Фармер Филип Жозе На пути к Возлюбленному городу
Филипп Хосе Фармер
На пути к Возлюбленному городу
Рассказ "На пути к Возлюбленному городу" был написан для антологии научно-религиозной литературы Флеминга Х. Ревелла "Чудеса и предзнаменования", изданной под редакцией Роджера Элвуда (1972). Ревелл же представляет издательство, специализирующееся на книгах по религии. "Город" построен по наиболее приемлемому для меня принципу написания научно-фантастической литературы. То есть сначала задается вопрос: "А что, если?..", а затем приводятся строгие выдержки из первоисточников. А что, если все, что написано в Библейском Апокалипсисе,-- правда? Что тогда?
Элвуд утверждал, что Ревеллу очень понравился мой лишенный излишних сантиментов рассказ и что сам он до конца не понимал Апокалипсис до тех пор, пока не прочел "На пути к Возлюбленному городу". Всю жизнь Библия была моей настольной книгой, а в детстве мне часто снились яркие и ужасные кошмары о Страшных судах.
Обратите внимание, что я говорю о судах во множественном числе.
************
Небо на западе было таким красным, словно где-то там, в вышине, лопнул кровеносный сосуд.
"В каком-то смысле это так и есть",-- подумал Кельвин Норрис.
Земля раскололась, разверзлась, и из образовавшихся в земной поверхности ран появились кровавые закаты. Берега Тихого океана и Средиземного моря подверглись жестоким землетрясениям, каких не случались со времен сотворения мира. Извергались старые вулканы, и вслед за этим появлялись новые. Пройдет еще, вероятно, лет двадцать, прежде чем осядет вся эта пыль. А если бы не проливные дожди, которые идут каждую ночь, пыль не улеглась бы и за добрую сотню лет. Но даже такие мощные ливни ничуть не увлажнили климат, по крайней мере, на средиземноморском берегу. К полудню воздух становился сухим, как старая верблюжья кость, а на закате небо краснело от солнечного света, отражаемого неумирающей вековой пылью.
Понадобится, наверное, тысяча лет, прежде чем уляжется прах, оставшийся от человеческой цивилизации. А пока что развороченная красновато-коричневая почва напоминала тело мертвого льва, растерзанное гиенами. А солнце, встающее после неистового ночного дождя, было похоже на другого льва. Живого, чье дыхание превращало кожу мужчин и женщин в грубую шкуру и добела опаляло кости мертвецов. Даже сейчас, опускаясь к горизонту, своими жгучими лучами солнце жадно поглощало остатки влаги на коже Кельвина Норриса.
Кельвин скакал на коне -- единственном живом коне, которого он видел с тех пор, как высадился со своим отрядом на берегах около затопленного Туниса.
Вокруг валялось множество костей лошадей и других животных, погибших во время землетрясений, приливов, бомбежек, перестрелок, эпидемий или же от рук измученных голодом людей, стремившихся добыть хоть какую-то пищу. Земля была усеяна и человеческими костями, над которыми кружили многочисленные стаи ворон и коршунов. Но даже птицам теперь нечего было есть и они быстро теряли силы. Кельвин хорошо знал вкус их жилистой, воняющей падалью плоти.
Отряд пешком прошел от гор Калифорнии через континент. Из каких-то обломков они построили небольшое морское суденышко, установили на нем чудом уцелевший мотор, переплыв Атлантический океан, добрались до Англии, а оттуда двинулись вдоль вновь образовавшихся берегов Франции и Португалии, через Гибралтарский пролив, минуя огромные разрушенные утесы. В конце концов корабль потерпел крушение во время шторма неподалеку от берегов, на которых когда-то располагался Тунис.
Три дня назад Анна Силвич подстрелила костлявую козу, и это позволило всем остальным продержаться и не погибнуть от голода. Затем Кельвин нашел белого жеребца, на удивление здорового и лоснящегося. Присутствие столь хорошо откормленного животного среди мрачного и бесплодного мира казалось настоящим чудом. Некоторые члены отряда и _считали_ появление жеребца чудом. Возможно, это был тот самый конь, на которой всадник, называемый Верным и Истинным, привел воинства небесные к победе над Зверем и Антихристом.
Кельвин же сказал, что он так не думает, хотя, возможно, им повстречался конь, на котором скакал один из воинов рая, следовавший за Верным и Истинным в финальной битве. Да и вообще, гораздо легче было бы перенести, а еще лучше -- просто телепортировать весь отряд к заветной цели, а не заставлять их преодолевать столь страшный и опасный путь на корабле и пешком. Но они были одни. И таким чудесам не суждено было случиться. Увидев, как нахмурились лица товарищей при этих словах, Кельвин поспешил добавить, что, конечно, отряд никогда не останется брошенным на произвол судьбы. Конечно же, ведь Он никогда не оставит детей своих. Может быть, только не стоит просто сидеть и бездействовать, ожидая милости Божьей.
