Одноразовая квартира. Снятая на время проведения операции. На хрен только вот кресла с диваном сюда привезли. Дорогие.
Винсент сел в кресло, оно оказалось мягким и одновременно упругим. Хорошее кресло, удобное. Стоит тех денег, которых стоит.
– Как тебя зовут? – спросил хакер, усевшись на диван и положив одну руку на подлокотник.
– Зачем тебе?
– Мне придется представить им тебя как своего партнера.
– Борис.
– Борис, – кивнул хакер. – Отличное имя. Меня можешь называть Ворм.
– Червь?
– Таким вот на свет народился. – Ворм посмотрел на часы. – Ладно, поболтали и хватит. Пора готовиться.
Ничего не изменилось в голосе хакера, но Винсент насторожился. Что-то не так.
– К чему готовиться?
Ворм встал. Винсент тоже хотел подняться, но не смог даже пошевелиться. Тело словно попало в застывший бетон – только голова двигалась и могла поворачиваться из стороны в сторону.
– Эта штука называется «Тень», – пояснил Ворм, подходя к нему. В одной руке он держал тоненький стручок инъектора. – Ты своей стрельбой в баре чуть не спутал мне все планы, но, слава богу, ты такой же жадный лох, как и остальные твои собратья.
Кресла. Ну конечно. Вот почему здесь стоят такие дорогие – потому что в одном из них встроен стационарный защитный комплекс. Старый, но в некоторых случаях эффективный. Управление на диване, в подлокотнике. Он что-то нажимал там… черт, ублюдок!
Слабый укол, слабее, чем комариный. И уже через несколько секунд все начинает плыть – инъектор всегда попадает в вену.
Где-то вдалеке слышны хлопки закрывающихся дверей. Голос – и рядом, и далеко.
– Не огорчайся. Может, тебя это утешит, но на твоем месте должен был быть другой. Это случайность. Вся наша жизнь зависит от малейших случайностей. А может быть, это приключение тебе даже понравится… понравится… нравится… нравится…
* * *Они пришли в себя одновременно. От импульса, посланного трансляторами в мозги.
Мужчина с татуировкой наемника посмотрел на брейн-программиста, осуществлявшего трансфер.
– Надеюсь, ты не забросил мне в голову какие-нибудь свои воспоминания о первом поцелуе? – спросил он.
– Отлично выглядишь, Джет, – ответил Ворм. – Не хватает только очков.
Стас смотрел на них и понимал, что что-то не так. В голове – будто там что-то осталось… или появилось новое…
Джет? Значит, так звали Голос.
– Очки нужны, – согласился тот, кого назвали Джетом, снимая с головы обруч с проводами и вставая с кресла. – Имидж надо поддерживать. Слушай, а девять вирусов не перебор?
– Нормально, – отмахнулся хакер.
– Джет? – взволнованно спросил Стас. Имя показалось ему знакомым, он судорожно пытался вспомнить, где он его слышал.
– Теперь можешь называть меня так. – Джет посмотрел на него и неожиданно жестко повторил: – Теперь ты будешь называть меня так.
Стас кивнул, еще не совсем понимая, что происходит.
Понимал только одно – он не может его ослушаться. Как сказал хозяин, так и будет.
Хозяин?!
– Поднимись и стань у окна, – приказал Джет.
Стас твердо знал одно – этому человеку надо подчиняться. Он не враг, он друг… или даже больше. То, что он велит, отныне – закон.
Поднялся. Стал у окна.
Что происходит? Что с ним?
– Все прошло отлично, – произнес Ворм, тоже поднимаясь с места. – Алису бы так закодить. Джет, у этого парня, – он кивнул на Стаса, – проблемы. Ты в курсе?
Джет утвердительно качнул головой, но Ворм счел своим долгом объяснить:
– У него сломан барьер. Если через несколько дней с него не снимут прежнюю закладку, ему кирдык.
– Я знаю, – сказал Джет. – Но ты же ничего не можешь сделать?
Ворм развел руками:
– Такое оборудование в магазине не купишь.
– Что происходит? – спросил Стас.
– Для тебя уже все произошло, – ответил ему Джет. – Добро пожаловать в армию мультов, Стас. Не волнуйся, я добрый хозяин и не гей.
Какое-то время Стас смотрел на него, не понимая, о чем тот говорит.
– В каком смысле? – с глупым видом выдавил он.
– Он что, не понимает? – спросил Ворм у Джета.
– А мульты никогда ничего не понимают, пока им не объяснишь, – ответил Джет. – Он не чувствует ничего, пока я ему приказ не отдаю. Ты же заточку ставил.
– Я же покупал софт, а не писал, – признался Ворм. – И вирусы тоже покупал.
– Кстати, у кого покупал? – поинтересовался Джет.
