— Он говорит, что должна наступить расплата. Расплата за всё, что произошло сегодня здесь. Он говорит мне, что бесплатных чудес не бывает, как не бывает их и без последующего воздаяния.
Лицо Марко потемнело и ожесточилось.
— Ставки повысились, капитан. И цена должна быть заплачена душами.
При этих словах Эрикс сжал здоровый кулак и приподнялся на кушетке. Его речь была невнятна из-за текущей по зубам крови, но ярость придала ему сил.
— Значит, это представляет опасность для этого мира, брат Марко? Это полуреальное создание надеется, что притворившись одним из лучших слуг Императора, и свободно разгуливая здесь как герой, он сможет пользоваться всем, что только попросит у Империума? — Он покачнулся, подняв руку и обвиняюще указав на тёмную фигуру. — Я не допущу этого! Нет, пока я ещё жив! Я пожертвую жизнью, защищая людей и святость городов-реликвариев хоть от орков, хоть от этой мерзости!
Кружка выпала из рук Марко, и грохнулась на пол в облаке водяных брызг. Он взглянул с ужасом.
— Господин! — Воскликнул он, прежде чем восстановить самообладание и понизить голос, — я бы мог ожидать таких слов от простых солдат или от тех несчастных, что укрываются в гражданских убежищах, но никак не от вас.
Он примирительно поднял руки, бросив взгляд на безмолвную фигуру.
— Имели место… Инциденты. Паника. Из-за внезапности вторжения Центурия и его воинов люди были напуганы. Вы сами видели — они боятся их почти так же, как орочьих отродий. Хорошо, что эта война закончилась, однако мы должны быстро найти решение. Как, разумеется, из уважения к героизму брата-сержанта, так и для избавления выживших от дальнейших волнений. Позвольте нам отдать свой долг, мой лорд, и пусть Легион идёт своей дорогой дальше.
Тревога забилась в груди капитана.
— Легион? Я вижу здесь только призрака.
Марко кивнул:
— Они всё ещё с нами, здесь, в соседних залах, и только одно незаконченное дело удерживает их здесь.
Он указал на старый потрёпанный экран высоко в углу комнаты. Эрикс повернулся чтобы взглянуть, боль спазмом сковала грудь.
Шла защищённая закрытая передача. Хотя изображение было мерцающим и нечётким, оно демонстрировало более десятка воинов в чёрной броне, охраняющих казармы и арсеналы. Они были такими же — почти нереальными — и ярко контрастировали с оставшимися боевыми братьями Седьмой роты, которые занимались своими делами, как будто не происходило ничего необычного. Спешенные члены экипажа «Поборника» продолжали буксировать отремонтированный ствол орудия из резерва, даже когда безмолвный слуга смерти прошёл перед ними в противоположном направлении.
Капитан опустил взгляд.
— Наши братья что, не видят их?
— Они видят, мой господин, — ответил Марко, — я уже говорил с Джаннером и остальными — Легион останется на страже, пока мы будем заботиться о павших.
А потом Эрикс увидел тела, лежащие в открытом прямоугольнике снаружи. Там было примерно трижды по двадцать бронированных фигур, накрытых грубым брезентом и отображающимися на экране как грубые силуэты. Он отвернулся на мгновение, схватившись за грудь, хотя боль, которую он почувствовал, была вовсе не от ран.
— Братья… О, мои братья… Простите меня.
Изображение медленно сместилось влево, показав ротного апотекария, выполняющего свой мрачный долг по извлечению генного семени воинов. С ним был Гидеон, старик почтительно склонил голову, занося данные в инфо-планшет.
Марко тоже склонил голову.
— Отдыхайте, братья, — пробормотал он.
Эрикс больше ни секунды не мог выносить эту картину. Он перевернулся на кушетке, стараясь повернуться спиной к экрану.
— Это? — он задыхался, слова почти не давались ему. — Это и есть цена нашей победы?
Технодесантник склонил голову.
— Цена, возможно, но не полная стоимость. Как я уже говорил, капитан, у нас остался невыплаченный долг.
Отчаянье Эрикса усилилось вновь.
— Ты говоришь о долгах и счётах. Излагай яснее. Центурий винит меня за это ужасное поражение? Или наша трагедия плохо отражает его сегодняшние усилия? Мы звали других, Марко — и ты это знаешь. Мы посылали наши мольбы о помощи, и хотя некоторые слышали, не явилась ни одна рота. По какой-то причине наши братья покинули нас. Они отдали этот мир орде. —
Марко застыл, слушая. Его бесстрастное, заискивающее поведение было зеркальным отражением горя и разочарования Эрикса, и капитан почувствовал, что его голос начал срываться.
