«Не слишком ли открыто? — Юлька немного испугалась своей смелости. — Решит, пожалуй, что я по уши в него втюрилась. Интересно, в него многие влюбляются? И с кем он, кстати, пришел?»
Женя тем временем уже второй раз приглашал ее на медленный танец. Полуобнявшись, но все же сохраняя приличное расстояние, они кружились под «Демонического любовника»
«Шокинг блю», и сердце у Юльки сладко таяло.
«Мой Бог, как же мне повезло! Собой пригож, вежлив, только вот слишком уж активно рвется в бой… Немного подозрительно!»
Мимо нее в полумраке проплыл Макс, нежно обнявший высокую синеглазую Лиду. Увидев Юльку, он напустил на себя донельзя самодовольный вид и отвернулся. «Дохлый номер, Максик, — подумала Юлька. — Лидка не про тебя. Она мне в начале вечера сказала, что по ней со страшной силой сохнет один дип-работник. И неудивительно. Такая красота! А вот Женя, хотя и не слепой, выбрал почему-то меня… Все это странно и удивительно…»
— Юля!
Увлекшись своими мыслями, она не сразу расслышала, что Женя ей что-то говорит.
— Что? — запоздало откликнулась она. — Прости, забылась!
— Юля, я спросил, можно ли проводить тебя домой?
— Как, прямо сейчас? — растерялась Юлька.
— Нет, потом, когда ты сама захочешь…
— М-м-м…
— Наверное, это наглость с моей стороны, — вздохнул Женя. — Я ведь не слепой, видел, что ты пришла не одна. Может, мне и не надо навязываться. Но пойми, если я сегодня не буду настойчив, я вообще могу тебя потерять.
Юлька лихорадочно соображала. «Значит, Макс не соврал, и он действительно приревновал меня. Может, он из-за этого так форсирует события? Скорее всего, потому что только из-за моей красоты.., сомнительно». Она тяжело вздохнула.
— Юля…
— А?! — нервно откликнулась она.
— Я тебе все время мешаю о чем-то думать, — огорчился Женя.
— Я думала как раз о тебе, — призналась Юлька. — О мужской психологии, если точнее.
— С ума сойти! И что же?
— Ничего. Ничего не понимаю ни в тебе, ни в мужской психологии. За этим надо обратиться к Максу.
— Это…
Юлька дернула подбородком в сторону танцующего Макса:
— Да, это тот самый подозрительный юноша в мятой рубашке. Не знаю, как он умудрился ее измять, потому что я лично видела, как он надевал выглаженную. С иголочки. Но такое уж у него свойство…
«Дура, что болтаешь! — осадила она себя. — Ты видела, как Макс надевал рубашку?! Видела, конечно, когда зашла за ним… Но как объяснить постороннему человеку, что я при этом не испытывала никаких чувств? Блин, я все порчу».
— Макс — мой хороший, очень хороший друг, — попыталась она внести ясность.
— Понятно, — кратко заметил Женя.
— Мы с ним дружим уже одиннадцать лет.
— Ясно… — еще короче откликнулся он.
"Ну что мне теперь делать? — в отчаянии подумала Юлька. — Впасть в идиотизм и уверять его, что у меня с Максом ничего не было?
И с этого начнется моя романтическая история? Нет, это уже суперглупо! Ну и пусть! — Она внезапно разозлилась на себя. — Пусть думает что хочет! Пусть думает, что мы с Максом любовники… Если он действительно влюблен, он убьет Макса… Нет, стоп, как же так? А кто будет свидетелем на моей свадьбе?
Свидетель в могиле, жених в тюрьме! Макса убивать не надо!"
— Юля..
— Макса убивать не надо, — автоматически повторила она.
— Что?! — Даже в полумраке было видно, как расширились и побелели его глаза. — Что ты говоришь?!
— Ой, прости, несу всякую чушь, — забормотала Юлька. — Понимаешь, я уже навоображала жуткую историю… Любовь там, ревность…
Туда-сюда…
— С ума сойти, — вежливо заметил Женя. — И я там играю какую-то роль?
