыхтя, на верхний пятый этаж; за ним, чуть поотстав, поднимались женщины. Споткнувшись на лестнице между четвертым и пятым этажом, Коваль матюгнулся: только недавно ввернул лампочку на своей площадке, но она не горела – то ли вывернули, то ли накрылась.
Он поставил сумку – ту, что держал на сгибе локтя – на площадку. Достал из кармана ключи, отделил нужный, от дверного замка. Взялся за дверную ручку…
И тут его пальцы нащупали закрученную вокруг основания ручки проволоку.
Натянутую, кажется, так туго, что в наступившей тишине даже послышался звон струны, которая вот-вот может лопнуть.
Коваль ощутил во рту противную железистсую сухость. Сердце, пропустив несколько ударов, теперь принялось с такой бешенной силой колотиться в груди, что он едва смог расслышать собственный голос.
– Натали, Лена… назад!! Назад, кому сказано?!!
Наталья, продолжая медленно подниматься по лестнице, встревоженно спросила:
– Почему ты кричишь?! Что случилось, Леша?
– Не знаю пока… – Коваль, боясь что «струна» оборвется даже при звуках его громкого голоса, перешел на свистящий полушепот. – Натали, я тебя очень прошу!.. Спуститесь вниз… обе – ты и Лена! Так надо… я потом все обьясню!
– Что там такое, Леша? – Натали тоже понизила голос и замерла на площадке между четвертым и пятым этажом. – Замок на входной двери сломан? А может… может в милицию надо позвонить?!
– Спускайтесь вниз… без лишних базаров! – Коваль медленно повернул к ней голову, все еще удерживая пальцами проволочную петельку, наброшенную на ручку двери. – Бегом из подьезда! Бегом!! Стойте у машины… я сейчас и сам к вам спущусь!
Те две или три минуты, пока снизу не послышался хлопок двери парадного, показались Ковалю вечностью.
Его глаза уже привыкли к полусумраку. Снизу, с площадки третьего этажа, где горела «дежурная» лампочка, сюда тоже достигала какая-то толика света. Стараясь не делать резких движений, удерживая пальцами левой руки конец от «струны», привязанной к ручке его квартиры, Коваль снял с плеча тяжелую сумку… Ну вот, теперь у него руки полностью свободны. И сам он свободен в решениях: то ли отпустить руку, зафиксировавшую проволочную петлю на дверной ручке… и махануть стремглав вниз, надеясь, что потревоженная им «конструкция» не сработает… То ли торчать тут до скончания века, дожидаясь приезда милиции и спецов по саперному делу.
Коваль выбрал третий путь, наиболее короткий, но и рискованный.
Он достал из кармана зажигалку. Чуть изменил положение ног – ранее его без малого девяносто кэгэ давили целиком на левую ногу… Высек огонь, проведя зажигалкой, сколько хватило длины руки, вдоль туго натянутой «струны»… Теперь он смог получше разглядеть «гостинец», который невесть кто – и зачем – подвесил к дверной ручке его сьемной квартиры.
Это была классическая «растяжка». Граната Ф-1, в просторечии «лимонка». Примотана чем-то вроде скотча к металлической лесенке, по которой можно попасть – через закрытый на замочек люк – наверх, на плоскую крышу пятиэтажки… Усики на взрывателе «эфки» уже разогнуты, проволока одним своим концом закреплена на «колечке», другой тянется от лесенки к входной двери квартиры Коваля… Стоило только не заметить ему эту натянутую струну… стоило кому-нибудь попытаться открыть – изнутри или снаружи – дверь квартиры… и быть бы большой беде.
Коваль погасил зажигалку, аккуратно положил ее в карман куртки. Очень медленно, стараясь даже не дышать, вытер рукавом пот, струившийся по лицу, затем вытер и саму влажную ладонь – о полу куртки… «Хорошо еще, – подумал он, – что именно я шел впереди. Да и то, что никто из соседей – а тут на площадке еще две квартиры – не подорвался на этой гребанной растяжке, тоже можно расценить, как удачное стечение обстоятельств…»
При ином раскладе он не стал бы рисковать, а прозвонил бы по телефону в дежурную часть севастопольского УВД и сделал бы соответствующее заявление. Но ему почему-то не хотелось сейчас никуда звонить. Не хотелось всей этой шумихи и ненужных расспросов (понятно ведь, что просто так, без веского повода, никто не станет устраивать растяжки в подьезде обычного жилого дома)…
Он сделал несколько вдохов и выдохов. Потом сместился к лестнице, обжал «эфку» ладонью правой руки, с тем, чтобы зафиксировать рычаг взрывателя, не дать ему «выскочить», а лимонке – взвестись.
