Дети не должны жить в детдомах. Это неправильно. В животном мире нет детдомов. Там взрослые особи выхаживают и заботятся о своем потомстве. Только человек, «высшее существо», может себе позволить бросить своих детей. Но как высшее существо человек также способен позаботиться и о чужих детях. Детей усыновляют по совершенно разным причинам. Многие действительно очень хотят детей, хотят заботиться и дарить им свою любовь. Некоторые хотят восполнить какой-то свой внутренний недостаток посредством этого малыша, кто-то решает собственные проблемы: жилищные, финансовые, статуса или престижа. Кажется, так легко понять, что усыновленный ребенок — это не кукла, взятая напрокат, которую можно будет легко вернуть в магазин, если она не подойдет к интерьеру или возникнут иные сложности. Но люди, берущие и отдающие ребенка назад в детдом, есть. Что ими движет? Загадка.
Но мне важно поговорить не об этих людях, а о тех, первых, что берут ребенка из искренней любви и желания сделать его счастливым. Именно это желание часто приводит родителей усыновленного ребенка к тому, что они скрывают от него тайну его появления на свет и в этой семье. Из лучших побуждений, из-за нежелания наносить травму, причинять вред. Они тщательно прячут документы и в лучшем случае намереваются открыть тайну как-нибудь потом, когда малыш вырастет. Им кажется, они уверены, что поступают правильно.
До четырнадцати ей казалось, что жизнь ее такая же, как у всех: школа, подружки, вредная младшая сестрица, вечно таскающаяся за ней попятам. Родители, как у всех: ругают за двойки, хвалят, когда помогаешь. Ей было вполне хорошо в этой своей жизни в маленьком провинциальном городке, находящемся за много сотен километров от столицы.
Она хорошо помнит этот день, когда такая привычная и понятная жизнь закончилась в один миг, ворвавшись вместе со свистящим шепотом самой зловредной бабки их многоквартирного дома: «Ишь, приемыш, вырядилась-то как, вся в мать пошла, та тоже приблу- да всю жизнь была...» Она не поверила сначала, что все это о ней. Обернулась, никого нет. Посмотрела на бабку, но та уже опустила голову и ковыряла что-то своей палкой в песке. Почему она все же сразу поверила этой злобной бабке?
Почему к тому времени, как она поднялась на пятый этаж и вошла в свою квартиру, она почти не сомневалась в том, что бабка права ? Наверное, догадывалась. Даже нет, чувствовала спинным мозгом: что- то иногда висело в воздухе в их семье, от чего ей становилось как-то тревожно и неуютно. Она совсем не походила на свою сестру и маму — маленьких, крепко сбитых, розовощеких с черными густыми волосами. В отличие от них она была, бледная, высокая тростиночка, с озерами голубых глаз, овальным лицом и шапкой русых волнистых волос. Ей это казалось странным, но много она об этом не думала. Когда пыталась про это шутить, мама напряженно смеялась и сразу меняла тему.
Первые полчаса она лихорадочно рылась в вещах, еще толком не зная, что же именно она ищет. Внезапно остановившись и подумав, она вытащила старую картонную коробку из дальнего угла под кроватью и открыла ее. Когда-то с сестрой они уже случайно находили это пыльное сокровище, устраивая под кроватью волшебную темницу, тогда им сильно попало от мамы, хотя внутрь они даже не заглядывали, у них была интересная игра. Сейчас в коробке лежали какие-то бумаги, старые фотографии людей, которых она совсем не знала...
Она с трудом дождалась прихода родителей. Первым пришел отец. Увидев разбросанные по полу документы и ее измученное лицо, он понял все.
— Мы как раз хотели тебе все рассказать, дочка. Ты уже большая, и мы считали, что теперь ты все поймешь.
— Вы обманывали меня всю мою жизнь. Вы не мои родители! Я — приемыш. Кто моя мать? Кто мой отец? Кто я такая? Где они живут? Почему я ничего не помню ? — Она задавала вопросы быстрее, чем он мог ответить, тем более что он и не спешил отвечать. Он вообще надеялся, что весь этот разговор будет вести жена, которая наверняка знала бы, что сказать.
Мир уходил у нее из-под ног, то, на что она так привыкла опираться, то, чему так привычно верила, теперь необратимо распадалось, и ей казалось, что она не может удержаться.