— О, главную!
— Ну, спасибо!
— Ты как будто не очень рад? — удивилась Юлька.
— Как тебе сказать… У меня создается впечатление, что ты просто пытаешься оттянуть миг, когда тебе придется отвергнуть мое предложение.
У нее перехватило дух.
— Господи, руки и сердца?
Теперь дух перехватило у него. Они застыли между танцующими парами, как соляные столбы. Юлька не выдержала и прыснула.
— Ну ладно, не обижайся, — примирительно сказала она, снова положив Жене руки на плечи. — Давай-ка танцевать. На этой кассете у «Шокинг блю» сплошные медляки до самого конца… Тебе нравится?
— Юля…
— Ну? — Она задорно смотрела на него.
— Я всего лишь напоминал тебе о своем предложении проводить тебя домой.
— Ну, слава богу, — вздохнула Юлька. — А то я уж испугалась…
— Юля…
— Послушай, ты смотришь так многозначительно, что мне просто становится страшно.
Что у тебя на душе, выкладывай. Я неплохой исповедник, хотя Макс еще лучше.
— Макс, Макс… — раздраженно протянул Женя. — Прости, но неужели нельзя не упоминать его через каждые два слова?
«Ну вот вам и первая сцена! — удовлетворенно подумала Юлька. — Как молниеносно все развивается. Любовь, ревность, разборки, убийства. Хотя нет, убийств еще не было… Но будут, если он так решительно настроен… Честное слово, я как во сне. Надо будет поговорить с Максом о мужской психологии. Зря он, что ли, перечитал всего Фрейда?!»
— Хорошо, я постараюсь Макса больше не упоминать, — кротко согласилась она. — Но предупреждаю, это будет трудновато.
— О господи! Неужели мне так не повезло?! — со страданием в голосе произнес Женя.
— С чем тебе не повезло? — полюбопытствовала Юлька. — Ты хочешь меня проводить?
Я согласна.
— Юля…
— Ладно, главное сказано. О чем ты еще хотел спросить?
— Юль, прости меня, но я такой дурак, — виновато протянул Женя. — Веду себя, как дурак, верно?
«Ты себя ведешь, как влюбленный, — подумала Юлька. — Опыта у меня, правда, на этот счет совсем нет… Позор, это в двадцать два года! А еще болтают про наше поколение. И я еще считаюсь безнравственной особой… Главным образом из-за моего языка… А фактически я самая настоящая старая дева… И вот оно — привалило!!!»
— Брось, ты прекрасно себя ведешь, — попробовала она переубедить Женю. — Только скажи честно, ты все-таки немножко меланхолик?
— Трудно сказать…
— Почему?
— Ну… Хотя бы потому, что я слабо представляю себе, что это такое.
— Макс объяснил бы тебе в два счета, он у нас почти что настоящий психолог…
— Прости, но нельзя ли…
— Ох, это ты меня прости, опять я о Максе. Все и правда становится ужасно глупым.
Бросим все эти идиотские убийства и муки ревности.
— Юль, но откуда взялись убийства? — с мольбой в голосе спросил Женя. — Что за фантазии?
— Да такое уж у меня воображение, — вздохнула Юлька. — Ну, вот и музыка кончилась. Давай посидим…
Они вернулись в свой уголок.
— Кофе дамам и мсье! — чопорно произнес Макс, возникая рядом с их креслами. — Варшавский, гляссе, капуччино?..
Он вопросительно изогнул брови, и так сильно изогнутые от природы. Это придавало лицу Макса несколько надменное выражение, которое могло отпугнуть только тех, кто его совсем не знал.
— Макс, что ты гонишь про варшавский кофе? — поразилась Юлька. — Кто его сделал? Уж не ты ли? Знаешь что, давай сюда какой хочешь кофе, а не хочешь — никакого не давай! Не морочь голову свежему человеку.
— Слушаю-с. — Макс артистически выгнул спину и танцующей легкой походкой удалился из комнаты.
