Кровь океана - Дмитрий Янковский 5 стр.


Как сокрушенно высказался в подобной ситуации один английский лорд, когда за ним пришла смерть в гавайской рубашке и с клоунским носом: «Господи, какая нелепая смерть!..»

С острова отчетливо доносился накатывавший стремительной волной хруст ломаемого тростника.

Симпсон принялся беспомощно озираться в поисках какого-нибудь тросика или обрывка тонкой веревки, которая могла бы заменить отсутствующую предохранительную чеку. Взгляд его упал на лишившуюся сапога ногу, и индеец внезапно закусил губу, уставившись на капроновый шнур, который стягивал штанину у щиколотки, чтобы внутрь не попадала вода.

Шнур! А ведь его толщины вполне может хватить для того, чтобы зафиксировать кнопку двигателя глиссера в стартовом положении!

Наклонившись, Уэйн попытался рывком выдрать затяжной пластиковый стопор, удерживавший капроновый шнур в простроченном канале штанины, но тот держался крепко.

А между тем с берега в воду уже полетели куски расшвырянных каракатицей стеблей тростника.

Отбросив автомат и выхватив из ножен мачете, Уэйн одним движением отхватил шнур у основания. Наматывать его на шток кнопки было уже некогда – каракатица кубарем скатилась с острова и с шумом обрушилась в воду, подняв столб воды, брызги от которого долетели до катера. Счет времени пошел на секунды.

Не видя другого выхода, индеец просто оттянул стопорное кольцо и, удерживая его двумя пальцами, чтобы не соскользнуло, хлопнул другой рукой по кнопке старта.

Хорошо перебранный двигатель запустился с одного оборота, азартно хлопнув на старте и выпустив в воздух густой клуб черного дыма – чуть менее густой, чем облако инопланетной сепии, от которого Симпсон бежал совсем недавно.

Но этого было недостаточно. Чтобы привести глиссер в движение, требовалось врубить передачу, подав рычаг хода хоть немного вперед.

Казалось бы, что может быть проще?! Но не в том случае, когда пальцы одной руки, побелев от напряжения, едва удерживают шток кнопки, который никак нельзя отпустить, иначе заглохнет двигатель, а другой рукой до ручки управления не дотянуться.

Тем временем каракатица, с шумом набрав в мантию воду, с крейсерской скоростью устремилась к дрейфовавшему вдоль берега глиссеру, казавшемуся ей легкой добычей.

Охотник запаниковал. Извернувшись, закинул разутую ногу на край консоли, – надо было больше уделять внимания упражнениям на растяжку, а не штангу понапрасну тягать! – стопой нажал стопорную кнопку нейтрали, а толчком пятки дослал ручку хода вперед.

Коротко стукнули шестерни передачи, войдя в зацепление, пропеллер тут же завертелся, погнав назад упругий поток воздуха. Судно начало закручивать по широкой дуге, потому что штурвал и воздушный руль направления оказались заложены вправо. Да и скорость пока получалась низковатой для гонок на выживание с каракатицей.

Это была лишь отсрочка, а не выход из положения. Симпсон находился в крайне неудобной позе. Правая рука была занята кнопкой, выполняя функцию чеки, рулить приходилось одной левой, а регулировать скорость возможно было только босой ногой, раскорячившись как цапля. В стиснутых же зубах у индейца болтался драгоценный шнур от штанины, который мог бы решить ситуацию, примотай его Уэйн хотя бы на пару секунд прежде, чем каракатица плюхнулась в воду.

Выход оставался лишь один. Сомнительный, конечно, но по-прежнему лишь один, так что выбирать особо не приходилось.

Несмотря на позу, катастрофически не подходящую для управления глиссером, охотник все же толкнул ногой ручку хода до отказа вперед. Суденышко словно пнули под зад – оно сорвалось с места и, задрав нос, начало резво набирать ход под действием ревущего позади пропеллера. Панаму с головы Уэйна тут же сдуло набегающим потоком воздуха.

И сразу возникла очевидная проблема, для предсказания которой не обязательно было обладать способностями пророка. Достаточно просто пожить пару лет на болотах. Имея опыт управления аэроглиссером, Уэйн прекрасно отдавал себе отчет, что его ждет, но все равно оказался не готов к начавшемуся веселью.

Глиссер заскользил по водной глади на полной скорости, и поверхность болота тут же перестала казаться гладью. Малейшая рябь воспринималась при стремительном движении так, словно судно не мчалось по воде, а грохотало тонким алюминиевым днищем по улице, мощенной булыжником.

