– Посмотрите, какой он хмурый, Роза Алексеевна.
– Маша, он всегда хмурый. Это его реноме. Ему кажется, – она тоже зашептала, – что он весьма сосредоточенный и серьезный в этом образе. Вы же понимаете, он старается произвести на меня впечатление.
– И как? У него получается?
– А то. И знаете, Маша, что я вам скажу. Никогда нельзя доверять мужскому внешнему виду. Это довольно невозмутимые создания. Они могут говорить одно, думать другое, а делать третье!
– Обычно так говорят о нас.
– Врут, мы-то с вами знаем, – и она рассмеялась.
– Значит, – допытывалась Маша, – если мужчина сказал, что не хочет ничего слышать в оправдание моего поступка, на самом деле…
– На самом деле он погибает от любопытства, – закончила фразу Туманова. – Поверьте, Маша, он об этом никогда не забудет, еще вернется и потребует, чтобы вы все рассказали. А что такого вы совершили, Мария, что вынуждены оправдываться?
– В том-то и дело, что ничего, Роза Алексеевна!
– Тогда ждите, – кивнула она многозначительно. – Он обязательно придет выяснять с вами отношения. Надеюсь, это не Бочкин. Все-таки он влюблен в свою сбежавшую невесту.
– Ох, Роза Алексеевна! Это не Бочкин, хотя и Бочкин тоже замешан. А невеста не сбежала. Она сказала, что ее похитили.
– Что вы такое, Маша, говорите? Кто ее похитил?!
– Шкаф с Жирафом, – доверительно прошептала Маша, у которой уже заболела от напряжения рука. Все-таки Туманова на нее сильно опиралась.
– На этом празднике жизни, – хмыкнула та, – все слишком много пьют и воображают невесть что.
– Правильно. Все правильно, Роза Алексеевна, мне нужно этот факт сначала доказать.
– Маша, катайтесь лучше с нами на коньках и не забивайте голову чужими проблемами. Скоро мы вернемся обратно, и это прекрасное место со всеми его обитателями останется в прошлом.
Маша не стала спорить с Тумановой, в чем-то та была права. Только в одном Маша не сомневалась – она ничего не оставит в прошлом. Иван ее настоящее и будущее, она это сердцем поняла. И теперь будет ждать от него шагов навстречу. А он придет! Как спортсмен, он привык добиваться результатов. А что сейчас у него в активе? Полный ноль с массой сомнений.
– Спасибо, Маша. Я вас утомила.
– Ничего, Роза Алексеевна, отдохну и подержу вас еще! Зовите, если что.
Маша направилась к дому, когда ей преградил путь задумчивый Телегин.
– Борис! Только не сейчас, – попросила его Маша, предчувствуя, о чем тот поведет речь.
– Сейчас или никогда, – заявил Телегин. – Ты должна меня выслушать, пойдем в ресторан.
– Если только перекусить.
Они зашли в зал, миновав новогодние елочки, приветствующие входящих радостной иллюминацией даже днем. Маша успела подмигнуть лесным красавицам, ей очень нравилось, что пушистые деревца были настоящими и росли в кадках. Весной их можно будет высадить в землю, дать им полноценную жизнь.
Телегин отодвинул стул, помогая Маше сесть, чем озадачил ее.
– Учти, Мария, у меня было мало времени, – начал он торжественным тоном. – Так что я накидал всего несколько основных пунктов. Официант! Шампанского нашему столику!
– Борис, зачем?!
– Так надо. Итак… А, ты же хочешь есть! Официант! Плошку красной икры! Две плошки! И повторить потом. Морозова, мне для тебя ничего не жалко. Мария то есть.
– Принесите, пожалуйста, кофе с омлетом, – попросила Маша подошедшего к ним официанта. – Икру с шампанским не надо, мужчина шутит.
– Не хочешь – не надо, – быстро согласился Телегин. – Этим ты меня и зацепила. Мария.
– Соглашательством?
– Скромностью.
– Омлет не делаем, – внес ремарку в их беседу официант.
