И вдруг Генри увидел, что на площадку перед пещерами вышли из лесу десять туземцев, вооруженных копьями. Он быстро сбежал вниз и сказал Кингу:
- К нам идут вооруженные туземцы. Что делать? Спрятаться в пещерах и приготовить оружие?
- Не разводите панику! - засмеялся Кинг. - Туземцы, вероятно, идут на охоту. На нас они могли напасть с большим успехом этой ночью или утром: во время торговли с одними, другие могли окружить нас у самолета. Разбуди только потихоньку спящих.
Генри прошел в пещеру, а Кинг остался спокойно ожидать гостей, которые скоро появились у пещер и остановились в нескольких шагах от него. Один, в котором Кинг узнал своего первого знакомого, охотившегося на свинью, подошел и, помахав рукой, сказал:
- Мы думали, эмерикен, что вы уже улетели на большой птице, накормив ее ямсом и орехами!
- Птица еще больная и летать не может, ее нужно будет кормить еще целую неделю. А вы идете на охоту?
- Мы думали, что вы улетели, и пошли караулить к заливу. Там вечером на песок вылезают морские черепахи.
- Мы видели только одну, она вылезла не вечером, а ночью.
- Они боятся большой птицы и поэтому не вылезали. А птица все еще сидит там?
- Там, она привязана к скалам.
- Все равно, черепахи не вылезут, будут бояться!
Остальные островитяне также подошли ближе.
- Садитесь на траву, будьте нашими гостями! - пригласил Кинг.
Он заметил, что двое из посетителей вместо юбочек из стеблей и листьев имели нечто вроде пояса стыдливости, сделанного из узкого марлевого бинта, полученного ими накануне. Туземцы уселись полукругом на траву в двух шагах от Кинга. Старший из них вытащил из кожаного мешочка, привешенного к поясу, короткую деревянную трубку, набил ее табаком из того же мешочка и протянул ее Кингу. Последнему очень хотелось курить, так как их запас табака и сигар кончился уже накануне. Он знал, что у полинезийцев, как и у индейцев Северной Америки, закуренная трубка передается из рук в руки в знак дружелюбия. От акта вежливости нельзя было отказаться. Он взял трубку, достал свою зажигалку, зажег огонь и закурил, после чего передал трубку подавшему ее.
Зажигалка вызвала общее внимание туземцев и вопросы:
- Откуда у тебя огонь? Покажи нам это огниво!
Кинг передал зажигалку вожаку, который взял ее очень осторожно, пощупал колесико, огня не получил и передал ее следующему, а сам взял свое огниво, привешенное к поясу, достал из мешочка кусочек древесного трута, высек огонь, закурил трубку, успевшую погаснуть, затянулся и передал соседу.
Кинг объяснил, что колесико зажигалки является кремнем и от искры загорается фитиль, пропитанный маслом, находящимся внутри этого маленького сосуда.
- Нет ли у тебя еще таких огнив? Продай нам! - попросил вожак.
- А горючее масло у тебя есть?
- Кокосовое масло есть.
- Оно гореть от искры не будет. А таких огнив у нас больше нет, это нужно нам, чтобы разводить огонь. Табак у вас для продажи есть? - прибавил Кинг, которому местный табак понравился.
- Табак мы сами разводим и продать эмерикен можем, - заявил вожак.
- Продайте, у нас больше нет, а мы любим курить. Может быть, продадите и трубки, но только новые, чистые?
- Можно. Женщины делают их. Сколько нужно?
Кинг заказал пять, так как Генри не курил.
- Покажи нам эту вещь! - сказал туземец, указывая на записную книжку, лежавшую на коленях Кинга.
Книжка и вложенный в нее карандаш пошли по рукам островитян, но не вызвали желания иметь подобную вещь. Полинезийцы были неграмотны и, очевидно, никогда не видели бумаги и карандашей. Это дало Кингу повод спросить:
- Вы всегда жили на этом острове или приехали сюда по воде с другого острова?
- Мы живем здесь давно! - вожак задумался и потом показал два раза обе руки с растопыренными пальцами. - Вот столько круговоротов солнца прошло с тех пор. Прежде мы жили на большом острове Сана-ару; жили хорошо, там много людей, имели много земли, ямса, свиней, орехов. Приехали японы на большой лодке с огнем и дымом, отнимали у нас землю, свиней, взамен ничего не давали. Брали себе наших женщин. Мы все терпели. Потом япон сказал нам: вся земля для япон, мы должен работать, сажать ямс, сахарный стебель, пасти свиней - для япон. Отдай япон девять ямс, - он показал пальцами, - себе оставь один. Япон девять свиней, себе одна. Рыбу лови - отдай япон. Совсем худо стало жить. Работай много, голодай много. Праздник больше нет, колоть свиней, кушать, плясать нельзя.
