И снова перед глазами всплыла знакомая уже физиономия. Налитые кровью глаза, мясистые раздувающиеся ноздри. Костя снова увернулся от удара, махнул рукой, сшиб противника с ног. На этот раз никто не помешал его добить. Завалив парня на землю, он сначала ударил его кулаком в лицо, затем – ногой по ребрам. Бандит упал, но тут же вскочил на ноги, зло зыркнул на него и рванул в сторону. Туман перед глазами закрывал обзор, нужно было повернуть голову, чтобы проследить за ним взглядом, но тут перед Костей всплыло лицо Бизона.
– Нормально, чувак! – громыхнул он, разглядывая его.
Костя глянул по сторонам. Все, закончилась свара. Одни бегут, другие догоняют, но это уже где-то вдалеке, и голосов сквозь вату в ушах не слышно. Зато слух резал сдавленный стон раненого, к которому и спешил Бизон. То ли ножом парня проткнули, то ли железкой голову проломили. Чуть в стороне от одного лежащего на земле валялся другой, но к этому никто не подходил. Или поздно уже помогать, или это вражеский боец.
Впрочем, для Кости здесь врагов уже не существовало. И друзей тоже. Сашка где-то бегает, а кроме него, больше никто ему не нужен. Пропади она пропадом, эта братва…
Костя повернулся к Бизону спиной и шагнул к машинам, на которых подъехали «братки». Все закончилось, претензий к нему нет, значит, и делать ему здесь нечего. Это бандитские разборки, пусть сами пожинают плоды победы, а ему пора возвращаться к своим делам. А Сашка придет, никуда не денется, не маленький уже.
Голова болела, кружилась, перед глазами плыло, под горлом стоял густой тошнотный ком. И еще в глаза лез пот, смешанный с кровью. Костя провел рукой по голове, вминая пальцы в волосы, нащупал шишку с глубокой, кровоточащей ссадиной на ней. Ничего не скажешь, сильно ударили. Нос распухал, под глазом заплывало; рваная рана на щеке, губа разбита, но челюсть вроде бы цела, зубы на месте. Жить можно…
Он вышел к дороге, но сразу машину остановить не смог. Водители специально жали на «газ», увидев его с поднятой рукой. Вид у него, мягко говоря, не ахти, он все это прекрасно понимал, но все же тихо матерился сквозь зубы вслед проезжающим автомобилям.
Наконец его подобрала белая «шестерка». Водитель хотел что-то спросить в развязном тоне, но наткнулся на его предупреждающий взгляд и прикусил язык. Не хотел Костя говорить, откуда он и почему в таком виде.
Ополовиненный сваркой вагон-ресторан стоял на окраине запущенного сквера неподалеку от вокзальной площади. Стоял неприметно, в стороне от широкого тротуара, но к нему вела мощенная плиткой дорожка, свернуть на которую призывал указатель, по своей форме похожий на флюгер. Перед самым входом возвышалась арка, сплетенная из ветвей ясеня и клена, под ней жалась к земле скамейка с чугунными боковинами. А на этой скамейке сидела девушка с русой косой. Шерстяная сиреневая кофточка с прозрачными пуговками на ней, розовый шифоновый платок на плечах. Пальцы рук сцеплены в замок, глаза закрыты, на губах мечтательная улыбка. А губы полные, четко очерченные. Носик слегка подкачал, и подбородок не совсем удачный, сузить бы его немного, но в общем-то все неплохо. Красивая она, девушка Таня, а фигурка и вовсе – слов нет. Только вот не лежала у Кости к ней душа. Провел с ней ночь, отправил домой, вечером пообещал зайти, но зря она его ждала.
Таня услышала шаги, открыла глаза, удивленно посмотрела на него и неловко оправила юбку.
– Привет! – выдавила она.
