Что же делать, что???
Царь Константин уронил голову на скрещенные руки, задышал тяжело, как загнанная находящаяся на последнем издыхании лошадь.
– Ваше Величество, что с вами? – испугался Потоцкий
Царь какое-то время не отвечал. Потом – справился с собой, поднял голову.
– Найди Бориса. Тридцать дней ему на то, чтобы найти достойную партию и жениться. Помоги ему в этом. Пока он холост и занимается всеми этими богомерзкими извращениями – я не желаю его видеть. Всех кто с ним – отослать от двора, больше я их видеть здесь не желаю, кем бы они ни были. Понял?
– Исполню в срок, Вашем Величество – склонился перед царем Потоцкий, он был напуган потому что ни разу не видел монарха таким
– Теперь по протоколу. Что у нас?
– На десять – чрезвычайное заседание Тайного совета, Ваше Величество. На двенадцать – баварская торговая делегация…
– Подожди. Что за заседание Тайного совета? Кто объявил?
– Его Светлейшество, граф Сапега как секретарь, Ваше Величество.
Царь нахмурил брови. Конечно, у него было такое право, но…
– Вопросы? Тебе передали повестку дня?
– Да, конечно, Ваше Величество. Единственный вопрос – продолжающиеся беспорядки в Варшаве.
Царь лихорадочно думал.
– А что, Ян – ты сам был в Варшаве?
– Не далее как сегодня утром Ваше Величество…
– И что ты там видел?
Граф Потоцкий несколько секунд обдумывал ответ
– К сожалению, взять ситуацию под контроль пока не удается… – изобрел он достаточно обтекаемый ответ.
– Не удается? – царь нахмурил брови еще сильнее
– Да, Ваше Величество, пока не удается.
– Но где же казаки? Что делают русские?
– К сожалению, Ваше величество, им пока не удается со всем с этим справиться. Но я держу связь со штабами округов, и там меня заверяют, что не далее как к завтрашнему утру с беспорядками будет покончено.
У польского царя был один недостаток – он считал, что власть, пусть даже ограниченная – это привилегия, а не ярмо. Он бывал на дипломатических приемах, многозначительно рассуждал об экономике, о свободе, устраивал балы, давал интервью, подыскивал себе пассий аж в университете – а вот все тяжелое и неприятное – он поручал министрам. Да что говорить – он даже дворец в городе не удосужился выстроить. Если бы он жил в городе – достаточно было бы выглянуть в окно, или выйти на балкон, чтобы понять, что творится. А так… он поручил все министрам, а министры предали его, составив заговор. Царь Борис до сих пор не понял – что находится во дворце уже не королем – а ЗАЛОЖНИКОМ. Никто ему так и не удосужился сообщить о происходящем в Варшаве – что штаб Виленского военного округа взорван с многочисленными жертвами, а штаб Варшавского военного округа теперь является штабом, откуда координируются беспорядки, а командующий округом, генерал-губернатор Варшавы граф Головнин зверски убит в собственном кабинете своими же подчиненными. Что в Варшаве уже горят полицейские участки, на фонарях вешают полицейских, что в городе действуют переодетые в солдат и полицейских хорошо вооруженные террористические группы, в основном – пришлые, из-за рубежа. Что русский генеральный штаб так и не может принять решения – потому что штаб Варшавского округа кормит его дезинформацией, и уходят, уходят как вода в песок те часы, когда еще можно задавить мятеж в зародыше. Что те же казаки парализованы бестолковыми и противоречащими друг другу приказами и тоже не знают что делать.
За все рано или поздно приходится платить. В том числе – за праздность.
– Тогда для чего Сапега собирает Тайный совет?
– Он хочет, Ваше Величество, чтобы было принято решение по тому прискорбному инциденту, что послужил поводом для беспорядков.
– Пусть решение принимает суд.
Положа руку на сердце, Царь уже готов был расцеловать этого молодого человека… господи, он поступил так как должен был поступить Борис когда к нему стал домогаться этот негодяй Малимон… Иезус Мария… как бы проще тогда все было.
– Граф Сапега считает, что это не столько уголовное, сколько политическое дело и его разбирательство в открытом суде может привести к новым беспорядкам.