И все больше стало япон, все плыли на больших лодках, всю землю взяли, а нас погнали в лес, работай на япон или умирай. Начали мы думать, как жить дальше. Жить вместе с япон нельзя. И молодые сказали - уедем от япон далеко, найдем другой остров. Но больших лодок у нас было мало, только три. В каждой могли сесть только сорок мужчин, женщин, детей. Припасы взяли - ямс, орехи, свиньи, куры. Выбрали тихую погоду, море спокойно, поплыли на восход, подальше от япон. Пять дней плыли, увидели остров, только небольшой, а там уже живут малай. Приняли только одну лодку, худая стала, дальше плыть опасно. Две лодки плыли дальше еще два дня, увидели остров, этот самый, тоже маленький, и люди уже жили; нас приняли, больше нельзя, сказали, земли мало. Третья лодка дальше поплыла, не знаю, куда доплыла. Сильная буря случилась, могла утонуть.
Живем здесь не совсем хорошо, земли мало, леса много, нет места ямс сажать. Рыбу ловим, черепаху ловим, орех есть, живем спокойно, япон нет.
- Япон сюда не приходил в большой лодке с огнем и дымом? - спросил Кинг.
- Один раз летал большая птица, три япон были, ходили, смотрели, земли мало, остров далеко, плыть долго, не годится. Улетел. Мы тогда первый раз большую птицу видели. Япон взял у нас весь ямс, говорил - не дадите, здесь останемся и еще япон позовем. Ночью птицу кормить надо. Мы дали - уходи скоро. Пять свиней в лесу застрелили - тоже птице мясо нужно.
- А где сидела японская птица? - спросил Кинг.
- На лагуне сидела, на воде плавала, как баклан. А твоя птица земляная, на воде сидеть не может?
- Нет, наша птица тоже водяная. Села ночью на край воды и заболела.
- Долго больна будет? Ямс кормить надо? Весь ямс у нас съест, нам худо будет?
- Не бойтесь, она ямс не ест. Это вас япон обманывал. Птице нужна вода, которая горит. Такая вода у нас есть.
- А почему птица заболела?
- Клюв разбила, в скалу ударилась, когда ночью садилась.
- Лечить надо. У нас старик есть, хорошо лечит, колдун. Он придет, позовите его.
- Нет, такую птицу он лечить не умеет. Мы сами вылечим скоро.
Разговор продолжался еще немного, пока вожак не показал на солнце и не сказал:
- Нам пора, черепаху ловить будем, попробуем, будет бояться вашей птицы или нет.
- Табак завтра принесете? Можно и орехов принести.
- Завтра принесем. Товар у тебя есть еще?
- Товар найдется. Другой раз мы сами придем к вашим хижинам. Можно прийти?
- Приходите, пусть наши женщины, дети посмотрят эмерикен.
Туземцы сделали приветственный жест и удалились по тропе к заливу гуськом друг за другом, как и пришли.
Прочие путешественники, сидевшие в пещере, слышали разговор с островитянами. Вывод из него можно было сделать тот, что недалеко на запад имеется еще один небольшой остров, а значительно подальше - другой большой, но занятый японцами уже давно. Оба они - по-видимому, в пределах достижимости полета на остатках топлива. Известие о наличии табака и обещание принести его обрадовало всех курильщиков.
Вечернее сообщение по радио, записанное Элиасом, гласило, что в Пирл-Харборе спокойно, самолеты туда доставили хирургов, медикаменты, перевязочные средства, что на западный берег Америки японских налетов не было, что мобилизация армии и флота подвигается быстро. Неутешительно было известие, что японцы заняли еще один остров, принадлежащий Штатам, высадили большой десант на Филиппинах, несмотря на сопротивление местных сил, и продолжают осаду Гонконга, а разведочные самолеты их появились у Сингапура.
- Пока мы соберемся с силами и направим флот и авиацию на помощь нашим и английским владениям на западе Тихого океана, японцы успеют многое захватить, - сказал Керри.
- Несомненно, - прибавил Кинг. - Кроме Филиппин, они, вероятно, успеют завладеть островом Ява с его нефтью и Малаккой с ее оловом.
- И нам придется потом вышибать их отовсюду. Но их дерзость обойдется им дорого. Ведь ясно, что они не смогут бороться с соединенными силами Штатов, Британской империи, Китая и, может быть, России.
- Я забыл сообщить, - вставил Элиас, - что Россия пока остается нейтральной в отношении Японии.
- Я предполагал это, как вы помните, уже вчера, - заявил Кинг. - Россия слишком занята на фронте с Германией, и ей сейчас нельзя создавать фронт еще на востоке Азии.
- Все-таки очень жаль, - заметил Керри. - Русские самолеты легко могли бы нанести большой урон самой Японии и отплатить за Пирл-Харбор.