Костя ничего не сказал. Он обошел вагон сбоку, ключом открыл дверь в тамбур. Под краном в туалете смыл кровь с головы, с лица. Таня оставалась на улице, но это его не смущало. Если уйдет, обиженная невниманием, тем лучше. Баба с возу… На кухне он умылся водкой, проспиртовав ссадины и сбитости, только тогда вышел из вагона. Таня все так же сидела на скамейке, но не дремала. И на лице не осталось даже тени от мечтательного выражения. Костя сел рядом, закурил.
– А я приехала вот, – немного выждав, сказала она.
Он кивнул. Да, приехала, и что теперь?
– В универ поступила.
От удивления он едва не поперхнулся дымом.
– На юридический…
– Поздравляю.
– Место в общежитии дали…
– Хорошо.
– А что у тебя с лицом?
Костя покачал головой. Зачем отвечать на вопрос, когда ответ и так понятен по синякам и разбитостям? Настучали ему по голове, а как это было, говорить совсем не обязательно.
– С Сашей подрался?
– А почему я должен с ним подраться? – удивленно глянул он на нее.
– Ну, вы же вместе работаете…
– Ты откуда знаешь, где он работает?
– Ну, я знаю, где он живет… Сестру его видела… – смутилась Таня. – Представляешь, я ей сказала, что у нас с Сашей отношения!
Она вдруг взяла его под руку и крепко прижалась грудью к плечу, показывая этим, что отношения у нее могли быть только с ним, ни о ком другом она и думать не может.
Костя покачал головой. Нет между ними ничего. Было, но прошло. Со скоростью ветра прошло, за одну ночь.
– У тебя кто-то есть? – Таня отстранилась от него с робким возмущением.
– Нет у меня никого, – хмуро глянул на нее Костя.
– Тогда почему ты злишься? – удивленно спросила она.
Костя, скривив губы, взял ее за руку и шагнул к двери, увлекая за собой.
– Вы здесь работаете? – спросила Таня, глядя, как он закрывает за ней дверь.
Костя насмешливо промолчал. Зачем спрашивать, если все и без того ясно? Да, он хозяин этого полувагона-полуресторана, а Саша у него в помощниках. Через пару часов кафе, возможно, распахнет двери для посетителей, но Тани к этому времени уже здесь быть не должно.
Шифоновый платок змейкой сполз с ее плеч и кольцом скрутился на столе. Прозрачные пуговицы на кофточке расстегивались легко, сверху-вниз, одна за другой.
– Обними меня, – тихим шелестящим голосом попросила она. И не дожидаясь, когда он сделает это, сама прильнула к нему. – Ты дрался за меня… Теперь я принадлежу тебе… Только тебе.
Костя усмехнулся под нос, усаживая девушку на край стола. Да, он дрался с Гасаном и победил, но права собственности на Таню у него нет. И она сама это понимает, но ей нужно оправдаться перед собой. И перед ним. В кафе никого нет, двери закрыты, она в объятиях разгоряченного мужчины, на пороге – неизбежность, которую не остановить. Осталось только найти удобное, оправдательное объяснение происходящему и расслабленно закрыть глаза… Таня так и поступила…
Глава 3
Парное мясо хорошо только в первые два-три часа после забоя. Пока мышечные волокна не отвердели, свинину можно жарить на углях без всякого маринада, хватит перца, лука и сухих приправ. Через три-четыре часа мясо становится жестким, волокнистым, и место ему в холодильнике, а не на шампурах. Через пару-тройку дней охлажденная свинина режется, складывается в кастрюлю, маринуется. Перемораживать мясо ни в коем случае нельзя.
Лучшие куски в свиной туше – корейка, вырезка, шейка, но это дорого, лопатка и окорок дешевле. Костя знал, какое мясо брать, как экономить на закупках, и маринад готовить он умел. Обычная закваска – лук, перец, соль, лаврушка, газированная вода. Дешево и сердито. Уксус не нужен, он хоть и придает мясу запах, но делает его жестким…
И как жарить шашлык, он тоже знал, даже шампуры на огне прогревал, прежде чем нанизывать на них куски.
