Согласно правилам разведки, исследователи и пилоты меняются после каждой экспедиции. Каждая экспедиция сейчас длится в среднем восемь-девять месяцев; сомневаюсь, что сорок лет назад было иначе. Дело в том, что в экспедиции обычно участвуют один пилот и один-двое ученых: долгое время находясь в замкнутом пространстве, люди успевают друг другу надоесть.
Однако эта счастливая пара, судя по имеющимся данным, совершила вместе десять полетов подряд. В последние два они брали с собой свою маленькую дочь – Делию. Вероятно, при желании решить можно было любую проблему, даже самую сложную.
Сидя у себя в офисе, я смотрела, как Маргарет Колоник решительно идет по проходу, чтобы встать рядом с будущим мужем. Никто не назвал бы ее увядшим цветком. Запросив дополнительную информацию, я выяснила, что отец Маргарет умер и под венец ее вел дядя – тучный мужчина, который постоянно озирался по сторонам, словно желая поскорее сбежать. Похоже, их отношения не были задушевными.
То был религиозный обряд. Священник попросил благословения у Всемогущего для счастливой пары, и оба произнесли клятву. Свидетель достал кольцо, Адам надел его на палец невесте. Та упала в его объятия, и они поцеловались.
Я по-хорошему завидовала им. Я не могла жаловаться на жизнь, но вряд хоть раз испытывала такую искреннюю радость, как Маргарет, когда она выпустила мужа из объятий и они вместе двинулись по проходу. Это было видно по ее глазам.
В свидетели Адам взял Толли Уэйнборна, своего давнего друга. Я сразу же узнала его и снова переключилась на церемонию Первопроходцев. Тринадцатилетний, он стоял навытяжку среди своих товарищей, по-взрослому серьезный и вместе с тем – сама невинность.
Я быстро нашла Толли. Он жил в Баркессе, на северном побережье, где работал администратором в центре социальной помощи. В такие места обычно идут люди, если у них возникают проблемы. Искин сообщил, что Толли временно недоступен и перезвонит позже.
В ожидании ответного звонка я занималась то одним, то другим – в частности, просмотрела несколько книг о марголианах и их отлете с Земли. Среди них была и «Золотая лампа» Элли Омар. Там говорилось о том, почему за свою долгую историю человечество двигалось вперед, останавливалось, делало три шага назад, сворачивало влево и совершало множество ошибок. Главный вопрос, который ставился в книге, звучал так: что было бы, если бы начиная с двадцать седьмого века человечество не знало распрей, экономической разрухи, коллапсов? Смогли бы мы избежать трех мрачных эпох в четвертом, седьмом и девятом тысячелетиях? Где бы мы сейчас оказались, будь прогресс постоянным?
Элли Омар так и не ответила на собственный вопрос, предлагая взамен рассуждения о том, что произошло бы в случае успеха марголиан. Получалось, что они опережали бы нас в технологическом плане на три-четыре тысячи лет. Марголиане видели бы в нас не варваров, а другую, примитивную цивилизацию.
В начале эры межзвездных полетов людей беспокоила возможность контакта с инопланетянами: не исключено, что они превосходили бы нас в техническом или этическом отношении, а может, и в том и в другом. Мы боялись, что при встрече с представителями сверхцивилизации, сколь бы прекрасными ни были их намерения, люди попросту падут духом. Такое неоднократно случалось в древности, когда человечество осваивало свою родную планету.
Но если говорить о марголианах, эти страхи не имели под собой оснований. После отлета с Земли их никто больше не видел. Единственными инопланетянами, которых мы встретили за многие тысячелетия, оказались телепаты-ашиуры, или «немые», – иногда друзья, иногда соперники, иногда враги. К нашему удивлению, обнаружилось, что уровень развития технологий в обеих цивилизациях примерно одинаков. Как и прежде, «немые» воевали друг с другом – а теперь, по временам, еще и с нами. Это давало еще один повод для радости: они ничем не лучше нас!
И все. За прошедшие тысячелетия в различных звездных системах было открыто множество обитаемых планет, но разумной жизни не обнаружилось нигде. Конечно, некоторые виды животных обладали соответствующим потенциалом: если подождать еще несколько сотен тысячелетий, может, нам было бы с кем поговорить. Но в Галактике, как прекрасно выразился Арт Бернсон, полно свободного места.
Толли так и не проявился. Вечером я позвонила ему домой. Когда я сказала искину про Уэскотта, Толли сразу же согласился побеседовать со мной. Он все еще выглядел относительно молодо, несмотря на возраст. Черты лица были те же, что у ангелоподобного мальчика двенадцати лет и располагающего к себе свидетеля на свадьбе. Но теперь его облик был отмечен вселенской усталостью.
