Его уголовное дело неоднократно исследовалось Военной прокуратурой. И каждый раз выносилось постановление об отказе в удовлетворении ходатайства, поскольку никаких оснований для пересмотра приговора военного трибунала 9-й воздушной армии не было. Точных сведений о последних годах жизни Синькова нет. Известно лишь то, что он умер в начале 80-х годов ХХ века. К этому времени ему должно было быть уже под семьдесят лет.
Вторым по счету Героем-штурмовиком, лишенным этого звания за уголовщину, стал Николай Иванович Кукушкин. Он родился 3 июня 1923 г. в селе Лава, расположенном на западе нынешней Ульяновской области. Окончив, как и большинство его сверстников, семь классов, он решил стать учителем и поступил в педагогическое училище.
С началом войны в июне 1941 г. Кукушкин, которому уже исполнилось восемнадцать лет, был призван в Красную Армию. Однако ему повезло, и в тот трагический период он не оказался сразу на фронте. Возможно, было учтено, что он успел окончить два курса педучилища. Ведь в те времена людей, имевших образование выше неполного среднего, было не так уж много в процентном отношении ко всему населению страны.
Кукушкин был направлен в Чкаловскую военную авиационную школу летчиков в городе Оренбург. Там он провел два года, и, успешно завершив обучение, в июне 1943 г. прибыл в 10-й запасной авиаполк, расквартированный в Куйбышеве. На коротких курсах переподготовки молодой летчик освоил штурмовик Ил-2, после чего его отправили на фронт.
В июле 1943 г. лейтенант Кукушкин был зачислен на должность старшего летчика 735-го ШАП. Он сразу же оказался в самом пекле. Полк входил в 266-ю ШАД полковника Ф. Г. Родякина и, действуя на Степном фронте, участвовал в кровопролитном сражении в районе Курска – Орла. 20-летний пилот не только смог выжить, но и зарекомендовал себя с самой хорошей стороны. До конца года Кукушкин был награжден орденами Красного Знамени и Отечественной войны 2-й степени.
5 февраля 1944 г. за боевые отличия, стойкость и массовый героизм личного состава, проявленные сначала в Курской битве, а затем и в сражениях на Правобережной Украине, 735-й ШАП приказом Наркома обороны № 016 был преобразован в 143-й Гв. ШАП. В тот же день звания гвардейских получили и два других полка дивизии, а также и сама дивизия, которая отныне именовалась 8-й Гв. ШАД.
Очередной боевой вылет 7 февраля едва не стал последним для гвардии лейтенанта Кукушкина. Его Ил-2 был сбит немецкими зенитками за линией фронта. Однако он уцелел и не попал в плен. Более месяца он скрывался на оккупированной территории и смог перейти линию фронта только 13 марта. Пройдя необходимую в таких случаях проверку, которая, к его счастью, оказалась короткой, Кукушкин вернулся в свой полк и продолжил боевые вылеты.
В дальнейшем он участвовал в боях на 2-м и 1-м Украинских фронтах и был награжден вторым орденом Красного Знамени, орденом Александра Невского и несколькими медалями. К концу войны на счету командира звена 143-го Гв. ШАП гвардии старшего лейтенанта Кукушкина было свыше 100 боевых вылетов на Ил-2. И затем Указом Президиума Верховного Совета от 27 июня 1945 г. ему было присвоено звание Героя Советского Союза.
После завершения войны он продолжал служить в авиации. Затем в 1947 г. Кукушкин окончил Краснодарскую высшую офицерскую школу штурманов. Это открывало для него перспективу дальнейшего карьерного роста. После возвращения обратно в свой 143-й Гв. ШАП он был назначен на должность заместителя командира эскадрильи.
Все, казалось бы, шло хорошо, но затем Кукушкин совершил некое тяжкое преступление. К сожалению, из имеющихся сведений непонятно, в чем же именно он обвинялся. 9 марта 1948 г. военный трибунал 2-й воздушной армии приговорил его к 25 годам лишения свободы. Это был максимально возможный срок, предусмотренный тогдашним Уголовным Кодексом.
Он был лишен звания старший лейтенант и всех наград, а в Москву отправилось ходатайство о лишении его звания Героя. На этот раз колеса бюрократической машины закрутились быстрее, поскольку уже 4 ноября того же года был подписан соответствующий Указ Президиума Верховного Совета СССР. Это произошло всего через неделю после того, как звания Героя лишился Синьков, которому пришлось «ждать» этого события 22 месяца.
