Оперативники, естественно, переглянулись.
Затем Павлов двинулся к багажнику и, сосредоточенно копаясь, принялся передавать в руки бедолаг все новые и новые предметы: портплед с костюмами, мешок с запасной обувью, кофр с бумагами, набор гаечных ключей и монтажных приспособлений для смены колес. А в самом финале выкрутил крепежный болт, достал на глазах совершенно обалдевших оперативников запасное колесо и протянул его ближайшему оперативнику:
– Берите, берите. Я так понимаю – все, значит все! Ну, а теперь – к шефу!
Артем захлопнул багажник и, подхватив портфель и дорожный кофр, двинулся ко входу в отдел, где уже переговаривались вполголоса два охранника в бронежилетах и с автоматами наперевес.
– Добрый вечер, сержант, – тепло поприветствовал Павлов одного из охранников и сделал серьезное лицо: – Мы идем к капитану Бугрову, пропустите этих двоих такелажников, они со мной…
Сержант прыснул, но, увидев зверское лицо нагруженного запаской капитана, прикусил язык. А еще через минуту все трое стояли у двери с аккуратно выписанной от руки вывеской: «Начальник отдела по расследованию убийств и разбойных нападений капитан милиции Бугров Савелий Ильич».
* * *Савелий Ильич поднял голову от бумаг и посмотрел на Павлова немигающим заинтересованным взглядом. Вот так – лицом к лицу – он видел известного адвоката впервые, но выглядел он куда хуже, чем по телевизору: глаза усталые, улыбка – через силу.
«Тоже ни фига не спал… – понял оперативник, – причем давно…»
– Ну что, Артемий Андреевич, – поднялся из-за стола Бугров, – прошу вас выдать предметы, которые вы удерживаете незаконно.
– У меня нет таковых, уважаемый господин капитан, – не опуская взгляда, уверенно сказал адвокат.
Бугров на секунду опешил. Начало разговора было на удивление простым. Адвокат не потребовал разъяснить сути происходящего, не пытался козырять статьями… он вообще чувствовал себя здесь, как дома!
«Ладно, это только твои проблемы…» – решил наконец Бугров.
– Что ж, раз вы так уверены в этом, попрошу предъявить для осмотра все ваши вещи.
– Тогда начинайте с запасной покрышки, инструментов и прочей дряни, – издевательски улыбнулся адвокат.
– Я сам знаю, с чего начинать, – буркнул Савелий Ильич и развернул стоящий на столе адвокатский портфель к себе. – Какой код?
– А вы вспомните курсантскую юность, господин капитан, – весело предложил адвокат. – Что больше всего мешало учебе?
Бугров насторожился. Этой нахальной «телезвезде» и впрямь было смешно.
– Три семерки, – легко пояснил адвокат, – неужели забыли?
Оперативники заржали.
– Цыц! – рявкнул Бугров и набрал название дешевого советского портвейна – 777. Расстегнул замок и вытащил заветный пакет.
Еще не понимающий, как он глубоко попал, адвокат улыбался.
– Это что, господин Павлов? – кивнул в сторону пакета Бугров.
– Если честно, не имею понятия, – мотнул головой адвокат, – но думаю, вам это лучше известно.
– Поясните! – потребовал Савелий Ильич.
– Да, очень просто… это ведь ваш сверток, и вы мне его передали.
Бугров опешил и посмотрел на адвоката, но тот ни глаз не отводил, ни улыбаться не переставал.
– Поясните, Павлов! – почти приказал Бугров.
– А что пояснять? – пожал плечами адвокат. – Просто делайте свою работу. Могу продиктовать, что следует занести в протокол: «По словам допрашиваемого, сверток ему был передан от капитана убойного отдела Бугрова Савелия Ильича».
Адвокат нахально подмигнул, и в груди у Бугрова начало закипать.
– Валера, – обратился он к самому молодому оперу, – приведи двух понятых. Там, в обезьяннике, поищи более-менее приличных.
Оперативник исчез и спустя полторы-две минуты напряженного молчания привел с собой двух задержанных торговцев фруктами. Азербайджанцы не имели при себе документов и теперь дожидались, когда знакомые подвезут из общаги, где они все обитали, паспорта и регистрацию.
Бугров тщательно объяснил торговцам, для чего их пригласили, выложил на стол почти готовый протокол и кивнул Валере:
– Открывай и говори, что видишь, – и для меня, я записываю, и для понятых, они должны и слышать, и видеть.
Азербайджанцы испуганно склонились над коробкой. Опер кивнул, потянул за липкую ленту и в считаные секунды сорвал крышку.
– Газировка. Целая банка, – он достал банку «Колы».
Бугров растерянно моргнул.