Тем утром Кельвин взял винтовку, все имевшиеся в наличии тридцать пуль тридцать второго калибра, флягу из козьей шкуры с дистилированной водой (которая стала красной уже спустя два часа), а также кожаную пращу и несколько камней, и поскакал к холмам. Все вокруг было разрушено во время катаклизмов, но за последние три года некоторые растения вновь начали пробиваться из-под земли. В этих местах все еще водились зайцы, грызуны, ящерицы и маленькие пустынные лисы. При помощи пращи Кельвин надеялся добыть хоть кого-то из еще сохранившейся живности. Винтовку он взял только для самозащиты или на случай редкого везения -- для какой-нибудь крупной дичи.
Кельвин привязал коня к кусту и пешком отправился к разрушенным холмам, испещренным глубокими трещинами. Он подбил пращей ящерицу и бросил тощую тушку пресмыкающегося в прикрепленный к поясу мешок. Спустя несколько минут Кельвину удалось попасть камнем в ворона. А затем под глубоким выступом скалы он обнаружил золу недавно горевшего костра и несколько тщательно обглоданных овечьих и крысиных костей. В этой дикой каменистой местности не было тропинок, по которым Кельвин мог бы пойти, и все же, в поисках следов человека, разжигавшего огонь, он исследовал три длинных ущелья. В конце концов, с неохотой прекратив бесплодные поиски, он вернулся к месту, где оставил жеребца. Бурчание в животе и слабость подсказывали, что придется все-таки разрешить забить коня. Ужасно неприятно убивать такое прекрасное животное, но у отряда появится запас мяса на несколько дней.
Прежде чем выбраться из расщелины, Кельвин услышал топот стучащих по камням подков. Припав к земле, он выглянул из-за валуна. Девушка с короткими вьющимися каштановыми волосами, одетая в изорванный и грязный комбинезон, скакала на коне прочь.
Кельвин прицелился было, но тут же опустил ружье, побоявшись, что конь понесет, услышав выстрел. Он выскочил из-за валуна, подобрал камень и вложил его в пращу. Девушка обернулась в тот самый момент, когда камень вскользь ударил ее в спину, и, вскрикнув, перелетела через голову коня, который встал на дыбы и затем понесся прочь.
Кельвин вскинул ружье и приблизился к незнакомке. Казалось, она была вооружена лишь ножом, но он уже давно научился не доверять первым впечатлениям. Однако в этот момент казалось, что женщина не в состоянии воспользоваться каким-либо спрятанным оружием, даже если бы таковое и имелось. Опираясь на одну руку и издавая жалобные стоны, она попыталась сесть. Кожа на ногах, руках и одной стороне лица была содрана.
--Ну как, кости не переломала? -- поинтересовался Кельвин.
Незнакомка покачала головой и простонала:
--Кажется, нет! Но, по-моему, ты чуть не сломал мне спину. Ужасно больно.
--Прошу прощения,-- хмыкнул он,-- но ты же хотела украсть моего коня. Так, медленно вытащи нож и кинь его в сторону. И поспокойнее.
Женщина подчинилась, а затем медленно поднялась на ноги. Следуя командам, она разделась и дважды повернулась на месте. Убедившись, что другого оружия у нее нет, Кельвин проверил ее комбинезон, бросил одежду к ногам незнакомки, и та снова оделась.
--У тебя есть что-нибудь поесть? -- спросила она.
--Ужин убежал,-- ответил Кельвин.-- Как тебя зовут и что ты тут делаешь? Ты христианка?
Раньше, может, он не стал бы задавать последний вопрос. По его предположениям, все последователи Зверя, позволившие нанести себе метку, были убиты во время серии катаклизмов, которые почти полностью разрушили Землю, или же погибли позднее во время войны. Но уже давно стало очевидным, что он неверно истолковал Откровение Иоанна.
--Меня зовут Дана Вебстер, я из Беверли, Йоркшир, входила в состав отряда, направлявшегося к Возлюбленному городу. К сожалению, никого из моих товарищей не осталось в живых, большинство из них умерли от голода, некоторые были убиты язычниками. Я нашла и забрала коня, потому что хотела убежать как можно дальше от его владельца, кем бы он ни был,-- убежать куда-нибудь, где я наконец-то смогла бы наесться мяса и не бояться преследования.
Кельвин заметил, что девушка разговаривала с легким английским акцентом. А ее замечание о язычниках содержало намек на то, что она -- христианка. С другой стороны, если бы она поняла, что данный ответ неверен, то могла бы как угодно истолковать свои слова. В конце концов, Дана тоже не знала, кого повстречала -- истинного христианина или язычника.