Кукушкин провел в местах не столь отдаленных из отмеренного ему полувека только восемь лет. В 1956 г. он был досрочно освобожден. Вероятно, это было связано с политической оттепелью, наступившей после смерти Сталина. Позднее бывший Герой поселился в станице Прочноокопская, расположенной недалеко от города Новокубанск, в Краснодарском крае, но это все, что известно о его дальнейшей судьбе.
Следующим «лишенцем» оказался Михаил Степанович Осипенко. Он родился 25 мая 1923 г. в селе Паниковка, в Брянской области, и практически был ровесником Кукушкина. Окончив в 1939 г. семилетку, он в следующем году поступил в техникум механизации сельского хозяйства в городе Елец в Липецкой области. Тогда же Осипенко начал посещать курсы в аэроклубе в самом Липецке, пройдя полный курс обучения к весне 1941 г.
В мае того же 41-го года восемнадцатилетнего Осипенко призвали в Красную Армию. Поскольку у него уже была начальная летная подготовка, то неудивительно, что его направили в военную авиашколу летчиков, находившуюся в Свердловске (ныне Екатеринбург). Уже в августе он получил офицерское звание, но, как и Синьков, не отправился сразу же на фронт, а стал инструктором в 18-й военной авиашколе первоначального обучения. Затем в январе 1942 г. младший лейтенант Осипенко прибыл в 5-й запасной авиаполк, расквартированный в Куйбышеве. Там он провел девять месяцев, осваивая Ил-2.
На фронт он попал только в октябре 1942 г., когда был направлен в 873-й ШАП. Тогда этот полк входил в состав 206-й ШАД полковника В. А. Срывкина и участвовал в боях в районе Сталинграда. Уже в следующем месяце его вывели в тыл для пополнения, после чего перебросили на Калининский фронт. В последующем 873-й ШАП участвовал в боях на Западном и 2-м Украинском фронтах. В октябре 1944 г. он вошел в 231-ю ШАД полковника Л. А. Чижикова. Уже 27 октября эта дивизия и все три ее полка по приказу Наркома обороны № 0340 получили статус гвардейских, и 873-й ШАП был преобразован в 187-й Гв. ШАП.
За время своего участия в боях Осипенко проявил себя отлично. В 1943 г. он был награжден орденами Красного Знамени, Красной Звезды и Отечественной войны 1-й степени и медалью «За отвагу», в 1944 г. – вторым орденом Красного Знамени, а в 1945 г. – вторым орденом Красной Звезды и орденом Александра Невского. При этом он неуклонно поднимался по служебной лестнице, последовательно занимая должности летчика, старшего летчика, командира звена и заместителя командира эскадрильи. К концу войны Осипенко уже имел звание гвардии старшего лейтенанта и командовал эскадрильей. На его счету были 163 боевых вылета на Ил-2.
После войны он продолжал служить в 187-м Гв. ШАП. При этом осенью 1945 г. Осипенко окончил Липецкую высшую офицерскую школу ВВС. В мае – июне 1946 г. большой группе летчиков, отличившихся в боях против нацистской Германии, были присвоены звания Героев Советского Союза. Среди них был и гвардии старший лейтенант Осипенко, Указ о награждении которого был подписан 15 мая.
Его карьера развивалась успешно. В 1949 г. он прошел обучение на 2-х Центральных летно-тактических курсах усовершенствования летного состава и получил уже звание майора. В дальнейшем Осипенко, командуя эскадрильей, служил в различных частях ВВС Центральной группы войск и Одесского военного округа. Причем он еще дважды был награжден боевыми наградами, что в мирное время происходило не так часто. В 1951 г. он получил медаль «За боевые заслуги», а в 1956 г. – свой третий орден Красной Звезды.
Но затем началось большое сокращение армии, инициированное тогдашним генсеком Хрущевым. Оно не обошло стороной и Осипенко, который был уволен в запас в июне 1959 г. Став гражданским человеком, он поселился неподалеку от своего последнего места службы – в поселке Овидиополь, расположенном в 30 км юго-западнее Одессы, на берегу Днестровского лимана. Осипенко прожил там почти шесть лет, но затем был арестован за совершенное уголовное преступление. И опять, как и в случае с Кукушкиным, нет никаких сведений, что же именно он совершил.
В мае 1965 г. народный суд приговорил 42-летнего Осипенко к двенадцати годам лишения свободы. Одновременно суд постановил возбудить ходатайство о лишении его всех наград. И уже 10 декабря того же года Указом Президиума Верховного Совета СССР он был лишен звания Героя Советского Союза и всех остальных наград, среди которых были восемь орденов.
