– И что ты хочешь этим сказать, Пит?
– Изображали животное о двух спинах. Загоняли красный «кадиллак» в теплый гараж. Парили хомячка в баньке. Забивали гвоздик. Катались на…
– Думаю, я понял. Позволь рассказать тебе кое-что о тете Шарлотте. Если она увидит фотографию Джастина Бибера, разговаривающего с королевой Англии, то скажет, что Биб ее долбил. «Я вижу это по их глазам», – заявит она.
– Значит, ничего такого?
– Нет.
– Ладно, будем считать, что я поверил, учитывая наше прошлое, но я все равно хочу знать, что ты скрываешь? Потому что это дурно пахнет.
– Записывай по буквам: я… ни-че-го… не… скры-ва-ю.
Молчание на другом конце провода. Пит ждет, что Ходжесу станет не по себе и он заговорит. Забыл, кто обучал его этому трюку.
Наконец Пит сдается.
– Я думаю, ты роешь себе яму, Билли. Мой совет: брось лопату, прежде чем зароешься так глубоко, что не сможешь вылезти.
– Спасибо, напарник. Приятно получать уроки жизни в четверть восьмого утра.
– Я хочу снова допросить тебя во второй половине дня. И на этот раз, возможно, я тебе кое-что зачитаю.
Понятное дело, Пит говорит о «предупреждении Миранды».
– С нетерпением жду нашей встречи. Позвони мне на мобильник.
– Правда? После выхода на пенсию ты никогда не носишь его с собой.
– Сегодня он будет при мне. – Причина ясна: следующие двенадцать или четырнадцать часов он снова в строю.
Ходжес заканчивает разговор и возвращается к своим записям, слюнявит подушечку указательного пальца всякий раз, когда переворачивает страницу. Обводит имя и фамилию Рэдни Пиплса, сотрудника охранного агентства «Всегда начеку», с которым разговаривал в Шугар-Хайтс. Даже если Пиплс работает спустя рукава, он, возможно, ключевое звено в поисках Мистера Мерседеса. Но, с другой стороны, нет ни единого шанса, что он не запомнил Ходжеса, который сначала заставил охранника показать удостоверение, а потом допросил. И сегодня Пиплс уже будет знать, что Ходжес – звезда новостей. Впрочем, еще есть время, чтобы найти другое решение проблемы: Ходжес не собирается звонить в охранное агентство «Всегда начеку» до начала рабочего дня. Потому что звонок должен выглядеть рутинным.
Ему снова звонят – на этот раз на мобильник. Тетя Шарлотта. Ходжес не удивлен, но это не означает, что он рад.
– Я не знаю, что мне делать! – кричит она. – Вы должны мне помочь, мистер Ходжес!
– Вы не знаете, что делать насчет чего?
– Тела! Тела Джанель! Я даже не знаю, где оно!
Ходжесу звонят по второй линии, и он смотрит на номер.
– Миссис Гибни, у меня еще звонок, и я должен ответить.
– Не понимаю, почему вы не можете сначала…
– Джанель никуда не денется, так что вам придется подождать. Я перезвоню.
Он обрубает ее протестующий вопль и переходит на линию Джерома.
– Я подумал, что сегодня вам понадобится шофер, – говорит Джером. – Учитывая создавшуюся ситуацию.
Сначала Ходжес не понимает, о чем толкует Джером, потом вспоминает, что от «тойоты» остались обгоревшие обломки, которые отправили экспертам полицейского управления, и очень скоро люди в белых халатах определят, какая использовалась взрывчатка. Прошлым вечером он добирался домой на такси. Ему точно нужны колеса. Да и Джером может оказаться полезным не только за баранкой.
– Идея хорошая, – признает он, – но что скажут в школе?
– У меня средний балл три и девять, – терпеливо объясняет Джером. – Я также работаю в «Ситизенс юнайтед» и преподаю в компьютерном классе для детей с ограниченными возможностями. Так что могу позволить себе пропустить один день. И я уже договорился с мамой и папой. Они только попросили узнать, не собирается ли кто-то еще взорвать вас.