Кельвин передал Дане флягу, та сделала несколько больших глотков и с сожалением отдала остатки живительной жидкости владельцу.
--Какая вкусная вода! -- воскликнула девушка.-- А выглядит, как кровь. Как ты думаешь, вода когда-нибудь приобретет свой настоящий цвет? Ну, то есть станет ли она снова бесцветной и прозрачной?
--Не знаю,-- ответил Кельвин.
--На свете так много всего, чего мы не знаем, правда?
--Но узнаем, когда доберемся до Возлюбленного города. Пошли.
Дана повернулась и двинулась вперед. Кельвин зажал ружье под мышкой, но был готов выстрелить в любую минуту.
Они устало и молча тащились по холмам, а солнце неумолимо опускалось сквозь омут красного неба. В какое-то мгновение Кельвину показалось, что восток вдруг начал светлеть. Он остановился и тихонько вскрикнул. Дана тоже остановилась и медленно повернулась, чтобы спутник правильно расценил ее действия.
--Что случилось? -- спросила она.
--Я подумал... я надеялся.. но... я ошибся. Мне показалось, что восток озарился Божественным сиянием, предвещающим Его приход. Но у меня просто пошаливают расшатанные нервы. К тому же я голоден.
--Даже если бы сияние озарило весь мир, как бы ты догадался, что это именно Он? -- воскликнула Дана.-- Как бы ты понял, что это Он, а не Антихрист?
--Но ведь Антихриста и Зверя ввергли в огненное озеро,-удивленно вытаращив глаза, пробормотал Кельвин.
--О каком Звере ты говоришь? Я думала, что Зверь -- это мировое правительство. Надеюсь, ты не имеешь в виду мифического монстра, которого Гуретс должен был запереть в одной из комнат своего дворца? А кто-нибудь когда-нибудь видел огненное озеро? Я не знаю ни одного такого человека. А ты? Фактически все, что мы знаем,-- лишь пересказанные слухи или же та немногочисленная информация, которую удалось получить по радио, вещающего предположительно из Возлюбленного города. Но где он находится? Возможно, такового вообще не существует. Просто где-то среди гор бывшего Израиля есть место, в котором соберутся верующие и под наблюдением, я полагаю, ангелов возведут святой город.
Но откуда ты знаешь, что это правда, и почему нас всех, как стадо овец, ведут к Возлюбленному городу? И если даже где-то и есть озеро огненное -- видит Бог, таких сейчас множество по всему миру -- откуда ты можешь знать, что Антихриста ввергли в него? Почему бы Антихристу, или тому, кого мы принимаем за Антихриста, не распространить эту сказку, чтобы все верующие решили, что безопаснее всего отправиться в Израиль?
--Да ты настоящая язычница! -- вскричал Кельвин.-- Говоришь такие ужасные вещи!
--Посмотри на мои руки,-- велела Дана.-- Ты видишь какие-нибудь цифры? Можешь рассмотреть с лупой и мой лоб, но и там не найдешь числа дьявола. А если так уж необходимо -осмотри всю мою голову. Там нет ни одного шрама, потому что никто не вскрывал мне череп и не помещал внутрь передатчик, чтобы Зверь мог управлять мной, когда захочет.
--Это мы еще проверим, когда доберемся до лагеря,-- проворчал Кельвин.
--Да не вру я,-- сказала девушка.-- Просто размышляю, как и следует каждому истинному христианину. Но помни, Дьявол очень коварен, изобретателен и вероломен. Разве есть лучший способ борьбы с верующими в Бога, чем притвориться воскресшим Христом?
Кельвину совершенно не нравился ход его собственных мыслей. Хватит уже неопределенностей, все должно быть неопровержимо и окончательно.
Но жизнь шла не так, как он предполагал. Конечно, он не упрекал в этом Господа, даже мысленно. Но события развивались не так, как следовало бы. А предположения Кельвина были основанны на Священном писании, которое он читал всю свою сознательную жизнь.
--Так ты одна из мучеников Зверя? -- спросил он.
Дана Вебстер снова двинулась вперед. Но на сей раз шла она медленнее, и Кельвин быстро ее догнал.
--Ты спрашиваешь, не была ли я одной из тех, кого подвергли смертельному облучению, а затем воскресили? Нет. Впрочем, если бы я солгала, никто бы не смог опровергнуть мою ложь. Большинство моих братьев и сестер убиты, но мне повезло. Я убежала и спряталась на горе Скидо, в Камберланде. Поисковые партии Зверя подобрались уже очень близко к пещере, в которой я отсиживалась, когда начались землетрясение и метеоритный дождь; все вокруг было буквально разодрано на клочки.
--Это Господь вмешался,-- благоговейно промолвил Кельвин.-Без Божьей помощи мы бы все погибли.
--Кто-то вмешался.