Он пополнел, лицо избороздили морщины, волосы, когда-то светло-рыжие, сильно поседели. Кроме того, Толли отпустил бороду. Выглядел он слегка затравленным. Возможно, причиной была многолетняя работа в социальной службе – сколько грустных историй он выслушал?
Представившись, я объяснила, что занимаюсь историческими исследованиями.
– Вы поддерживали связь с Адамом после его женитьбы? – спросила я.
Толли с трудом подавил улыбку.
– С ним невозможно было поддерживать связь. Слишком далеко.
– А вообще вы виделись?
Он закусил губу и откинулся на спинку кресла.
– Несколько раз. В первые годы после свадьбы.
– А после того, как он ушел из разведки? Когда закончилась его карьера?
На этот раз он не колебался.
– Его карьера никогда не заканчивалась. Может, он и ушел из разведки, но они с Маргарет продолжали летать. Сами.
– Вы имеете в виду – за свой счет?
– Да.
– Почему?
Он пожал плечами:
– Не знаю. Я всегда считал, что для них это вроде наркотика, без которого они не могут жить. И однажды я его об этом спросил.
– Что он ответил?
– «Мир слишком мал».
– Но почему они не остались в разведке, если им так хотелось путешествовать?
– По его словам, в разведке все маршруты были заранее определены, а ему хотелось свободы – летать куда вздумается.
– Как по-вашему, это имело смысл?
– Конечно. У них было много денег, скопленных за все эти годы. И потом, Маргарет имела доступ к какому-то доверительному фонду.
– Вам никогда не хотелось отправиться вместе с ними?
– Мне? – Он широко улыбнулся. – Предпочитаю ходить по старой доброй твердой земле. И в любом случае у меня была своя работа. Так уж вышло.
– Они вас никогда не приглашали?
Он потер подбородок:
– Не помню, Чейз. Столько лет прошло. Но если бы я попросил, для меня обязательно нашлось бы место.
– Не знаете, куда они летали? В разные места или в одно и то же?
Взяв стакан с бесцветной жидкостью и кубиками льда, он сделал глоток и поставил стакан обратно на стол.
– Я всегда считал, что они летали в разные места.
– Но вы их не спрашивали?
– Зачем каждый раз возвращаться в одно и то же место?
– Не знаю, – сказала я.
– Но вы ведь спросили не просто так?
Я ответила, что вопрос случайно пришел мне в голову.
– А почему это так важно для вас? – спросил он.
– Мы намереваемся свести воедино все данные об экспедициях тех лет. – Ответ, судя по всему, удовлетворил его. – Он вообще ничего не рассказывал вам о полетах?
– Мы с ним редко виделись, Чейз. Не помню, чтобы он рассказывал о своих путешествиях. Когда возвращался, неизменно говорил, что рад оказаться дома, – вот и все.
– Толли, а мог ли он говорить об этом с кем-нибудь еще? Кто-нибудь может знать о тех экспедициях?
Он ответил не сразу – через минуту-другую. Назвал пару имен. Один человек мог быть в курсе, но он умер несколько лет назад. А еще подруга Маргарет, но она тоже умерла.
– Толли, давайте попробуем зайти с другой стороны. Адам или Маргарет рассказывали вам о своих находках? О чем-нибудь необычном?
– Например?
– Например, о старом звездолете. Очень старом.
– Нет, не помню. – Он покачал головой. – Хотя, возможно, Адам пару раз рассказывал что-то такое.
– Что именно?
– Просто шутил. Мол, они нашли то, отчего все обалдеют.
– Но он не уточнял, что именно?
– В разговоре со мной – нет. Просто улыбнулся и сказал, что они снова полетят туда, а когда вернутся, меня ждет невиданный сюрприз. Но Адам любил пошутить. Понимаете, о чем я?
Я сообщила Алексу о моих разговорах с Толли.
– Неплохо, – сказал он, потирая руки. – Делаем успехи.
– Успехи? Пока я вижу только одно: мы ставим под угрозу интересы нашей клиентки.
– Придумаем для нее компенсацию.
– Какую?
– Купи ей симпатичный подарок ко дню рождения. Скажи, что мы напали на след важной находки и, если все получится, ей причитается хороший процент.
– Вряд ли она откажется от своих денег ради призрачной возможности.
– Знаю. – Он втянул ртом воздух. – Похоже, мы все-таки напортачили.
– Мы?
– Хорошо, не мы, а я. Послушай, Чейз, мы сделали то, что должны были сделать.
– Вряд ли она откажется от своих денег ради призрачной возможности.
