А затем вестник смерти заговорил, и люди начали умирать. В руках облаченного в силовую броню великана взревел болтер, приветствуя захватчиков. Космический десантник неторопливо шагал к Железнобоким, стреляя на ходу, и масс-реактивные заряды дробили черепа, начисто отрывали конечности и превращали туловища в алую дымку. В лабиринте развалин каждый выстрел казался раскатом грома. Наблюдая за резней, Скаранкс оценивал новоприбывшего — тот носил желтый доспех, на одном из наплечников которого был изображен черный кулак в белом круге. Увидев это, загонщик довольно присвистнул: перед ним был Имперский Кулак, а именно их геносемя предпочитали Железные Воины. Почему так сложилось, Скаранкс не знал.
Доспех гиганта кое-где почернел и покрылся пятнами сажи. Поперек груди тянулась перевязь с гранатами и запасными магазинами, на бедре ждал своего часа болт-пистолет в кобуре. С другого бока свисал резной квадратный ящичек из железного дерева, напоминающий ковчег для мощей. Сбоку на шлеме воина было установлено прицельное устройство, а к плоским частям брони прикреплены печати чистоты и полосы пергамента. Этот Имперский Кулак, снаряженный для войны, вполне мог какое-то время вести её в одиночку.
Скаранкс отполз дальше в развалины, огибая зону перестрелки с легкостью, дарованной опытом. Химический коктейль в крови повысил его способность к ориентированию на местности, хоть и приглушил сверхвозбудимость, вызванную боевыми наркотиками. Передвигаясь, загонщик мельком углядел силуэты новых целей, пробиравшихся среди руин. Выходило так, что только одно отделение — самое большее, десять космодесантников, да и то вряд ли — выдвинулось, чтобы замедлить наступление. Имперские Кулаки будут сдерживать смертных до тех пор, пока не прибудут Мастер и его братья, или какой-нибудь смышленый молодой офицер Железнобоких не вызовет бронетехнику или артобстрел. Но так не пойдет, это навредит планам ищейки — нельзя, чтобы ангела искромсало, пока не собраны трофеи.
Между смертями, готовыми настигнуть добычу, всегда шла настоящая гонка: либо жертву сразят Скаранкс и другие ищейки, либо армейские пушки. Если первый раунд такого «состязания» был проигран, слуга Повелителя не брезговал собирать урожай и с мертвых, но в случае с живой добычей всегда имелась уверенность в том, что железа окажется плодотворной. Но существовала и проблема — живые сражались. Даже будучи в идеальной форме и накачавшись боевыми наркотиками, загонщик не мог противостоять космодесантнику. У нескольких ищеек, действующих вместе, мог быть шанс, но теперь, после гибели товарищей, Скаранксу приходилось проявлять находчивость.
Не обращая внимания на лаз-разряды, отражающиеся от силового доспеха, Имперский Кулак продолжал идти, пока не добрался до подходящей оборонительной позиции. Проскользнув через дебри сломанных стальных балок и поваленных каменных колонн, Скаранкс услышал, как пригнувшийся в укрытии космодесантник передает собратьям свои координаты. Закончив, он выглянул из-за угла и выпустил короткую очередь. Болты оторвали ногу какому-то невезучему бойцу, и смертный отлетел прочь, перевернувшись в воздухе.
Отделение бриганнийцев отступало в поисках укрытия. Половина солдат уже лежали на земле — убитые или раненые, но одинаково бесполезные для загонщика. Связист отряда пронзительно кричал в вокс-канал, запрашивая помощь, а Имперский Кулак продолжал стрелять. Скаранкс, взгромоздившийся прямо над ним на скате просевшей крыши, видел, что собирается сделать космодесантник, державший в руке осколочную гранату. Готовясь к броску, он выстрелами загонял Железнобоких к воронке от снаряда. Хотя бойцы видели в ней укрытие, на самом деле там их проще всего было убить одним ударом. Загонщик хмыкнул; если такой трюк удастся провернуть несколько раз, то наступление почти наверняка замедлится. Оно не остановится, но воины в желтых доспехах этого и не ждали, а просто пытались задержать осаждающих, пока защитники улья не отступят на устойчивые оборонительные позиции или не покинут Корамонд.
Скаранкс повидал множество подобных хитростей в сотне сражений. Каждый раз всё проходило по одинаковому сценарию, и загонщик со временем привык к этому. Раньше, будучи простым смертным, он мог испугаться самой мысли о схватке с таким воином. В два раза крупнее обычного человека, облаченный в доспех, толщиной не уступающий танковой броне и стреляющий с недостижимой точностью, великан поистине был вестником смерти. Его боялись, и от него бежали — но Благодетель очистил Скаранкса от страха и превратил смертного в пожинателя ангелов. Выполняя приказы Повелителя, загонщик охотился за ними по всему сегментуму, убивал ангелов, носивших красное, и ангелов, облаченных в синее.