– Каким беспорядкам? Пусть тогда этого молодого человека судят в Петербурге, подальше отсюда!
– Но там его наверняка оправдают или помилуют… а это приведет к взрыву негодования в Варшаве.
– Так что же вы от меня хотите?! – заорал выведенный из себя царь Константин
– Думаю, будет нелишним… Ваше величество, написать письмо Императору Александру, где изложить все обстоятельства дела… и последствия, могущие воспоследовать.
Царь усмехнулся
– Плохо же вы знаете нашего сеньора. Если ему прислать такое письмо… он воспользуется им для растопки камина. Он считает такие письма подметными и никогда не читает их. И если вы и Сапега этого не понимаете – я скажу это вам лично!
Вообще то… в том, что произойдет потом в Виленском крае – виновата сама Россия, возможно больше чем все остальные. Раньше, в тридцатые и ранее – вольнодумцев ссылали в Сибирь, но потом ссылку из Уголовного Уложения исключили и ссылать запретили. Постепенно получилось так, что место Сибири заняла Польша. Оттуда, после доброго десятка рокошей уехали те, кто был вполне лоялен к империи и опасался за свои жизни и имущество, могущие пострадать во время очередных беспорядков. Они могли найти себя и в других уголках огромной империи – и делали это. А навстречу им ехали те, кто наоборот – не мог себя найти нигде по причине вольнодумства, негативного, бунташеского настроя, нетрадиционной сексуальной ориентации. Им тут было комфортно – свобода, под боком – чаемая всем существом Европа. Так и получилось, что Польша постепенно становилась помойным ведром, где скапливались всякие нечистоты. Стоит ли удивляться тому, что из помойного ведра, давно не очищаемого, не выбрасываемого – поползла во все стороны зараза?
* "Полководец" Сталин, буквально обескровивший Россию – не постеснялся назвать себя генераллисимусом
** Победили в основном благодаря военной хитрости. Береговые батареи, считавшиеся уничтоженными при штурме, оказались действующими и открыли огонь по проходившему проливами флагману почти в упор. Флагман потерял ход, потерял главный калибр, принял до тысячи тонн воды и нарушил строй кораблей, что в таком узком месте было критичным.
*** Почему тогда так трагически закончилась для нас вторая отечественная в нашем мире? Надо сказать, что в 1914 году мы к ней не были готовы, мы не успели завершить перевооружение – но оно шло и шло гигантскими темпами. Сам кайзер Вильгельм говорил что на Россию надо напасть в 1914 – в пятнадцатом будет уже поздно. В эту войну – войска были насыщены артиллерией, на Черном море было дополнительно построено два линкора с мощнейшим пятнадцатидюймовым главным калибром, в войска поступили ружья-пулеметы Федорова, придав прежде всего кавалерии солидную огневую мощь. А потом, когда встал вопрос, что Германия не согласна с завоеванием Россией Востока – встал вопрос что делать. У России – под ружьем больше пяти миллионов человек, в Багдаде захвачены артиллерия и пулеметы британского экспедиционного корпуса. Перед глазами – наглядный пример победы русских. К тому же – понятно, что если объединяться с недавними врагами, с Англией – даже если победить Россию, потом начнется грызня друг с другом, британцы никогда не допустят гегемонии Германии в Европе.
Вот кайзер и решил – что лучше проглотить обиду и удовольствоваться теми немалыми кусками, в которые удалось вцепиться зубами.
**** Николай II был очень образованным человеком, он отлично понимал, чем в будущем будет нефть для человечества. Он интересовался и моторами (тогда так называли автомобили) и аэропланами. В архиве сохранилась удивительная памятная записка – там он рассуждает о том, что доходы от продажи найденной в России нефти (это было в нашем мире) можно разделить между всеми подданными к их благу.
