Она не стала включать свет. Через окно просачивался лунный свет, к тому же Хезер могла передвигаться по комнате на ощупь. Она разделась, скинув вещи на пол, и забралась в кровать, откинув одеяло к ногам и оставив себе только простынь, чтобы накрыться.
Она решила, что Лили спит, но вдруг услышала шорох, доносящийся с ее кровати.
– Хезер? – шепотом позвала Лили.
– Да?
– Расскажешь мне историю?
– Какую историю?
– Счастливую.
Лили уже давно не просила Хезер рассказать историю. На этот раз Хезер рассказала переделанную версию одной из своих самых любимых историй – «Двенадцать Танцующих Принцесс», только вместо принцесс девочки были обычными сестрами, которые жили в разваливающемся замке, а их король и королева были слишком глупы, чтобы заботиться о них. Но потом сестры нашли потайной ход, который привел их в секретный мир, где они стали принцессами и все обращались с ними как подобает.
Когда Хезер закончила рассказ, Лили уже дышала медленно и глубоко. Хезер перевернулась на другой бок и закрыла глаза.
– Хезер? – голос Лили был хриплым ото сна. Хезер в удивлении открыла глаза.
– Тебе уже пора спать, малышка.
– Ты умрешь?
Вопрос прозвучал так неожиданно, что какое-то время Хезер не могла ничего ответить.
– Разумеется, нет, Лили, – ответила она резко.
Лили наполовину зарылась в подушку лицом.
– Кайла Андерсон говорит, что ты умрешь. Из-за Паники.
Хезер почувствовала, как электрическим разрядом по ней проходит страх. Страх и какое-то еще чувство, гораздо более глубокое и болезненное.
– Откуда ты знаешь про Панику? – спросила она Лили.
Девочка что-то пробормотала в ответ. Хезер снова спросила:
– Кто рассказал тебе о Панике, Лили?
Но Лили уже уснула.
В доме Грейбиллов жили приведения. Все в Карпе это знали и говорили об этом в течение полувека, с тех самых пор, как последний из Грейбиллов повесился на стропилах[26], так же как его отец и дед.
Проклятие рода Грейбиллов.
Официально в этом доме никто не жил уже более сорока лет, но иногда находились скуоттеры[27] и беглецы, которые осмеливались там жить. Но никто не мог там жить. По ночам свет в окнах включался и выключался сам по себе. Шепот голосов доносился из стен, кишащих мышами, а призраки детей бегали по коридорам, покрытым пылью. Иногда местные жители утверждали, что слышали, как женщина кричит на чердаке.
По крайней мере, таковы были слухи.
А теперь эти фейерверки. Некоторые старожилы, те, которые утверждают, что все еще помнят день, когда последний из рода Грейбиллов был найден повешенным, клялись, что фейерверки были запущены совсем не детьми. Возможно, это даже были не фейерверки. Кто знает, что за силы могли выбраться из этого полуразрушенного дома и какие злые чары могли устроить пожар в ночи?
Копы считали этой обычной шалостью на День независимости. Но Хезер, Нэт и Додж думали иначе. Как и Ким Холлистер, Рэй Хэнрэхэн и все остальные игроки. Два дня спустя их подозрения подтвердились. Только выйдя из душа, Хезер включила свой древний ноутбук и проверила почту. У нее в горле пересохло и стало зудеть.
[email protected]
Тема: Как вам фейерверки?
В эту пятницу в десять вечера будет еще лучше.
Посмотрим, сколько вы продержитесь. Помните – никаких криков о помощи.
8 июля, пятница
Хезер– Слишком просто, – снова сказала Хезер. Она сжала руль. Ей не очень нравилось водить машину. Но Бишоп был настойчив. Сегодня он не собирался ехать на испытание – ему не хотелось часами сидеть там и ждать, пока игроки будут пытаться продержаться дольше остальных в доме с привидениями. И на этот раз Хезер могла взять машину. Ее мама и Бо в то время напивались до смерти со своими друзьями в трейлере № 62 – заброшенное место, в котором обычно устраивают вечеринки. Они приползут домой около четырех утра, а может, вообще к рассвету.
– Наверняка нас попытаются обмануть, – сказала Нэт. – Вполне возможно, что в доме будет полно звуковых эффектов и света.
– Все равно слишком просто. – Хезер покачала головой. – Это Паника, а не Хэллоуин. – У нее потели ладони. – Помнишь, в детстве Бишоп взял тебя на слабо, что ты не сможешь простоять на крыльце три минуты?
– Только потому, что ты передумала в последнюю секунду, – ответила Нэт.
– Ты тоже передумала, – напомнила ей Хезер, уже жалея, что она подняла эту тему. – Ты и тридцати секунд не выдержала.
