– Вот так, понял, мясо? Даже не надейся сбежать, – раздался за спиной знакомый голос. Тот самый, что заставил нео благоговейно замолчать.
Передо мной возникло странное создание. Небольшого росточка плюгавенькое существо с абсолютно лысой головой и тщедушным тельцем. В неверном свете костра это тельце напоминало тонкое полено с четырьмя сучками. Два сучка потолще использовались для ходьбы, а два других играли роль рук.
Лицо, если его вообще можно назвать именно так, тоже выглядело более чем странно. Безгубый рот – словно уродливая щель. Над ним обычный человеческий нос с аристократической горбинкой, как на портретах великих военачальников прошлого из старинной книжки. На месте глазниц шевелились какие-то смешные не то отростки, не то щупальца.
Хотя один-единственный глаз у этого монстра все же был – овальной формы с вертикальным «змеиным» зрачком, он торчал посреди лба и, казалось, смотрел мне прямо в мозг, вызывая жгучую боль.
Сучковатые ручонки странного существа сжимали мой «Феникс».
– Ты кто? Шам? – прохрипел я. Догадаться было несложно.
– Я твой хозяин и повелитель! – отрезал мутант.
– Это вряд ли… – Я постарался сплюнуть ему под ноги, но во рту почти не было слюны, так что плевок вышел чисто символическим.
И все же мой поступок не на шутку разозлил шама. Он приблизился ко мне почти вплотную. Теперь его лицо оказалось на уровне моего лица. Глазные щупальца мутанта почти уткнулись в мои ресницы.
Мне показалось, что в мозг вбивают раскаленный прут, и с каждым ударом он проникает куда-то внутрь моего существа. От боли я почти терял сознание. Но теперь болело не только тело. В душе возникло непонятное чувство. Даже не чувство, а настоящая душевная мука. Мне было невыносимо стыдно за самого себя, за то, что я человек, что меня родила обычная женщина и что я посмел не покориться этому прекраснейшему существу – величайшему из всех, кого мне доводилось встречать…
– Так кто я? – требовательно переспросил шам.
– Хозяин и повелитель…
Неужели это я сказал? Во мне сейчас словно жили два разных человека. Один готов был падать ниц перед шамом и выполнять все его приказы, а второй – настоящий я – пытался сопротивляться изо всех сил. Этот второй хотел крикнуть: «Ты тварь и мутант! Жалкий уродец!» – но слова так и не сорвались с непослушных губ.
Шам несколько мгновений внимательно сканировал мое лицо, а потом удовлетворенно кивнул:
– Хорошо. Будешь знать свое место. Такие ничтожные мутанты, как ты, годятся только на корм этому скоту.
Он указал на моих охранников-нео и Брыхха. Те никак не отреагировали на оскорбительный выпад. Скот так скот. От шама они были готовы вытерпеть что угодно.
Моя головная боль внезапно утихла. Пропало и навеянное шамом наваждение. Им на смену пришла опустошающая усталость – видно, у измученного ментальными атаками организма наступила разрядка.
Но и сам сучковатый уродец тоже явно подустал. Его плечи ссутулились, а глазные отростки обессиленно повисли. Не знаю, как остальные шамы, но этот, похоже, не мог давить на мозги слишком долго – силенок не хватало. Да и на расстоянии, видать, у него плоховато получалось. Мог только усталость внушать. А для серьезного ментального удара ему требовалось подойти очень близко.
Там, в проулке, в самом начале сражения он боялся к нам приближаться – опасался, что свои же союзнички и затопчут в пылу боя. А потом, похоже, осмелел – приблизился и долбанул Кирилла так, что тот сознание потерял. Кстати, Захар тоже, вполне возможно, на его совести…
– Какой умный хомо, – в голосе шама послышалась издевка. Он прочел мои мысли и ответил на них: – Захар – это который с двумя мечами был? Да. Пришлось мне его придержать. А то горяч больно. Он бы всех моих нео в одиночку перебил.
Брыхх попытался что-то протестующе зарычать, но шам заткнул его одним мановением руки и продолжил:
– А про второго, про которого ты думал… Кирилл, да? У него мозги спеклись. Я ему хорошо так вломил. От души. Отныне он, если и очнется, то слабоумным дурачком. Как у вас таких называют? Блаженный… – Глазные отростки шама злорадно встопорщились.
– Врешь, гад! – убежденно откликнулся я. – Это ты точно врешь. У тебя на такое силенок не хватит! Вон мне ты тоже мозг вынес, причем даже дважды, а ничего, соображаю.
– Тебя я лишь слегка долбанул. Пощадил, потому что ты мне нужен живым и здоровым, – пояснил шам. – А братца твоего в полную силу бил.
– Все равно Кирюху в Кремле обязательно вылечат. У нас знаешь какие врачеватели? Уж помощнее тебя будут, – гнул свою линию я.