***** Индустриализация в России обошлась гораздо меньшими потерями, чем в СССР. Все же в стране осталась и интеллигенция и квалифицированные рабочие и ремесленных училищ понастроили. Возьмем того же Юнкерса. Он построил завод в Филях, в основном на дотации казны – но при этом он наладил на заводе производство лучших в мире авиационных моторов, самых современных. Постепенно, чтобы не возить детали из-за границы – локализовали производство. А потом, уже через десятилетия – и конструкторы появились и трубы для продувки планеров машин и все прочее. В СССР же Сталин национализировал завод – после чего естественно прежние хозяева перестали передавать новейшие технологии, а старые моторы устарели. Результат – ишаки против мессеров в сорок первом с предсказуемым результатом.
***** И тут Британия постаралась
Заседание Тайного совета обычно происходило в комнате для совещаний на первом этаже – царь Николай, строивший этот замок увидел подобную в одном из старинных франкских замков. Ее отличие от обычных заключалось в том, что здесь журчал ручей, причем там это был самый настоящий ручей, вода для него отводилась от ручья, бравшего начало в подвале замка. Этот ручей создавал шум, делая невозможным подслушивание, что-то вроде генератора "белого шума" на средневековый манер. Здесь, в Константиновском дворце вода, прежде чем попасть в каменное ложе и низвергнуться рукотворным водопадом – поступала из самого обычного водопровода. Но выглядело это – красиво.
Царь Константин по ритуалу должен был появляться последним, после всех придворных. Перед тем, как выйти из потайной двери (тоже подсмотрено в европейских замках) – он мог оглядеть собравшихся через сложный потайной глаз с перископом. Он задержался дольше обычного – потому что увидел, что нет ни графа Головина, командующего Варшавским военным округом, ни графа Комаровского, командующего Виленским военным округом, ни Зеемана, нудного и унылого немца, полицеймейстера Варшавы. Потому то и задержался – знал, что должен выйти последним и ждал пока все соберутся, раздраженно поглядывая на часы. Но на часах стрелки уже сравнялись – десять часов одиннадцать минут – а ни того ни другого ни третьего не было на своих местах, и стулья их пустовали. Наконец, царю Константину стоять так надоело – и он раздраженно рванул на себя рычаг, замыкающий потайную дверь.
А стоило бы задуматься. Потому что из троих названных – все трое сохранили верность законной власти, и к этому моменту никого из троих уже не было в живых. Граф Тадеуш Комаровский погиб при взрыве машины у здания штаба округа. Граф Головнин в этот день проводил чрезвычайное совещание, услышав взрыв, вскочив с места, он подбежал к вылетевшему осколками окну – и получил две пули в спину, над трупом командующего надругались и выбросили на улицу. Полицеймейстер, немец Зееман отбивался до конца и убил двоих из мятежников – за это разъяренные мятежники вытащили его, раненого на улицу и повесили на столбе вниз ногами. Все те, кто собрался здесь – Сапега, Потоцкий, Радзивилл были мятежниками и заговорщиками.
– Где Зееман – раздраженно спросил царь Константин, усаживаясь на свое место.
– Он ответил мне, что должен находиться на своем месте в такое время и не может его покинуть – угодливо сказал Сапега
– В таком случае может быть, кто-нибудь объяснит мне, что происходит? – царь Константин все больше выходил из себя – вы, Потоцкий уверяете меня что с мятежниками будет покончено за сутки, а теперь вы, Сапега, говорите мне что все так плохо, что полицеймейстер Варшавы не может покинуть своего рабочего места! Может быть, кто-нибудь – хотя бы вы, Радзивилл, коли уж вы до сих пор не замечены во вранье – скажете мне, что, ко всем чертям, происходит?!
– Восстал народ – сказал Радзивилл
Ответ был настолько неожиданным, что царь Константин не нашелся сразу, что ответить.
– Что?
– Восстал народ. Он восстал против векового угнетения. Нам надо решать на чьей мы стороне – иначе будем висеть на столбах вместе с остальными.
– Что с вами Радзивилл? – царь Константин до сих пор ничего не понимал – вы больны? Переутомились?
– Я просто трезво смотрю на вещи Ваше Величество. Народ восстал, и мы можем либо оседлать эту волну, либо она нас утопит, захлестнет и оставит в пучине. Сейчас – самое время объявить о неподлеглости Польши.
– О неподлеглости Польши? Вы хотите, чтобы я присоединился к взбунтовавшемуся быдлу? К студентам? Вы в своем уме, Радзивилл?