– А Бишоп смог, – сказала Нэт, поворачиваясь к окну. – Он вошел внутрь, помнишь? И оставался там целых пять минут.
– Я про это забыла, – ответила Хезер.
– Когда это было? – неожиданно спросил Додж.
– Давно. Нам было десять-одиннадцать лет. Так ведь, Хезер?
– Меньше. Девять. – Хезер было жаль, что с ними не было Бишопа. Это было их первое испытание без него. В груди у нее все болело. Рядом с Бишопом она чувствовала себя в безопасности.
Они свернули на повороте, и стало видно дом: острая вершина его крыши выделялась на горизонте на фоне спутанных облаков, как декорация из фильма ужасов. Дом стоял под наклоном, возвышаясь из земли, и Хезер представила, что даже с расстояния она слышит, как ветер воет в дырах на крыше, а мыши грызут сгнивший деревянный пол. Не хватало только стаи летучих мышей.
На дороге было припарковано с десяток машин. По-видимому, большинство людей испытывали по поводу этого испытания те же эмоции, что и Бишоп, – почти все зрители остались дома. Но не все. Хезер заметила Вивьен Травин, которая сидела на капоте своей машины и курила сигарету. Группа младшекурсников собралась неподалеку. Они передавали по кругу бутылку вина. Вид у них при этом был такой мрачный, будто бы они были на поминках. На какое-то мгновение, прежде чем Хезер выключила двигатель, дождь, подсвеченный фарами, напомнил ей тонкие пластины стекла.
Додж вылез из машины и открыл дверь Нэт. Хезер потянулась за сумкой, которую она собрала на ночь – с едой, водой, большим одеялом. Она пробудет в доме столько, сколько понадобится, чтобы победить. Додж и Нэт – тоже.
Вдруг снаружи раздался приглушенный крик. Хезер посмотрела наверх как раз вовремя – мимо машины пролетела темная фигура. Нэт закричала. Люди ринулись в сторону дороги.
Хезер бросилась из машины и побежала к пассажирскому сиденью. Как раз в это время она увидела, что Рэй Хэнрэхэн ударил Доджа плечом в живот. Додж отшатнулся, ударившись об остатки забора. Доски забора рухнули позади него.
– Я знаю, что ты делаешь, чертов псих! – он сплюнул. – Думаешь, что ты можешь…
Его прервали, и он громко фыркнул. Додж прошел вперед и схватил Рэя за горло. Игроки и зрители одновременно охнули. Нэт закричала.
Додж наклонился и тихо сказал что-то Рэю на ухо. Хезер не слышала, что именно.
Так же быстро он отступил назад, отпуская Рэя, который стоял под дождем, закашлявшись и пытаясь отдышаться. Додж выглядел спокойно. Нэт подошла к нему, будто бы собираясь обнять, но в последний момент передумала.
– Держись от меня подальше, Мэйсон, – сказал Рэй, восстановив дыхание. – Я тебя предупреждаю – берегись.
– Перестаньте, ребята, – заговорила Сара Уилсон, одна из участниц. – Льет как из ведра. Может, уже начнем?
Рэй по-прежнему злобно смотрел на Доджа. Но он ничего не сказал.
– Итак. – это был Диггин. Но Хезер не видела его в толпе. Его голос было почти не слышен в темноте под дождем. – Правила просты. Чем дольше вы продержитесь в доме, тем выше ваши баллы.
Хезер вздрогнула. Казалось, что ночь Прыжка, когда Диггин кричал в мегафон, была давным-давно. Как будто с дня празднования, когда они пили пиво и слушали радио, прошли годы.
Она вдруг поняла, что не может вспомнить, как она оказалась здесь, перед домом Грейбиллов, все углы и грани которого неправильные. Уродливое здание, которое накренилось в одну сторону, будто бы грозясь разрушиться.
– Никаких криков о помощи, – сказал Диггин. Его голос немного дрогнул. Интересно, знает ли он что-то, о чем не знают игроки? – Вот и все. Испытание начинается.
Все разделились. Лучи света фонариков и периодически возникающее голубое свечение мобильных телефонов скользили по дороге, подсвечивая кривой забор, высокую траву и то, что осталось от тропинки, ведущей к дому, – теперь она заросла сорняками.
Додж вытаскивал из багажника свой рюкзак. Нэт стояла рядом. Хезер протиснулась к ним.
– Что это было? – спросила она.
Додж хлопнул багажником.
– Понятия не имею, – ответил он. В темноте было сложно понять выражение его лица. Хезер задумалась, не скрывает ли он что-то. – Этот парень – психопат.
Хезер снова вздрогнула, когда влага просочилась за воротник ее куртки, отчего толстовка стала намокать. Она, как и все, знала, что старшая сестра Доджа выступала в решающем Поединке против брата Рэя и с тех пор была парализована. Сама Хезер не видела аварию – они и Бишоп сидели в тот вечер с Лили. Но Нэт рассказывала, что машина Дэйны сложилась гармошкой.