Женя проводил его мрачным взглядам:
— Юль, а он, часом.., не того?
— Что ты имеешь в виду? — удивилась Юлька. — Нет, он не сумасшедший. Он совершенно здравомыслящий человек. Хотя иногда я сама в это верю с трудом. Знаешь, он может показаться даже пустозвоном… Он очень много болтает, правда? Но он совсем не пустышка, нет.
— Слушай, Юля…
Она даже испугалась, услышав его голос. В нем звучала настоящая злость. «Ого, как серьезно! — затаилась она. — Черт, может, не ходить с ним сегодня вечером? Или прихватить с собой Макса? Зарежет где-нибудь в кустах…»
— Слушай, Юля, — продолжал он, грозно глядя на нее. — Я ведь терплю-терплю…
— Я еду-еду, не свищу, а как наеду — не спущу… — пробормотала Юлька. — Это откуда? Не помню.
— Юля, ты все шутишь!
— А ты все не шутишь, — отпарировала она. — Знаешь, необязательно нужно быть меланхоликом, чтобы треснуть… Помнишь, о чем мы говорили? Достаточно не иметь чувства юмора — и тогда тебе обеспечен полный провал…
— Прости, мне не до смеха. — Он внезапно сник, и она мигом забыла о своем раздражении. — Понимаешь, я чувствую себя полным идиотом… Как будто пытаюсь втиснуться между вами, а вы меня подталкиваете с одного бока, с другого… Выпихиваете, одним словом.
— Жень, ну что ты такое говоришь! — Юлька всплеснула руками. — С чего ты это взял?
Ну, мы правда подшучиваем друг над другом почем зря… Но мы так привыкли. При чем тут…
Он отвернулся.
"Господи, привалило же мне счастье, — задумалась Юлька. — В кои-то веки, и вот тебе!
Может, он ненормальный? Нормальный человек себя так не ведет. Откуда такая ревность?
Может, он ненормальный? Нормальный человек себя так не ведет. Откуда такая ревность?
А если ревность, то, наверное, и любовь? Хотя второе вроде и необязательно. Есть же типы, которые ревнуют, даже когда сами не любят…
Просто самолюбие у них такое. Вот это — не дай бог. Надо срочно посоветоваться с Максом.
Во-первых, не вызвать ли Жене «неотложку».
Во-вторых, не опрометчиво ли я поступила, согласившись, чтобы он меня проводил".
— Я пойду принесу кофе, — мирно сказала она Жене, поднимаясь с кресла. — Ты не скучай. И не дуйся.
— Ладно.
Она заметила на его губах улыбку, и ей тут же расхотелось идти на кухню. Но переигрывать было уже поздно.
На кухне священнодействовал Макс. Он варил кофе на всю компанию в большой эмалированной кастрюле. Юлька плюхнулась на табуретку.
— Ну, Джульетта, как наш Ромео? — не оборачиваясь, спросил ее Макс. — А жаль правда, что его зовут не Рома. Тогда вообще была бы классика: вы встречаетесь на празднике, молниеносно влюбляетесь, потом окажется, что ваши семьи враждуют друг с другом… Вспомни Шекспира, недоучка моя милая.
— От недоучки слышу, — задумчиво сказала Юлька. — Дай мне сигарету.
— Руки заняты, возьми сама.
Она поднялась, залезла в карман его рубашки, извлекла оттуда сигарету и закурила.
Вздохнула.
— Знаешь, мне надо с тобой посоветоваться.
— Что-нибудь не так?
— Да вроде все так. — Юлька пожала плечами. — Он вроде влюбился…
— Так чем же ты недовольна?
— Почему так быстро?
— Недоверчивая ты особа. Влюбился и влюбился. Я же говорю — Ромео и Джульетта.
— Так не бывает.
— Слушай, ты его недостойна, — решительно заявил Макс. — Пойду сосватаю ему Машуню. А что? Девка здоровенная, дури хоть отбавляй, опять же романтична до чертиков. А?
— Не клюнет он на Машуню! — злорадно сказала Юлька. — Он в меня влюбился. До чертиков.