— Ну что ты так расстраиваешься, дочка? Мы же всегда любили тебя и любим. Всегда считали тебя родной. Выбрось все это из головы. Ну не надо плакать, сейчас мама придет, и все будет хорошо. — Отец уже почти с мольбой смотрел на входную дверь.
Она не могла перестать плакать, не могла выбросить из головы то, что ей врали. Наверное, врали любя, но тогда она была не в состоянии этого понять. Это сейчас она их понимает и прощает, но тогда она много всего натворила. Убежала из дома и отправилась искать родную мать в Москву, ее сняли с поезда и привезли домой. Она закончила школу и снова уехала в столицу, уверенная, что непременно найдет мать. Училась, бедствовала, работала. Ни мать, ни отца не смогла найти. В каникулы наезжала к родителям, они радовались ей всегда, но она уже не чувствовала себя дома. А самое главное: она перестала верить людям. Она не доверяет никому, и это сильно осложняет ей жизнь. Мешает заводить дружбу, влюбляться, верить в то, что есть люди, способные ее поддержать и любить.
Эта история не о родительской ошибке, а о любви, ради которой хранятся и оберегаются семейные «скелеты в шкафу». А может, они просто боялись сказать ей правду, не знали, стоит ли, и если стоит, то когда. Боялись ее слез, своего переживания, боялись ее потерять.
Дети способны в любом (!) возрасте услышать и «переварить» правду. И эта правда целебнее для них, какой бы горькой или трагичной она ни была. Французские психоаналитики Франсуаза Дольто и Каролин Эльячефф открывали такую правду совсем маленьким и даже грудным детям. И замечали, как психологическое состояние малыша значительно улучшалось оттого, что он просто знал правду и чувствовал себя тем, кто он есть, и это помогало ему быть устойчивее, увереннее, здоровее.
Распространенное бытовое мнение о том, что стоит скрывать от детей страшную правду об усыновлении, смерти близких, серьезных переменах в семье, приносит много вреда детям, вырастающим с ощущением, что ты не тот, кто ты есть, или в твоем мире что-то происходит, но ты не знаешь что, поэтому должен стараться всех контролировать, всегда быть в напряжении, всегда быть начеку. Ребенок способен принять тот факт, что его жизнь теперь изменилась. Что у него другие родители, или другой дом, или папа теперь не будет жить с ними. Он будет плакать, грустить, возможно, обижаться или злиться. Но примет. И это позволит начать ему строить новую жизнь с людьми, готовыми подарить ему любовь.
Танцующие под никому не слышную мелодию (одаренные)
На первый взгляд может показаться, что у одаренных детей нет никаких проблем. Все должны радоваться детской одаренности: сами дети, родители, учителя. Но на самом деле это не так.
Школа, и вообще наша система среднего образования, совершенно не готова к тому, чтобы иметь дело с одаренными детьми. Скорее наоборот, она для них вовсе не предусмотрена. Одаренный ребенок имеет ряд качеств, которые для школы неудобны, а иногда и неприемлемы. Его неуемная активность, любознательность, невозможность заниматься рутинной работой, непереносимость скуки, тонкая душевная организация, индивидуализм и обостренное чувство справедливости. Все это не вписывается в систему, в которой все должны быть примерно равны, должны уметь много заниматься не тем, что нравится, большую часть времени сидеть смирно и подчиняться коллективным интересам. И потому как бы ни был интересен одаренный ребенок отдельно взятому учителю, но у школы как у системы к нему всегда будет много претензий. Школа всегда, так или иначе, будет стремиться его «подравнять» под стандарт. Я, безусловно, не беру в расчет специальные школы для одаренных детей. Такие в Москве, например, к счастью, есть. И есть, к счастью, Учителя, способные оценить одаренность ребенка, учитывать ее, опираться на нее, развивать, сделать так, чтобы ученик чувствовал себя не чудаковатым изгоем, а человеком, чьи способности и таланты даны ему как подарок, как дар природы.
Я, безусловно (возможно, весьма субъективно, я же — мать), считаю своего ребенка одаренным. По разным причинам нам пришлось поменять пять разных школ. Отношения моего ребенка со школьной системой складывались драматически. Не раз я впадала в состояние острого отчаяния. До сих пор помню претензию, высказанную одной из его учительниц: «Ваш ребенок совершенно не понимает, что от него требуется».