Хезер задумалась, винил ли Додж Хэнрэхэнов.
– Давайте держаться подальше от Рэя, идет? – предложила она. – Давайте держаться подальше от всех. – Она считала, что Рэй способен сорвать им победу. Он мог накинуться на них, схватить или ударить.
Додж повернулся к ней и улыбнулся. Его зубы были ослепительно белые, даже в темноте.
– Идет, – ответил он.
Они вместе с остальными участниками брели во двор через дорогу. Хезер переполняло чувство, которое нельзя было назвать страхом – скорее это был ужас. Испытание слишком простое.
Из-за дождя все ее ботинки были в грязи. Ночка будет дерьмовая. Хезер пожалела, что не попыталась пронести с собой пиво. Она не любила его вкус, но оно помогло бы ей расслабиться, и ночь прошла бы быстрее.
Хезер задумалась, были ли рядом судьи, – возможно, они сидели на передних сиденьях темных машин, положив ноги на приборную панель, или даже стояли на дороге, бегая туда-сюда, притворяясь обычными зрителями. Больше всего в Панике она ненавидела именно это – за ними постоянно следят.
Они слишком быстро дошли до крыльца. Зев Келлер только что исчез внутри, и дверь с грохотом захлопнулась. Нэт подпрыгнула.
– Как ты? – тихо спросил ее Додж.
– Нормально, – Нэт ответила слишком громко.
Хезер снова пожалела, что с ними нет Бишопа. Ей хотелось, чтобы он был рядом, рассказывал глупые шутки и подкалывал ее из-за того, что она боится.
– Здесь ничего нет. – Нэт сделала шаг вперед и с трудом открыла дверь, которая висела под странным углом. Она помедлила. – Тут воняет, – сказала она.
– Если здесь никто не стреляет и не лает, то я как-нибудь справлюсь, – ответил Додж. Казалось, что он совсем не боится. Он прошел вперед и ступил в дом. Нэт пошла за ним. Хезер вошла последней.
Она тут же почувствовала эту вонь – пахло мышиным пометом и плесенью. Будто бы запах изо рта, который годами не открывался.
Неоновые лучи света зигзагами проходили по коридорам и по темным комнатам, пока игроки медленно разбредались по дому, стараясь занять себе места – свои собственные укрытия. Половые доски скрипели, а двери стонали каждый раз, когда закрывались и открывались. В темноте слышался шепот голосов.
Вокруг была тяжелая и тягучая чернота. Хезер почувствовала, как внутри у нее все сжимается от страха. Она полезла в карман за телефоном. Натали посетила та же идея. Лицо Нэт внезапно осветилось голубым светом – телефон подсвечивал снизу глубокую бездну ее глаз и кожу с синеватым оттенком. Хезер посветила телефоном на выцветшие обои и лепнину, поеденную термитами.
Вдруг вспыхнул яркий свет.
– Приложение-фонарик, – пояснил Додж, когда Хезер прикрыла от света глаза. – Извини. Я не знал, что он будет светить так ярко.
Он направил свет наверх, на потолок, где, скрипя от небольшого сквозняка, покачивалось то, что осталось от люстры. Если верить слухам, то именно здесь повесились трое Грейбиллов.
– Пойдемте, – сказала Хезер, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Судьи могут быть где угодно. Нужно отойти от двери.
Они продвинулись дальше в дом. Додж пошел первым. Над ними, на втором этаже, послышались шаги.
Додж подсвечивал фонариком небольшой участок в темноте, и Хезер вспомнился документальный фильм о крушении «Титаника», который она когда-то смотрела с Лили. Она вспомнила о том, как выглядели восстановительные подводные лодки, плывущие по темному пространству. Они проходили мимо разрушенной мебели и старых фарфоровых тарелок, покрытых морским мхом и всякими подводными микроорганизмами. Сейчас она чувствовала что-то подобное. Как будто они были на дне океана. Хезер чувствовала еще большую тяжесть в груди. Она слышала тяжелое дыхание Нэт. Сверху послышались приглушенные крики – была драка.
– Кухня, – объявил Додж. Он посветил на кухонную плиту, покрытую ржавчиной, и на частично разбитую напольную плитку. Весь рисунок на ней развалился и выцвел добела, как в плохом фильме ужасов. Хезер представляла, что везде насекомые, паутина и другие ужасные вещи, которые падают на нее сверху.
Додж направил луч света в угол, и Хезер чуть не закричала – на мгновение она увидела лицо: черное, впадины глаз и косой рот.
– Может, хватит уже светить на меня своим фонарем?