— Ой, не верю, — сощурился Макс. — Ладно. Что же тебя волнует помимо этого?
— Он хочет проводить меня домой.
— А меня? — обиженно сказал Макс. — Ты ему сказала, что мы в одном доме живем?
— Еще чего! Макс, только не в обиду, скажи — как мы пойдем на романтическую прогулку втроем?
— Я не навязываюсь, — вздохнул Макс. — Иди. Только учти, если он тебя придушит…
— А ты думаешь, есть такая опасность?
— Дуреха, он же не Джек Потрошитель. Иди, конечно.
— Да, но только…
— Слушай, Юлька, чем ты недовольна? — Макс изумленно поднял бровь. — Ведь все просто идеально.
— Да, но несколько глуповато.
— Жизнь вообще глуповатая штука, — отрезал Макс. — Так. Все. Вот твои чашки. Кофе, кстати, уже готов. Иди! — Макс почти вытолкал ее. — Не осложняй международных отношений.
Она вернулась в комнату с двумя чашками кофе — по чашке в каждой руке. «Мог бы помочь принести… — ворчала она про себя. — Сидит себе там… В кресле… Ишь, красавец писаный… Вот донесу сейчас кофе и нарочно оболью его».
Но она не только не облила его, а обласкала лучезарным взглядом — почти против своей воли. Женя встал ей навстречу и взял у нее из рук чашки.
— Немножко задержалась… — сказала она. — И кофе, кажется, скверный.
— Это ничего, — улыбнулся он.
«Слава тебе, господи! — подумала она. — Сразу два вопроса отпадают: где была и что за гадость принесла».
— Скажи, а тебе еще не пора домой? — поинтересовался Женя.
— А который час?
— Да уже… Секунду… Без малого половина одиннадцатого.
— Да, дело идет к концу. — Юлька вздохнула. — Знаешь, Жень, тебе не повезло, что ты попал на собирушку именно в этом году. У нас обычно так весело. Приходят все наши, весь наш класс… Ну, не все поголовно. Есть такие деловые, что от работы оторваться не могут, есть беременные на последнем месяце, есть просто такие, что забыли… Но вообще нас никогда не бывало меньше двадцати человек. Ух и жару мы задавали! А теперь… Всего семеро. А остальные — гости.
— И я среди этих лишних гостей, — в тон ей продолжил Женя.
— Опять! — Юлька резко поднялась. — Слушай, пойдем-ка. А то тебе здесь, как я вижу, не по себе. Не бойся, пойдем вдвоем. Тот, чье имя упоминать не рекомендуется, с нами не пойдет. Ол-райт?
— Идет! — Женя поднялся с радостной готовностью.
— Ну, прощайся!
— С кем? — удивился Женя.
— С кем ты там пришел?
— А… — Он отошел от нее и затесался в кучку гостей, доедавших у стола остатки торта и пирога.
Юлька пошла на кухню. Макс по-прежнему был там.
— Я сижу, болею… Сам себя жалею… — проканючил он, увидев ее. — Ваше величество, вы нас покидаете?
— Да. Ухожу во тьму. С незнакомцем. Если это действительно Ромео, как ты говоришь, мне убийство не грозит.
— Разве что легкое изнасилование, — галантно заметил Макс. — Весьма романтичное.
Под луной.
— Шут гороховый, — вздохнула Юлька. — Ты, надеюсь, не обиделся?
— Я? Боже меня упаси. А вот моя мама — та действительно будет в печали. Ты ведь знаешь, она прочит тебя мне в жены. Ты ей безумно нравишься. Что еще раз доказывает полное отсутствие вкуса у членов нашего семейства.
— А что… — задумчиво сказала Юлька. — Мы были бы хорошими мужем и женой.
— Тс-с! — Макс сделал страшные глаза и криво улыбнулся. Юлька оглянулась. За спиной у нее стоял Женя. Он, видимо, прекрасно расслышал последние ее слова. Она рассмеялась:
— Ну, все! Всем привет! Приятно провели время! Жень, пойдем!