– Если на то пошло, исключить этого нельзя.
– Минуточку. – Ходжес слышит, как Джером передает его ответ родителям: – Он говорит, что такого не повторится.
Несмотря ни на что, Ходжес улыбается.
– Я сейчас подъеду, – говорит ему Джером.
– Не превышай скорость, – предупреждает Ходжес. – Девять часов меня устроит. Свободное время используй для развития своих актерских способностей.
– Правда? И какую мне репетировать роль?
– Старшего помощника младшего юриста, – отвечает Ходжес. – Спасибо тебе, Джером.
Он разрывает связь, идет в кабинет, включает компьютер, в поисковике ищет местного адвоката по фамилии Шрон. Фамилия необычная, так что поиск заканчивается, едва начавшись. Он выписывает название фирмы, адрес и телефоны, имя Шрона. Зовут его Джордж. Ходжес возвращается на кухню и звонит тете Шарлотте.
– Ходжес, – говорит он. – Снова с вами.
– Мне не понравилось, как вы оборвали наш разговор, мистер Ходжес.
– А мне не понравилось, что вы говорили моему бывшему напарнику, что я трахал вашу племянницу.
Он слышит, как ахает тетя Шарлотта. Следует долгая пауза. Ходжес надеется, что она повесит трубку. Этого не происходит, и он говорит все, что ей нужно знать:
– Останки Джейни в морге округа Гурон. Сегодня их вам не отдадут. Скорее всего и завтра тоже. Необходимо провести вскрытие, что представляется абсурдным, учитывая причину смерти, но таков порядок.
– Вы не понимаете! У меня билеты на самолет!
Ходжес смотрит в окно и медленно считает до пяти.
– Мистер Ходжес? Вы здесь?
– Как мне представляется, вариантов у вас два, миссис Гибни. Первый: остаться здесь и сделать все как положено. Второй: использовать билеты, улететь домой и оставить все на город.
Тетя Шарлотта начинает шмыгать носом.
– Я видела, как вы смотрели на нее, как она смотрела на вас. И я лишь отвечала на вопросы женщины-копа.
– И несомненно, со всей готовностью.
– С чем?
Он вздыхает:
– Не будем об этом. Я думаю, вам с братом необходимо лично подъехать в морг округа Гурон. Предварительно не звоните, пусть ваш приезд станет для них неожиданностью. Поговорите с доктором Голуорти. Если доктора Голуорти нет, поговорите с доктором Пателем. Если вы лично попросите их ускорить процесс – и вам удастся попросить вежливо, – они окажут всяческое содействие. Сошлитесь на меня. Я работал с ними обоими с начала девяностых.
– Нам опять придется оставить Холли одну, – говорит тетя Шарлотта. – Она заперлась в своей комнате. Сидит за ноутбуком и не выходит.
Ходжес обнаруживает, что дергает себя за волосы, и усилием воли прекращает это занятие.
– Сколько лет вашей дочери?
Долгая пауза.
– Сорок пять.
– Тогда, наверное, вы можете уехать, не нанимая няньку. – Он пытается этим ограничиться, но не выходит. – Подумайте о деньгах, которые удастся сэкономить.
– От вас и нельзя ожидать, чтобы вы поняли проблемы с Холли. Помимо психической неуравновешенности, моя дочь еще и легкоранимая.
Ходжес думает: Поэтому с тобой ей особенно тяжело. На этот раз ему удается промолчать.
– Мистер Ходжес?
– Слушаю вас.
– Вы, случайно, не знаете, оставила ли Джанель завещание?
Ходжес дает отбой.
2Брейди долго стоит под душем, не зажигая свет в ванной. Ему нравится это внутриутробное тепло и барабанная дробь воды по полу душевой кабины. И темнота нравится, и это хорошо, потому что скоро у него не будет ничего, кроме темноты. Ему хотелось бы верить, что впереди нежное воссоединение матери-и-сына – может, даже матери-и-любовника, – но в его сердце нет веры. Он готов притвориться, но… нет.