– Еще смотри! Внимательнее! Что там?
Оперативник поглядел в коробку, затем на шефа, затем на скучающего адвоката Павлова и, наконец, на ожидающих от него чуда в духе циркового фокусника Кио азербайджанцев.
– Пусто…
– Ага… пуста! – хором, как по команде, с абсолютно одинаковым акцентом сказали понятые.
Бугров привстал в кресле.
– Смотри дальше!
Совершенно растерявшийся опер лихорадочно пошарил рукой:
– А, нет! Вот бумажка какая-то, билет в кино, что ли? Или нет? Это визитка.
Валера вытянул двумя пальцами визитку и оторопело посмотрел на нее, читая про себя и шевеля толстыми красными губами.
– Читай ты скорее, что там?!
Бугров уже совсем потерял терпение. Он выскочил из-за стола, подбежал к оперативнику и вырвал мятую визитную карточку.
– Ну-ка дай сюда! – Он поднес визитку к глазам и оторопел.
На визитке значилось:
«МВД РОССИИ
ГУВД г. Тригорска
отдел по расследованию убийств и разбойных нападений
Савелий Ильич Бугров».
* * *За прошедшие с момента задержания четверть часа Колесов уже совершенно измаялся, а Бугров так и не звонил.
«Скотина!» – подумал Сергей Михайлович и не выдержал – набрал номер оперативника сам.
– Сейчас, подожди… – растерянно отозвался тот. – Я занят.
– Ты что… не можешь его закрыть хотя бы на пару часов? – пронзила Колесова жуткая догадка.
– Да… – убито отозвался оперативник.
– Слушай меня, Савелий, – с ненавистью процедил Колесов, – ты деньги взял. Уральцы вот-вот прилетят. Даже не думай его выпускать, пока я отмашку не дам.
Оперативник молчал.
– Я тебе серьезно говорю, – прошипел Колесов, – если ты его отпустишь, он исчезнет, добьется расширенной экспертизы, меня повяжут, и тогда я тебя сдам. С потрохами! Ты понял меня?!
Он орал и орал и лишь спустя две или три минуты осознал: Бугров давно уже отключился.
* * *Павлов осознал, что замена пистолета на полученную от Прошкина визитку не сработала, а его сегодня «закроют», мгновенно – по ряду почти неуловимых, но для него абсолютно ясно читаемых признаков.
– Вы это серьезно, капитан? – прищурился он.
Тот поднял взгляд и понял, что Артем все понял.
– А вы как хотели, господин адвокат, – нехотя отозвался оперативник, – убить человека и не понести наказания?
«Ого! – хмыкнул Артем. – А они и впрямь серьезно за дело взялись!»
– А ну-ка, объяснитесь, – потребовал он. – Кто убит?
Бугров поджал губы.
– Ну же, – еще требовательнее напомнил о себе Артем. – Кто именно убит? Или вы даже это мне сказать боитесь?
– Кому как не вам знать, господин адвокат, – глянул в сторону оперативник, – кто убил вашего клиента Пахомова…
Сердце Артема замерло.
– Пахомыч?! Вы хотите сказать, что Пахомов убит?! Когда?! Кем?!
Оперативник нахмурился:
– Есть основания считать, что вами… перед тем, как вы вышли из спецчасти, якобы с ним поругавшись…
Артем непонимающе тряхнул головой. Он сталкивался с такими наглыми фальсификациями, защищая клиентов, но сам получил такой жуткий удар впервые.
– Стоп! – вспомнил он. – Я же говорил с Пахомовым по телефону минувшей ночью, и он был жив!
– Не знаю, не знаю…
– Любая экспертиза это подтвердит! – продолжал напирать Артем. – Неужели вы так близоруки?!
Но капитан явно не собирался с ним это обсуждать и уже заполнял какую-то форму.
«Что-то не то…» – понял Артем.
Бугров определенно не имел совести и прочих «гуманитарных излишеств», но, судя по званию, был уже довольно опытным профессионалом. Он просто не мог не понимать, что уже к утру ежечасно названивающие клиенты и коллеги обнаружат, что Павлова нигде нет, выйдут на Батракова, затем на губернатора, а когда Артема вытащат, мало не покажется никому.
«Или что-то произойдет уже сегодня ночью, – мысленно констатировал Артем, – и они всего лишь пытаются меня блокировать… на время».
– Не ввязывайтесь, капитан, – покачал он головой, – не отмоетесь.
Бугров молча продолжал что-то строчить.
– И убийцу Пахомова все равно найдут, – продолжил Артем, – не вы, так ваши коллеги… На захваченном «Микроточмаше» не такой уж большой круг подозреваемых.
Капитан упорно писал, и только играющие на скулах желваки выдавали его напряжение.