– Как это «не делаем»? А утром тут стояла тарелка…
– Это был спецзаказ. Его выполнял сам босс.
– Босс?! – Телегин вспотел и покраснел. – Он все-таки здесь!
– Ваш босс Иван… – начала Маша.
– …господин Литвинов, – завершил тот.
– Литвинов? Ну, раз Литвинов, – вздохнул Телегин, – так это только его босс. Не наш. Наш – Могильный.
– Так что вам нести?
– Несите икру!
– Мария, я думал, ты передумала.
– Борис, я передумала. И давай, что там у тебя. Бизнес-план по реализации отходов картона?
Телегин подождал, пока официант ушел, достал из кармана брюк листок, разложил его на столе и нежно разгладил.
– Вот! – приподнято представил он крючковатую писанину.
– Что вот?
– Это наш с тобой бизнес-план!
– По предотвращению простоев производства?
– Морозова, какая ты все-таки недалекая личность! О чем ты думаешь на отдыхе?
– С тобой – о работе.
– Согласен, сам виноват. Мария, я на тебе женюсь.
– Неужели?
– А раз я совершаю такой неожиданный, полный чувств поступок, то должен застраховать наши отношения. Это брачный договор. Наброски, разумеется. Мы обсудим его вместе и только после этого нанесем пункты набело…
– «И мы напишем на этом листе повесть нашей любви», – тихо напела Маша, понимая, что ей таким привычно деловым способом делают предложение руки и сердца. Но она хотела бы его услышать от другого мужчины.
– В некотором смысле да, – обрадовался Телегин. – В финансовом, так сказать. Я озвучиваю?
– Давай.
– Пункт первый, основной. «Стороны расстаются без взаимных финансовых и моральных претензий…»
– Стой, Телегин. Расстаются? Но это же брачный договор.
– Я предусмотрел все.
– Это хорошо, что ты такой предусмотрительный. Давай второй пункт.
– Там в первом еще много чего интересного.
– Интересного мне? Вряд ли.
– Ладно, пункт второй. «Рожденные в браке дети после развода остаются с отцом».
– Телегин, тебе кто-нибудь говорил, что ты болван?
– Нет.
– Тогда я тебе это говорю.
– Мария! Морозова! Ты не можешь мне отказать. Я тебя тогда… уволю!
– Увольняй.
– Мария, Мария, угомонись, – застонал Телегин, хватая ее за руку. – Подумай о нашем будущем. Ты классный специалист, я ответственный руководящий работник, у нас сложилась отменная пара. Объедини наши заработные платы за месяц и помножь на количество лет в браке, получится охренительная сумма. Где ты найдешь еще такого мужика?
– Борис, – вздохнула Маша, поднимаясь со стула, – иногда мне кажется, что ты бредишь.
– Морозова, не уходи-и-и… Я на тебе захотел жениться…
– Не канючь, Телегин. Честное слово, это смешно выглядит. А ты руководящий работник. В будущем – директор солидного предприятия.
– И тебя это не возбуждает?
– Нисколько.
– Ну, Машка… ну, Машка…
– Не запрягал… А-а-а, вот и Эллочка. Эллочка, иди к нам! Зарплата у нее, конечно, меньше моей, но если сложить и помножить, то вам хватит. Чмоки-чмоки, дорогая.
Легкой походкой от бедра к ним подлетела секретарша.
– Я познакомилась с инструктором по лыжам! Вроде бы ничего, но в целом… Ой, Боречка, а чего ты такой кислый?
– Жениться решил, – бросила Маша, собираясь их покинуть.
– Да ты что?! – обомлела Эллочка.
– Ага. Икру заказал и шампанское.
– Для кого?! На ком?!
Маша сделала паузу, насмешливо глядя на Телегина.
– На тебе, Элеонора! – бросил он в отместку.
– Обалдеть! Машка, ты это слышала?!
– Ты лучше это, – она ткнула пальцем в каракули, – послушай.
– Что это, Боречка?
