Впрочем, сами показатели «мало», «много» или «достаточно» – весьма относительны. Многие исследователи придерживаются того мнения, что разница между, скажем, собственным заработком и заработком других является более устойчивым фактором удовлетворенности, чем размеры самого заработка. В результате специального анализа, проведенного в США, был сделан вывод, что самым важным фактором удовлетворенности можно считать сравнение себя с «типичным американцем». Чем выше положительное расхождение (то есть превосходство над неким типическим образом), тем выше удовлетворенность. С кем же конкретно люди предпочитают себя сравнивать, если речь не идет об абстрактных «других»? В результате опроса, проведенного среди рабочих в американском штате Висконсин, было установлено, что большинству свойственно сравнивать свою зарплату с зарплатой других рабочих, особенно тех, кто занят аналогичным трудом. Наиболее соблазнительным фоном для сравнения служат люди, живущие в непосредственном окружении, родственники, а также бывшие одноклассники.
По данным другого опроса, оказалось, что работники физического труда высокооплачиваемых категорий более довольны своим материальным положением, чем получающие аналогичную зарплату работники умственного труда. Все дело в том, что последние склонны сопоставлять свою зарплату с зарплатой других работников умственного труда, у которых она выше. Как показали результаты еще одного исследования, в США люди, имеющие высшее образование и получающие достаточно хорошее жалованье, менее удовлетворены своим материальным положением, чем те, кто не имеет высшего образования, но получает аналогичное жалованье.
В наших условиях (признаемся – далеких от абсолютной социальной справедливости) люди оказываются обостренно чувствительны к сложившимся на рынке труда «вилкам» ставок для разных профессий (научный сотрудник чувствует себя обделенным, если получает меньше автобусного кондуктора), а внутри них – для различных уровней квалификации и даже места работы. Когда педагог, работающий в общеобразовательной государственной школе, получает значительно меньше, чем его коллега в частном лицее, то вне зависимости от абсолютной суммы основная масса учителей (государственных служащих) чувствуют себя ущемленными, а это, увы, не лучшим образом сказывается на всем педагогическом процессе. Даже московские учителя, не обиженные вниманием городского правительства, находят свою зарплату, сдобренную местной надбавкой, унизительно низкой, а их провинциальные коллеги, сравнивая ее со своей, находят ее весьма высокой. И таких примеров можно привести множество.
Не менее чувствительны люди к соотношению зарплаты и занимаемой должности. Кажется вполне естественным, что работники руководящего звена получают больше своих подчиненных. Хотя, разумеется, карьерные устремления многих обусловлены не только этим фактором. Ведь, поднимаясь по служебной лестнице, человек приобретает больший общественный вес, право на уважительное к себе отношение, больше простора для самореализации. Заняв начальственное положение, человек обретает власть над людьми, берет в свои руки рычаги управления хотя бы некоторыми аспектами их поведения. Тем самым то, что призваны символизировать деньги, приходит к нему в самом непосредственном выражении. Но для полного ощущения своего привилегированного положения необходимо его денежное подкрепление. Если руководитель получает ненамного больше, чем подчиненные, то он чувствует себя неуютно – у него создается впечатление, что свое положение он занимает скорее формально. Его начинает мучить неуверенность, свои сложные и ответственные обязанности он начинает воспринимать как обременительные. Если же разрыв оказывается слишком велик, негодуют уже подчиненные, которые воспримут эту ситуацию как недооценку их роли и явную несправедливость.