Началась суровая тряска, тогда как стойка Уэйна на одной ноге совершенно не способствовала устойчивости. Он чуть не грохнулся на палубу, но сумел устоять, намертво вцепившись в шток кнопки, чтобы не заглушить двигатель.

Ногу он все-таки опустил, так как ручка хода уже все равно стояла на максимальных оборотах и в дополнительном контроле не нуждалась. Но это почти не облегчило его участи.

Тряска на волнах, сама по себе неприятная, не шла ни в какое сравнение с тем, что предстояло через минуту, когда свободная вода кончится, а судно помчится дальше через болото, подскакивая на кочках. Уэйн понимал это, но изменить ничего не мог, так как ему приходилось удерживать шток стартовой кнопки. Это можно было делать лишь стоя у консоли, тогда как безопасно управлять глиссером можно было лишь из кресле пилота. Даже у пулеметной турели перед консолью было свое кресло, и еще два пассажирских находились на кормовом возвышении.

Одно радовало: морская тварь постепенно начала отставать. Не так чтобы сильно, но все же расстояние между ней и мчащимся суденышком стало расти. Как ни крути, даже самым крепким мышцам трудно сравниться с неутомимым мотором и режущим воздух пропеллером. Однако рано или поздно глиссер так подскочит на волне или болотной кочке, что охотник вылетит за борт, словно камень из пращи. И, скорее всего, это произойдет задолго до того, как он достигнет спасительных руин.

К тому же сведенные спазмом дрожащие пальцы Симпсона, с трудом удерживавшие шток стартовой кнопки, уже устали настолько, что могли выпустить ее в любой миг. Стоило рискнуть и, воспользовавшись образовавшейся форой, остановиться и быстро попытаться устранить технические проблемы с двигателем. В результате каракатица получит шанс догнать удирающую добычу, и тут уже все будет решать скорость, с какой Уэйн станет шевелиться при ремонте.

Приняв решение, Симпсон сначала вывернул руль, развернув аэроглиссер на сто восемьдесят градусов, чтобы все время видеть приближающегося противника, а потом отпустил проклятую кнопку.

Двигатель тут же заглох. От резкого разворота брошенный на дно глиссера автомат заскользил по гладкому алюминию и с грохотом ударился о бортик. У охотника упало сердце – на мгновение ему показалось, что оружие вот-вот свалится в воду. Но обошлось.

Каракатица, как уже было сказано, не разбиралась в человеческих механизмах. Она поняла лишь, что мотор перестал реветь, а суденышко остановилось. Надув дыхательные мешки для пущей громкости боевого клекота, тварь с удвоенной энергией устремилась к добыче.

Струя из-под мантии гигантского моллюска вырывалась с такой силой, что массивная туша едва не взлетала над водой. Если бы имелась возможность наблюдать за этим зрелищем отстраненно, его можно было бы даже посчитать красивым, но Уэйну было не до этого. Размяв пальцы, он снова быстро оттянул шток кнопки, после чего в несколько оборотов обмотал его шнуром от штанины, чтобы не произошло несанкционированной расчековки.

Пока охотник возился с кнопкой, глиссер по инерции окончательно развернулся носом к каракатице, и Уэйн вдруг увидел вдали на северо-востоке шлейф оранжевого дыма. Это догорала дымовая шашка, которую охотник бросил, чтобы отметить местоположение гарпунной пушки.

Уэйну не первый раз приходилось ради мобильности в бою бросать основное оружие, и на такие случаи у него всегда имелись при себе особые дымовые шашки из пиротехнической смеси с добавкой самой обычной охры, придававшей дыму густой оранжевый цвет. Он делал их сам, полагая, что так надежнее. К тому же штатные армейские шашки не имели замедлителя, а он на охоте был совершенно необходим, так как схватка с тварями длилась некоторое время, и стандартная шашка к тому моменту могла полностью выгореть.

Самодельный замедлитель, спрессованный из замоченных в растворе селитры древесных опилок, прогорал под водой за пять минут, чего в большинстве случаев было вполне достаточно. Пять минут – это бездна времени, за такой срок в любом случае решается или ты победил при помощи вспомогательного оружия, или тебя. И если победил ты, дымовая шашка любезно поможет тебе отыскать брошенную на произвол судьбы гарпунную пушку. Всё просто.

Теперь нужно было добраться туда, где поднимался из воды оранжевый дым. Добраться раньше каракатицы, чтобы успеть сделать решающий выстрел.

Тварь стремительно приближалась, но Уэйн старался сохранять хладнокровие. Закрепив капроновый шнур от штанов вместо чеки, он забрался в кресло пилота и вдавил пальцем кнопку старта двигателя.