– Знаю. – Он втянул ртом воздух. – Похоже, мы все-таки напортачили.
– Мы?
– Хорошо, не мы, а я. Послушай, Чейз, мы сделали то, что должны были сделать.
– Мы могли просто сбыть товар, взять комиссионные и осчастливить эту даму. Теперь, возможно, нам придется довольствоваться скромным вознаграждением – и то если повезет. И мне не нравится, как все складывается для Эми.
– Понимаю, – вздохнул он. – Госпожа Кейбл, похоже, отличается щедростью. Если из этого ничего не выйдет, она наверняка заплатит нам за все хлопоты.
– Не сомневаюсь.
– Чейз, на нас лежит моральная ответственность. Мы не торгуем краденым.
– Я не хочу быть рядом, когда ты станешь объяснять это Эми.
Глава 7
Мы подумали, не пригласить ли Эми все в тот же «Хиллсайд», но потом решили, что она может устроить скандал. Лучше было обсудить все в офисе, а потом уже поинтересоваться, не хочет ли она поужинать с нами.
Могу сказать одно: Эми была далеко не глупа. Войдя, она сразу поняла, что у нас для нее приготовлены дурные новости.
– Что? – требовательно спросила она Алекса, проигнорировав обычное приветствие и не обращая на меня внимания.
Алекс предложил ей сесть на диван, а сам уселся за стол. Не хочет ли она чего-нибудь выпить? Нет, спасибо.
– Похоже, – сказал он, – чашка краденая.
Ноздри ее дрогнули.
– Глупости. Хэп мне ее подарил, когда я узнала, что у него есть другая. Хотел помириться. Вот и подарил эту чертову чашку.
В первый раз она говорила нам не совсем то же самое.
– Странно, – сказал Алекс. – Обычно в таких случаях дарят цветы или конфеты.
– Угу. Но Хэпа обычным не назовешь. Из этой чашки я пила, когда жила у него, и он решил не создавать себе лишних сложностей.
– Вы из нее пили? – в ужасе переспросил Алекс.
– Угу. А в чем проблема?
– Ни в чем. – Алекс быстро взглянул на меня. – Никаких проблем нет.
Наступила неуютная тишина.
– Я ее не крала, – сказала Эми. – Я же просила вас с ним не общаться. Это он так сказал? Вранье. – Впервые за все время она посмотрела на меня. – Очень на него похоже. Узнал, что чашка стоит каких-то денег, и хочет получить ее назад.
– Хэп ничего не знает, – спокойно ответил Алекс. – Проблема не в Хэпе.
– А в ком? – спросила Эми.
– Есть вероятность, что Хэп владел чашкой незаконно.
– То есть Хэп ее украл? Вы это имеете в виду?
– Не Хэп. Вероятно, его отец.
К ее щекам прилила кровь.
– Может, вы просто вернете мне ее и мы обо всем забудем?
– Можно поступить и так. Но та, кого мы считаем настоящим владельцем, знает, что нам известно о местонахождении чашки. И скорее всего, она предпримет что-нибудь.
– Спасибо, вы мне очень помогли, господин Бенедикт. А теперь, пожалуйста, верните мою чашку.
– Чтобы получить чашку назад, – столь же бесстрастно продолжал Алекс, – другая сторона должна подтвердить права собственности. Не знаю, сумеет ли она это сделать.
Эми уставилась на Алекса:
– Пожалуйста, отдайте мне мою чашку.
– Как хотите, – вздохнул Алекс. – Но вы совершаете большую ошибку.
Извинившись, он вышел из офиса. Эми сидела прямо, как доска.
– Возможно, мы сумеем договориться о вознаграждении за находку, – сказала я.
Она быстро кивнула.
– У нас не было другого выбора, – продолжала я. Это звучало уклончиво, но отчасти было правдой.
Казалось, Эми сейчас расплачется.
– Оставьте меня в покое.
Вернулся Алекс с чашкой в руках, показал ее Эми и упаковал в контейнер.
– Постарайтесь, чтобы с ней ничего не случилось.
– Не бойтесь, я позабочусь об этом.
– Хорошо.
Она встала, и Алекс открыл перед ней дверь.
– Полагаю, с вами свяжется полиция.
– Угу, – бросила она. – И почему я не удивлена?
– Не нравится мне все это, – сказала я Алексу, когда Эми ушла.
– Закон есть закон, Чейз. Бывает.
– Если бы не стали совать нос в чужие дела, ничего бы не случилось.
Он глубоко вздохнул:
– В соответствии с нашим этическим кодексом, мы должны выяснять происхождение всех подозрительных вещей. Если мы начнем сбывать краденое, нам придется нести ответственность. Представь: мы продали чашку, и тут появляется госпожа Кейбл.