Она подхватила его под руку, и они вышли из квартиры. Во дворе Женя повел ее к стоящей неподалеку от подъезда машине.
— О! Это что, твоя? — удивилась Юлька.
— Моя.
Он отпер дверцу белого «Москвича», и Юлька, подобрав широкий подол алого платья, прямо-таки прыгнула в машину.
— Здорово! Так ты крутой!
— Нет, я не крутой, — возразил Женя, садясь за руль.
— Нет? Тогда откуда же, позволь узнать, вся эта роскошь? — Она похлопала ладонью по велюровой обивке кресла. — Машина-то твоя?
— Ну да.
— Сам купил?
— Нет, отец. Так что хвастаться мне нечем.
— Ну хотя бы отцом можно похвастаться, — вздохнула Юлька. — Есть и такой вид спорта.
А кто у нас отец?
— Адвокат, — коротко ответил Женя, выруливая из переулка на Пречистенку.
— Тогда понятно. У вас, должно быть, таких машин целая отара… — протянула Юлька; — И личный чабан.
— Ты что? — засмеялся Женя. — Какая отара? У него — своя, и у меня тоже. А у матери нет. И чабана тоже нет.
— Хуже всего без чабана, — философски заметила Юлька. — Между прочим, куда мы едем?
Женя несколько всполошился:
— Куда?
— Нет, все в порядке, ты едешь правильно, мне на Яузский бульвар, значит, по бульварам в ту сторону… Так и езжай. Просто странно стало, как это ты меня повез, не спрашивая дороги. Помню, один раз после такой же вот вечеринки усадили меня в такси, деньги таксисту сунули — поехала я. Едем-едем, а потом начинаю я замечать — не туда куда-то едем. И таксист вроде какой-то странный. Во-первых, на красный свет проскакивает, во-вторых — от него перегаром несет. «Куда едем, дядя?» — спрашиваю. А он: «А куда надо?» Представляешь, он даже не расслышал, куда меня заказали отвезти, просто взял деньги и повез себе.
Юлька расхохоталась, вспомнив свой тогдашний испуг.
— В общем, чуть жива добралась до дома…
— Обошлось? — Женя бросил в ее сторону сочувственно-смеющийся взгляд.
— Конечно… Со мной никогда ничего не случается, — с некоторой грустью в голосе сказала Юлька. — Удивляюсь — почему?
— Никогда и ничего?
— Ну, иногда что-то… Но ничего серьезного.
— Значит, все еще впереди…
— Может быть…
Он смотрел вперед, на дорогу. Юлька опустила стекло со своей стороны, наслаждаясь бившим ей в лицо теплым ветром. Покосилась на Женю. «Какой профиль, мамочки мои! Какой профиль! Интересно, понравится ли он маме?»
— Ты по-прежнему знаешь, куда ехать? — лукаво спросила она.
— Ты же сказала — Яузский бульвар.
— Слушай, но даже таксисты разговаривают с клиентом. По крайней мере, о дороге. А ты. все молчишь. Что-то не так?
— Прости, задумался!
— О, за это не проси прощения, — запротестовала Юлька. — Ты мне только скажи — я тебе правда так безумно понравилась?
— Да.
— А почему? У нас еще есть время, давай расскажи.
— Ну… Трудно сказать…
— Ах, вот как?!
— Господи, чего ты от меня требуешь? Вот так, сразу, возьми да расскажи. Ну, ты красивая…
«Спорное мнение», — подумала Юлька, но эту тему решила не развивать.
— А еще?
— Веселая, — мученически сказал Женя.
— Это так, а еще?
— Обаятельная…
— Ну все, кончаю расспросы, а то, боюсь, разонравлюсь. — Юлька рассмеялась.
— Знаешь, я ведь тоже мог бы тебя спросить. — заметил Женя. — Я-то тебе тоже, наверное, понравился?
— Ну да! Я не скрываю. Мне понравился твой нос, — решительно заявила она. — Это честно.
Женя открыл рот, но сказать ничего не успел.