– Брачный договор, – тяжело вздохнул Телегин.
Маша уже уходила, слыша за своей спиной:
– Пункт первый. «Стороны расстаются без взаимных финансовых и моральных претензий…» Согласна?!
– Еще бы! Дальше можешь не читать. Если с печатью в паспорте, то я на все согласна.
Вот и сговорились.
Маша вышла на мороз и вдохнула полной грудью хорошую порцию бодрящего воздуха. На «Ключи» надвигались сумерки, густые, безнадежные, щемящие душу тоской и совершенно не новогодним настроением. Так нельзя! Она решила не поддаваться пессимизму и верить в торжество справедливости. Был ли положительный момент в сегодняшнем дне? Телегин наконец-то решил жениться. Еще неделю назад, да что там неделю, пару дней назад Маша с удовольствием приняла бы его предложение. Удовольствие, конечно, было несколько сомнительным в свете высоких чувств, но раньше она о любви не задумывалась. Жила, работала, переругивалась с мамой. Кстати, маме нужно позвонить.
Маша остановилась под фонарным столбом и достала телефон. Она не заметила, как под соседним столбом застыла напряженная мужская фигура, словно огромный сильный барс готовился к прыжку, чтобы накинуться на свою добычу и задушить в объятиях.
– Мам, привет. У меня все хорошо. Нет, не работаем, как обычно, а отдыхаем. Сегодня я почти каталась на коньках. Почему почти? Так получилось. Что новенького? Телегин предложил мне выйти за него замуж. Думаешь, следует соглашаться? Ма, я знаю, что он приятный парень. Ма, я знаю, что за ним как за каменной стеной. Нет, ма, я не согласна насчет последнего шанса…
Мама воодушевилась хорошими, с ее точки зрения, новостями и принялась нахваливать на все лады непосредственного начальника дочери, будто уже догадывалась о том, что между ними произошло. Маша не стала говорить, что она с негодованием, да-да, отчего-то именно так получилось, отвергла брачный контракт Телегина и подставила ему вместо себя Эллочку. Зачем лишний раз расстраивать маму, мечтавшую побыстрее сплавить взрослую дочь с рук? Это у нее называлось «пристроить», но сути не меняло.
– Видела сегодня в булочной Соню Каримову, – с придыханием говорила мама. – Она беременна. Вторым! Машка, а ты даже за первым никак не соберешься. Я ей сказала, что ты делаешь карьеру. Тебе привет.
Знала бы мама, что и на карьере Маша поставила крест! Лучше ей этого не знать.
– Телегин составил брачный договор, по которому дети остаются у отца в случае развода родителей.
Зачем она это сказала? Вспомнила о детях.
– Какой благородный мужчина, – восхитилась мама. – Его будущая бывшая жена должна быть счастлива! Он предоставляет ей полную свободу действий.
– Он посчитал, что, если сложить наши деньги, получится здорово, – вяло продолжила Маша, надеясь, что мама возмутится и пошлет будущего зятя далеко и надолго.
Но мама не посылала.
– Восхитительный поступок! – радовалась она. – Он уже заранее все просчитал. Как мне этого не хватало в твоем отце!
Мужская фигура отделилась от столба и ушла в сумрак. Барс превратился в грустного кота. А Маша ничего не заметила.
– Еще, ма, я назвала его болваном.
– Молодец! Делай ему чаще комплименты! Мужчины любят ушами… Что ты сказала?!
– Я сказала, что не выйду за него.
– Мария! Прекрати издеваться над матерью! Вернись сейчас же к Борису и попроси у него прощения.
– И тебя, мамочка, с Новым годом и с новым счастьем.
– Прекрати паясничать, Машка. Иди к Телегину и повинись. Скажи, что ты сама болванка! Дура то есть.
– Я тоже по тебе соскучилась, мамочка. Скоро приеду, жди.
