— Нет, все еще не понимаю. Ведь вы все равно мне не доверяете.
— Я тебе доверяю больше, чем другим обитателям Детского острова, то есть почти доверяю. Но у меня нет выхода. Ты должна заменить Веронику, потому что ты похожа на нее, очень похожа, даже не надо менять цвет глаз. Кроме того, ты знаешь все об острове и Веронике — другого агента нам просто не найти. — Ну, уж не настолько я похожа! — Я уверен, что подставной физкультурник не различит вас.
— Ничего не получится. Я блондинка, а Вероника брюнетка.
Комиссар исподтишка усмехнулся. Ему нравилась эта девица: вместо того чтобы закатить истерику, она рассуждала о том, узнает ли в ней подмену неизвестный негодяй.
— Мы сделаем из тебя брюнетку, — быстро ответил комиссар, не давая ей опомниться. Он нажал на незаметную кнопку в грубо оструганной стенке купе, и тут же вновь появился проводник, словно уже ждал под дверью. — Действуй, — приказал ему Милодар. Проводник раскрыл чемоданчик — в нем были медицинские инструменты, а также тюбики, бутылочки и таблетки.
— Закройте глаза, — обратился проводник к девушке. Та закрыла глаза, но так как ей не запрещали разговаривать, спросила Милодара:
— Скажите, а почему бы вам просто не арестовать поддельного Артема? Он вам все расскажет.
— Ты уверена, что расскажет? Ты знаешь, что агенты других планет куда чаще кончают с собою, чем попадают к нам в лапы невредимыми? А если это не человек, а биоробот? Чего мы от него добьемся? А если он сам не знает, зачем он попал на Землю — ему внушено конкретное задание, но не более того? Слишком велик риск все провалить…
Проводник повязал салфетку под подбородком Ко, словно собирался вымыть ей голову и лицо. Он начал колдовать над ее кожей, потом вылил какую-то жидкость на волосы. Пальцы у проводника были длинными и чуткими — они двигались со скоростью ящериц.
— Кто-то пошел на большие усилия, чтобы утащить девчонку с Детского острова. Зачем? Что ему нужно? Боюсь, сразу не узнаешь. — Я должна узнать?
— Разумеется, ты должна помочь правосудию, справедливости, благородному делу Галактического центра и собственно Земли.
— А что, если я не земная девушка и даже враждебна Земле? Ведь вы меня в этом убеждаете.
— Мы дадим тебе земное гражданство, — сообщил комиссар.
— Если оно мне понадобится… — Ну, что тебе нужно?
— Мне нужен пустяк. Вы должны узнать, как меня зовут, кто мои родители и почему я оказалась на Детском острове. — Мы стараемся…
— Ни черта вы не стараетесь! Занимаетесь этим через пень-колоду.
— Хорошо, я клянусь, что лично займусь этим вопросом.
— Нет, комиссар, не так. Не займетесь, а решите. Поклянитесь. — Как?
— Клянусь всеми звездами Галактики и жизнью всех, кто мне близок и дорог…
— Клянусь всеми звездами Галактики и жизнью всех, кто мне близок и дорог…
— Что я узнаю настоящее имя и происхождение моего агента Ко.
— Что я узнаю настоящее имя и происхождение моего агента Ко. Теперь твоя душенька довольна? — Где зеркало?
Проводник протянул Ко зеркало. Из зеркала на нее смотрела Вероника. — Черт побери! — удивилась девушка. — Вы свое дело знаете.
— Если останешься работать у меня, — сообщил комиссар, — то научишься этому и еще многому другому.
— Спасибо, я подумаю, — ответила Ко. — Что дальше у нас в программе?