Второй класс. Учительница повесила на доску картинку, на которой изображен цирк. На арене три медведя и клоун в разноцветном колпаке и костюме с разноцветными большими пуговицами. Задание детям: сочинить арифметическую задачку по этой картинке. Учительница мне (уже после уроков):
— Ваш ребенок — это сплошное безобразие! Он первым тянет руку и выходит к доске прямо в носках! Потом он сочиняет задачу... про что бы вы думали?
— Про ПУГОВИЦЫ!
Я чувствую себя полной дурой, потому что никак не могу взять в толк, в чем криминал. Смотрю на нее виновато и с возрастающим напряжением жду ужасного продолжения.
— Посмотрите на картинку! — Возмущение учительницы беспредельно, наверное, еще и оттого, что я его не поддерживаю. — Здесь же очевидно, что задачу надо сочинять про медведей! Ну при чем здесь пуговицы!
— Но они же есть у клоуна, они такие большие и разноцветные. Почему нельзя?
Ее взгляд был красноречивее ответа.
Я иду домой, и мне почему-то ужасно жаль моего сына, который получил двойку и почти наверняка насмешки всего класса только потому, что видел не то,
что положено было видеть. А в носках вышел к доске потому, что ему натерли новые туфли, и он снял их тихонечко под партой, а когда его вызвали к доске, он так обрадовался, что придумал интересную задачу, что забыл про туфли.
Надо ли говорить, что в этой школе мы проучились всего несколько месяцев, после чего от нас избавились совершенно некорректным способом.
Но были и другие учителя, была и другая школа, в которой мой ребенок проучился семь тоже непростых лет и которую вполне достойно закончил. И встречались на пути моего одаренного ребенка Учителя. Низкий им поклон и моя огромная материнская благодарность. Именно к ним он теперь иногда приезжает после лекций в своем институте. Именно на таких, как они, на самом деле держится наше образование.
Родителям одаренных детей тоже непросто. По отношению к своим одаренным детям они подразделяются на несколько категорий.
Первые. Предпочитают не замечать раннюю одаренность своего ребенка, поскольку не знают, что с ней делать. Хрестоматийная история, описанная в литературе. Мама рассказывает о своем одаренном, но приносящем ей много проблем ребенке, а потом добавляет: «А еще у меня дочка, пяти лет, она, слава Богу, нормальная». Одаренный ребенок требует особого подхода, нетрадиционных ходов, креативности от самого родителя. Если родителю недосуг задействовать весь свой творческий потенциал, некогда развивать в ребенке его талант, не хочется иметь дело с тем, что ребенок не Укладывается в обычные нормы и правила, он будет видеть в одаренном ребенке всегда лишь досадную проблему, которую легче всего попытаться не замечать. Ребенку ничего не останется, как начать скрывать или нивелировать свой талант, чтобы не нести лишней ответственности за эмоциональное состояние такого родителя либо чтобы не сталкиваться с угрозой возможного отвержения.
Вторые. Активно не принимают особенностей одаренного ребенка. Его проявления кажутся им чудаковатостью, дикостью, бессмыслицей, тем, что психологи называют неадаптивным поведением. Такие родители, конечно, хотят своему ребенку счастья, а счастье видят как максимальную приспособленность к жизни в обществе. И потому если он проявит талант актера или художника во времена, когда котируются только бухгалтеры или юристы, то такие родители могут приложить все усилия, чтобы закопать талант ребенка, но дать ему модное или «нужное» образование (при том, что структура характера бухгалтера или юриста кардинально отличается от структуры художника или артиста). Я знаю, и вы знаете немало историй о несчастных юристах и спившихся бухгалтерах. О тех людях, чья жизнь не состоялась, хотя родители, конечно, хотели «как лучше», а получилось — сами знаете как.