– Слышь, мужик, ну, ты, в натуре, мастырь! – Долговязый парень с вытянутым обветренным лицом смотрел на него сквозь насмешливый прищур.
Да, он похвалил Костю за отличный шашлык, и эта похвала дорогого стоит. Он же не просто посетитель, а хозяин жизни. Срок наверняка мотал, парашу нюхал, все такое, кто Костя против него? К тому же он не один, с ним два таких же подозрительных на вид типа. Вроде бы мимо «мазурики» проходили, заглянули на огонек, заказали шашлык, пиво – чисто посидеть. Мясо еще не съедено, пиво не выпито, а накурено уже – топор пора вешать. Но Костя не в претензии. Через столик еще компания заседает, там тоже шашлыки. И пиво с водкой. Рабочие с молокозавода, походя, заглянули, получку «объершить» решили. Кухня работает, прибыль идет, а это самое главное. Официантки нет, Сашка еще не вернулся, самому работать приходится, но это ли печаль? Настроение, в принципе, неплохое. Под глазом припухло, разбитости саднят, зато победа в кармане. Пусть и над чужим врагом, но победа. И еще с Таней успел себя потешить. Сделал дело и сразу на кухню. Она посидела немного, выпила кофе и ушла. Поняла все, и тю-тю… Хорошая она девчонка, но лишняя…
– Ты чего молчишь? – В прищуре долговязого хищно сверкнуло.
Костя в ответ только пожал плечами. Он молча кивнул, принимая похвалу, все, хватит.
– Ты, мужик, со мной в молчанку не играй! Я этого не люблю! – вскинулся уголовник.
Он кулаками уперся в стол, вытолкнул тело в проход между рядами столов и уткнулся в Костю, который должен был в испуге шарахнуться в сторону. Но отскакивать пришлось ему самому, и это его взбесило.
– Я не понял, ты чо, борзый?! – взвыл он.
– Я не понял, ты чо, борзый?! – взвыл он.
Правая рука нырнула в оттянутый карман длинного, не по размеру, пиджака и выудила оттуда кнопочный нож. Уголовник отвел руку в сторону, но на кнопку жать не торопился, и лезвие из рукояти не выскакивало.
Костя вздохнул, с тоской глядя на долговязого. Тухлые времена пошли, нечисти развелось, то бандиты, то «урки». Не успел с одними решить, как другие пожаловали.
– Гаер, не гони! Ты же видишь, «терпилу» и без нас отрихтовали, – пренебрежительно глядя на него, сказал щекастый увалень в старом вязаном свитере.
Лето на исходе, но погода жаркая, сейчас даже вечером в одной футболке ходить можно, а этот в свитере. Может, наркоман? Им, известное дело, всегда холодно.
– Кто тебе так втащил? – с ухмылкой спросил третий.
– Ты, это, скажи кто, мы за тебя спросим, – кивнул щекастый.
– У меня есть «крыша», – угрюмо отозвался Костя.
В тот же момент открылась дверь, и порывом свежего воздуха навеяло мысль – помяни нечистого, он и появится. В кафе заходил Сашка, а пространство за его спиной заполнялось мордастыми физиономиями и мощными телами пролетарских «братков». Долговязый обернулся, с перепугу нажал на кнопку ножа, и лезвие звонко выщелкнулось из рукояти.
– Я не понял! – взревел Сашка.
Одной рукой он схватил уголовника за плечо, другой – обжал запястье. Выкрутил из руки нож и швырнул жертву в проход – на забаву братве. Сначала из кафе пинками вытолкали долговязого, а затем и его дружков. Сашка заливисто хохотал, веселились и его спутники, а Костя угрюмо смотрел на работяг, которые пугливо жались к своему столику. Мужики пиво собирались повторить, а тут переполох – вряд ли они захотят продолжить «банкет». Сейчас соберутся и уйдут. Да еще расскажут, какой бардак в «Экспресс-кафе» творится. А Костя дорожил репутацией своего заведения. Это Сашке все равно, его здесь только зарплата держит…
– Давай, братва, располагайся! Щас «поляна» будет!