Девушка закрыла глаза рукой, щурясь от света, и сердцебиение Хезер замедлилось. Это всего лишь Сара Уилсон, сжавшаяся в углу. Когда Додж опустил фонарик вниз, Хезер увидела, что Сара принесла с собой подушку и спальный мешок. Было бы проще, гораздо проще, если бы все игроки могли расположиться вместе в одной комнате, передавая друг другу чипсы «Читос» и бутылку дешевой водки, которую кто-нибудь украл бы из родительского бара.
Но они были выше этого.
Они вышли из кухни и спустились вниз на несколько небольших пролетов, заваленных мусором. Телефон фрагментами освещал предметы – окурки, сухие листья, почерневшие кофейные чашки из пенополистерола[28]. Все это оставили скуоттеры.
Хезер услышала шаги – где-то в стене, наверху. Она не могла точно сказать, что это было.
– Хезер! – Нэт повернулась к ней, схватив ее за толстовку.
– Ш-ш-ш, – шикнул на них Додж. Он выключил фонарик.
Тьма была настолько густой, что Хезер чувствовала ее при каждом вздохе – как все плесневело и медленно гнило.
Позади нее шаги прекратились. Половые доски скрипнули – кто-то следил за ними.
– Кто-то ходит, – прошептала Хезер. Она понимала, что у нее сдают нервы. Она знала, что это, скорей всего, был всего лишь один из игроков, разведывающий дом, но она не могла отделаться от страшной фантазии, которая преследовала ее, – о том, что это был один из судей, тихо ступающий в темноте, готовый схватить ее. Это был даже не человек, а какое-то сверхъестественное существо с тысячью глаз, с длинными скользкими пальцами, с открытой челюстью большого рта, который с легкостью тебя проглотит.
Шаги продолжились. Один шаг, затем еще один.
– Опять ходит, – повторила Хезер. Ее голос прозвучал сдавленно и отчаянно.
– Это здесь, – сказал Додж. Было так темно, что она даже не могла его видеть, хотя он, должно быть, стоял от нее всего лишь в паре футов. Дожд хмыкнул. Хезер услышала скрип старого дерева, лязг ржавых петель.
Она почувствовала, что Нэт отходит от нее, и слепо последовала за ней – быстро, чуть ли не спотыкаясь о неровности в полу, которые означали вход в другую комнату. Додж закрыл за ними дверь, опираясь на нее, пока она не встала в проем. Хезер стояла, тяжело дыша. Шаги по-прежнему не прекращались. Затем остановились у двери. Она дышала не полной грудью, как будто бы находясь под водой. Шаги удалились.
Додж снова включил приложение-фонарик. В его свете лицо парня выглядело как странная современная картина – смотрелось хорошо только при правильном свете и под правильным углом.
– Что это было? – шепотом спросила Хезер. Она боялась, что ни Додж, ни Нэт ничего не слышали.
Но Додж сказал:
– Ничего. Кто-то пытался нас напугать. Вот и все.
Додж положил телефон на пол, чтобы свет был направлен вверх. У него в рюкзаке был спальный мешок. Хезер вытряхнула одеяло, которое она принесла с собой. Нэт села рядом со светом, накрывая плечи одеялом.
Внезапно Хезер почувствовала облегчение. Они были в безопасности, вместе, вокруг импровизированной версии костра. Может быть, это все же будет просто.
Додж присел рядом с Нэт:
– Думаю, уже можно устраиваться поудобнее.
Хезер прошла в маленькую комнату. Если не брать во внимание то, что помещение находилось далековато от кухни, можно было предположить, что когда-то здесь был склад или кладовая. Она была не больше чем двадцать квадратных футов. Высоко напротив стены было единственное окно, но облака были такие густые, что свет едва проникал в комнату. На другой стене висели кривые деревянные полки, на которых теперь не было ничего, кроме слоя пыли и мусора – пустые упаковки из-под чипсов, смятая банка из-под газировки, старый гаечный ключ. Хезер быстро осмотрелась, подсвечивая комнату телефоном.
– Пауки, – констатировала она, когда телефон подсветил идеально симметричную паутину, блестящую и серебристую, которая проходила между двумя полками Додж тут же подорвался с пола, как ужаленный:
– Где?
Хезер и Нэт обменялись взглядами. Нэт немного улыбнулась.
– Ты боишься пауков? – не удержалась Хезер. Она не могла не спросить. Додж никогда не показывал, что чего-то боится. Она не ожидала ничего подобного.
– Говори тише, – сказал он грубо.
– Не волнуйся, – успокоила его Хезер. – Там была только паутина. – Она не стала упоминать о небольших непонятных комках – насекомых, попавших в паучьи сети, которые ждали, когда их съедят и переварят.
Додж кивнул. Он выглядел смущенным. Он отвернулся, засовывая руки в карманы куртки.
– Что теперь? – спросила Нэт.
– Будем ждать, – ответил Додж, не поворачиваясь.