Шам досадливо поморщился, теряя ко мне интерес, и принялся рассматривать мой меч, заботливо убранный в ножны. Их, видно, сняли с меня вместе с кольчугой. Как и подсумок со всякими полезными мелочами вроде лечебной бересты. Не забыли отобрать и пистоль. А вот засапожный нож, кажется, просмотрели…
Я постарался прогнать мысли об оружии прочь, чтобы шам их не учуял. Поздно…
– Брыхх, у него в обуви что-то есть. Проверь, – рассеянно пробормотал сучковатый уродец.
– Щас, – нео быстренько выполнил приказ.
Я и глазом не успел моргнуть, как лишился последнего оружия.
Шам в нашу сторону не смотрел, продолжая внимательно рассматривать мой «Феникс». Его можно было понять – такое оружие встречается нечасто. Мало того что клинок выкован из превосходного металла, так еще и внешне меч хорош – с витой резной крестовиной и изображением феникса на рукояти. Силуэт птицы выполнен на овальном вкладыше из червленого серебра и смотрится очень солидно. Крылья феникса раскинуты в стороны, будто в полете. Перья сделаны из чистого золота и горят, точно пламя. Оно и правильно – феникс ведь огненная птица и есть. Согласно легендам, она способна возрождаться из пепла.
– Интересно… – тихонько бормотал шам себе под нос. – Похоже на герб… Птица в овале… Золото с серебром… Да, точно, герб. Небось старинный клинок-то… Забавная вещица. Уверен, на Базаре в Чагино за нее много чего дадут. Есть там любители таких вот штук…
– Хог, глянь, – внезапно подал голос Брыхх. – У хомо на руке рисунок. Такой же, как на железяке.
– Где? – Шам, которого назвали Хогом, с интересом уставился на мою татуировку.
Она у меня с шести лет. Отец собственноручно наносил ее тонкой костяной иглой, а потом вводил в проколы черную несмываемую краску. Птица феникс с раскинутыми крыльями в обрамлении овала. Точь-в-точь как на рукояти меча. Такая же наколка была и у отца, и у деда. Есть она и у Кирилла с Егоркой. Наш фамильный герб. У матери его, правда, не было. Батя говорил, что этот знак должен передаваться только по мужской линии, уж не знаю почему.
– Очень интересно… – Глазные щупальца шама почти коснулись моей кожи, вызвав острое чувство брезгливости.
К счастью, глазастый мутант сразу отстранился и велел Брыхху:
– Сдери с него кусок кожи с наколкой. Только осторожно, не повреди. Да без мяса режь. Только кожу. Понял? Я ее вместе с клинком продам. Так больше заплатят.
– Угу… – Брыхх потянулся было к топору, но Хог остановил его:
– Я же сказал, осторожно! А так ты ему руку отрубишь.
– Ну да, – кивнул нео. – Вначале отрублю, а потом кожу сдеру. Так ловчее будет.
– Ну и куда его, безрукого, потом девать? – обозлился Хог.
– Съедим, – предложил Брыхх.
Охранники-нео согласно закивали.
– Еще чего! Не заслужили! – отрезал шам. – Мы с вами как договаривались? Я помогаю устроить засаду на кремлевцев. Один из них достается мне, причем живым. Остальных вам. Живых или мертвых, уж как получится. А вы что наделали? Упустили добычу. Ушли от вас хомо. Дулю вам показали и смотались. Вот теперь крысособак жрите. Или трупы из-под завала вытаскивайте. А этот мой!
Нео загрустили, но связываться с шамом не захотели. Себе дороже. Так по мозгам долбанет, что мало не покажется.
– Ну так чего? Сдирать с него кожу или как? – уточнил Брыхх.
– Сам все сделаю. А ты лезвие ножа на костре как следует прокали и мне подай, – распорядился шам.
Я только зубами скрипнул. Вот садюга! Ему мало просто кожу с меня содрать, он хочет сделать это раскаленным металлом. Что б, значит, больнее…
– Чтобы инфекцию тебе в рану не занести, придурок, – тотчас отозвался на мои мысли шам. Он вроде как обиделся на садюгу. – Живым ты мне нужен. Понятно?
Брыхх взял мой засапожный нож и отвалил в сторонку, к костру, а Хог присел на чурбачок напротив меня и разразился речью:
– Ты думаешь, что вы, хомо, вершина эволюции. На самом деле это величайшее заблуждение. Да, еще несколько столетий назад именно «человек разумный» был доминирующим видом на Земле. Но, после того как вы уничтожили сами себя, ваше время кончилось. Хомо сапиенс превратились в тупиковую ветвь, уступив первенство более жизнеспособному виду – нам, шамам. Теперь вы – прошлое. Ваш удел – вырождение и деградация, тогда как нам в скором будущем станет принадлежать вся Земля!