– Это необходимо, Ваше Величество.
С этими словами – очевидно все было оговорено заранее – граф Священной Римской Империи Валериан Сапега, секретарь Тайного Совета достал из своей толстой, немного потрепанной папки толстую стопку бумаг и передал их царю.
– Что это, Сапега?
– Ваше величество, мы взяли на себя смелость подготовить необходимый пакет документов. Требуется только ваша виза – и вас восславят в веках, как Государя, давшего начало новой Речи Посполитой.
Царь Константин посмотрел на лежащую вверху бумагу – нота о разрыве унии с Российской Империей. Вторая – декларация о неподлеглости, третья… господи, о каких-то там конфискациях. Это же термин коммунистов.
– Вы с ума сошли, Сапега. Эта дорога ведет на виселицу!
И с этими словами граф Сапега достал небольшой, странно выглядящий пистолет, направил его на царя и нажал спуск. Пистолет глухо кашлянул – и царь, так ничего и не понявший, сник на своем стуле. Радзивиил протянул руку и ловко выхватил пакет документов, притянул его к себе.
Это был специальный пистолет, изготовленный в одной из лабораторий Лондона. Он был небольшим, сделанным только из пластика и керамики и стрелял не пулями, а газом. Только в отличие от обычного "газовика" применяемого в некоторых странах, где не разрешено огнестрельное оружие – здесь применялся смертельный газ, чтобы не стать его жертвой – надо было самому принять заранее противоядие.
Естественно у заговорщиков противоядие было.
Сапега выстрелил – а через секунду с удивлением почувствовал, как его самого выворачивает наизнанку, и сердце словно сжала рука в стальной перчатке. Последнее, что он успел увидеть – это злобные, жадно наблюдающие за ним глаза князя Людвига Радзивилла напротив себя, всего в паре метров. А потом свет для него погас – и он уже ничего не видел.
Пистолет достал князь Людвиг и он же достал противоядие к нему и раздал всем. Противоядие надо было заранее вколоть шприцем в вену – и только князь Людвиг знал, в какой ампуле что находится. А проверить было нельзя – пистолет он передал графу Сапеге только в последний момент, в машине перед зданием.
Сапеге обещали должность первого министра. За эту должность он согласился убить монарха. Ну и как такого оставлять в живых?
В эту же секунду рядом с Сапегой умер и Ян Потоцкий, церемониймейстер двора и ближайший друг скоропостижно скончавшегося монарха. Он был труслив, лжив и ненадежен.
Немного подождав, князь Людвиг достал из кармана пакет и осторожно, не оставляя на нем отпечатков пальцев, убрал в него пистолет, положил в карман. Потом неспешно встал, обошел стол, проверил пульс у каждого из троих убитых. Кто сказал, что за двумя зайцами погонишься – не одного не поймаешь? Он, например, троих разом поймал – придурка и жуира Константина, подлеца Сапегу и лжеца Потоцкого.
Пульса ни у кого не было. Готовы.
Потом он подошел к тому месту, где открывалась потайная дверь и трижды негромко стукнул. Дверь открылась, и в комнату шагнул цесаревич Борис, теперь уже Царь Царства Польского Борис Первый. Он вопросительно глянул на Радзивилла.
– Все сделано, Ваше Величество – негромко доложил Радзивилл
– Прекрасно. Князь Священной Римской Империи Людвиг Радзивилл, пользуясь своими неотъемлемыми полномочиями и во благо моего царства Польского я назначаю вас Первым министром Польши и поручаю вам сформировать кабинет министров и представить его на Высочайшее утверждение не далее как сегодня вечером.
– Я принимаю это назначение. Ваше величество и нижайше благодарю вас за оказанное доверие.
После чего каждый занялся своими делами. Борис Первый сел за стол и начал подписывать документы, которые не подписал его отец – о разрыве унии с Россией, о неподлеглости, о конфискациях, о русских оккупантах и жидах. А первый министр возрожденной Речи Посполитой принялся оттаскивать трупы своих подельников в коридор, к потайной двери. Этим тоже кто-то должен был заниматься.