— Дальше ты переоденешься. Держи. — Комиссар кинул на лавку пакет с одеждой. — Это твоя детдомовская одежда. Все предусмотрено. Пока Ко переодевалась, Милодар отвернулся к окну и продолжал:
— Сейчас проводник вызовет Лжеартема в коридор. Как только он даст мне сигнал, ты выйдешь в коридор и проникнешь в купе к Веронике. Там ты убедишь ее, что Артем погиб, что ты заменишь ее… Дальше действуй по обстановке. — А если она не согласится? — Ты должна сделать так, чтобы она согласилась. Ко открыла было рот, чтобы продолжить возражения, но Милодар лишь отмахнулся от нее,
— Иди, — приказал он. — Сейчас похитителя отвлекут. В твоем распоряжении три минуты, чтобы уговорить Веронику. И дальше ты полетишь туда, куда тебя увлечет твой соблазнитель… — Он не мой соблазнитель! — Будет твоим. — Мне еще рано соблазняться! — Кто тебе сказал? — удивился Милодар. — Самое приятное на свете — расцвести в обществе достойного мужчины.
— А там достойный мужчина? — спросила Ко. — Не будь циничной, — воскликнул Милодар. — У нас нет времени препираться. На, проглоти.
— Что это? — Ко взглянула на металлического отлива ампулу. — Детектор. Мы будем знать, где ты находишься.
— И придете мне на помощь? — Если будет такая возможность. Но связь с тобой мы будем поддерживать. Считай себя полноправным агентом ИнтерГпола, выполняющим свое первое задание.
Но Ко было не так легко соблазнить красивыми словами.
— Я-то буду так считать. А вы, вы на самом деле считаете меня агентом?
— А что нам остается делать? — сердито произнес комиссар. — И помни, что спрашивать с тебя мы будем по всей строгости закона.
— Только учтите, что я несовершеннолетняя. И вы не имеете права делать мне опасные предложения. — Ты вызвалась добровольно! — заявил комиссар. — Разве?
Проводник заглянул внутрь и прошептал, что все готово.
— Сиди здесь. Молчи. Не дыши! — приказал Милодар. — Вы помните о своем обещании? — спросила девушка.
— Я никогда ничего не забываю, — заверил ее комиссар.
— И не пытайтесь отделаться от меня пустыми словами. — Резким движением руки K° отбросила назад вороные волосы.
Милодар усмехнулся. Девица ему нравилась. Пожалуй, она будет работать у него. А если она будет работать у него, то в ее происхождении обязательно разберутся компетентные работники управления кадров — волки, не чета тем, кто курирует Детский остров.
Дверь в коридор была чуть приоткрыта. Ко навострила уши. К счастью, у нее был великолепный слух, не хуже, чем у записывающих приборов, которые включил Милодар.
В коридор из тамбура вошли три человека. Один за другим они прошли мимо приоткрытой двери в купе, и Кора смогла их рассмотреть.
Впереди шагал офицер в синей фуражке с красным околышем, на воротнике его поблескивали продолговатые эмалевые четырехугольники, на рукаве был пришит золотой овал, пронзенный вертикально мечом. Следом за офицером прошли два солдата в таких же фуражках, но в шинелях и с винтовками в руках.
— Проверка документов! — громко кричал офицер. — Проверка документов органами НКВД.
Один из солдат заглянул в купе к Ко, Милодар махнул рукой — давай, мол, дальше.
Слышно было, как патруль остановился у нужного купе. Офицер произнес строго: — Ваши документы, граждане!
— Какие могут быть документы! — сердито произнес хриплый мужской голос. Голос был совсем не похож на голос физкультурника. Тут похитители промахнулись. Неужели ослепленная любовью Вероника этого не замечает?
— Ваш поезд проезжает сейчас закрытую зону, — сообщил офицер. — Еще вчера нам удалось поймать около тридцати финских и немецких шпионов, и все они были расстреляны. Надеюсь, что вам не придется идти по их стопам.
— Да вы с ума сошли! — воскликнул физкультурник. — Встреча с сотрудниками НКВД и проверка документов входит в стоимость билетов, — мягко пояснил проводник. — Если вы согласились справить ваш медовый месяц в условиях развивающегося социализма, вы должны примириться с некоторыми неудобствами, которые и создают ощущение аутентичности путешествия. Должен сообщить вам официально, что во время проверки документов, которая займет всего десять минут, вам будет предложен неочищенный спирт, соленый огурец и кусок настоящего ржаного черного хлеба. Стоимость допроса входит в стоимость вашей путевки. Так что прошу пожаловать!