- За это мы сами отплатим со временем, не правда ли, мистер Форс? - сказал Керри.
- За это мы сами отплатим со временем, не правда ли, мистер Форс? - сказал Керри.
- Надеюсь на это и очень желал бы поскорее покинуть этот злополучный остров, чтобы принять участие в полете на Японию.
14. Нет худа без добра
Так прошли недели две, в течение которых островитяне не раз приходили к пещерам и приносили ямс, капусту и орехи в обмен на марлю; запасы сухарей, печенья и консервов у путешественников сильно сократились, так что ямс, капуста и орехи играли все большую роль в их питании. У туземцев оказались даже ананасы, которые они разводили в небольшом количестве и потому ценили дорого. Наши робинзоны также несколько раз ходили к их хижинам и познакомились с условиями жизни полинезийцев, с их семьями. Для детей у Кинга всегда оказывались в кармане конфеты, которые он раздавал, но не очень щедро, ввиду ограниченности запаса. Мало-помалу почти весь запас широких марлевых бинтов перешел к туземцам, и все они, мужчины и женщины, носили юбочки уже не из стеблей и листьев, а из марли, на которой местные художники нанесли простыми красками разные узоры в виде кругов, прямых и ломаных линий, точек и звезд. Золотые доллары украсили не одно ожерелье на шее молодых полинезиек.
Отношения все время были дружелюбные. Туземцы убедились, что американцы их не обижают, не отнимают у них продукты, не заставляют работать на себя, как японцы, а дают в обмен на продукты питания полезные предметы или украшения. Но свиней они не соглашались продать, в лесу их было мало, и они берегли их для большого осеннего праздника, который, по их обычаям, обязательно требовал свинины в разных видах. Поэтому стол робинзонов был преимущественно вегетарианский с небольшой добавкой мясных консервов или мяса кролика, когда Генри, выменявшему у местных жителей лук и стрелы, удавалось подстрелить его в лесу.
Радио передавало вести о дальнейших успехах японцев на Филиппинах, об их высадке на Яве, Суматре, Борнео и Целебесе, об осаде Сингапура, о занятии нескольких островов, принадлежавших европейцам. Эти известия огорчали робинзонов, которые негодовали на медленность перебрасывания сил союзников в Тихий океан. Эта медлительность и позволяла японцам захватывать без больших потерь чужие территории. Пирл-Харбор все еще не был отомщен.
Жизнь на острове начала сильно тяготить робинзонов. Летчики починяли моторы и управление, выправили вмятости носа самолета, но главные аэронавигационные приборы починить не удалось, как не удалось и сконструировать радиопередатчик, чтобы вызвать помощь и сообщить о своем местопребывании.
В самом конце декабря, около полудня, к пещерам прибежали два туземца, очень встревоженные, и рассказали:
- Япон опять прилетел на большой птице. Птица села на лагуну. Пять япон с громовыми палками (так полинезийцы называли ружья) пришли к нам. Вот мы опять прилетели сюда, говорят. Этот остров будет наш. У япон большая война с эмерикен и здесь будет наша военная станция. Ходили, смотрели наши поля, велели показать дорогу на вершину горы. Тут, сказали, надо деревья рубить, высокую хижину поставить, кругом смотреть - летит птица эмерикен, плывет большая лодка эмерикен.
Это известие, конечно, очень встревожило робинзонов. Японцы, очевидно, намеревались устроить на острове базу для контроля путей сообщения из Австралии в Южную Америку для нападения на американские корабли и самолеты, направляющиеся к Зондским островам, Новой Гвинее, Австралии.
- Ты не сказал япон, что на острове живут эмерикен? - спросил Кинг.
- Нет, не сказал. Хотел сказать, что остров уже заняли эмерикен, прилетели на большой птице. Потом подумал - большая война япон и эмерикен. Нужно сначала спросить эмерикен, что делать.
- Очень хорошо, что не сказал.
- Ты и твои люди теперь будете воевать с япон. У тебя есть громовая палка, иди убей япон!
- Подожди, мы все подумаем, как лучше сделать.
Форс сразу высказался за уничтожение японцев.
- Их самолет дает нам неожиданную возможность покинуть остров и вернуться на родину, чтобы принять участие в войне с ними, - заявил он.
- Я того же мнения! - сказал Элиас.
- Я бы предложил воздержаться от этого, - сказал Смит.
- И мне это кажется неприемлемым, - заявил Кинг.
- Я присоединяюсь к вам! - прибавил Керри. - Но японцам нужно помешать устроить здесь базу для наблюдения и нападений на наши самолеты и корабли, а нам необходим самолет. Нужно лишить их свободы.
- Связать и запереть их в какой-нибудь хижине! - предложил Генри.