– Ох, напасти на мою голову! В кого ты такая уродилась?! Положительный мужчина готов на тебе жениться, а ты…
Маша отключилась. Ну вот, расстроила маму. Зачем все ей рассказала? Хотела услышать слова одобрения? Получи то, что получила. Маша с мамой никогда не находили общий язык, хотя идеалы у них были схожими.
Маша спрятала мобильный телефон в карман и направилась прямиком к последнему, крайнему коттеджу. Да, она станет оправдываться, только сделает это не перед Телегиным, а перед Иваном. Если он этого сам захочет. Но перед этим она должна убедиться, что все рассказанное Светланой не вымысел. Каким образом ей нужно будет убеждаться? Маша не знала. Но ночью все кошки черны, а время неумолимо приближалось к ночи. Значит, можно подойти и тихонько подслушать, о чем говорят Светины мучители, что они планируют и намереваются с похищенной невестой сделать. А еще Маше не терпелось узнать самое главное – что будет с Бочкиным. Судьба коллеги ее интересовала с дружеской точки зрения.
Какой странный наступивший год! Сколько всего непонятного, нового и волнующего он принес Маше Морозовой! Разве она об этом мечтала? Она вообще не мечтала! А теперь вспоминает, как красиво порхают бабочки, когда за окном метет январская метель… Как приятно целует любимый мужчина… Как мужественно и благородно, маняще притягательно и безумно красиво его лицо в отблесках пламени камина…
Кстати, а если он придет и не застанет Машу?!
Она решила поторопиться.
Глава 8 Если он ответит «нет», то мочите его не сильно, мальчики
Сказать, что Шкаф был злой, – значит ничего не сказать! Он ощутил приступ ярости, когда вернулся из травмпункта и нашел своего сотоварища связанного по рукам и ногам, а девчонку сбежавшей в неизвестном направлении. Светлана ощутила все прелести этого гнева, в полной мере оценив его по достоинству. Она сидела на кровати с поджатыми коленками, обнимала их руками, уткнув в них голову, и молчала, пока здоровенный детина распинался о том, насколько мокрым останется место от Светланы, если она еще раз посмеет над ними издеваться. При этом он так достоверно махал огромными кулачищами, что Светлане сделалось страшно. Не за себя, за Эдичку! Ее Шкаф не посмеет тронуть, иначе уже давно бы сделал отбивную вместо Светланы Варфоломеевой. А вот за целостность организма бывшего жениха Светлана не ручалась. Мало того, Шкаф его увидел и что-то подозревал!
То, что она встретилась с Бочкиным и успела на него посмотреть, не меняло сути дела о ее похищении. Пьяный Бочкин…
Интересно, задумалась Светлана, пропуская мимо ушей угрозы бритоголового, Эдик напился с горя, что не женился на ней, или на радостях, что все-таки умудрился остаться холостяком?!
Пьяный Бочкин не сказал ничего вразумительного, если не считать того, что постоянно отмахивался и называл ее призраком. Если верить поговорке про то, что у трезвого на уме – у пьяного на языке, то получается очень прискорбно. А если допустить, что Эдик находится под действием алкогольного дурмана и не контролировал свои чувства, то получается…
В любом случае получалось скверно.
Светлана так ничего и не узнала. Виноват ли Бочкин в развале бракосочетания или нет, осталось невыясненным. Зато Телегин вздрогнул, когда она обозвала его шефом!
– Так и сделаем, шеф, как прикажете, шеф…
О, пока она раздумывала над ходом следствия, Шкафу позвонил этот самый шеф. Светлана навострила ушки, но услышала лишь завершение разговора.
– Все, – сказал ей Шкаф, показывая здоровенный кулак Светланиному носу, – допрыгалась, коза! Папаня рвет и мечет.
– Чего он хочет? – шмыгнул носом сидевший в кресле Жираф, он наблюдал за действием совершенно индифферентно. – Пора отделаться от этой девицы, иначе за свою жизнь я не дам ломаного гроша. Вторая, ее подруга, тоже сумасшедшая. Это ж надо, живых людей в мумии превращать среди бела дня!