Пока Костя хмурил брови, Сашка усадил за стол бандитов. Он не робел перед ними, вел себя на равных, как будто сам был из их компании. А может, он уже получил заманчивое предложение – от того же Бизона, например…
– Ну, чего стоишь, братуха! Давай, что там у тебя в печи! – Подмигнув Косте, Сашка размашистым жестом указал ему на кухню.
– А что поставил в печь, то и есть, – с укором глянул на него Костя.
– А что не так? – нахмурился Гасан. – Мы Громилу в больничку возили…
Костя сухо кивнул. Он понял, о ком шла речь. И Сашку он, в принципе, не осуждал. Уважительная причина его задержала, что ни говори.
– А чего не спросишь, как там Громила? – Зато Сашка глянул на него с упреком и даже возмущением.
– А зачем? Я смотрю, трауром у вас не пахнет, значит, все путем.
– Да без траура! – расслабленно улыбнулся широкоскулый «браток» с таким же, как и у него, затекшим глазом. – Нормально все… Давай, братан, жрать охота!
Он выразительно провел рукой по животу, благодушно, без погоняющей злости глядя на хозяина кафе. Костя кивнул и ткнул пальцем в Сашку:
– Соньки нет! Ты за официанта!
– Я?! За халдея?! – возмутился тот.
– Да! – жестко отрезал Костя, поворачиваясь к нему спиной.
На кухне остались три шампура с готовым шашлыком, и Сашка взялся подать это на стол. Косо глянул на босса, но блюдо взял и унес. И за пивом вернулся.
– Ты это, на меня не гони, да? – недовольно буркнул он.
– Угля засыпь! – строго глянул на него Костя.
– Я же сказал…
– Я сказал! Угля дал!
Какое-то время Сашка смотрел на него, пытаясь продавить взглядом, но Костя лишь усмехался, нанизывая мясо на шампуры. В конце концов Сашка схватил ведро с древесным углем, сыпнул в мангал. Только тогда взял пиво, подал и тут же вернулся.
– Я говорил с Бизоном, ты братве ничего не должен. «Крыша» есть, а платить не надо.
– Я не должен или мы не должны?
– Ну-у… – замялся Сашка.
– Еще не определился? – усмехнулся Костя.
– В смысле?
– В смысле, берут тебя в бандиты или нет…
– Какие бандиты? Бандиты по лесам с обрезами бегают…
– Берут или нет?
– Да я как бы не просился… Жбан, в принципе, предлагал… Может, и пойду. А чего? Ты здесь на мангале жаришься, а я как белый человек буду…
– Громила тоже как белый человек. Под белой простыней, – заметил Костя.
– Ну, пока еще не под простыней…
– Значит, повезло. А тебе повезет?
– Только давай без ля-ля!
– Ты думай, решай! А пока за халдея!..
– Что там у нас еще, кроме шашлыка?
Костя качнул головой. Продукты у него были, можно было состряпать бифштекс, ростбиф, картофельную запеканку с курицей, сливочный соус с грибами и сыром, и он бы взялся за дело, если бы ему заплатили. Но братва пришла пожрать на халяву, Костя ничуть в том не сомневался. Шашлык тоже стоил денег, но мясо под него уже замариновано – нанизывай, жарь, подавай, всего-то делов.
Сашка понял его правильно и убрался к своим новым дружкам. Появился он, когда Костя еще только собирался снимать мясо с жара. И появился в обнимку с Таней.
– Брат, принимай новую официантку!
– А старую куда? – недовольно буркнул Костя.
Не должна была Таня возвращаться, во всяком случае, сегодня, но принесла нелегкая. И что ему с этим «счастьем» делать?
– Нормально все! Давай работай! – подтолкнул Сашка девушку к кухне. – Давай, давай! Пиво тащи, водку!.. – Он глянул на нее, прикусив губу, и ушел.
– А где пиво? – растерянно спросила Таня.