Он прикончит и этого.
Ну, с некоторой помощью от немногих уцелевших соседей по траншее, разумеется. В конце концов, ради этого солдаты здесь и оказались. Подняв руку к разгрузке, Скаранкс сдернул с нее гранату; скорее всего, взрыв только вспугнет его добычу, но именно это и требовалось. Выдернув чеку, загонщик приготовился к броску, но тут в его поле зрения мелькнуло нечто вроде язычка пламени, пляшущего в клубах дыма неподалеку. Пес Повелителя смотрел на него, не в силах отвести взгляд, и чувствовал, как что-то шевелится внутри. В воздухе ощущался жар и нечто неопределенное, не поддающееся описанию.
Линзы шлема, жужжа и меняя фокусировку, пытались выделить и увеличить объект, а прицельные метки как будто забились в судорогах. Очередная добыча или что-то иное? Затем Скаранкс разглядел силуэт грузного создания, облаченного в броню… и оно тут же исчезло. Загонщик моргнул, но ничего не изменилось. Возможно, это был еще один космодесантник, идущий на помощь товарищу?
Скаранкс моргнул вновь, и внезапно существо вернулось, возникло невообразимо близко — кости, пламя, черный доспех и глаза, горящие, словно двойная звезда и впивающиеся в ищейку Повелителя. Отшатнувшись, он ударил призрака цепным мечом, но рычащий клинок рассек лишь дым и воздух; нога загонщика поехала на щебне, и граната выскользнула из руки.
Заряд поскакал вниз, к Имперскому Кулаку. Улучшенные чувства космодесантника превосходили аналогичные способности Скаранкса, поэтому великан резко развернулся на первый же звук и открыл огонь по врагу. Загонщик, начисто забыв о фантоме, отпрыгнул назад; граната сработала, но ангел уже сорвался с места. Пока слуга Повелителя съезжал по скату, Имперский Кулак успел выскочить из укрытия, швырнуть собственную гранату в отделение бриганнийцев и размеренной рысью направиться к другой стороне церкви. Другой отряд Железнобоких, появившийся среди развалин, начал перестраиваться в стрелковую цепь и открыл огонь. Не обращая внимания на слабый дождик лазвыстрелов, задевающих желтую броню, космодесантник бросился к смертным. Остатки первой группы бриганнийцев пытались восстановить боевой порядок, но, судя по тому, что видел Скаранкс, помочь товарищам они ничем не могли.
Имперский Кулак врезался в стрелковую цепь, словно неуправляемый грав-погрузчик, разбрасывая солдат во все стороны. Тыльной стороной латной перчатки он ударил одного из бриганнийцев с такой силой, что голова бойца оторвалась и заскакала по полу, оставляя за собой багровые лужицы. С ближней дистанции болтерный огонь нес еще более жестокую смерть, Железнобокие умирали по двое-трое зараз. Силовая булава командира отделения отскочила от желтого наплечника, и космодесантник, выхватив боевой нож, рассек череп её хозяина. Следя за схваткой на расстоянии, Скаранкс выждал подходящий момент, а затем сделал ход.
Изначально он надеялся выкурить Имперского Кулака из укрытия, чтобы добыча увязла в бою с бриганнийцами. Эта тактика уже несколько раз срабатывала, но сегодня всё получилось немного не по плану. Впрочем, результат оказался тем же, а загонщик никогда не жаловался на дары, полученные свыше. Низко пригнувшись, Скаранкс приблизился к космодесантнику, с головой ушедшему в избиение Железнобоких. Глубоко вздохнув, пес Повелителя ощутил, как струятся по жилам наркотики, а затем совершенно беззвучно — не считая визга цепного меча — бросился на жертву.
Несмотря на умения, дарованные Благодетелем, загонщик не мог сравниться с Имперским Кулаком и знал это. Скаранкс проигрывал и в силе, и в быстроте; его рефлексы, даже форсированные боевыми наркотиками, в лучшем случае приближались к уровню врага. Тем не менее, он уже убивал космодесантников, пусть и с большим трудом, жертвуя подручными средствами. В данном случае «средствами» оказались бриганнийцы, хотя загонщик с радостью воспользовался бы любым имеющимся орудием. Ангелы были смертными, а то, что можно убить, не должно вызывать страха. Изучая добычу на протяжении долгих кампаний, Скаранкс заработал немало шрамов, доказывающих, что знаний он набрался старым добрым способом.