— Я возьму на себя ответственность за смерть тех, кем я командовал. Я возьму ответственность за свои неправильные решения, за потерю внешних комплексов. Но я никогда не соглашусь с тем, что это не было всё, что можно было сделать. Никто не смеет винить меня в том, что ксеносы прорвались так далеко. — Эрикс сжал зубы. — Нас было недостаточно, Марко. Нас одних не было достаточно для спасения этого мира, и будь я проклят, если когда-нибудь скажу по-другому.
Эрикс наконец нашёл в себе силы чтобы взглянуть с кушетки на внушающую страх фигуру Центурия. Капитан не отводил взгляд ни на секунду.
— Нас одних не было достаточно. — Наконец повторил он. — Если я и должен отплатить вам, то лишь за мои ошибки как командира. Я не буду отвечать за решение, которое привело нас сюда. Мы никогда не выиграли бы эту войну.
Центурий медленно покачал головой, хотя его глаза не выражали никаких эмоций.
Эрикс нахмурился. Марко склонился над ним.
— Вы так и не поняли, мой господин. Долг лежит не на вас.
Путаница окутала мысли Эрикса.
— Но ты же сказал…
Открыв изъеденный ржавчиной затвор, центурий откинул крышу деревянной шкатулки, что держал в руках.
На самую долгую секунду в комнате стало тихо, как в склепе.
Эрикс сглотнул, держа себя в руках. Он почувствовал холод. Отстранился.
— Что?.. Что это?
— Это Анимус Малорум[2], мой лорд, — ответил Марко, — величайший артефакт Легиона. Брат-сержант Центурий должен был дать вам знать, что ваша храбрость и честь остались непревзойдёнными — вы остались стойким и верным перед лицом превосходящего врага, и, без сомнения, вы привели бы нас к славному концу, даже зная, что мы не победим ксеносов. Но этот мир имеет большое значение, даже если оно было забыто Империумом. Он не мог позволить нам уничтожить реликварии. Он не мог потерять Анимус Малорум.
Время, казалось, растянулось во всех направлениях. Эрикс не мог оторвать взгляд от реликвии — изгиб полированного лба, глубокие провалы пустых глазниц — всё это казалось смутно знакомым.
— Долг…
Голос Марко вновь огрубел.
— Долг лежит на Империуме, мой лорд. С незапамятных времён Легион охранял галактику. Они — последняя надежда, тонкая линия, проведённая против врагов человечества. Они выстоят там, где не сможем мы, — он печально помотал головой. — Но никто, кроме, возможно, всемогущего Императора, не может отогнать смерть навсегда, и многое теперь утрачено. Легион понёс…
Вдруг Центурий поднял голову и впился глазами в технодесантника. Марко опустил голову в извиняющемся жесте.
— Простите меня. Я не имею права говорить о таких вещах.
Эрикс едва услышал его. Он был очарован.
— Что он хочет от меня, Марко?
Неожиданно ответил сам Центурий, и голос его был самым потусторонним и пугающим из всех, что только мог вообразить Эрикс.
— Нам нужны вы, капитан Эрикс. Вы могли бы стать ценным членом Легиона. Вы были готовы отдать жизнь за защиту этого мира, и даже в смерти не отдать его врагу. На костях таких, как вы, был в своё время возведён Империум. Если ведёте вы, за вами идут без колебаний.
Эрикс едва ли мог вымолвить хоть слово. Неверие, ужас. Праведность. Всё это боролось в нём, пока он пытался вникнуть в слова мёртвого воина, и в тоже время он понимал, что не хотел бы вообще слышать их.
— Как мученик, вы бы потратили себя впустую. Как легионер, вы будете вечны.
Неуклюже удерживаясь на кушетке, Эрикс попытался дотянуться до Марко.
— Брат… Брат, я… умер?
Технодесантник улыбнулся в последний раз.
— Нет, мой господин. Мёртвые не могут исполнять волю Императора.
Его глаза подёрнулись дымкой, взгляд помутился. Он был готов поклясться, что слышит голоса из растущих в углах комнаты теней.
— Что я должен сделать? — прошептал он.
Марко положил ладонь на лоб капитана, его пальцы нащупали три титановых штифта, вставленные туда.
— Посвятите себя ему, мой господин. Посвятите себя Легиону и восстановите баланс.
Эрикс смотрел на полированный, гипертрофированный череп в коробке, лежащей перед ним — в бесконечную, безвременную бездну, плескающуюся в пустых глазницах. Это было похоже на мрачное зеркало, отражающее судьбу всех людей, живших и умерших в этой пустой и безжалостной галактике.