В некоторых случаях деньги могут камуфлировать подлинные причины недовольства производственными отношениями. В этом многократно убеждались психологи, изучавшие внутренние мотивы профессиональных конфликтов, в том числе и таких масштабных, как забастовки. Самое распространенное требование забастовщиков – повышение заработной платы. «Нам не хватает на жизнь!» – утверждают забастовщики, приводя при этом очень убедительные аргументы. Характерно, что под этими лозунгами выступают работники во всех частях света, даже в так называемых развитых странах, несмотря на то что зарплаты среднего европейского рабочего хватило бы на содержание, скажем, нескольких сингапурских или малайских семей. Так уж устроен этот мир – нет такого человека, семьи, народа или государства, которые бы не испытывали нужду в деньгах. Однако при внимательном анализе обнаруживается, что к решительным действиям побуждают совсем иные мотивы. Работников может раздражать высокомерие начальства, игнорирование их инициативы, пренебрежение их личными интересами и т. д., и т. п. Но как эти чувства выразить в виде формальной претензии? «Вы к нам плохо относитесь»? Нет такой формулы в деловых отношениях. К тому же такая формулировка поставила бы протестующих в смешное положение в глазах окружающих, да и своих собственных. Деньги в данном случае выступают символическим возмещением морального ущерба. Кстати, это еще одна их специфическая функция[2]. Хотя и кажется странным, что мы, придавая такое большое значение чувствам, а деньги рассматривая как нечто более низкое, допускаем их прямое сопоставление. В большинстве цивилизованных стран узаконено право граждан на получение денежной компенсации морального ущерба, то есть уязвленных чувств. Постепенно эта практика входит в обиход и у нас, хотя ощущения вызывает противоречивые. Порой приходится слышать: истец хватил через край, потребовав десять миллионов компенсации – хватило бы и ста тысяч. Чем отмеривать возмещение – непонятно никому (похоже, даже самим судьям). Тем не менее тут явно выступает глубинное ощущение соразмерности, завышенной или заниженной цены. Нравится нам это или нет, курс конвертации эмоций в деньги глубоко заложен в нашем подсознании. Отрицая, что счастье можно купить, мы готовы признать, что деньгами можно сгладить обиду, унижение, огорчение. А ведь по сути дела речь идет об одном и том же! Есть повод задуматься.
Наконец, самое сложное из всех соотношений в оплате – межпрофессиональное. Сколько должна составлять и как должна различаться заработная плата профессора и дворника, тракториста и продавца, охранника и учителя, чтобы и им самим, и окружающим суммы и их соотношения казались справедливыми?
Увы, безупречного ответа на этот вопрос не существует. Рассуждения о том, насколько американский педагог получает больше российского, звучат совсем не так патетически, если принять во внимание, что и за океаном школьный учитель занимает среди сограждан далеко не самое высокое место в ранге оплаты труда. Почему одни виды деятельности получают большое, порой несоизмеримое преимущество перед другими? Никакой логики и здравого смысла тут усмотреть не удается. Остается только пожать плечами: «Так уж сложилось», а представителю невысоко оплачиваемой профессии указать: «В конце концов, ты знал, на что шел. Не нравится получать гроши за расклейку рекламных объявлений – пойди выиграй Уимблдонский теннисный турнир или хотя бы открой свой магазин! Не можешь? А кто в этом виноват?»
Попытки логически обосновать очевидное неравенство в основном не очень вразумительны. Например, в США имел место такой случай. Университетские преподаватели были возмущены решением губернатора штата урезать местные ассигнования, предназначенные на повышение их зарплат. Исчерпав все прочие аргументы, губернатор заговорил о той большой «психологической выгоде», которую профессора получают от своего престижного статуса, от творческого характера своей работы. Звучит очень неубедительно. Разве не получают подобной «выгоды» юристы, менеджеры, не говоря уже о предпринимателях? Отчего же это не приводит к снижению их доходов? Самое примечательное, что общественность большинством голосов встала в поддержку далеко не бесспорной позиции губернатора. Вероятно, у каждого из нас в глубине души скрыто некое безотчетное представление об устройстве социального мира и того, кто в нем сколько стоит. И лишь очевидное противоречие этому представлению пробуждает наше негодование.
В этой связи важно обратить внимание на одну опасную иллюзию, касающуюся высоких доходов представителей определенных профессий – прежде всего творческих. Средства массовой информации, захлебываясь от восторга, потчуют обывателя рассказами о фантастических гонорарах голливудских кинозвезд, именитых спортсменов, идолов поп-музыки. У молодого человека, не лишенного одаренности, иногда возникает сильный соблазн последовать этим впечатляющим примерам. Тут необходимо отдать себе отчет, что фигуры масштаба Мадонны или Тома Круза исчисляются единицами. Ну, пускай десятками, даже сотнями. Но это ничтожно мало на фоне многомиллионной армии скромных тружеников экрана и сцены, ракетки и клюшки, которые в массе своей живут очень небогато, а то и просто перебиваются с хлеба на воду. Пожалуй, именно в этих сферах справедлив закон: исключительные доходы получают исключительные личности. Причем свою исключительность они снискали нередко не в силу особых талантов, а волею счастливого случая. Чем рассчитывать на обогащение таким способом, лучше сыграть в лотерею.