Третьи. Эксплуатирующие детскую одаренность. Родители таких детей видят в их одаренности прежде всего возможность манифестации собственного статуса или престижа, собственного самоутверждения через выдающиеся способности своих детей или реализации своих несбывшихся потенциальных возможностей. Поскольку таких родителей прежде всего интересует результат и не заботят другие стороны развития ребенка, они задают ему такую нагрузку, которую он не всегда способен выдержать. В результате жизнь маленького заложника превращается в узкий тоннель, ведущий к достижению определенных побед. И жизнь за сводами тоннеля проходит мимо. Детство у такого ребенка заканчивается с момента обнаружения в нем таланта, и начинается взрослая жизнь, положенная на удовлетворение родительских амбиций. К тому же повышенные требования родителей часто приводят к тому, что собственные достижения начинают оцениваться ребенком по взрослым меркам и не удовлетворяют его, причиняя боль и переживания, снижая его самооценку и веру в собственные силы. Завышенные ожидания взрослых приводят к тому, что ребенок часто будет воспринимать себя недостаточно гениальным в глазах родителей и соответственно своих собственных. И в результате парадокс: чего бы ни достигал маленький гений, он скорее всего будет считать себя потенциальным или состоявшимся... неудачником.
Я до сих пор под впечатлением того, как орала тренер на нашу замечательную и талантливейшую Светлану Хоркину, сорвавшуюся с брусьев на ответственных играх. Я не раз слышала, как кричали тренеры в наших секциях на детей, в буквальном смысле слова выбивая из них результат. В Америке, например, спортсменов на тренировках тренер всегда поддерживает и тем самым тоже нацеливает на успех. Но тогда, наверное, успех приходит вместе с ощущением собственной уникальности, «хорошести» и заслуженной победы.
Четвертые. Принимающие и любящие самого ребенка, а не его таланты. Способности таких детей воспринимаются как благо, как потенциальная возможность. Принимающие родители в одаренности ребенка видят корень «дар», воспринимают талант ребенка как подарок, способный принести много радости как самому юному гению, так и поклонникам его таланта. Они просто помогают ему раскрываться, как экзотическому цветку, которому нужна определенная температура в теплице, особая почва и влажность воздуха. Такие родители всегда помнят, что перед ними ребенок, пусть и превосходящий в чем-то других детей и иногда самих родителей, но тем не менее все же ребенок, всего-навсего проживающий свое детство.
Они приспосабливаются к его особенностям, разделяют некоторые его интересы, хотя бы иногда смотрят на мир с точки зрения своего одаренного ребенка, умеют видеть необычное, справляться с трудностями, которые часто возникают при встрече одаренного человека и какой бы то ни было системы. Это по силам только талантливому человеку и родителю, мудрому, любящему и благодарному (то есть способному воспринимать «дары» как «благо»).
И наконец, сами одаренные дети. Их особенности, давно описанные в западной литературе и увиденные мной на практике, не всегда приносят самим детям только радость и удовольствие. К тому же, как мы видели выше, не всегда воспринимаются взрослыми адекватно, что, конечно, делает жизнь таких ребят сколь интересной, столь и сложной.
Я представлю вам некоторые из них для того, чтобы вы могли как можно раньше распознать одаренность в вашем малыше, тем более что я совершенно убеждена в том, что все дети талантливы, но не у всех талант доживает даже до подросткового возраста. Не зря же есть поговорка: «В пять лет — гений, в семнадцать — солдат».
Итак, об одаренных детях.
1. Они очень активны. Они подвижны настолько, что могут показаться гиперактивными, при этом их внимание будет оставаться достаточно сконцентрированным. Активно двигаясь, они могут лучше других детей запомнить, о чем говорилось в классе или про что на экскурсии рассказывал экскурсовод. Маленькими они не любят засыпать, как будто сон им кажется потерянным временем. Они просыпаются с ощущением, что все самое интересное они проспали. Почти весь день они очень деятельны и стремятся непременно чем-то занять свой жаждущий работы мозг. Их главный враг — скука. Она способна привести их в отчаянные поиски любого занятия. Поэтому на уроках, содержание которых многие из них знают наперед, они могут быть самыми злостными нарушителями дисциплины. Не по злобе или хулиганской настроенности, а исключительно ради избегания скуки, которую они совершенно не способны перенести.
2. У них плохо развита мелкая моторика. Учительница моего ребенка со вздохом говорила: «Похоже, он быстрее научится вычислять логарифмы, чем завязывать шнурки на своих ботинках». Застегивать пуговки на рубашечках, завязывать шнурочки — все это для них непосильная задача. А какой у них почерк! Без запаса валерьянки их тетради можно не открывать. Они мо- торно неловки, и потому у них часто все падает, ломается, сметается, проливается. Они получают за все это бесчисленные замечания, но почти ничего не могут с этим сделать.