--Кого ты имеешь в виду?
--Космических пришельцев,--ответила Дана.-- Существ с какой-то далекой-далекой звезды. Существ, значительно обогнавших человека,-- по крайней мере, в области науки.
--А пришельцы могут воскрешать мертвых? -- спросил Кельвин, который не успевал переваривать все новые и новые идеи, подбрасываемые Даной.
--Почему бы и нет,-- ответила та.-- Ученые говорили, что воскрешение станет возможным для человечества лет через сто, а может, и раньше. Конечно, для подобной процедуры потребуются определенные устройства, записывающие молекулярное строение и структуру электромагнитного излучения человека. Ученые утверждали, что когда-нибудь появление таких приборов станет возможным. И тогда, используя подобные записи, можно будет при помощи преобразователя энергии воспроизвести мертвого человека. Теоретически все это возможно.
--Да, но так можно только воспроизвести, а не воскресить,-возразил Кельвин.-- Это будет уже не тот человек, который умер.
--Но сам он будет думать, что это он и есть.
--Ну, и что в этом хорошего?
--Откуда я знаю, что думают сверхсущества своими суперумными мозгами? Знаешь ли ты, например, какая участь уготована тебе Господом?
Весь этот разговор ужасно разозлил Кельвина, а ему не хотелось злиться.
--Давай лучше прекратим эту болтовню и побережем силы,-сказал он.
--Кстати,-- опять заговорила Дана,-- а какой смысл в двух воскрешениях или в тысячелетии между ними? Зачем понадобилось запирать Сатану на тысячу лет, а затем освобождать, чтобы он смог возглавить язычников в новой битве с христианами? Только для того, чтобы снова упрятать его и учинить Страшный суд?
Кельвин не ответил, и его спутница также надолго замолчала. Через час они спустились с разрушенных холмов и увидели белого жеребца, жующего какую-то длинную коричневую траву, проросшую сквозь крошечные трещины в скалах. Медленно приблизившись, Кельвин осторожно позвал животное. Но конь, подпустив их на расстояние сорока футов, рысью пустился прочь. Кельвин поднял ружье -- нельзя было позволить убежать такому количеству мяса, а шансы поймать коня позднее были слишком невелики.
--Не стреляй! Я поймаю его,-- вскрикнула Дана Вебстер и громко позвала жеребца.
Тот развернулся, фыркая, подбежал к девушке и ткнулся мордой в ее руку.
--Я чувствую животных.-- Дана похлопала коня и улыбнулась.-Вернее, между мной и животными существует какая-то необъяснимая связь. Что-то вроде ответных реакций, или называй это как хочешь.
--Красавица и чудовище.
--Чудовище? -- Улыбка медленно сползла с лица девушки.
--Я совсем не то имел в виду. Но твоя власть над животными...
--Только не говори, что веришь в черную магию. Господи Боже мой! И я не богохульствую, когда упоминаю имя Господа всуе. Ты что, не веришь в любовь? Животное чувствует ее. А я, подозвав жеребца, чувствую себя предательницей -- ведь скорее всего он послужит нам ужином.
Через час они въехали в лагерь, разбитый на берегу моря. Конь, тащивший двух седоков, едва передвигал ноги. Назвав пароль, они проехали мимо часовых и попали в низину, расположенную на зазубренном низком холме. В воздухе витали соблазнительные ароматы жареной рыбы, от которых текли слюнки. Четырем мужчинам, отправившимся в красные воды на маленькой легкой складной лодочке, крупно повезло. Или это было Божье провидение. Ведь они вообще не надеялись поймать что-либо, потому что практически все живое в море умерло. Святой Иоанн недооценил масштабы катастроф, когда предсказал, что будет уничтожена треть всех морей. Вернее, предсказания его оказались не совсем полными.
--Так что, нам не придется забивать жеребца? -- спросила Дана Вебстер, указывая на тринадцать больших рыбин, жарящихся над огнем в дюралевых сковородках.
--По крайней мере, не сейчас,-- ответил Кельвин.
--Я очень рада.
Кельвин тоже был рад, но любовь Даны к животным не произвела на него впечатления. Он знал слишком много детоубийц, которых беспокоило жестокое обращение людей с собаками и кошками.
В лагере Кельвина со спутницей встретили мужчины и женщины -худые и загоревшие до черноты под беспощадно палящим солнцем. Черты их лиц заострились, словно куски красного дерева, обточенные песчаными вихряями. Люди эти словно светились от великой силы, порожденной уверенностью. Они прошли сквозь гонения, катаклизмы и битвы со слугами Зверя после того, как силы его иссякли после катастроф. "Блажен и свят имевший участие в первом воскрешении. Над ними смерть вторая не имеет власти, но они будут священниками Бога и Христа и будут царствовать вместе с Ним тысячу лет".