— Вы обещаете, что этот бред не займет больше десяти минут? — недоверчиво спросил молодой человек.
— Все зависит от вас. Вы можете вернуться раньше, а можете и задержаться в НКВД. Офицер засмеялся. Рядовые чины также засмеялись.
Физкультурник хмыкнул, выдавливая из себя смех. Ему было совсем не смешно.
— Я скоро вернусь, — сказал он, обращаясь, видимо, к Веронике. Ко не услышала ее ответа.
Через полминуты вся процессия во главе с офицером проследовала прочь из вагона.
— Пора! — приказал Милодар. — Увидимся, если повезет, в Галактическом центре. — Значит, вы думаете, что это неземная операция? — А ты сомневалась? Ну пошла, пошла, моя девочка. Голос комиссара дрогнул, будто ему и на самом деле было неловко посылать на верную смерть такую молоденькую девушку. Милодар подтолкнул Ко к выходу. Там уже ждал проводник. Он подтолкнул Ко к двери в третье купе. Открыл дверь. И, загнав Ко вовнутрь, захлопнул. Кора стояла посреди купе и смотрела на Веронику. Вероника не замечала ее, она сидела на деревянной полке, глядя в забранное вертикальными прутьями решетки окно. За окном начинался длинный полярный вечер. Впрочем, здесь он начинался с утра. — Вероника, — окликнула Ко подругу. — Это я, Ко. Вероника вскочила, ударилась головой о верхнюю полку, но не обратила внимания на боль. Она кинулась навстречу Ко, буквально упала в ее объятия с криком:
— Ты пришла! Ты спасешь меня, да? Какое счастье, какое счастье…
— Мы с комиссаром в поезде. Мы тебя нашли. — Ко, я тебе должна сказать страшную вещь! — воскликнула Вероника. — Этот Артем — вовсе не Артем. Это кто-то другой. Это маскарад. Я так боялась, я боялась, что он меня убьет, что они убили Артема… мне так страшно, возьми меня отсюда!
Ко не смогла сдержать вздоха облегчения. Как ей повезло, если, конечно, тут можно говорить о везении! Вероника сама догадалась о подмене. Ее не надо убеждать, уговаривать, умолять.
— А как ты догадалась?
— Он жестокий, он другой… он фактически меня не знает… он страшный… Куда нам бежать? — Скажи точнее, мне надо знать. — Ничего тебе не надо знать! — воскликнула Вероника. — Мы должны бежать вместе, прежде чем он вернется.
— Но почему ты согласилась бежать с ним с острова? — Я договорилась бежать с Артемом! И ночью не сообразила, что это другой. А потом уже было поздно.
Ко хотела все объяснить Веронике, но комиссар, который вернее всего подслушивал под дверью, рассудил иначе. Он приоткрыл дверь и сказал:
— Ко, Веронике пора уходить. Помни, ты остаешься за нее.
— О нет! Он узнает и тебя убьет! — испугалась Вероника. — Нельзя оставлять ему Ко. Он маньяк!
— Вероника, — сказал Милодар, стоя в дверях и нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. — Погляди на свою подругу внимательно. Тебя ничего в ней не удивляет?
— Ко… Ко, что с тобой? Почему ты стала брюнеткой? Почему у тебя широкие ноздри…
— Почему у тебя такие большие зубы, бабушка? — передразнил Веронику Милодар. — Чтобы съесть тебя, Красная шапочка. Итак, Вероника, скорее переходи ко мне в купе. Госпожа Аалтонен заждалась тебя. — А Артем? Где Артем? — Идем, я тебе все расскажу.