Загнул обратно усики чеки. Ну вот, теперь все в порядке… можно отмотать скотч и снять саму гранату.
Коваль стащил обе сумки вниз. Женщины, встревоженные донельзя, ждали его у машины. Он открыл багажник и поочередно запихал туда оба баула.
– Кладите пакеты обратно, – сказал он вполголоса. – И давайте без лишних базаров, ладно?! Когда отьедем… я… Короче, поехали-ка на фиг отсюда!!
Он почти силком запихнул своих женщин на заднее сидение девятки. У него возникло ощущение, вполне обьяснимое в его нынешнем состоянии, что поблизости есть чужие глаза. Что за ним – или за ними – следят. Он рванул с места, как заправский автогонщик. Поглядывая в зеркало заднего обзора, просвистел вдоль бетонной стенки – «всепогодного» плавсредства «Сокол», кстати, сегодня на «парковке» не было.
– Коваль, обьясни, наконец, что происходит! – потребовала Наталья. – В последнее время ты… ты… Ведешь себя, как ненормальный!
Алексей остановил «девятку» возле открытого участка бухты.
– Натали… выйти-ка на минутку!
– А я? – подала голос Елена. – Я тоже хочу знать правду!
– Тебя зовут – «Натали»?! – почти грубо сказал Коваль. – Нет? Тогда оставайся в машине!
Он взял подругу за рукав и потащил ее за собой. Они отошли примерно на двадцать шагов от «девятки». Наталья, несколько напуганная происходящим, вырвала руку из его ладони.
– Леша… ты что?! Зачем и куда ты меня тянешь?! Ты что… утопить меня надумал?! Я тебя боюсь.
– Тебе не меня надо бояться! – Коваль, став спиной к «девятке», достал из кармана куртки «эфку», с намотанной вокруг ребристой поверхности и рычага взрывателя проволокой. – Вот… гостинец нам кто-то подбросил! «Растяжку» поставили… суки! Если бы я не заметил…
– Эт-то что… граната? – трясущимися губами спросила Наталья. – Она… что… настоящая… боевая?
– А ты думала – пасхальное яичко?! Стой на месте! Я сейчас от нее избавлюсь, а то стремно в кармане таскать!
Он отошел чуть дальше, к обрезу берега, и бросил опасный предмет в воду. Здесь приличная глубина, никакой ныряльщик не донырнет, да и на «яшку» тут обычно никто не становится…
Когда он вернулся, на его Натали не было лица.
– Ой, Леша, что-то мне… как-то дурно стало.
– Держи себя в руках, Наталья! – сказал он по-возможности строго. – Хватит с меня беременной Ленки! Вы же сами втравили меня в это дело… что касается розыска Задорожного! Или забыла, с чего все началось?!
– Ой, Лешик… – она теперь сама схватилось за его рукав. – Ой, как нехорошо…
– Да что ты… разохалась тут! Домой нам нельзя. Надо в другое место куда-то ехать! Ты только Ленку как-нибудь того!.. Не говори ей, ладно?! Наври чего-нибудь: лично я ничегошеньки сейчас сообразить не в состоянии! А вам женщинам… придумать какую-нибудь историю… Как два пальца об асфальт!
– Леша, миленький…
– Ну чего, придумала уже? Нет? Соображай быстрее, Натали! Не можем же мы торчать здесь до бесконечности!.. Но и Ленке не стоит в с е рассказывать. Сама ж говорила, что ее надо «беречь» и не нервировать!
– Леша, я наверное…
– Что? Так ты сама Ленке все скажешь?
– Э-э-э… нет… то есть – потом! А сейчас я кое-что хочу сказать… уже от себя!