Артем нахмурился: прямо сейчас творилось преступление. Да, он мог пройти сквозь стоящих за спиной оперативников, как иголка проходит сквозь мешковину, но там, у выхода, стояли простоватые молоденькие автоматчики, а становиться причиной еще худшего преступления Артем не желал.
«И кто мне может помочь?» – Павлов быстро перебрал всех, кого знал, и был вынужден признать: утром их будут десятки, но прямо сейчас – никто. А между тем именно этой ночью должно произойти нечто крайне важное, нечто такое, ради чего Бугров готов пожертвовать даже карьерой.
«Но что?»
* * *Ближе к ночи Петру Петровичу позвонил осведомитель из «клещей»:
– Павлов здесь, в Тригорске.
– Как? Откуда? – не понял Петр Петрович.
Уже почти сутки, как мертвый, Павлов сначала подал иск, а теперь, если верить осведомителю, бродит по ночным улицам Тригорска.
– Я всего не знаю, – виновато ответил осведомитель. – Но Бугров приезжал на «Микроточмаш» к Колесову, они переговорили и разошлись злые, как пантеры. А потом Колесов звонил Бугрову и требовал «закрыть» адвоката хотя бы на пару часов.
Петр Петрович взмок. Сказанное означало, что уральские исполнители заказа в чем-то просчитались и Павлов действительно жив.
– А откуда ты это все знаешь? – насторожился он.
«Клещ» хмыкнул:
– Колесов так орал, что в коридоре было слыхать…
– А еще что-нибудь есть? – напряженно поинтересовался Петр Петрович.
– Я не уверен… – прокашлялся осведомитель, – но мне кажется, они его этой ночью все-таки замочат. Не в милиции, конечно…
«Скорее бы…» – тоскливо подумал Петр Петрович. Он категорически не желал пачкать руки, но этот долбаный юрист со своими финтами уже достал его вконец!
В гости?
– Распишитесь в описи изъятых у вас вещей и давайте-ка снимать ремень, шнурки… – начал Бугров.
«Все, – понял Павлов, – пора!»
Ему сложно было это объяснить – даже самому себе; он просто чувствовал: уступать нельзя, ни миллиметра.
– Исключено, – жестко заявил он.
– Вот только не надо мне этих звездных капризов, – поморщился оперативник, – вы не в Москве, а здесь – не телевидение.
– Я на территории Российской Федерации, – еще жестче обозначил позицию Павлов, – и здесь, да будет вам известно, и впрямь действуют законы.
– Какие законы, Павлов? – язвительно хохотнул Бугров.
И одновременно двое его подчиненных чуть-чуть, но приблизились.
– Законы, которых не знают эти двое азербайджанцев, но прекрасно знаю я и которым обязаны подчиняться вы!
– Так, – посмотрел на своих помощников Бугров, – похоже, без принуждения не обойтись.
«Неужели придется прорываться?» – с неохотой подумал Павлов. Это было против его правил, но именно сегодня и именно здесь правила почему-то не работали. Вообще.
И едва его взяли под руки, а он мгновенно просчитал, где кто должен оказаться спустя мгновение, зазвонил телефон – его телефон. Бугров недовольно поморщился, взял новенький аппарат и поднес к глазам.
«Наверное, стажеры…» – подумал Павлов и протянул руку.
– Дайте-ка его мне, – потребовал он. – Хватит с вас нарушений…
Бугров замер.
– Дайте телефон мне, – с угрозой повторил Павлов. – Ну?!
Бугров глотнул и вдруг сделал немыслимое: принял звонок, нажал кнопку громкой связи и протянул телефон Павлову.
– Или так, или никак.
Он сказал это тихо-тихо, и Артем, видя, что происходит нечто невозможное, взял телефон.
– Да…
– Павлов! Артем! Где вы?! – прозвенел на весь кабинет девичий голосок.
– В убойном отделе, – потрясенно выдохнул Павлов, – а как вы меня нашли?
Это была Настя.
– Ванюша ваш новый номер сказал! Артем, извините, я не могу долго говорить, я из папиного кабинета звоню… Вы приедете сегодня к нам в гости?
– В гости? – опешил Артем. – Куда?
– Сейчас я дам трубку папе!
Артем искоса глянул на Бугрова: на том не было лица.
– Артемий Андреевич, – пророкотал хорошо узнаваемый губернаторский баритон, – это Некрасов. – Губернатор смущенно прокашлялся. – В общем, ждем вас… через часик.
– Слышите, Артем! – тут же встряла Настя. – Через часик!
Звонок оборвался, и Павлов поднял глаза на Бугрова. У капитана был такой вид, словно адвокат только что разрушил самую светлую, самую нежную, самую выстраданную его мечту.