Осипенко отбыл не весь свой срок. Проведя в лагере девять лет, то есть три четверти от положенного, и имея примерное поведение, он получил право претендовать на досрочное освобождение. В 1974 г. по решению суда он вышел на свободу, после чего вернулся обратно в Овидиополь. Дальнейшая его судьба, как и судьба того же Кукушкина, неизвестна.
Наконец-то настала пора вспомнить и о Николае Рыхлине, ставшем четвертым по счету штурмовиком, лишившимся звания Героя Советского Союза. При этом он получил его первым среди этой четверки – 24 мая 1943 г., а потерял последним.
Демобилизовавшись в 1946 г. из Красной Армии, Рыхлин вернулся в свой родной Грозный, где начал работать инспектором в местном отделении Госбанка. Однако он недолго вел жизнь законопослушного гражданина. Так же как и Синьков, он стал заниматься денежными хищениями. В 1950 г. Рыхлин был арестован и осужден народным судом на пятнадцать лет лишения свободы. Как ни странно, но тогда о его звании Героя почему-то никто не вспомнил.
Полностью отбыв свой срок, Рыхлин снова поселился в Грозном. Прошло еще более десяти лет, но все эти годы он, видимо, так и не бросал старые привычки. В марте 1977 г. Рыхлина, которому уже стукнуло 62 года, снова арестовали за хищение государственного имущества и опять приговорили к пятнадцати годам.
Но на этот раз власти обратили внимание на тот факт, что рецидивист, дважды осужденный на большой срок наказания, официально носит звание Героя Советского Союза. Было оформлено соответствующее ходатайство, и 9 августа 1977 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР он был лишен не только этого звания, но и всех остальных наград: ордена Красного Знамени и нескольких медалей.
Рыхлин отбыл две трети своего второго срока. В 1987 г. он был досрочно освобожден прежде всего по причине своих уже преклонных лет. Он вернулся все в тот же Грозный, где затем в марте 1989 г. и скончался в возрасте 73-х лет.
На этих четырех персонажах исчерпывается список летчиков-штурмовиков, сначала вполне законно заслуживших звание Героев Советского Союза, а затем также законно лишившихся его.
Статистика – вещь упрямая
Пришла пора подвести некоторые общие итоги, касающиеся вопросов награждения летчиков-штурмовиков ВВС Красной Армии и Люфтваффе. Сразу скажем, что все немецкие награждения, состоявшиеся до 41-го года, не берутся в расчет, поскольку не относятся к рассматриваемой теме, а все советские послевоенные награждения, наоборот, учитываются как раз именно потому, что они давались за отличия в боях в 1941–1945 гг.
Всего в этот период Рыцарским Крестом были награждены 269 человек, а звание Героя Советского Союза получили 877 человек (с учетом и тех, кто впоследствии лишился его). Более чем троекратная разница, на целых шестьсот человек, в пользу советской штурмовой авиации отражает ее общее численное превосходство над штурмовой авиацией Люфтваффе. При прочих равных условиях тут в дело вступал простой принцип: больше пилотов – больше потенциальных кандидатов на награждение и самих награжденных.
Однако это правило не срабатывало, если рассматривать отдельно летчиков, награжденных более высокими степенями Рыцарского Креста и второй «Золотой Звездой». Тут наблюдается обратная картина: 54 кавалера Дубовых Листьев, Мечей, Бриллиантов и Золотых Дубовых Листьев против 27 дважды Героев. Двукратный перевес в немецкую сторону тоже является следствием вполне объективных процессов.
Относительно малочисленные штурмовики Люфтваффе, разбросанные по огромному фронту, были просто вынуждены действовать с гораздо более высокой интенсивностью, чем их противники. Конечно, в их пользу работали высокая надежность техники, уровень подготовки персонала и тому подобное, но все это, скорее, были не причины, а средства достижения высокой интенсивности вылетов. В итоге в немецких штурмовых авиагруппах, в процессе, так сказать естественного отбора, появлялся ряд пилотов, которые, приобретя необходимый боевой опыт, выполняли значительно большее количество вылетов, чем их товарищи.
Как видно из таблицы, большая часть награждений в штурмовой авиации Люфтваффе, а именно 41 % от их общего количества, пришлась на 1944 г. По другую сторону фронта в 44-м году тоже произошел стремительный скачок, когда было присвоено 26,5 % званий Героев от их общего числа, но наивысший показатель в 52,8 % был достигнут в 1945 г. И надо особо отметить, что еще почти 12 % от общего числа награждений в советской штурмовой авиации состоялись уже в последующие, мирные годы.
Таким образом, в июне 1941 г. – декабре 1943 г., то есть в течение большего и самого тяжелого периода войны, «Золотой Звезды» были удостоены лишь 75 из 877 летчиков, а дважды Героями стали только двое из 27. Это кардинально меняет картину, которую десятилетиями рисовали коммунистические пропаганда и историография.