– Аноним. Я не отслеживал.
Джет усмехнулся, поскреб щетинистый подбородок.
– Забавно. Честно говоря, это мой первенец. Рабовладельческий строй возвращается, да, Тасик? – И подмигнул Стасу.
– Что происходит? – спросил парень.
– Программа-«заточка», Стас. Ты теперь – мое второе я.
Джет рассматривал свое тело, смотрел на правую руку, на тыльной стороне которой переливалась странная татуировка.
– Это какой-то розыгрыш или…
– Заткнись, – оборвал его Джет.
И… Стас заткнулся, понимая, что ослушаться этого человека он не в силах. Не мог ослушаться. Не имел права.
– Забавно, – сказал Джет, глядя на свою татуировку. – Это тело было в «Сантане», а я его не помню. И кто это у нас…
Джет замер, белки глаз на секунду закатились, потом он открыл глаза.
– Упс… Ворм, скажи мне, где ты взял этого нелегала, который к тому же убил сына Учителя?
– Случайно подвернулся. Я договаривался с другим. Кстати! – Ворм щелкнул пальцами. – Будь добр, достань кое-что из кармана… да, из этого. И верни мне.
Джет вытащил две пачки купюр, подбросил их на ладони, потом одну из них спрятал обратно, а вторую, поменьше, протянул Ворму.
– Мне надо будет очки купить, – словно извиняясь, сказал он.
– Черт! Там десять кусков. Сколько стоят хорошие очки, Джет?
– Мы делаем одно общее дело, – отозвался Джет и посмотрел на Стаса. – Верно?
– Да, – бесстрастно ответил Стас.
– А мне он нравится! – заявил Джет, обращаясь к Ворму. – Раньше он был глуп как пробка и при этом задавал ненужные вопросы. Теперь он превратился в послушный инструмент и вроде как даже поумнел. Таким он мне нравится.
– Я думаю, нам надо сваливать отсюда… – сказал Ворм. – Ты говорил, что знаешь курьера клиники…
– Его зовут Архивариус, – сказал Джет. – Слышал про такого? Его когда-то называли одинцовским оракулом.
Ворм покачал головой.
– Я вас познакомлю. Эй! – Джет щелкнул Стасу пальцами. – Пошли.
Стас даже и не думал ослушаться.
* * *Его взломали. Как взламывают любую другую программу. Взломали и подчинили себе. Раньше это называлось зомбированием… хотя нет. Он ведь все понимает. Понимает, что стал рабом, что его подчинили помимо его воли. Он помнит все и как бы остался прежним. Только вот хозяин для него теперь значит больше, чем он сам. И он не сможет ничего изменить, потому что любая мысль об этом стирается прежде, чем он успевает ее осознать. Стас стал мультом Джета.
Кто этот Джет? ИскИн, считающий себя живым человеком? Или живой человек, считающий себя компьютерной программой?
Он даже не мог задать себе эти вопросы, не мог заставить себя разобраться в этом – потому что он раб. Раб своего Хозяина. Он мог только подчиняться Джету. Выполнять любое его требование, делать все ради его безопасности, ради него самого. Его отдадут кому-то для того, чтобы рассчитаться закладкой. При этом их совершенно не волнует, что произойдет потом со Стасом. По сути, его продадут. Как продавали когда-то рабов, теперь продают так же мультов.
Он все понимал – и принимал как неизбежное.
Ему оставалось только выполнять указания хозяина. И ждать.
Часть 2 Такечи апгрейд
Архивариус обитал в Одинцово, в пятиэтажном доме, построенном в середине прошлого века. Через дорогу напротив стояла не менее старая, чем дом, церквушка – база то ли баптистов, то ли адвентистов седьмого дня. Архивариус имел обыкновение наблюдать за ее прихожанами, стоя у окна.
Вот как сейчас. Он застыл у подоконника, и его неподвижный, бесстрастный взор из-под маски был устремлен на улицу. О том, что это живой человек, а не статуя, свидетельствовала лишь выбившаяся и спадавшая на черный балахон клочковатая борода.
Темный капюшон на голове придавал ему сходство с индийской коброй. И оно было бы куда большим, если бы не изображенный на его одеянии спереди и сзади силуэт Че.
Он пил. Употреблял наркотики. Слушал даст-рэп и звуки морского прибоя. Когда он спал, его душа устремлялась в астрал, витала в энергоинформационных потоках и беседовала с апостолом Павлом о сущности мироздания.
Вроде бы он сидел в Райсе. От нее и бытие аскета: гелиевый матрас прямо на полу, две табуретки и стол, заставленный бутылками, пепельницами, банками-склянками. При этом в комнате до омерзения чисто. Вылизано все. Кроме стола. На столе – срач. От стола – смрад.