Эрикс смотрел на полированный, гипертрофированный череп в коробке, лежащей перед ним — в бесконечную, безвременную бездну, плескающуюся в пустых глазницах. Это было похоже на мрачное зеркало, отражающее судьбу всех людей, живших и умерших в этой пустой и безжалостной галактике.
И тогда он увидел правду о братстве Центурия.
И также было правдой то, что Эрикс оплакивал бы их всех, если бы имел теперь глаза, сердца и саму душу.
Брат Марко вознёс молитву и поднял тонкое одеяло, накрывая безжизненные черты своего капитана.
— По нему будут скучать, — сказал он чистую правду, — из всех братьев-капитанов он был самым любимым среди простых воинов Ордена. Весть достигнет остальных, и его будут оплакивать. Возможно, они, наконец, увидят глупость…
Его прервал резкий звук в коридоре за апотекарионом. Женщина кричала от ужаса дальше по коридору.
Марко развернулся проверить пикт-экран, но тот был заполнен бесформенной статикой. Все экраны вышли из строя. Выругавшись, он дотянулся до вокс-бусины в ухе.
— Брат Джаннер, пришлите…
Болтерный огонь заглушил канал связи. Марко услышал крики своих боевых братьев и вопли испуганных смертных.
— Джаннер! — крикнул он, направляясь к дверям в коридор. — Джаннер, ответь!
Нет ответа. По крайней мере, ничего вразумительного.
Он ворвался в коридор и был встречен стеной зелёного пламени, которое перегородило ему путь и жадно лизало голые стены. Проход вспыхнул, когда через него вывалилась горящая фигура брата Джаннера, его плоть обуглилась, а глаза в неестественном огне раскалились добела.
Марко выхватил плазменный пистолет, но мог только наблюдать, как его брат упал на колени и повалился на каменные плиты.
Несмотря на бушующий огонь, всего в нескольких метрах от него пара напуганных гражданских в грязных одеждах укрылись за перевёрнутым столом. Оба кричали без остановки, хотя изумрудный огонь не касался их, эти крики сигналами тревоги отзывались во всей боевой системе Марко.
Затем в поле зрения появился ещё один воин Легиона.
Омываемый пламенем, он походил на призрачного мстящего ангела из мрачных легенд, и его холодный взгляд застыл на том месте, где стоял Марко. Напрочь забыв про плазменный пистолет, Марко рванулся обратно в апотекарион — только чтобы столкнуться лицом к лицу с братом-сержантом Центурием.
— Э-это… — он запнулся — это н-не то, что ты…
Протесты Марко застряли в горле. Он понял, что то, что он думал раньше, теперь не имеет значения.
Центурий поднял руку, Анимус Малорум лежал на его протянутой перчатке. Пустые глаза черепа теперь сияли зловещим, потусторонним светом.
— Служи, — произнёс призрачный сержант, — служи или умри.
— Нет! — крикнул Марко, поднимая пистолет. Он открыл огонь, яркий плазменный свет освещал кости на броне Центурия. Но выстрелы проходили сквозь легионера, бессильно разбиваясь о стену за его спиной и разбрызгивая перегретые капли по полу.
— Нет! — снова крикнул он. — Капитан Эрикс не говорил с нами так!
Центурий остановился на мгновение, прежде чем обнажить цепной меч.
— Действительно, ваш капитан отдал бы свою жизнь самоотверженно и безоговорочно, в своём служении Императору. Но ваша жертва была пустой. Ожидаемой. Спланированной. Поэтому вы лишитесь своей души.
Марко остановился, его взгляд плавал. Легионер стоял не более чем в метре от него.
— Долг слишком велик, и счёт растёт. Растёт с каждым десятилетием.
Холод закрался в его пальцы, и пистолет выпал из ослабшей хватки. Он не слышал ничего, кроме агонии своих братьев по воксу, сменившейся затем потрескивающей тишиной.
— Но не для вас, бессмертные рабы легиона. Вы заплатите по счетам.
Бездна поманила. Марко почувствовал, как она раскрывается под ним с воем замученных душ, сочтённых слишком слабо служащими Императору в свои последние секунды.
Анимус Малорум. Вот всё, что он видел перед собой.
Затем Центурий коснулся сверхъестественной реликвией чела Марко, и технодесантник понял, что он пропал.