И вместо бодрого запуска раздалось только надрывное завывание стартера, словно тот пытался провернуть вал вентилятора с непосильной нагрузкой. Второе нажатие тоже ничего не дало, только стартер завыл глуше, так как энергия в аккумуляторе стремительно убывала.

Что вдруг случилось с двигателем, охотник так и не понял.

Значит, боя все же не избежать.

К счастью, в распоряжении Уэйна теперь имелся пулемет на турели, а это совсем не то же самое, что автомат. Выпрыгнув из пилотского кресла, индеец обогнул консоль и занял место у пулемета.

Наведя прицел чуть выше каракатицы, Уэйн рубанул пространство двумя короткими очередями.

Отдача оказалась настолько серьезной, что глиссер даже толкнуло назад. В ушах зазвенело от оглушительного грохота. Автомат грохочет тише, и то после стрельбы из него некоторое время шумит в голове, а пулеметчики тогда вообще должны постоянно ходить с легкой контузией.

Каждый третий патрон в ленте был снаряжен трассирующей пулей, поэтому по дымным следам можно было сделать вывод, что обе очереди легли выше цели, а сделанное упреждение по высоте оказалось чрезмерным.

Каракатица, услышав пальбу, немедленно погрузилась с головой, а когда снова показалась на поверхности, стала почти невидимой, окрасившись в цвет окружающей среды. Теперь только по бурунам и волнам можно было примерно определить местоположение цели.

Удобства при стрельбе это не добавляло, так что Уэйн решил подпустить противника ближе, хоть это и было рискованно. Но патронов в коробе с лентой оказалось достаточно – куда больше, чем в трех магазинах к автомату. Такой огневой мощью можно было если не остановить глубоководную тварь, то, по крайней мере, заставить ее всерьез задуматься о своем поведении.

Впрочем, океанские монстры обычно о себе вообще не думали: перли вперед, не беспокоясь о потерях. Оно и понятно, ведь атланты могли вырастить любое количество живого оружия взамен утерянного, и у них не было необходимости дорожить каждой особью. Однако даже инопланетяне с чуждой логикой не были склонны растрачивать наступательный ресурс совсем без смысла. Только на это и оставалось надеяться.

Другой вопрос, насколько близко можно подпустить противника. Пока он слишком далеко, особого урона ему не причинить, так как кучность попаданий из пулемета оставляет желать лучшего. Но если окажется слишком близко, может не хватить огня на сдерживание, и тварь достигнет глиссера раньше, чем испустит дух. А это чревато.

И хотя Уэйна так и подмывало подпустить цель поближе, но он решил не рисковать и принялся бить короткими очередями по приближающемуся противнику.

И тут пулемет заклинило.

Разом.

Наглухо.

Ну, разумеется. Как же еще-то, если день с утра не задался?

Беглого взгляда на оружие оказалось достаточно, чтобы понять: в ближайшее время стрелять из него больше не придется. Видимо, перекосило гильзу в патроннике или что-то попало в замок пулеметной ленты, так что затвор закрылся не до конца. Уэйн сначала толкнул его, пытаясь дослать патрон, потом, потерпев неудачу, дернул изо всех сил, но и это не произвело эффекта – механизм будто прикипел к ствольной коробке.

Вот это был поворот так поворот! Как в фильмах Найта Шьямалана. На всякий случай Симпсон припомнил сегодняшнюю дату: вроде не пятница и не тринадцатое. Но количество невероятнейшего западла, вывалившегося нынче на голову индейцу, уже превысило все мыслимые пределы.

Оставалось только одно, последнее средство: подобрать валявшийся на дне глиссера автомат и встретить каракатицу плотным огнем в робкой надежде, что длинные автоматные очереди сумеют хотя бы озадачить монстра. Как любил говаривать великий Джефф Огилви, он же Пестрая Лошадь, который когда-то учил Уэйна охотиться, если противник превосходит тебя по всем статьям, непрестанно славь великих маниту и почаще перезаряжай, ибо что еще можно делать в такой паршивой ситуации?!

Задыхаясь от усталости и отчаяния, Уэйн бухнулся на колени, чтобы подобрать автомат, но тот лежал у самого борта, и глиссер, закачавшись, угрожающе накренился. Пытаясь не опрокинуться в воду, индеец рефлекторно ухватился за торчавшую сбоку консоли ручку управления ходом, и внезапно до него дошло.

Его просто как молнией поразило!

Он понял, почему не запустился мотор.