Одна темнота.
Бог его не волнует, как и перспектива провести вечность, поджариваясь на медленном огне за свои преступления. Любой недоумок знает, что ничего такого не существует. Каким жестоким должно быть сверхсущество, чтобы создать столь изгаженный мир? Даже если мстительный Бог телеевангелистов и облаченных в черное растлителей малолетних существует, разве сможет этот испепеляющий молниями громовержец обвинить Брейди в содеянном? Разве Брейди заставил отца схватиться за высоковольтный провод? Нет. Разве Брейди засунул кусочек яблока в дыхательное горло Фрэнки? Нет. Разве он твердил без конца, что деньги закончатся и им придется жить в приюте для бездомных? Нет. Он поджарил отравленный гамбургер и сказал: Съешь, мама, очень вкусно?
Разве можно винить его за то, что он нанес ответный удар миру, который и сделал его таким?
Брейди думает, что нет.
Он размышляет о террористах, которые обрушили башни Всемирного торгового центра (о них он размышляет часто). Эти клоуны действительно думали, что отправятся в рай, где их ждала вечная жизнь в роскошном отеле в окружении ослепительных юных дев. Обхохочешься, а что самое смешное? На посмешище выставили их… а они этого не знали. Им досталось лишь несколько мгновений лицезрения всех этих окон и завершающая вспышка света. А потом они и тысячи их жертв просто ушли. Пуф – и нету. Пока, аллигатор, увидимся, крокодил. Все ушли, убийцы и убитые, ушли во вселенское ничто, окружающее одну одинокую синюю планетку и ее безмозглых суетящихся обитателей. Все религии лгут. Все моральные постулаты – заблуждение. Даже звезды – мираж. Истина – это темнота, и единственное, что имеет значение, так это заявить о себе, прежде чем ступить в нее. Взрезать кожу мира и оставить зарубку. Если на то пошло, вся история человечества – рубцовая ткань.
Брейди одевается и едет в круглосуточный аптечный магазин, расположенный рядом с аэропортом. Зеркало в ванной показало ему, что электрическая бритва матери с работой не справилась: череп требуется довести до ума. Он покупает бритвенные станки и пену для бритья. Прихватывает пальчиковые батарейки, потому что их много не бывает. С вращающейся стойки берет очки с простыми стеклами. Останавливает свой выбор на роговой оправе, потому что в них выглядит студентом. Так ему, во всяком случае, кажется.
По пути к кассе Брейди останавливается перед картонным рекламным щитом с изображенными на нем в полный рост четырьмя чистенькими, аккуратненькими мальчиками, группой «Здесь и сейчас». На щите надпись: «ПРИОБРЕТИ ВСЕ НЕОБХОДИМОЕ ДЛЯ БОЛЬШОГО ШОУ 3 ИЮНЯ!» «3 ИЮНЯ» кто-то зачеркнул, написав ниже: «СЕГОДНЯ».
Хотя Брейди всегда покупает футболки размера M – под свое хрупкое телосложение, – на этот раз он берет XL (как и в случае с жилеткой смертника) и добавляет к остальным покупкам. В очереди стоять нет нужды: в такую рань он единственный покупатель.
– Идете на сегодняшнее шоу? – спрашивает девушка-кассир.
Брейди широко улыбается:
– Будьте уверены.
По пути в мотель Брейди думает о своем автомобиле. Тревожится из-за своего автомобиля. Прикрываться Ральфом Джонсом – это здорово, но «субару» зарегистрирован на Брейди Хартсфилда. Если детпен узнает его имя и фамилию и сообщит пять-ноль, возникнет проблема. В мотеле он в безопасности – там больше не записывают в регистрационную карточку номерной знак, только данные водительского удостоверения, – а его автомобиль – нет.
«Детпен не подобрался так близко, – говорит себе Брейди. – Он всего лишь хотел меня напугать».