* * *– Папка, я тебя люблю больше всех на свете!
Настя обняла сидящего за обеденным столом отца сзади и поцеловала его в макушку.
– Ты бы постригся!
Губернатор, тучный, крупный мужчина с мощной головой, посаженной на такую же мощную, необхватную шею и венчавшейся плоским широким затылком, угрюмо поглощал приготовленный дочерью омлет.
– Пойми ты, глупая девчонка, что нельзя одной мотаться по ночным дорогам. И почему ты не предупредила меня? Я мог дать свою машину.
Настя сморщилась:
– Твой шофер вечно воняет потом. И анекдоты у него глупые!
– Ну, хорошо, – раздраженно попытался отец урезонить вышедшую из-под контроля дочь, – не нюхай его и не слушай! Включи музыку!
– Ага, и несколько часов подряд слушать отечественный шансон?
Настя уселась напротив и подперла щеку рукой.
– Давай уж я буду ездить на своей машине, а ты с Васей.
– Ладно, – махнул отец рукой. – Только, чур, условие, всегда мне звонишь в начале пути, по дороге и как приехала. Договорились?! – Валерий Матвеевич поймал Настину руку, ставившую перед ним чашку с чаем. Посмотрел ей в глаза и нежно сжал огромной ручищей ее миниатюрные пальчики. – Иначе мне будет очень-очень плохо.
– Папуль, ну что ты?! – смутилась дочь. – Не расстраивайся, я обещаю тебе звонить и никогда не выключать телефон, а еще ты всегда можешь найти меня, позвонив оператору спутниковой системы поиска, которая стоит у меня в машине. Звонишь, называешь номер моей машины, затем пароль: «У вас продается славянский шкаф?», они тебе говорят, где я и даже с кем я. Потому что салон прослушивается через специальные микрофоны.
Отец скептически выслушал свою продвинутую в вопросах компьютерных технологий дочь и отхлебнул чаю.
– Умная ты у меня, сил нет! Если бы еще училась так же хорошо, как отца разыгрываешь… Может, переведешься в ГИТИС? Или во ВГИК? А то давай в Щуку… я могу Табакову позвонить…
Настя рассмеялась.
– Ой нет, папуля, не хватало еще, чтоб меня его жена приревновала! Да и не собираюсь я в актрисы. Я вот думаю, не заняться ли мне юриспруденцией? Это ведь так интересно: спасать людей, толковать законы, защищать невиновных! Романтика…
Отец с подозрением покосился на дочь.
– То, что я по твоей просьбе пригласил этого адвоката, еще ничего не значит.
– А я разве говорила, что он для меня что-то значит? – прищурилась дочь.
Губернатор раздраженно отодвинул звякнувшую о блюдечко чашку.
– Я не слепой. А ты его лучше обходи стороной. Он же во все дыры лезет! В любой конфликт! В любую свару! Да, пока все у него получалось, но я тебе говорю: это ненадежно. На бесшабашности еще никто карьеры не построил.
Настя, передразнивая отца, состроила скептическую мину.
– Я надеюсь, ты не станешь говорить этого ему за чаем?
Валерий Матвеевич глянул на скопировавшую его манеры дочь и невольно улыбнулся. До этого адвоката у дочери ходил в фаворитах молодой популярный писатель, написавший бестселлер про олигархов, еще раньше – ученый-физик, готовящийся стать нобелевским лауреатом, а до физика – генетик, судя по Настиным восторгам, открывший новый способ клонирования.
Ни с одним из них сколько-нибудь серьезных отношений у дочери не было. Уж это бдительный отец знал точно! Приставленные к дочери частные сыщики отрабатывали свои доллары на пять с плюсом. Кроме того, папа отлично знал характер дочери, целиком унаследованный от матери. Такой характер не дозволял мужикам приближаться ближе разрешенной дистанции. При малейшем несоблюдении дислокации нарушитель отправлялся сперва в нокаут, который Анастасия освоила, занимаясь кикбоксингом, а затем и в полное забвение, из которого ни один бывший кавалер так и не вернулся.
– Ну, что ж… – пожал могучими плечами губернатор. – Посмотрим на твоего плейбоя…
* * *Они покидали убойный отдел в полном боевом порядке. Впереди всех шел с автомобильной запаской на плече капитан Селиванов, далее шли двое его коллег, нагруженных портпледом с костюмами господина адвоката, мешком с запасной обувью, кофром с бумагами, а также набором гаечных ключей и монтажных приспособлений для смены колес. И замыкал шествие – налегке, с одним только адвокатским портфелем – сам Павлов.
– Счастливой службы, – тепло пожелал он молоденьким автоматчикам на выходе, и те благодарно улыбнулись.