- В этом все затруднение! - продолжал Кинг. - На острове нет прочных зданий, которые могли бы служить тюрьмой.
- Можно держать их связанными в одной из наших пещер, - сказал Генри.
- И караулить их день и ночь, снабжать пищей и водой! - воскликнул Смит. Но в таком случае мы улететь не можем и превратимся в тюремщиков - благодарю покорно за эту перспективу!
- Может быть островитяне согласятся запереть их в одной из хижин и караулить? - предложил Керри.
- Спросим их, хотя в успехе я сомневаюсь, - сказал Кинг. Он начал объяснять туземцам, что эмерикен предлагают обезоружить японцев и запереть в одной из хижин как пленников.
- Наша птица все еще больна и улететь не может, - объяснил он, - мы возьмем их птицу, улетим в Америку и оттуда пришлем другую птицу, чтобы увезти япон и избавить вас от них.
- Так возьмите их теперь с собой, - очень логично предложил островитянин.
- На такой птице десять человек не могут лететь, слишком тяжело, - ответил Кинг. - Нужна очень большая птица.
Туземцы, видимо, были смущены предложением взять японцев в плен и заявили, что это нужно обсудить на большом совете всего селения. Они поднялись и уже отошли, когда Кинг догнал их и сказал еще что-то. В ответ они несколько раз подняли правые руки, сжатые в кулак, и удалились бегом.
- Что вы сказали им в напутствие? - спросил Смит.
- Я посоветовал им подождать, пока японцы не начнут обижать их, отнимать ямс, орехи, обижать женщин, и тогда наброситься на них сразу, связать и посадить в хижину под караул.
Путешественники провели этот день в большом беспокойстве. Они боялись разлучаться и отходить далеко от пещер, так как японцы, продолжая осмотр острова, могли встретиться с ними, узнать американцев и попытаться взять их в плен или даже пристрелить.
Но японцы не пожаловали, туземцы также не пришли сообщить о решении большого совета. На всякий случай ружья были заряжены и положены под рукой, а вход в главную пещеру был загорожен глыбами камня, между которыми оставлены бойницы.
Солнце уже садилось, когда со стороны поселка послышался грохот большого барабана, громкие крики и потом два выстрела один за другим. Очевидно, произошло какое-то столкновение местных жителей с японцами. Барабан продолжал еще некоторое время грохотать, но с перерывами, а по временам слышались крики. Чем кончилось столкновение, трудно было решить. Схватили ли японцев или последние успели добежать до своего самолета и укрыться в нем или даже улететь, или они были обезоружены или даже убиты после короткой борьбы с туземцами, которые, конечно, могли одолеть их своим числом, несмотря на отсутствие у них огнестрельного оружия?
Наступила ночь, а туземцы не появлялись. Ночь прошла тревожно, так как можно было опасаться, что все японцы или хотя бы часть их успели скрыться в лесу и ночью выйдут оттуда на разведку. Ночь была лунная, и площадка у пещер хорошо освещена. Все собрались в одну пещеру и по очереди караулили у входа. Но ничто не нарушало ночную тишину. Грохот барабана и крики после полуночи не повторялись.
Вскоре после восхода солнца явились те же два туземца. После приветствия и обмена закуренной трубкой они рассказали:
- Большой совет обсудил твои слова, чтобы отнять у япон громовые палки, связать их, посадить в хижине, караулить, пока ты не прилетишь с большой птицей увезти их. Большой совет решил: хорошо, сделаем это ночью, когда япон будут спать, чтобы они не могли убить наших воинов. Затем япон, связанных в хижине, будем караулить, кормить, а если долго не прилетишь взять их - повезем на лодке далеко, бросим море, акулам кушать. Но ты сказал еще когда мы уходили - если япон начнет нас обижать, отнимать пищу, брать наших женщин - не бояться, всем воинам собраться, вязать их сейчас.
Вечером пять япон опять пришел, говорит: давай нам ямс, орехи, вино. Выгнали одну семью из хижины, стали пировать, принесли себе свое вино. Потом пьяные вышли, стали хватать наших женщин, тащить хижину. Мы уже собрали всех воинов с копьями, стрелами, дубинами и когда япон начал тащить женщин - воины схватили их. Один япон вырвался, убежал хижину, два раза пустил огонь громовой палки, двух людей сильно ранил. Его воины копьями, дубиной кончили.
- А четыре других япон связаны и лежат под караулом? - спросил Кинг.
Туземцы замялись, а потом сказали:
- Большой совет опять собрали, думали, долго думали, решили. Прилетит опять япон, две-три птицы, худо будет, своих освободит, наших возьмет, свяжет, убивать будет. Лучше сразу кончать этих япон, бросить море, никто не знает, следа нет, птицу эмерикен возьмут, улетят. Япон прилетит - ничего не узнает, никто не был.