Бэк-информация о Легионе Проклятых
«История о Легионе Проклятых является одной из самых причудливых легенд Империума. Сведущие в тайных познаниях люди могут найти много противоречивых докладов об этих потусторонних воителях, их внезапных появлениях в безнадёжных битвах и столь же неожиданных, совершенно необъяснимых исчезновениях после победы»
Инквизитор Д. Мелориак, Ордо Хронос
Существует легенда, тайно рассказываемая немногочисленными и подозрительными людьми, история о верных Императору потусторонних силах. Об армии, сотканной из пламени и жажды мести, о братстве воинов, которое, хотя и представляется космическими десантниками, оказывается стократ смертоноснее любых Астартес. Эти воины появляются, когда умирает надежда, будто приходя из загробного мира, чтобы принести возмездие врагам Императора. Исполнив свой кровавый долг, они исчезают, вновь становясь частью легенды. Говорят, что эти воины обитают в пространстве между нашим миром и царством варпа, в надеждах и мечтах отчаявшихся людей, в карманном измерении, освещённой пламенем их вечной ненависти. Немногие стали свидетелями их внезапных и сокрушительных ударов, и ещё меньше тех, кому хватило силы воли остаться после этого в здравом уме.
Эта сила известна лишь как Легион или, если быть точным, Легион Проклятых.
Потусторонние спасители
О Легионе немногое можно сказать наверняка, хотя некоторые факты и удалось извлечь из сопоставленных докладов об их появлении. Они всегда совершают свои нападения, чтобы спасти от катастрофы часть Империума, что подразумевает наличие у них дара предсказания, которым не могут похвастаться даже самые одарённые из провидцев. И всякий раз Легион Проклятых появляется на поле боя без предупреждения. Выступая из сернистых облаков клубящегося пламени, они идут на битву из небытия в доспехах, украшенных символами погибели. С ужасающей эффективностью они истребляют врагов, не тратя зря ни единого слова, ни единого движения.
Легионеры всегда облачены в керамитовые доспехи, чёрные, как сама пустота. Где бы они ни появились — в ярко освещённой резиденции планетарного губернатора или под ослепительным сиянием полуденного солнца — их броня словно поглощает падающий на неё свет. Её не может озарить даже луч мощного фонаря. Лишь холодный огонь освещает высохшие кости и черепа, украшающие доспехи, а сама броня мерцает так, словно легионеров облили каким-то горючим веществом и подожгли. Вероятно, что это явление имеет психическую природу, ведь огонь вспыхивает ярче, когда клинки легионеров погружаются в плоть врагов. В ряде отчётов упоминалось, что в кульминационные моменты боя легионеры словно превращались в огненные столбы, и в таких случаях воины сражались с невообразимой яростью прежде, чем поддаться пламени и исчезнуть из реальности.
В ближнем бою Проклятые Легионеры проявляют истинное воинское мастерство, поскольку помимо генетически усовершенствованных тел обладают мастерством и проницательностью, приходящими с опытом. Ножи рассекают сочленения и пронзают бьющиеся сердца врагов, костлявые пальцы разрывают глотки и выкалывают глаза, а затем, красные от крови, сжимаются на рукоятях болтеров. То тут, то там брошенный нож забирает жизнь убегающего врага. Они никогда не пытаются ранить, только убить. Легионеры всегда нападают с такой выверенной экономией движений, что даже воинам Адептус Астартес остается только широко раскрыть глаза от изумления.
Хотя их изукрашенные керамитовые доспехи на вид не прочнее тех, что носят обычные космодесантники, легионеры не обращают внимания на удары, способные повергнуть даже воинов в тактических дредноутских доспехах. Использовать против них энергетические клинки — так же бессмысленно, как и рубить воздух, а лучи мельт и плазменные разряды проходят насквозь, словно легионеров и не существует вовсе. Лишь иногда подобному оружию удаётся найти цель и причинить жуткие раны, но это даже не замедляет воинов. Увидевшие такое потустороннее зрелище люди часто принимают своих спасителей за призраков, но учинённые ими разрушения быстро опровергают все мысли об их бесплотной природе.
Люди, увидевшие атаку Легиона Проклятых, сильнее всего поражаются огненной ярости этих духов мщения. От выстрелов их болтеров вспыхивает сам воздух, пронзаемый копьями ужасающей энергии, вдобавок легионеры имеют на вооружении огромное количество огнемётов, обычных и тяжелых, а также мультимельт, коими безжалостно испепеляют врагов, пытающихся скрыться от внезапного нападения. Тех же неприятелей, которые просто замирают от ужаса и осознания столь внезапно изменившейся судьбы, воины буквально разрывают на части меткими выстрелами из болтеров.