— Но Ко нельзя здесь оставлять! Это очень опасно. Я чувствую, какой он опасный. — Это наше с Ко дело, — сухо ответил Милодар. Вероника потянулась взять свою сумочку. Она легко смирялась с действительностью, если было кому подчиняться.
— Ты с ума сошла. Ты ничего не возьмешь. Неужели ты хочешь погубить Ко? Он же не должен заметить подмены, — объяснил комиссар.
И тогда Вероника окончательно поняла, что ее скромная подружка сознательно ступает на тропу галактической войны.
Она поцеловала Ко и быстро сказала: — Береги мою сумочку. Помаду не очень трать… Вероника была бережливой девушкой. Даже в такой момент она подумала о помаде. Но больше ничего сказать она не успела. Комиссар потянул ее за руку. Хлопнула кое-как сбитая из досок дверь.
Ко осталась одна в пустом холодном купе. Все произошло так быстро, что она даже не успела испугаться или подумать — а зачем, собственно говоря, ей все это нужно?
Она взяла сумочку Вероники… Открыла ее — нужно знать, что у тебя в сумочке. По крайней мере, не просить у спутника расческу или зубную щетку, если есть своя.
В сумочке были самые обычные вещи, как и положено быть в сумочке сиротки с Детского острова. Те же, что были в сумочке Ко, которую она вынуждена была оставить в приюте. По крайней мере, можно притвориться, что это все твои вещи, даже зубная щетка твоя. И пачка надушенных салфеточек, и нужный тампон, и записная книжка. В нее вложена записка. «Жду сегодня как стемнеет на старом месте. А». Почерк был наклонный, сильная буква «А» возвышалась над остальными…
В этот момент поддельный Артем вошел в купе, не глядя на Веронику, тяжко рухнул на полку и откинул назад голову.
— Черт знает какой гадостью поят, — сообщил он, прикрыв глаза. Он был очень похож на Артема, но, конечно же, не был Артемом — не надо быть Вероникой, чтобы различить молодых людей. Но так как теперь Вероника не была Вероникой, то создавалась редкая в любви ситуация четырехугольника, в котором теперь все были самозванцами. Ромео был вовсе не Ромео, а Джульетта была лишь отдаленно схожа с Джульеттой. И если этот Артем в самом деле подослан для того, чтобы выманить Веронику к черту на куличики, значит, он может и не заметить разницы в девушках. А если заметит, следовательно, эти убийцы неплохо выучили домашнее задание.
— Где ты был? — спросила Ко, представив себе, что Милодар сидит в первом купе и слушает, как идет запись — каждое слово, каждый вздох Ко и Псевдоартема фиксируются и анализируются компьютерами.
— Это игра для идиотов, — сказал физкультурник, не раскрывая глаз. — Меня притащили в соседний вагон, совершенно пустой, деревянный, на полу солома, посреди бочка, на дне бочки стоит бутыль, рядом соленые… эти самые… огурцы. И стаканы на всех. Они сказали, что допрос заменяется этой пыткой… Да, это была ужасная пытка!
— Почему ты не отказался? — Кору тянуло продолжить разговор — проверить, не сомневается ли он, что перед ним Вероника.
— Я не знал — обычай это или в самом деле проверка документов?
— Разве у тебя есть документы? — спросила Ко. Документы на Земле не требовались: центральный компьютер знал в лицо все пять миллиардов ее обитателей, и достаточно было приложить палец к браслету, который носил каждый полицейский, как подозрительная личность становилась личностью выше подозрений либо ее приглашали на полицейскую станцию.
— Мне приходилось бывать на дальних планетах, — сказал молодой человек. — Там нужны документы. Я выправил их себе.
Лжец, подумала Ко. Даже говорить точно его не научили. Кто теперь говорит «выправить документы»?