Главная проблема заключалась в скорлупе — её почти невозможно было вскрыть, если только не подобраться вплотную, разжившись нужными инструментами. Мелта или плазмаган могли справиться с задачей, но, применяя их, ты рисковал погубить желаемый трофей. Оставалась только проверенная грубая сила: при правильном использовании она становилась столь же эффективной, как и любое оружие.
Скаранкс нанес удар в тот момент, когда Имперский Кулак вытянул руку. Цепной меч, обрушившись на сгиб локтя космодесантника, прогрыз трубки высокого давления и черный панцирь. Великан тут же развернулся, паля из громыхающего болтера, но загонщик ушел в сторону, укрывшись за каким-то невезучим солдатом. Бриганниец принял выстрел на себя, а пес Повелителя, обогнув врага, пропахал клинком борозду в наспинном ранце доспеха. Из блока повалил пар — это был источник питания силовой брони, и, как знал Скаранкс, повредить его значило причинить вред самому ангелу.
Из отверстия на локте доспеха Имперского Кулака толчками вытекала кровь, пачкая желтую латную перчатку. Рана не причиняла космодесантнику особых неудобств, да загонщик этого и не ждал. Он пробирался через толпу отчаянно сражавшихся солдат, не попадаясь противнику на глаза. Старый, но полезный трюк: заполнить поле боя целями и атаковать, когда враг отвлечется. Повелитель весьма успешно применял эту тактику во время осад, а Скаранкс с удовольствием использовал её же, но в меньшем масштабе.
Очередной момент для удара возник, когда ангел резким движением поднял вопящего солдата над землей и раздавил ему горло. Загонщик метнулся к Имперскому Кулаку, за счет химически усиленных мускулов двигаясь так быстро, что смертные не могли уследить за ним. Цепной меч вгрызся в плотный пучок бронированных силовых кабелей, которые проходили над животом космодесантника и скрывались под нагрудником. Посыпались искры, засвистели струи пара, и удивленный великан пошатнулся. Затем он открыл огонь, ведя болтером вслед за убегающим Скаранксом; тот лавировал между паникующими солдатами, укрываясь за живыми щитами и заставляя добычу тратить боекомплект.
Как говорил Повелитель, «капля по капле и камень точит». Каждым выпадом нужно сбивать один из слоев обороны, чтобы в итоге обнажить приз внутри. Космический десантник был армией в консервной банке, так что каждый удар ослаблял и армию, и банку, хранящую её. Требовалось только бить их достаточно сильно и часто.
Восприятие загонщика сконцентрировалось на цели. Скаранкс с головой ушел в схватку, и всё вокруг двигалось, словно в замедленной съемке. Уголком глаза он заметил очертания объятого пламенем доспеха, моргнул, и видение приблизилось. С каждым движением век, с каждым ударом аугментированного сердца силуэт придвигался к пожинателю ангелов, при этом словно бы не шевелясь. Это был завиток дыма, язык пламени, блеск кости, и он подступал всё ближе к загонщику — но вдруг исчез после того, как тот в очередной раз моргнул.
Пытаясь избавиться от помех, возникших в поле зрения, Скаранкс потряс головой, заставив прицельные метки заискрить и пойти мелким зерном. Тем временем Имперский Кулак разбрасывал атакующих солдат, тела шлепались на землю, словно капли дождя. Пробираясь среди падающих Железнобоких, загонщик перехватил цепной меч двумя руками, выставив вопящий клинок перед собой. Космодесантник повернулся к нему, поднимая оружие.
Скаранкс рассек болтер пополам, крутанулся на пятках и с размаху рубанул цепным клинком по виску шлема, вкладывая в удар все силы до последней капли. Космодесантник покачнулся, но быстро пришел в себя — кулак в латной перчатке, словно поршень, устремился к загонщику, едва не снеся ему голову. Пес Повелителя отступил, держа меч на отлете, а великан бросился к нему, отшвырнув какого-то бедолагу с дороги ударом остатков болтера. Выхватив пистолет, ангел выстрелил: заряд расколол скалобетон у ног Скаранкса, заставив того резко отскочить назад.
В Имперского Кулака врезалось несколько лазерных лучей, отвлекших его внимание. Развернувшись, ангел открыл огонь по Железнобоким, укрывшимся в воронке. Смертные бойцы кидались на него, били штыками и прикладами, но не причиняли никакого вреда. Взведя противотанковую гранату, загонщик катнул её в толпу сражающихся; прогремел взрыв, поглотивший всю группу. Тела рухнули наземь, плоть задымилась и голоса умолкли.