– Ну? – Коваль развернул подругу лицом к себе. – Я так и знал, что вы не все мне сообщили… Так ведь? Когда рассказывали эту историю с исчезновением Задорожного?! Наверное, что-то недосказали тогда мне, что-то важное утаили?!
– Нет, нет, это касается нас с стобой! Вобщем, Леша… – Наталья, чего почти никогда не случалось прежде, стало часто хлюпать носом. – У меня большая задержка… по срокам… Ну, ты понимаешь, да?
– Н-не понял…
– Ну, то есть…
– Ты что… тоже того… залетела?!
– Как ты нехорошо сказал… Я хотела тебе сообщить! Но тут вот с Леной стряслась беда! – она высморкалась в платочек, после чего уставилась на Коваля, который, признаться, на какие-то мгновения просто потерял дар речи. – А ты что, Алешенька, не рад тому, что я тебе сейчас сообщила?
Коваль судорожно вздохнул: только недавно на руках у него была одна женщина в «интересном положении». А теперь вот выяснилось, что – две, включая его Натали. Ну и ну.
Он вымученно усмехнулся и погладил подругу по мокрой щеке.
– Я просто на седьмом небе от счастья! Тем более, надо поскорей убираться отсюда: я не могу и не хочу подвергать вас серьезной опасности.
ГЛАВА 13 МУЖЧИНЫ ГОВОРЯТ: «ВОЙНА…» – И НАСПЕХ ЖЕНЩИН ОБНИМАЮТ
Крымские горы – невеликие горы, но и в их ущельях и распадках сумерки опускаются раньше, чем на побережье или в степной части полуострова.
После завершения переговоров в Ласпи с представителями М, Сайфутдинов отвез сборщика «закъята» в Бахчисарай – тот неважно себя чувствовал, а потому отказался от участия в небольшом праздненстве, которое намечалось по поводу заключения удачной сделки. Исмет для порядка задержался в доме старейшины около полутора часов: неловко было вот так сразу уезжать от прихворнувшего человека. Но и оставаться здесь дольше он не мог, потому что уже к семи вечера ожидается приезд избранных гостей. Это будет, конечно, мероприятие не того масштаба, что отмечаемый летом сабантуй, «праздник плуга», но все же – определенно – сегодня есть что отпраздновать, есть веский повод пожертвовать сразу несколькими барашками…
В начале седьмого вечера, миновав «старый» Бахчисарай, поделенный речкой Чурук-Су как бы на две части, «шестисотый» и джип сопровождения сьехали с трассы М18 на дорогу, ведущую в Богатое Ущелье, склоны которого живописно поросли чаиром, лесистыми фруктовыми садами. Надо сказать, что именно в своем родовом селе, где Исмет недавно построил новый просторный дом, он и задумал провести это праздничное мероприятие, где будут только свои люди, самые-самые близкие…
На одной из развилок, на обочине не очень хорошего качества трассы, водитель, подняв капот, копался в моторе своей темно-серого окраса, явно «бэушного» вида иномарки. Машина его стояла чуть наклонно: передком к обьездной гравийке, по которой можно было выехать на ту же симферопольскую трассу, и кормой к предгорному шоссе (движение по которому в это время года, прямо надо сказать, не очень оживленное).
Обычное, вобщем-то, дело, привычная глазу картинка. Дорогие здесь сложные, встречаются крутые подьемы, попадаются также незаделанные ямы и колдобины… Многие из автотуристов на этом «обламываются»…
Мужчина, одетый в темную кожанку, в черной шапочке, натянутой по брови, поправил ушной микродинамик, в который транслировались доклады сразу двух наблюдателей… А вот и ожидаемый доклад!
Второй его коллега, дремавший, казалось, в кресле пассажира, тоже встряхнулся… Прихватив с собой «сучку» с двумя скрепленными изолентой магазинами, он выбрался из салона. Позицию он занял возле машины, причем, устроился так, чтобы его не заметил водитель приближающегося автотранспорта…
На ближний к повороту срез скалы лег отсвет фар. Послышался шум движков. В унисон клацнули автоматные затворы. Оба пассажира «обломавшейся» в Богатом ущелье иномарки вскинули «калаши» и взяли на мушку вывернувший из-за поворота транспорт… это был «шестисотый»!