– Не стони, Жираф. Шеф сказал, что скоро приедет сюда сам. А кукла, – он зловеще посмотрел на Светлану, – снова написала ему эсэмэску!
– А-а-а-а, Шкаф, я понял, она телефон взяла у подруги.
– У какой?
– У нее подруга – телеграмма.
– Она тебе мозги не повредила?
– Нет, – пожаловался Жираф, – только рот. Когда ты отлеплял скотч, было очень больно щекам!
– А чем шефу не понравилась эсэмэска? – пожала плечами Светлана.
– Подписью, – хмыкнул Шкаф, чувствуя, что Светлана чего-то боится.
– Какой? – напряглась она.
– «Мы»!
– И что это значит, Шкаф? – заинтересовался Жираф. – Она нами подписалась? Вот дура! Мы – это мы.
– «Мы», как понял шеф, а он всегда и все понимает правильно, означает она и ее хахаль. То есть на момент отправления эсэмэски она была с ним!
– Глупости, – отрезала Светлана. – Сами говорили, что в праздники отправления задерживаются операторами сотовой связи!
– Ошибались, – скривился Шкаф. – А чего ты так струхнула, кукла?
– Она меня боится, – распрямил хилую грудь Жираф. – Я ей сказал, что отомщу! Оставлю без еды. И тебя она боится. У тебя, Шкаф, очень страшная морда, чесслово! А раз боится, значит, уважает и больше эсэмэски отправлять не будет.
– Не буду, – покрутила головой Светлана.
– Дело не в этом, Жираф, – зловеще усмехнулся Шкаф. – Дело в том, что ее мужик здесь! И к приезду шефа мы должны его вычислить и обезвредить.
– Правильно, его надо найти и кастрировать, – поддержал его Жираф.
– Придурки! – закричала Светлана, ужасаясь перспективе. – Только посмейте!
– Ага, переживает, значит, мы правы.
– Нет его здесь, он был и сплыл!
– Врешь, кукла. Он один из троих, я, Жираф, их всех видел, когда куклу нашел. Один алкаш, второй пентюх, а третий очень нервный. Бегал туда-обратно. Кто-то из них ее жених. Не понимаю, как он нас нашел?!
Зато Светлана поняла, что Эдичка ни при чем, раз шеф на него открыл охоту.
– И что вы собираетесь делать, мальчики? – с предательской дрожью в голосе спросила она.
– Ловить его, что же еще? – развел руками Жираф.
– И будем делать это, – мстительно прищурился Шкаф, – на живца!
– Нет, – испугался Жираф, – на меня не надо! Лучше на нее.
– На нее и будем. Начнем ее водить прямо с утра пораньше мимо домов, он ее увидит и обязательно подойдет.
– Не подойдет, Шкаф, – поморщился сотоварищ. – У тебя морда страшная, я же говорю.
– Тогда я в сугробе посижу, а ты будешь ее водить.
Ее спасет, мрачно подумала Светлана, только перелом конечностей, лучше всех сразу.
Эдик проснулся оттого, что кто-то безжалостно тряс его за плечо. Он разомкнул слипшиеся ресницы, поднял веки на манер гоголевского Вия и увидел склоненную физиономию Ивана, глядевшего на него с такой ненавистью, что Эдику стало еще хуже. Он закрыл глаза и застонал.
– Не поможет, – сказал Иван. – Довольно придуриваться. Давай поговорим как мужчина с мужчиной! Что ты делаешь в этой постели?!
– Сплю.
– Как часто?
– Постоянно.
– Ясно! И что ты собираешься после этого делать?
– Встать и умыться.
– Я имею в виду, что ты собираешься делать с девушкой?!
– А что я должен с ней делать? – искренне удивился Эдик, протирая глаза ладонями.
– Так, все понятно! Постель не повод для женитьбы. – Иван вскочил и зашагал по комнате. – Получается, что ты ее постоянный половой партнер!
– Я? Чей?
– Марии Морозовой!
– А-а-а, да. То есть нет! Я партнер, но не постоянный…