Уэйн вдруг сообразил, что когда он отпустил шток кнопки, аварийно заглушив двигатель, ручка управления ходом стояла на максимуме. Бросившись наматывать шнур вместо чеки, охотник совсем позабыл о положении ручки и не перевел ее в нейтраль, в результате чего она так и осталась в положении включенной передачи. Из-за этого стартер при запуске пытался вращать не только двигатель, но и подключенный к нему пропеллер, на что его мощности определенно не хватало. Отсюда и натужный звук перегрузки при старте.

Позабыв об автомате, индеец одним прыжком оказался в кресле пилота, выставил ручку управления в нейтральное положение и нажал кнопку пуска с намотанным капроновым предохранительным шнуром вместо чеки.

Мотор тут же завелся. Но тварь к этому моменту приблизилась уже метров на двадцать, ей не хватало лишь последнего рывка, чтобы достать добычу.

Глиссер стоял носом к приближавшейся каракатице, так что пути вперед не было. Тогда Уэйн рванул ручку управления назад, врубил реверс и погнал катер задним ходом.

Имея высокую тупую корму, это суденышко было мало приспособлено для таких рискованных маневров и тут же начало зачерпывать воду, но Уэйн не собирался долго двигаться в таком положении. Чуть оторвавшись от преследования, он резко вывернул руль, толкнул ручку хода вперед и, выжимая из двигателя и винта полную мощность, промчался встречным курсом всего в паре метров от каракатицы. Та взметнула щупальца, едва не зацепив страшными когтями моторную раму, но промахнулась и лишь с оглушительным плеском ударила щупальцами по воде позади катера.

А в следующий миг Уэйн уже мчался на северо-восток, туда, где осталась его гарпунная пушка.

Однако морская тварь не собиралась отказываться от добычи и устремилась в погоню, медленно, слишком медленно отставая. Индеец понимал, что даже если доберется до пушки, у него будет совсем мало времени, чтобы навести ее на цель и произвести точный выстрел. Поэтому гнал вперед на полных парах, до боли в пальцах вцепившись в консоль управления, чтобы его не выбросило из кресла на какой-нибудь кочке. Каждая из них била в днище словно паровым молотом, всякий раз подбрасывая Симпсона как на внушительном дорожном ухабе. Уэйну временами казалось, что он сидит на табуретке, по которой кто-то изо всех сил размеренно долбит снизу торцом внушительного полена.

Хуже всего было то, что дым от шашки минуту назад унесло ветром, и точно взять курс на оставленное орудие больше не представлялось возможным. Единственным ориентиром был поросший тростником остров, но он давал лишь приблизительное направление. Охотник не был уверен, что сможет найти нужную кочку, так как она ничем не отличалась от сотен тысяч других в зоне видимости.

Оставалось надеяться, что на воде можно будет разглядеть оранжевое пятно от специального красителя, которое всегда образовывалось после сгорания самодельной дымовухи. Но, продвинувшись довольно далеко на восток, Симпсон ничего такого не заметил.

Дальше мчаться в сторону океана не имело смысла – пушка точно находилась ближе к развалинам заправки. Пришлось разворачивать глиссер, подарив преследователю еще несколько драгоценных секунд, и двигаться по синусоиде, чтобы охватывать взглядом больше пространства. Риск был огромен, но пушку было жалко: если драпать в поселок налегке, ее потом вообще будет не отыскать. Да и внезапное появление в поселке огромной хищной каракатицы на хвосте у аэроглиссера – плохой подарок соседям от охотника. Даже если никто не пострадает, они ему потом это дело крепко припомнят.

Внезапно Уэйн краем глаза все-таки ухватил в двух сотнях метров по правому борту широко расплывшееся по поверхности воды оранжевое пятно. Вывернув руль, индеец выставил ручку управления ходом в нейтральное положение, чтобы достичь нужного места по инерции, а не на полном ходу.

Он заметил пушку на западном краю пятна. Стащил оставшийся сапог, чтобы не ковылять как идиот в одном, выскочил из глиссера, хотя тот еще двигался, и, погрузившись выше колен, рванул к уже заряженному орудию. Достигнув кочки, на которую сбросил гарпунную пушку, индеец присел на корточки, перевел планку диоптра на стрельбу прямой наводкой, поймал выступавший над водой холм стремительно приближавшейся туши каракатицы в стальную паутину прицела, отскочил в сторону, чтобы не зацепило отдачей, и рванул спусковой шнур.

Шарахнуло мощно. Из ствола выплюнуло трехметровый сноп догорающего в воздухе черного пороха. Отдачей пушку швырнуло далеко назад, и она, кувыркнувшись, плюхнулась в воду между кочками.

Назад Дальше