На двух единственных табуретках сидели Ворм и Джет. У входа встал Стас. Архивариус повернулся и обвел всех троих медленным, отрешенным взглядом.
– Нам запрещено встречаться, но в этом правиле тоже есть исключения… – Казалось, Архивариус говорит сам с собой.
Ворм, несмотря на то, что чувствовал себя полным идиотом, собравшись все же с духом, задал вопрос:
– Ты поможешь нам?
– Наступил век алхимиков. Люди наконец-то научились обращать ценности в дерьмо. Поможет ли кто им?.. – Ощущение от его голоса было такое, словно звонил погребальный колокол.
Ворм переглянулся с Джетом, но тот не проронил ни слова, лишь слегка улыбнулся и поправил очки на носу.
– Что тебе известно про «Такечи апгрейд»? – снова спросил Ворм, вглядываясь в лицо Архивариуса.
Едва заметная тень скользнула по нему… Или показалось?
Архивариус, помолчав, произнес:
– Можно из грязи создать бриллиант. Можно черное сделать белым. Но еще никому не удавалось подчинить себе Бога. Хакер, ты видел когда-нибудь восход солнца над полем битвы? Когда его лучи играют на запекшейся крови, а тела внезапно…
– Хватит уже! – раздраженно перебил его Ворм. – Я задал тебе конкретный вопрос и хочу получить конкретный ответ: да или нет.
– Муравей… – не слыша его, монотонно продолжал говорить Архивариус, – ты муравей. Сначала – туда, потом – обратно. Вперед – назад. Плоскость. Двухмерная графика смысла жизни.
– Чего? – недоуменно прищурился хакер.
– Он имеет в виду двоичную систему, – наконец-то подал голос Джет.
– Да. – Архивариус улыбнулся, обнажая на удивление крепкие и белые зубы. – Или нет. Да-нет. Белое-черное. Вперед-назад. Жизнь-смерть. Жизнь в двоичном коде.
Когда они только вошли сюда, Джет предложил Ворму первым пообщаться с Архивариусом. И вот уже минут двадцать Ворм безуспешно пытался выяснить, имеет ли Архивариус какое-то отношение к клинике «Такечи апгрейд».
– Ты можешь нормально сказать или нет?! – окончательно рассвирепел Ворм.
Но тут Джет произнес:
– Ну все, хватит.
Он поднялся с места и шагнул к хозяину квартиры:
– Солнце больше не дает тепло. Ультрафиолет умер с последними детскими мечтами.
Взгляд Архивариуса скользнул по руке Джета и остановился на его запястье. В утреннем свете переливалась гелиевая татуировка «Сантаны», которую, по слухам, невозможно подделать.
– Эти стены помнят лица и помнят знамения. На каждого медведя найдется охотник, на каждого императора найдется Че.
– Правит тот, кто остается, а не тот, кто уходит. – Джет положил Архивариусу руку на плечо. – Птица хочет лететь, рыба хочет плыть.
– Птица не оставляет следа в небе. Рыба не оставляет следа в воде. Мудрый человек не оставляет следов.
– След видит тот, кто смотрит, след помнит тот, кто знает, след чувствует тот, кто верит.
Ворм с некоторой растерянностью слушал этот безумный разговор, но вмешиваться не решался.
Неожиданно Архивариус повернулся, подошел к Стасу и некоторое время пристально смотрел ему в глаза. Потом изрек:
– Пишущий думает, говорящий живет. Изрекающий истину плетет узор всего мира.
– Твои слова для тех, кто знает, – сказал Джет.
– Они для тех, кто верит. – Отойдя от Стаса, Архивариус всего лишь на секунду закрыл глаза, а когда открыл, вдруг запел: – «И умрет апрель, и родится вновь, и придет уже навсегда…»
Он замолчал, оборвав песню. Засмеялся, ткнул пальцем в Джета:
– Теперь ты пришел навсегда? Ты еще помнишь свою первую игру?
– Я помню все, – сказал Джет. – Где?
– Отстойник. «Метрополис». Картье.
Архивариус лег на матрас, давая понять, что разговор окончен.
Они молча вышли из подъезда, перешли на другую сторону улицы, и только тогда Ворм сказал:
– Я ни хрена не понял, чего там наплел этот двинутый на всю голову.
Джет улыбнулся, но ничего не сказал.
– Это какой-то шифр? – спросил Ворм.
– Ты живешь в двоичном коде, помнишь?
Все трое остановились возле высокого церковного крыльца.
– Когда-то Архивариус загрузил в свой разум деструктивный софт. Ворованные исходники корректировочных программ – в них вписывают алгоритмы активации эмоциональных матриц.
– А… Вечный кайф, – догадался Ворм. – В тюрьме я знал нескольких, кто сидел на таком софте. Но те вроде адекватные были.