Я слушал весь этот бред вполуха, а сам украдкой осматривался, прикидывая лучший путь для побега. К несчастью, Хог заметил, что аудитория отвлеклась, и решил вновь привлечь к себе мое внимание – со всей силой ударил по мозгам.
На этот раз досталось не только голове, но и телу – показалось, будто невидимый бесшумный взрыв разнес на куски все внутренности. Удар оказался коротким, но настолько сильным, что я повис на руках охранников-нео, как пустой мешок. Сознание на этот раз, правда, не потерял, но чувствовал себя препаршиво. Волнами накатывала тошнота, по телу градом катился пот, а сердце то и дело давало сбой.
Хог подождал, пока его «слушатель» хоть немного придет в себя, и приказал:
– На меня смотри. Глаз не закрывай. Или еще хочешь получить?
Кое-как я сфокусировал на нем мутный взгляд. Доморощенный «лектор» раздваивался и качался.
Шам удовлетворенно кивнул и продолжил свою коронную речь:
– Мы возродим Землю из пепла. Исправим то, что натворили вы, хомо. Но сперва очистим планету от всякого мыслящего мусора, вроде того, что скопился в Кремле. Мы раздавим ваше гнездо, уничтожим на корню спрятавшихся там жалких людишек, которые не имеют права на существование, после того что натворили их предки. Вы, хомо, обязаны сдохнуть! Все до единого! Ты тоже послужишь нашему делу. Слышишь? Тебя я отправлю в качестве подарка Гррыгу, вождю северо-восточного клана нео. Он просто обожает людей. Особенно воинов, – Хог гнусно усмехнулся. – Сперва Гррыг распарывает им брюхо… Очень аккуратно, так, чтобы они оставались в живых и в полном сознании… Вытягивает из них кишки и поедает прямо на глазах у еще живого «мяса». А потом отрезает по ломтю от тела и жарит на камнях. При этом тщательно следит, чтобы «живые консервы» не загнулись раньше времени. Говорит, что поедать живую плоть намного слаще, чем мертвое мясо…
Мои конвоиры-нео смачно облизнулись и сглотнули слюну. Видно, рассказ шама вызвал у них аппетит, а у меня помимо воли мурашки по телу побежали. Не о такой смерти мечтают кремлевские дружинники. Подобной участи и врагу не пожелаешь.
Хог заметил мое состояние и довольно засмеялся. Он явно наслаждался происходящим.
– Такой крупный экземпляр, как ты, наверняка понравится Гррыгу, – шам пощупал своими сучковатыми пальцами мои мускулы, и я вновь испытал чувство брезгливости. – Тебя можно долго есть, несколько дней. К тому же ты парень молодой, крепкий. Значит, быстро не загнешься… Да, такой подарок определенно понравится Гррыгу. У него сильный, крупный клан. С него мы снова начнем собирать нео в единый кулак. На этот раз ошибки не будет. Мы раздавим ту жалкую горстку людишек, что оскверняют своим присутствием Кремль, и главная крепость Москвы будет принадлежать нам! Так хотят Старшие, и так будет!
Я хотел ответить ему на русском народном языке – объяснить, что таким уродам, как он, место не в Кремле, а на вонючей радиоактивной помойке, но последний ментальный удар выбил из меня остаток сил. В голове витал туман. Было больно даже глазами шевелить, а губы онемели и не слушались.
Тут подоспел Брыхх с моим засапожным ножом в лапах. Лезвие прокалилось аж докрасна.
– На, Хог. Режь, – нео протянул шаму орудие пытки, но тот и не подумал взять. Несколько мгновений молчал, словно о чем-то размышляя, а потом, видно, принял решение.
– Нет. Отправим этого кремлевца Гррыгу целым и невредимым. Так подарок окажется во много раз ценнее. А меч я и без наколки задорого толкну, – последние слова Хог пробормотал еле слышно. Просто размышлял вслух.
Ну надо же, какой сознательный мутант попался. Поставил общественное дело выше собственной выгоды. Или просто испугался своих начальников? Он-то, видать, мелкая сошка. Выполняет указание этих своих Старших, или как их там зовут. Они велели ему с помощью нео поймать кремлевца, вот он и старается – шестерит, как может. Мальчик на побегушках, тля…
М-да… Про мальчика и шестерку я подумал зря. Хога такое сравнение просто взбесило. Расплата последовала тотчас…
Мне показалось, будто меня не просто освежевали, а сделали это раскаленным тупым ножом. На самом деле моя кожа осталась на месте, все происходило только у меня в мозгу. Но боль от этого не становилась меньше. Наоборот, усиливалась многократно. К счастью, сознание не выдержало шока, и я погрузился во тьму.