В этой связи важно обратить внимание на одну опасную иллюзию, касающуюся высоких доходов представителей определенных профессий – прежде всего творческих. Средства массовой информации, захлебываясь от восторга, потчуют обывателя рассказами о фантастических гонорарах голливудских кинозвезд, именитых спортсменов, идолов поп-музыки. У молодого человека, не лишенного одаренности, иногда возникает сильный соблазн последовать этим впечатляющим примерам. Тут необходимо отдать себе отчет, что фигуры масштаба Мадонны или Тома Круза исчисляются единицами. Ну, пускай десятками, даже сотнями. Но это ничтожно мало на фоне многомиллионной армии скромных тружеников экрана и сцены, ракетки и клюшки, которые в массе своей живут очень небогато, а то и просто перебиваются с хлеба на воду. Пожалуй, именно в этих сферах справедлив закон: исключительные доходы получают исключительные личности. Причем свою исключительность они снискали нередко не в силу особых талантов, а волею счастливого случая. Чем рассчитывать на обогащение таким способом, лучше сыграть в лотерею.
С детства усвоив пафосный тезис «Все работы хороши – выбирай на вкус», мы тем не менее делаем свой выбор в соответствии с тем, что одни специальности и должности предпочтительнее других. Одни удовлетворяют нашу потребность в достижениях и профессиональном росте, в расширении кругозора и приобретении новых навыков. Другие обеспечивают нас большой зарплатой, дают возможности приобретать акции по льготной цене и пользоваться всевозможными благами из так называемого социального пакета. Третьи, пускай и не всегда приносят большой доход, зато повышают наш статус в глазах окружающих, считаются почетными и престижными. Но есть и такие должности, которые не обладают ни одним из перечисленных достоинств – связанные с монотонной, нагоняющей тоску работой, не дающие ни приличных денег, ни уверенности в завтрашнем дне, не способные ни принести удовлетворение, ни воодушевить. Такую работу мы выбираем «не от хорошей жизни» – когда лучшие варианты почему-то оказываются недоступны. Соответственно и чувствуем себя на такой работе неважно, а отсюда всего один шаг до настоящей депрессии.
Заинтересовавшись отношением людей к своей работе, американский писатель Ле Кранц проанализировал достоинства и недостатки 250 специальностей и расположил их «по убывающей» – от лучшей к худшей, от наиболее желанной к наименее привлекательной. Профессии оценивались по шести критериям: доход, уровень стресса, физические требования, потенциальная возможность роста, уверенность в завтрашнем дне и условия труда. Вот выдержки из рейтинга, составленного Кранцем:
1. Интернет-менеджер
2. Статистик страховой компании
3. Компьютерный системный аналитик
4. Инженер по программному обеспечению
5. Математик
6. Программист
7. Бухгалтер
8. Промышленный дизайнер
9. Администратор лечебного учреждения
10. Веб-дизайнер
11. Юрисконсульт
12. Старший офицер вооруженных сил
13. Метеоролог
14. Писатель, пишущий в жанре нон-фикшн
15. Работник из среднего медицинского персонала
……….
46. Логопед
47. Фармацевт
48. Врач-терапевт общего профиля
49. Редактор издательства
50. Экономист
51. Священник традиционной конфессии
52. Аэрокосмический инженер
53. Философ
54. Инженер-электрик
55. Агент по закупкам (снабженец)
………………
90. PR-менеджер
91. Зоолог
92. Полиграфист
93. Археолог
94. Судебный репортер
95. Корпоративный руководитель высшего ранга
96. Дилер на рынке антиквариата
97. Младший офицер военно-морского флота
98. Пульмонолог
99. Специалист по работе с текстовыми редакторами
100. Летчик гражданской авиации
Вы удивлены, что 9 из 10 самых привлекательных профессий связаны с компьютерами или с математикой? Что абсолютный лидер – позиция интернет-менеджера? Специальность самого Кранца – а он писатель – значительно уступает этой должности и занимает лишь 117-е место, непосредственно за должностью профессора колледжа. Психологи оказались на 58-м месте, намного опередив Президента США, оказавшегося 229-м. Почему? По мнению Кранца, причина заключается в том, что президент постоянно пребывает в состоянии стресса, его заработок по сравнению с гонорарами спортивных звезд и управленцев высшего ранга совсем невелик, а должность не оставляет никаких возможностей для дальнейшего профессионального роста – куда пойдешь из Белого Дома?