Ко рассматривала своего спутника, уже не так трепеща перед ним, как в момент его возвращения. То ли потому, что он ничем не выказал своих сомнений, то ли потому, что она была на Земле, на Кольском полуострове, — осенний арктический пейзаж тускло и неспешно разворачивался за замутненным окошком, мирно стучали колеса, и из черного круглого репродуктора под потолком купе хрипло выливались незнакомые бодрые песни. Как раз сейчас репродуктор надрывно выкрикивал: «Нам нет преград ни в море, ни на суше, нам не страшны ни льды, ни облака, знамя страны своей, пламя души своей мы пронесем через миры и века!»
Артем (не называть же его всегда Псевдоартемом или Лжеартемом?) тоже услышал бодрую песню и пробурчал: — Планета неврастеников. И как ты здесь живешь? — Я не знаю, где должна жить, — откликнулась Ко. — Вернее всего, моя планета лучше этой. — И ты хотела бы отыскать свой настоящий дом? — Кто не хотел бы?
— Тогда у меня к тебе есть предложение, — сказал Артем. Щеки у него еще были красными, язык не совсем слушался, но взгляд, упершийся в лицо Ко, был трезвым и холодным. — Как ты смотришь на то, моя дорогая, чтобы как можно скорее покинуть эту планету? — Как это можно сделать? — удивилась Ко. — Вот это тебя не касается. Я обещал тебя укрыть от преследования, я обещал тебя любить и опекать, я обещаю отвезти тебя домой к несчастным родственникам, в твой родной замок, к твоим рабам и слугам.
— Артем, что ты говоришь? Какие могут быть рабы и слуги?
— Я никогда не бросаю своих слов на сквозняк. — Артем делал ошибки в идиомах. Видно, учили его наспех. — Если у меня есть информация, я ею делюсь. — Чего же ты раньше молчал? — Раньше было нельзя. Раньше ты могла проговориться. — А теперь?
— А теперь они нас уже не смогут догнать. — Почему?
— Здесь и стены имеют уши. Мы не знаем, сколько здесь ряженых агентов, а сколько настоящих. Но если ты веришь в мою любовь, крошка, то должна меня слушаться. Иначе сама погибнешь и меня привлечешь. Ты меня любишь?
— Разумеется…
— Я не слышу уверенности в твоем голосе. Ты совсем иная, чем пребывала на острове. Ты даже изменилась за последние минуты — что тебя тревожит? Ты потеряла доверие в меня?
Он положил тяжелую теплую ладонь на колени K°. Она внутренне сжалась, но ничем не выдала своего страха.
— Будь готова к тому, что скоро мы покинем этот поезд, — сказал он.
Его рука спокойно, по-хозяйски поползла вверх по бедру Ко. Тут уж она не выдержала, вскочила, ударилась затылком о край полки и охнула от боли. — Ты что? Ты меня разлюбила? — Артем рассердился. — Больно! — ответила Ко. — Я стукнулась. Больно… Пожалей меня лучше.
— С удовольствием, — произнес молодой человек, и K° раскаялась, что сама предложила себя пожалеть. Ее поклонник тут же схватил ее сильными руками и прижал к себе.
— Ой, не надо, мне больно! — воскликнула в ужасе Ко, тем более что от поклонника сильно пахло чесноком.
Но Артема не остановили ее слова, он страстно целовал ее в щеки, в висок, подбираясь к губам, и K° в отчаянии вертела головой, избегая поцелуев. Она уже понимала, что бессильна, и готова была укусить Артема, как поезд резко затормозил. Настолько резко, что Артем и K° упали на полку, но Ко удалось вырваться и отпрянуть к двери.
Теперь пришла очередь Артема жаловаться, он потирал затылок и сквозь зубы ругался. Песня в репродукторе оборвалась, послышалось шипение, и бесстрастный голос произнес:
— Уважаемые товарищи пассажиры и туристы, наш поезд переехал убежавших из лагеря заключенных. Туда им и дорога. Простите за временные неудобства. Через час двадцать минут мы останавливаемся в Кировске, где на станции есть столовая. Там вас угостят калорийной лагерной пищей. На первое — протертый суп из хвостов северных оленей, на второе — семга, запеченная в тесте из отрубей. Спасибо за внимание.