– Баг в программе, – объяснил Джет. – Софт был заражен вирусом.
– В виртуальный героин насыпали стрихнина?
– Угу, – согласно буркнул Джет. – С тех пор Архивариус и стал таким. Я слышал, он несколько раз делал себе пластические операции, чтобы внешность соответствовала внутреннему содержанию. Потом просто стал прятать лицо под маской.
– Он сошел с ума?
– Нет. Это видение нашего мира под иным углом. Непонятным для других.
– Но ты же понимал его?
Джет кивнул:
– Да, понимал. Я тоже когда-то загружал в себя этот софт. Пойдем. Надо уходить. Архи сказал, что слишком многие нас ищут.
«Когда, интересно, он это сказал…» – подумал Ворм, догоняя своего подельника.
* * *…Лос-Кабос. Блонди с сиськами пятого и шестого размера… В зеркале – незнакомец… В кармане – стопка купюр… Рядом – администратор отеля, подобострастно пригнувший спинку… Казино, коктейли, сигары, белоснежные смокинги…
Трель телефона бесцеремонно ворвалась в сон и вернула Куратора в реальность. Все еще наполовину пребывая в сладких сновидениях на мексиканском побережье, он прижал трубку к уху и нехотя пробурчал что-то. В ответ – краткое:
– Ты потерял инкубатора.
– Что?! – Остатки сна улетучились мгновенно. Блонди и администратор исчезли. Лос-Кабос превратился в руины.
– Семнадцать минут назад сигнал Стаса был заблокирован. Данные о его последнем местонахождении ложные. Мы недовольны твоей работой.
– Но… он же… Как такое возможно? – Куратор тщетно силился понять, что происходит.
– Возможно всё. Мы предполагаем, что инкубатора уже перепрограммировали. Выражаясь на вашем сленге, он теперь мульт одного из похитителей.
– Кто это сделал? – оторопело спросил Куратор. Прижав трубку к уху, он вскочил с постели и стал натягивать штаны.
– Нам известно, что их двое. Хакер Александр Прокин, сетевой ник – Ворм и наемник-нелегал Винсент Джанко.
– Откуда они взялись? – растерянно бормотал Куратор.
– Меньше хлебалом надо щелкать, – вдруг жестко ответил голос.
Куратор никак не мог привыкнуть к подобной манере невидимых собеседников переключаться с бесстрастного и ровного тона на грубый и бесцеремонный. Каждый раз голос, внезапно меняя интонацию, заставал его врасплох.
Их было много, таких голосов. Безымянных, безадресных. Это инспектора внутренней СБ корпорации – единственное связующее звено между высшими чинами «Волхолланда» и теми, кто задействован в нелегальных засекреченных проектах. Жесткое прикрытие.
– У тебя… у вас есть информация на них? Фотографии, контакты…
– Тебе отправили их личные дела, можешь посмотреть. Они умело обходят «Нарайяну» и систему спутникового слежения. Мы пришлем тебе своего специалиста. Его имя Ти-Бон. Будешь делать все, что он скажет.
«Зачем присылать, если у меня есть свои специалисты?» – хотел спросить Куратор, но не успел. В трубке раздался сигнал отбоя.
Помедлив, Куратор убрал телефон и сел за стол.
Да уж… Сюрприз на сюрпризе – один другого приятнее.
Вспыхнул матовым светом экран холографа. Натянув на руки перчатки, Куратор пробежал пальцами по клавиатуре.
«Александр Прокин (WWWorm). Хакер. Небольшие познания в брейн-программинге. Подозревался в виртуальном терроризме, но доказать ничего не удалось. За попытку убийства в состоянии аффекта был приговорен к трем годам в ЗТср-12, в Подмосковье. Через полтора года вышел по условно-досрочному. Постоянного места жительства нет. Едва вышел, у китайских хирургов-подпольщиков установил себе сетевые имплантанты. Несколько дней назад снял на неделю квартиру в Филях. Сегодня ночью прибыл туда вместе с Винсентом Джанко. Чуть позже туда же приехал Стас Морозов. Один. Судя по всему, уже отключенный от системы наблюдения».
Всё.
«Винсент Джанко. Наемник-профессионал. Прошел обучение в „Сантане“. Имп с начинкой „Силоджик“. Гражданство – США. Состоял в организации наемников „Армада“. Сознательно нарушил условия контракта и тайно эмигрировал в Россию. Примкнул к небольшой группировке, занимавшейся модным ныне экстрим-развлечением – Охотой на людей. Работал проводником… Сегодня ночью на Охоте убил клиента – сына известного криминального авторитета и недавнего донора Стаса – Эраста Турчинова. Позже устроил перестрелку в баре. Затем встретился с Вормом, после чего прибыл вместе с ним на ту же самую квартиру в Филях».