* * *В себя пришел в знакомом мешке. Только на этот раз меня явно куда-то несли. Впрочем, понятно куда – на северо-восток, в подарок «гурману» Гррыгу. О том, что ждет впереди, думать не хотелось. Пусть сперва донесут, а там уж посмотрим. Будем решать проблемы по мере их поступления. Пока же надо как следует очухаться после ментальных атак шама, а то тело все еще болело, и в голове по-прежнему плавал туман.
Судя по ощущениям, мой мешок был привязан к толстой палке, которую тащили на плечах двое нео. Так обычно переносят туши убитых на охоте диких туров. К счастью, я пока еще был жив. Двигались мои носильщики по-звериному мягко и плавно. Постепенно я привык к размеренному раскачиванию в такт их шагам и даже задремал.
Проснулся от резкого удара. Кажется, меня бросили на землю, как лишний груз.
Снаружи шла борьба. Нео рычали и бегали вокруг меня. К этим звукам примешивался какой-то свист. Словно рядом то и дело рассекали воздух огромным мечом. Очень знакомо…
Да это никак рукокрыл! Летучая мышь-мутант, причем, судя по свисту, гигантская. Хищная, прожорливая и смертельноопасная тварь. Летающая смерть, от которой очень трудно спастись.
В отличие от меня, нео могли попытаться сбежать от хищника и, кажется, так и сделали. Во всяком случае, их рычащая ругань на время удалилась и затихла. Летающий монстр, видимо, погнался за ними. Кажется, вонючий мешок, в который меня упаковали, показался рукокрылу менее аппетитным, чем мясистые Новые люди.
Некоторое время ничего не происходило, и я уж решил, что про меня забыли.
Внутренние биологические часы говорили, что уже наступило утро и пора бы посетить отхожее место, но в мешке удобства напрочь отсутствовали, так что неплохо было бы вылезти из него. Я начал извиваться всем телом, пытаясь разорвать путы. Но сделать ничего толком не успел – вернулись нео.
Меня опять подхватили, но на этот раз перекинули через плечо, отцепив мешок от палки. Теперь мой носильщик был один. Он снова побежал куда-то, но вскоре нас догнал тот самый свист, который издавали рассекающие воздух гигантские крылья летучей мыши-мутанта. Звук раздался очень близко, а в следующее мгновение мою спину ободрало, будто наждаком.
У рукокрыла по краю крыла идут мелкие, но острые когти. Похоже, летающая тварь зацепила ими мешок, распорола его, ну и по моей спине заодно прошлась. Хотя, уверен, удар предназначался не мне, а нео. Рукокрыл, видать, чуток промахнулся.
Зато его следующая атака достигла цели. Я услышал короткий сдавленный рев моего носильщика, тотчас перешедший в неразборчивое бульканье. Мешковина снизу стала мокрой – от крови нео, надо полагать. Тело волосатого мутанта подо мной обмякло и осело на землю, а меня отшвырнуло в сторону – не иначе рукокрыл пнул лапой мешок, который не давал ему насладиться только что пойманной добычей.
Моя голова шмякнулась обо что-то твердое: дерево или кусок асфальта, к счастью, не сильно. И на том спасибо. Я прислушался к ощущениям. Голова не кружится, сотрясения вроде нет. Да и рана от когтей рукокрыла у меня на спине, похоже, не слишком серьезная. Позвоночник не задет, внутренние органы целы. Напоминающие стальные крючья коготки летучей мыши-мутанта лишь надрезали кожу, а основной удар принял на себя мешок, сослужив роль этакой холщовой брони.
Я задвигался, раздирая надорванную мешковину. Осторожно высунул голову, не желая привлечь к себе внимание нео. Напрасные опасения! Им сейчас было не до меня. Особенно моему носильщику – его рвали на части мощные челюсти крылатого хищника.
Напавший на нас рукокрыл был поистине богатырского размера. Туловище размером с тура и два огромных кожистых крыла с размахом в две-три сажени, не меньше.
Носильщик-нео был пока жив, но уже не сопротивлялся. У него не хватало одной лапы, на боку зияла ужасающая рана, а рожа превратилась в чудовищную кровавую маску с многочисленными следами от кривоватых острейших зубов.
Я невольно содрогнулся. Страшноватое зрелище. Кажется, рукокрыл откусил лохматому человекоподобному мутанту не только лапу, но и половину морды. Слизал ее, как масло с горбушки хлеба. Нет бы сразу перекусить бедолаге горло. Но крылатый хищник явно предпочитал поедать свою жертву заживо.
Как там говорил Хог? Живая плоть слаще мертвого мяса? М-да, в этом извращенном мире, где меня угораздило родиться, не один Гррыг – гурман…
Пора потихоньку уносить ноги, чтобы не стать десертом на кровавом пиршестве.
Рукокрыл глотал еще теплые куски мяса полуживого нео, почти не жуя, и, к счастью, не обращал внимания на валяющийся по соседству вонючий мешок.