– Она никогда не узнала бы об этом.
– Вполне могла бы узнать, если бы чашка появилась на рынке. – Он налил кофе в две чашки и протянул одну мне. – Нет. Мы делаем все как положено. – Своим тоном Алекс ясно давал понять, что тема закрыта. – Я просмотрел запись твоего разговора с Делией Кейбл.
– И что?
– Я поискал сведения о ее родителях. Знаешь, чем они зарабатывали на жизнь после ухода из разведки?
– Понятия не имею.
– Ничем. Маргарет получила наследство и была полностью обеспечена.
– Видимо, немалое наследство, если они ездили кататься на лыжах и летали бог знает куда.
– Похоже, так и есть. Все права перешли к ней вскоре после того, как она вышла замуж. Они могли делать все, что хотели. А Делия в итоге стала состоятельной женщиной.
– Ладно. Нам это что-нибудь дает?
– Возможно. Сколько стоит аренда межзвездного корабля?
– Кучу денег.
– А они арендовали корабли постоянно. Но нет никаких сведений о том, что они где-либо задерживались. Делия говорит, что они втроем совершили множество полетов, но не помнит ни одной высадки с корабля. Единственное ее воспоминание – о станции. Тебе это не кажется странным?
– Люди, работающие на разведку, обычно нигде не высаживаются.
– Но они не работали на разведку. Это было уже после их ухода. Ты знаешь, что они уволились, когда Уэскотту оставалось всего шесть лет до официальной пенсии? Как ты думаешь, почему он ушел раньше?
– Во-первых, у них была маленькая дочь. Возможно, их не устраивал тот образ жизни, которого требовала работа в разведке.
– Может, ты и права, – немного подумав, согласился Алекс. – Но потом они начали летать самостоятельно.
– Знаю.
– Так куда же они летали?
– Даже предположить не могу.
– Возможно, стоило бы выведать у Делии еще что-нибудь.
– Она тогда была ребенком, Алекс, и вряд ли помнит многое. Ей это казалось скорее увеселительными прогулками.
– Чейз, прошло тридцать с лишним лет. Тогда еще не знали квантовых двигателей и любое космическое путешествие занимало недели. Ты бы согласилась без большой необходимости провести несколько недель на корабле с шестилетней девочкой?
– Пожалуй, с шестилетним ребенком на борту будет даже веселее.
– Не прошло и полугода после их ухода из разведки, – продолжал Алекс, пропустив мои слова мимо ушей, – как они снова начали летать. За свой счет.
– Ладно. Признаюсь, мне и самой это непонятно. Так что это нам дает?
Он уставился куда-то поверх моего левого плеча:
– Ясно, что это были не просто увеселительные прогулки. Думаю, во время одной из экспедиций разведки они что-то нашли. Мы не знаем, что именно, но они хотели присвоить находку. Поэтому они молчали. Поэтому они уволились до срока – и вернулись в то место.
– Ты же не хочешь сказать, что они обнаружили Марголию?
– Нет. Но, возможно, они ее искали. И поэтому совершили несколько полетов.
– Господи, Алекс, это была бы находка столетия.
– Находка всех времен, дорогая. Ответь мне на один вопрос.
– Если смогу.
– Когда ты летала с исследователями из разведки, кто определял место назначения?
– Насколько я понимаю, сам исследователь, а если их было несколько – руководитель группы. В любом случае они представляли начальству план, где указывалась зона полета, излагались его цели и особые причины для его совершения, помимо общей разведки. Если руководство одобряло план, экспедиция отправлялась в путь.
– А могли они передумать по дороге? Поменять планы?
– Конечно. Иногда такое случалось. Если они замечали более интересную звезду, им ничто не мешало отклониться от основной цели.
– И естественно, они вели журнал.
– Естественно. По возвращении из экспедиции его копия представлялась руководству.
– Журнал как-то проверялся?
– Что ты имеешь в виду?
– Откуда в разведке знали, что исследователь летал именно в то место, о котором говорил?
Странный вопрос.
– Вообще-то, корабль привозит данные, собранные в посещенных им системах, – объяснила я.
– Но ведь искин тоже вел протокол?
– Конечно.
– Журнал сверяли с протоколом искина?
– Не знаю. Зачем это делать? С чего предполагать, что кто-то станет врать?
– Я просто спрашиваю. Допустим, человек нашел нечто такое, о чем не хочет распространяться и докладывать разведке. Тогда разведка может никогда об этом не узнать?
– Вряд ли.
– Чейз, я думаю, что они нашли «Искатель».