Возможно, рейтинг Кранца кто-то захочет и оспорить. Однако он весьма убедительно свидетельствует: привлекательность той или иной карьеры складывается из множества факторов, и деньги тут играют вовсе не исключительную роль.
Так уж устроен человек, что уровень дохода, еще вчера казавшийся вполне приличным, очень быстро начинает восприниматься как прожиточный минимум, побуждая желать большего. Многим начинает казаться, что их способности не оценены по заслугам и настало время просить об увеличении вознаграждения.
Такие переживания связаны с серьезным стрессом. Ведь просьба – это всегда риск. Вдруг последует отказ, и я в результате окажусь в неловком положении! Поэтому решение попросить о прибавке к заработной плате вынашивается долго и мучительно, сопровождается сомнениями и колебаниями. А решительный шаг, наконец предпринятый, далеко не всегда осуществляется правильно, из-за чего и цель оказывается не достигнута, и переживания только усугубляются.
Поэтому так важно разобраться, насколько такой шаг оправдан лично для вас и как следует его предпринять, чтобы избежать огорчений и разочарований.
Прежде всего необходимо отдать себе отчет, что просьба о прибавке – естественное право любого работника, а не какая-то вольность или дерзость. Руководство любой фирмы заинтересовано платить сотрудникам столько, чтобы заработная плата выступала достаточным стимулом для продуктивной работы, но в то же время оставалась для бюджета фирмы посильным бременем, наращивать которое нет никакого резона. И если сотрудники демонстрируют полное удовлетворение своей заработной платой, с какой стати руководству ее увеличивать? Возможно, резервы для прибавки существуют, но если вы сами ни на что не претендуете, этот вопрос может не подниматься долгие годы. Поэтому заявить о своих притязаниях иной раз не просто допустимо, но и весьма желательно.
Разумеется, работнику необходимо самому предварительно оценить своевременность и уместность своих притязаний. Когда дела фирмы идут в гору и ваш отдел и вы лично вносите в это весомый вклад, шансы на прибавку весьма велики. В период застоя или тем более спада ваша просьба может быть расценена как признак нелояльности и вряд ли будет удовлетворена. В такую нелегкую пору разумнее будет «затянуть пояс» и приложить все усилия для исправления общего положения. Если вы в этом преуспеете, ваша последующая просьба о прибавке станет более оправданной.
Важно также объективно оценить, насколько ваши притязания соизмеримы с общим уровнем оплаты в отрасли и конкретно в вашей фирме. Если большинство специалистов вашей профессии и вашей квалификации получают примерно столько же, сколько и вы, то чем вы мотивируете право на личную привилегию? Если же вам просто не хватает денег и вас не устраивает, сколько платят специалистам вроде вас, то впору подумать о смене сферы деятельности.
Совершенно недопустимо мотивировать свою просьбу личными финансовыми затруднениями, возросшими расходами, семейными обстоятельствами. По большому счету, руководству вы интересны прежде всего как работник, к чему перипетии вашей личной жизни отношения не имеют. Не путайте заработную плату и социальное обеспечение! Иначе вы рискуете столкнуться с крайне негативной реакцией вплоть до оскорбительной иронии, наподобие того, как об этом рассказывается в анекдоте:
Мне необходима прибавка к зарплате – у меня четверо детей!
А что еще вы умеете хорошо делать?
Иными словами, именно ваши заслуги и достижения могут явиться единственным достойным обоснованием вашей просьбы. Заранее продумайте, что вы можете засчитать в свой актив. Эти соображения в виде конкретных выкладок полезно записать на бумаге. Распишите, как изменились ваши служебные обязанности, насколько увеличился объем работ за определенный отрезок времени, какие новые проекты удалось внедрить, какие усовершенствования осуществлены вашими усилиями. Если возможно, подсчитайте (хотя бы приблизительно) ту прибыль, которую принесла фирме ваша деятельность. Такие записи помогут вам самому увидеть, насколько весомы ваши притязания. Если письменный вариант выглядит достаточно солидно, можно идти к руководителю. Если же конкретные выкладки не слишком убедительно подкрепляют ваши амбиции, то позаботиться в первую очередь следует о том, чтобы сначала накопить серьезные аргументы.