Слитно ударила стрелки; очереди, выпущенные из АКСУ, стеганули огненно-дымными струями по лобовому стеклу черного «мерина»! Водитель, которому пуля раздробила плечо, не совладал с управлением, вследствие чего «мерс» пошел юзом!.. А затем его и вовсе развернуло поперк дороги!
Оба стрелка дружно перенесли огонь по салону, по боковым стеклам!..
Водитель серого «DAEWO», державшийся за «шестисотым», резко переключился на задний ход… Мигом сдал назад, только шины протестующе взвизгнули! Кто-то из охраны, по-видимому, успел по ходу этого маневра вытряхнуться из салона! Во всяком случае, с той стороны, от поворота, кто-то стал садить по засаде из пистолета… Стрелок пустил в том направлении очередь; быстро перезарядился, передернул затвор, стал пятиться, крикнув напарнику – «ходу, ходу!!!»
Не успело еще затихнуть эхо, разносящее звуки пальбы далеко по окрестностям, как оба стрелка запрыгнули в свой транспорт… А еще через несколько секунд, водитель иномарки, ударив по газам, рванул по боковой дороге, вынося себя и напарника из-под ответного огня и возможного преследования.
Исмет Сайфутдинов, потрясенный случившимся, – всего-то пара-тройка километров до его родного села! – какое-то время ожидал, пока охрана разрешит выйти из машины.
Ему пришлось даже повысить голос, потому что племянник Марат, который состоит при нем и как личный водитель, и как его телохранитель, не хотел, чтобы дядя осматривал подбитый «мерс» и – таким образом – подвергал свою жизнь новой опасности…
Все же Исмет настоял на своем. Какое-то время он смотрел, как охрана оказывает первую помощь водителю, у которого помимо ранения в плечо пулей – как бритвой – была срезана мочка уха. Марат сразу прозвонил в село, чтобы прислали подмогу и вызвали скорую из Бахчисарая…
Сайфутдинов обошел вкруговую продырявленный во многих местах «шестисотый». Это просто чудо (или воля благословенного Аллаха), что он, Исмет, в последний момент пересел в джип с двумя охранниками. Марат, кстати, поменялся местами с водителем DAEWOO, потому что он никому и никогда не уступает привилегии возить своего уважаемого дядю… Не случись этого «чуда», воистинно спасительного промысла небес, его, Исмета, сейчас наверняка не было бы в живых.
Сайфутдинов достал из кармана сотовый и прозвонил Венглинской.
– Лариса, это я, – услышав знакомый голос, сказал он в трубку. – Да, цел и невредим… хвала Всевышнему! Марат тебе уже сообщил, да?.. Не знаю, кто такие… Согласен, это не телефонный разговор… Повторяю, со мной все в порядке… Нет, помощь не нужна – сами разберемся!
Он уже хотел было дать отбой, но вдруг вспомнил еще кое-что, показавшееся ему сейчас важным.
– Лариса, минутку! Вот еще что… Передай своему знакомому… да, Владимиру… Передай, что… Нет, скажи так: «Звонил Исмет и просил поблагодарить тебя за своевременное предупреждение!..»
Если бы не звонок старшего коллеги и не эта паршивая история с «растяжкой», едва не закончившаяся трагически, вряд ли Ковалю пришла бы в голову мысль приехать в Ласпи вместе со своими женщинами.
То есть, в самой себе такой поездке не было никакого криминала. Они своей компанией не раз и не два приезжали в урочище. Ставили палатку неподалеку от Батилимана, купались, загорали, рыбачили, пили местное вино… Короче, отдыхали, как и многие другие, кто предпочитает цивилизованным условиям домов отдыха «дикарский» образ жизни.
Но сейчас налицо совершенно иная ситуация. Примерно с октября месяца длится какая-то хозяйственная тяжба. Местная татарская община периодически пикетирует проезд в урочище. Не раз случалось, что какие-то молодчики швыряли камни в легковушки и микроавтобусы, которые все же пытались «прорваться» в сторону бухты. Страсти тут кипят нешуточные. Хозяева, опасаясь поджогов и попыток «самозахвата», – говорят, все окрест принадлежит одному из крупных российских бизнесменов – увеличили штат охраны. Короче, ситуация нынче, в «мертвый сезон», сложилась очень и очень непростая.