Статистика награждения летчиков-штурмовиков Рыцарскими Крестами и «Золотыми Звездами» Героев(ГСС – Герой Советского Союза, 2ГСС – дважды Герой Советского Союза)Всего же в ВВС Красной Армии звание Героев за отличия, проявленные в 1941–1945 гг., получили 2420 человек, то есть доля штурмовиков составляла 36 %. Дважды Героями стали 65 летчиков, и среди них штурмовики уже составляли 41,5 %.
Соответствующие же немецкие показатели были значительно меньше. Так, в Люфтваффе насчитывались 1785 кавалеров Рыцарского Креста, из которых только 15 % служили в штурмовой авиации. Из 246 летчиков, награжденных Дубовыми Листьями, лишь 18,7 % летали на штурмовиках. Среди 53 представителей авиации, получивших Мечи, всего 11,3 % оказались штурмовиками, а среди двенадцати удостоившихся Бриллиантов и того меньше – 8,3 %.
Интересно посмотреть, какие же должности занимали все они на момент награждения или представления к нему как с одной, так и с другой стороны. Абсолютные цифры приведены ниже в соответствующих таблицах.
Число летчиков-штурмовиков Люфтваффе по должностям, занимаемым на момент награждения(чел.)1 Штаб-врач (гауптман) Эрнст Гадерманн (Ernst Gadermann) получил Рыцарский Крест за боевые вылеты, которые он совершил в качестве бортстрелка на Ju-87D/G командира SG2 майора Руделя.
Число летчиков-штурмовиков ВВС Красной Армии по должностям, занимаемым на момент представления(чел.)
Поскольку общее количество награжденных у сторон различается более чем в три раза, чтобы оценить общую картину, необходимо сравнивать относительные показатели с обеих сторон. Для этого лучше всего подходит процент награждений по той или иной должности от общего их числа.
Есть несколько моментов, которые привлекают внимание. Во-первых, это огромная разница в долях, приходящихся на бортстрелков. В Люфтваффе они составляли 5,6 %, а в ВВС Красной Армии – всего 0,34 %. Их участь в ходе боевых вылетов с обеих сторон была несладкой. Однако процент награждений говорит о том, что бортстрелки Ju-87 имели значительно больше шансов уцелеть в бою и тем самым совершить и большее число вылетов.
Во-вторых, это имеющийся разрыв, хотя уже не такой большой, как в предыдущем случае, между долями награжденных рядовых пилотов. У немцев их насчитывалось 39,6 % от всех кавалеров Рыцарского Креста среди штурмовиков, а на другой стороне только 10,7 % Героев занимали должности летчиков и старших летчиков.
В-третьих, в обоих случаях наибольшую долю награжденных составлял командный состав эскадрилий. Если в Люфтваффе он имел 45,1 %, то есть немногим менее половины, то в советской штурмовой авиации – 73,8 %, а это уже было почти три четверти от общего числа. Похожее соотношение долей сохранялось и на следующем уровне. Командиры немецких штурмовых авиагрупп и офицеры их штабов составляли 9,7 %, а командиров советских штурмовых авиаполков, их заместителей и помощников, штурманов и начальников полковых служб среди Героев насчитывалось 14 %.
В-четвертых, по обеим сторонам фронта среди награжденных на вышестоящее командование штурмовой авиации приходились крайне малые доли. Командиры эскадр Люфтваффе имели лишь 0,4 %, а командиров штурмовых авиадивизий и авиакорпусов ВВС Красной Армии и офицеров их штабов было 0,9 %. Но можно заметить, что последняя доля при этом все же в три раза превышала долю, приходившуюся на бортстрелков Ил-2.
Несколько иная картина была среди награжденных высшими степенями Рыцарского Креста и дважды Героев. Среди последних командиров эскадрилий было по-прежнему большинство, но, правда, теперь их насчитывалось лишь немногим больше половины – 51,2 %. Но зато до 40,7 % увеличилась доля офицеров полкового уровня. У их же противников произошло явное смещение в сторону командиров авиагрупп, которые в этой категории награжденных уже составляли наибольшую долю, а именно 61 %. Значительно возросла – до18,5 % – и доля командиров эскадр.
Все это говорит о том, что в советской штурмовой авиации основную тяжесть боевых вылетов и ответственности за них, а присвоение званий Героев как раз во многом и было наградой за это, несли командиры звеньев, командиры эскадрилий, их заместители и штурманы. В это же время в Люфтваффе наблюдалось более равномерное распределение долей между рядовыми пилотами и командирами всех уровней.