– Я же сказал, работы у меня много.
– Ну, я помогу…
– А я просил?
– Ну… Мне кофе понравилось… Ты же меня не прогонишь, если я кофе закажу? – На ее глазах заблестели слезы.
Костя покачал головой, осуждающе глядя на нее. Только сырости ему здесь не хватало.
– А как насчет официанткой поработать? – стараясь скрыть раздражение, спросил он.
Таня порывисто кивнула, взгляд ее просиял, слезы сразу высохли.
Он взял поднос, достал из холодильника последние шесть бутылок «Жигулевского», из ящика под столом извлек пол-литра «Столичной».
– Давай работай!
Таня подхватила поднос и рванула в зал.
– По заднице шлепнут, не жаловаться! – бросил вслед Костя.
Она задорно мотнула головой, судя по всему, отнеслась к этому предупреждению как к шутке. А зря.
Вернулась Таня в расстроенных чувствах. Она пыталась скрыть возмущение, делала вид, будто ничего не произошло, но Костя все видел.
– Что такое?
– Да ничего, – вздохнула она, глядя в сторону от него.
– Сашка?
Таня ничего не ответила. Села на стул в углу кухни, опустила голову.
Костя сам подал шашлык, а когда вернулся, она сидела на том же стуле и в той же позе. Он молча приготовил кофе, поставил перед ней блюдце с чашечкой.
Не успела она сделать глоток, как появился Сашка.
– Чем вы тут занимаетесь? – задиристо спросил он.
Костя резко надвинулся на него, заставив попятиться.
– Не твое дело!
– Ты проиграл! Ты третий лишний! – воодушевилась Таня.
Сашка глянул на нее смущенно, на Костю – обиженно. Он хотел что-то сказать, но слова застряли в горле, он только махнул рукой и ушел. Но скоро вернулся, важный, деловой, независимый.
– У нас шухер случился, на выезд нужно… – небрежно произнес он. И, глянув на Таню, добавил: – Вы тут без меня не скучайте!
Кафе опустело: братва распугала всех клиентов. А время уже позднее, и Костя решил завершить все дела. Он закрыл дверь, вернулся на кухню. Нужно было убрать с бандитского стола посуду, но Таню он озадачивать не стал. Никакая она не официантка, и нечего ей здесь делать.
Он вышел в тамбур, прислонился спиной к заваренной двери, закурил. А Таня тут как тут. Костя раздраженно глянул на нее – явилась, не запылилась.
– Мне уйти? – обиженно спросила она.
Он кивнул. Да, она должна уйти, и чем скорей, тем лучше.
– Почему?
Костя пожал плечами. Не лежала у него душа к Тане, это раз. Во-вторых, у него много дел. В-третьих, ему не хотелось ссориться из-за нее с Сашкой. Все три варианта показывали ей на дверь, пусть выбирает любой и уходит.
– Это все из-за Саши? – спросила она.
– У тебя же с ним отношения, – усмехнулся он.
– Ты не так понял! – Таня мотнула головой, пытаясь вразумить его пронзительным взглядом. – Это я так его сестре сказала.
– А сестра сказала ему.
– Да? Я не подумала!.. Хорошо, я скажу ему, что у нас ничего нет!
– Ты дура? – не выдержал Костя.
– Что?! – потрясенно вскрикнула она.
– Ты что, ничего не понимаешь? Не люблю я тебя! Не люблю! Неужели это трудно понять?
– Как не любишь? – Она мотала головой, ошеломленно глядя на него. – А как же сегодня?.. Мы с тобой… Как муж и жена…
– Ты точно… – Он осекся, не решаясь назвать ее идиоткой.
Но Таня все равно вздрогнула, как будто получила пощечину. Она шлепнула себя пальцами по лбу, ладонями закрывая лицо, и бросилась вон из тамбура. Костя бросил окурок под ноги, зло растоптал его и пошел вслед за ней. Входную дверь так просто не откроешь, сама Таня не справится, нужно помочь.