А если нет? Этот конкретный «дет» раскрыл множество преступлений перед тем, как стал «пеном», и все навыки, похоже, остались при нем.
И вместо того чтобы ехать в «Мотель-6», Брейди направляется в аэропорт, берет квитанцию и оставляет «субару» на долгосрочной парковке. Вечером автомобиль ему понадобится, но пока пусть постоит здесь.
Брейди смотрит на часы. Без десяти девять. Одиннадцать часов до начала шоу. Может, двенадцать часов до темноты. Может, меньше, может, и больше. Если больше – то ненамного.
Он надевает новые очки и, насвистывая, возвращается в мотель с покупками. Идти недалеко – полмили.
4Когда Ходжес открывает входную дверь, внимание Джерома в первую очередь привлекает револьвер тридцать восьмого калибра в наплечной кобуре.
– Вы никого не собираетесь пристрелить, правда?
– Надеюсь на это. Этот револьвер для меня – скорее счастливый амулет. Он принадлежал моему отцу. И у меня есть лицензия на скрытое ношение оружия, если он тебя смущает.
– Скажите, он заряжен или нет? – спрашивает Джером.
– Естественно, заряжен. Что, по-твоему, я буду делать, если придется пустить его в ход? Бросать как камень?
Джером проходится рукой по волосам.
– Дело принимает серьезный оборот.
– Хочешь выйти из игры? Если да, так и скажи. Прямо сейчас. Я всегда могу арендовать автомобиль.
– Нет, я не о себе. Меня тревожите вы. У вас уже не мешки под глазами, а целые чемоданы.
– Со мной все будет хорошо. Все равно это мой последний день. Если я не поймаю этого парня до темноты, то пойду к моему прежнему напарнику и расскажу ему все.
– И чем вам это грозит?
– Не знаю, да меня это особо и не волнует.
– А чем это грозит мне?
– Ничем. Если бы я не мог этого гарантировать, ты бы сейчас сидел на алгебре.
Джером с жалостью смотрит на него.
– Алгебра уже четыре года как закончилась. Скажите, что мне делать.
Ходжес говорит. Джером готов, но у него есть сомнения.
– В прошлом месяце – только не говорите моим родителям – мы с парнями попытались попасть в «Панч и Джуди», новый ночной клуб в центре города. Бугай у двери даже не взглянул на мое прекрасное фальшивое удостоверение личности, только взмахом руки велел выйти из очереди и посоветовал купить молочный коктейль.
– Меня это не удивляет, – отвечает Ходжес. – Выглядишь ты на семнадцать, но, к счастью, твой голос звучит на двадцать пять. – Он дает Джерому листок с номером. – Звони.
Джером говорит секретарю охранного агентства «Всегда начеку», что он Мартин Лунсбери, помощник юриста фирмы «Кэнтон, Силвер, Макпис и Джексон». Говорит, что в настоящее время работает с Джорджем Шроном, младшим партнером, и ему поручено привести в порядок некоторые неувязки по части наследства усопшей Оливии Трелони. Одна из этих неувязок касается компьютера миссис Трелони. Его нынешняя задача – найти мастера, который этот компьютер обслуживал, и у него есть надежда, что кто-то из сотрудников охранного агентства, патрулирующих Шугар-Хайтс, поможет ему с розысками этого господина.
Ходжес соединяет большой и указательный пальцы в кольцо, чтобы показать, что в восторге от Джерома, и передает ему записку.
Джером читает и говорит:
– Одна из соседок миссис Трелони, миссис Элен Уилкокс, упоминала Родни Пиплса. – Он слушает, потом кивает. – Рэдни, понимаю. Какое интересное имя. Может, он мне позвонит, если его это не затруднит? Мой босс немного склонен к тирании, так что я, можно сказать, под дулом пистолета. – Слушает. – Да? Конечно. Премного вам благодарен. – Он диктует секретарю номера своего мобильника и городского телефона Ходжеса, кладет трубку и вытирает со лба воображаемый пот. – Я рад, что все закончилось. Уф!