Скаранкс пробрался к цели сквозь облако пыли, поднятой взрывом. Казалось, что в дымке к нему скользили огромные создания, но, когда собиратель желез повернулся, призраки исчезли. Кожа горела, но не от жара, а от чего-то иного. Моргнув, загонщик попытался сосредоточиться — казалось, нечто старается отвлечь его. Тут же к Скаранксу из пыли протянулась черная ладонь, и на мгновение его сердце замерло, пропустив удар. Рука вытягивалась всё дальше, влача за собой языки пламени и клубы жирного дыма, отчетливо виднелись белые кости, украшавшие суставы пальцев латной перчатки. Пожинатель ангелов слышал голос, почти такой же, как у Повелителя, просачивающийся к нему через рык помех в ушах… Нет, это был не один, а множество голосов, низких и скорбных, как песнопения темного апостола, молящегося ненавистному богу. Их слова проникали в тело, и за ними следовала боль. Голоса о чем-то просили его — нет, чего-то требовали, — но Скаранкс не мог разобрать, в чем дело, да и не хотел. У него была цель, не оставлявшая времени для неясных речей.
Споткнувшись о кусок скалобетона, загонщик будто очнулся, вспоминая о неотложном деле; голоса исчезли, словно никогда не существовали, оставив после себя лишь помехи. Осмотревшись, Скаранкс увидел, что пол покрыт трещинами и расколот, а ошеломленный космодесантник стоит в центре воронки, оставленной взрывом. Тела противников немного защитили ангела, но граната не пропала даром — хотя желтый доспех все еще функционировал, его испещрили мелкие и крупные пробоины. Имперский Кулак обронил болт-пистолет и остался почти беззащитным, не считая боевого ножа, вонзенного в подергивающегося бриганнийца. Собиратель желез по опыту знал, что подобный взрыв на небольшом расстоянии заглушит сенсорные потоки брони, пусть всего на несколько секунд. У оглохшего, ослепшего и онемевшего космодесантника имелось два варианта: либо терпеть до перезагрузки, либо снять шлем. Скаранкс помедлил, выжидая, что выберет жертва; увидев, как великан вырывает нож из трупа Железнобокого и неуклюже нащупывает края шлема, он рванулся вперед. Следующие мгновения решат всё.
Раздалось шипение разъединяемых трубок и размыкающихся гермоуплотнителей. Космический десантник отбросил шлем, но опоздал — рычащий клинок загонщика опустился на его беззащитное лицо, врубаясь до кости. Хлынула кровь, полетели клочья обветренной кожи, и захваченный врасплох Имперский Кулак взревел от боли. Первый звук, изданный им за время боя; Скаранкс собирался сделать его и последним. Зажимая рану на лице, ангел покачивался, теряя равновесие и размахивая ножом в попытке отогнать противника.
Скользнув обратно в клубы дыма, загонщик обошел добычу кругом, не обращая внимания на чириканье прицельных меток. То, о чем пытался предупредить узел наведения, могло подождать — Скаранкс был слишком близок к победе. Его удар почти прорубил череп Имперского Кулака и рассек яремную вену. Из-под пальцев, сжимающих чудовищную рану, хлестала кровь, но даже в таком состоянии космический десантник представлял опасность. Возбужденные синапсы собирателя желез, подстегиваемые наркотиками, указывали ему углы атаки, варианты нападения. Выбрав быстрейший, загонщик резко опустил цепной меч и, выхватив лазпистолет, невероятно метко выстрелил от бедра в ковылявшего к нему великана. Луч, вонзившийся точно в глаз Имперского Кулака, превратил его мозг в кашу, но воин всё так же ступал вперед, неуверенно делая один шаг за другим. Видя, как из глазницы и рта космодесантника струится дымок, Скаранкс помедлил, думая, не ошибся ли с выбором. Иногда гиганты не умирали на месте, иногда не умирали вообще, и продолжали идти, несмотря на горелую размазню в черепе.
И тут, издав нечто, очень похожее на вздох, ангел с грохотом повалился навзничь. Скалобетон вздрогнул, как будто сочувствуя упавшему. Быстро убрав пистолет и остановив клинок, загонщик направился к трупу, лежавшему с раскинутыми руками. Посмотрев сверху вниз на мертвого воина, Скаранкс без церемоний присел на корточки. Вглядевшись в уцелевший глаз добычи, из которого уходила жизнь, пожинатель ангелов провел над ним рукой. Интересно, что жертвы видели перед смертью?
«Ты боишься? — подумал загонщик. — Боишься меня?»
Он надеялся, что так и есть.
Скаранкс ненавидел их за то, чем они были, за то, чем он никогда не мог стать. Загонщик был почти так же хорош, как и они, бесстрашен и могуч — но не был ангелом. Он был псом, и ненавидел их так же искренне, как любил Повелителя за то, что тот сделал его сильным.