– У тебя отлично получилось, – заверяет его Ходжес.
– А если она позвонит в «Кэнтон, Силвер и Как-их-там», чтобы проверить? И выяснит, что они никогда не слышали о Мартине Лунсбери?
– Ее работа – передавать сообщения, а не проверять их.
– А если Пиплс проверит?
Ходжес сомневается. Он думает, что упоминание Элен Уилкокс остановит его. При разговоре с Пиплсом перед особняком Трелони в Шугар-Хайтс у него сложилось впечатление, что отношения охранника с Элен Уилкокс отличаются от платонических. Может, чуть-чуть, может, и более чем. Он думает, что Пиплс без промедления скажет Мартину Лунсбери все, что тому нужно, лишь бы он поскорее отвалил.
– Что делаем дальше? – спрашивает Джером.
Делать им предстоит то, чем Ходжес занимался как минимум половину времени, проведенного на службе.
– Ждем.
– Как долго?
– Пока не позвонит Пиплс или кто-то еще. – Потому что на данный момент охранное агентство «Всегда начеку» – его главная ниточка. Если результата не будет, придется ехать в Шугар-Хайтс и опрашивать соседей. Такая перспектива Ходжеса совершенно не радует, учитывая свалившуюся на него известность.
Мысли его вновь возвращаются к мистеру Боуфингеру и миссис Мельбурн, определенно чокнутой женщине из дома напротив. С ее разговорами о таинственных черных внедорожниках и интересом к летающим тарелкам миссис Мельбурн определенно тянет на эксцентричного второстепенного персонажа в каком-нибудь старом фильме Альфреда Хичкока.
Она думает, они среди нас, говорил Боуфингер, сводя брови к переносице, и почему эта фраза продолжает крутиться в голове?
Без десяти десять звонит мобильник Джерома. Короткий отрывок мелодии «Адских колоколов» «Эй-си/Ди-си» заставляет обоих подпрыгнуть. Джером хватает мобильник.
– Тут написано «НОМЕР СКРЫТ». Что мне делать, Билл?
– Отвечай на звонок. Это он. И помни, кто ты.
Джером принимает звонок и говорит:
– Алло, это Мартин Лунсбери. Премного благодарен, что вы не сочли за труд перезвонить мне.
Ходжес пишет новую записку и протягивает через стол Джерому. Тот быстро проглядывает ее.
– Да-да… конечно… Миссис Уилкокс очень высоко отзывается о вас. Да, очень высоко. Но моя работа связана с усопшей миссис Трелони. Не можем закончить инвентаризацию ее наследства, пока не разберемся с ее компьютером и… да, я знаю, что прошло больше шести месяцев. Вы не представляете, как медленно все движется. В прошлом году у нас был клиент, которому пришлось обращаться за талонами на продукты, хотя по наследству ему полагались семьдесят тысяч долларов. Но только после решения суда.
Не переусердствуй, Джером, думает Ходжес. Сердце его громко стучит.
– Нет, нет, ничего такого. Мне просто нужна фамилия мастера, который обслуживал ее компьютер. Все остальное – на усмотрение моего босса. – Джером слушает. Его брови ползут вверх. – Не можете? Какая жа…
Но Пиплс продолжает говорить. На лбу Джерома выступает настоящий пот. Он протягивает руку, берет ручку Ходжеса, начинает записывать. И пока пишет, не забывает вставлять в монолог Пиплса да-да, конечно, понимаю. Наконец произносит:
– Отлично. Просто отлично. Я уверен, что мистеру Шрону вполне этого хватит. Вы мне так помогли, мистер Пиплс. Просто не знаю, как выразить… – Он опять слушает. – Да, это ужасно. Я уверен, что мистер Шрон занимается некоторыми… э… некоторыми аспектами, может, прямо сейчас, пока мы разговариваем, но я ничего не зна… Правда? Ух ты! Мистер Пиплс, как интересно. Да, обязательно передам. Можете не сомневаться. Еще раз огромное вам спасибо, мистер Пиплс.