— А? — Корсин повернулся к племяннику. — Да, конечно.
Он подхватил с подноса вторую чашку.
— Извини.
Корсин думал, что все это время Адари наблюдала за ним. Но, спустившись в сад, обнаружил, что она разглядывает барельеф, высеченный в треугольном фронтоне дворца.
— Что… что это? — спросила она.
Корсин прищурился:
— Если не ошибаюсь, мое рождение, — он сделал глоток. — Не знаю, причем тут солнце и звезды.
В этом дворце, везде, где только можно, кешири изобразили картины, отражающие его божественность. Он усмехнулся про себя. Мы отлично поработали над своим статусом.
— Я не ждал тебя сегодня.
— Мы теперь соседи, — она автоматически приняла предложенный стакан.
— Ну, это место такого размера, что половину Кеша можно смело записать в соседи.
— А вторая половина моет полы во дворце, — Адари резко остановилась и вгляделась в него. Как и всегда, случись ей высказаться на грани уважения. Довольно часто, кстати. Корсин расхохотался от души. Ей удавалось по-настоящему его рассмешить. Довольно часто, кстати.
Над головой зашуршали кожистые крылья. А вот и истинная причина визита Адари. Тона, ее единственный теперь сын, выбежал из богато украшенного здания. Он ловко поймал поводья приземлившегося увака. Нида Корсин вернулась из своего утреннего полета.
Корсин, создав для Ниды ее Небесных Всадников, назначил Тону главным смотрителем их передвижных загонов. Молодой человек был достаточно любезен, лишь изредка позволяя себе остроты. И он нравился Ниде. Адари отвела сына в сторону, их разговор был слишком тих, чтобы разобрать хоть слово.
Вернувшись к Корсину, она извинилась:
— Мне пора, у меня дела в городе.
— Я тебя еще увижу?
— Что? Сегодня?
— О, конечно же, я имел ввиду, вообще когда-нибудь, — Корсин снова рассмеялся. Она встревожена, подумал он, и в чем причина? — Разумеется, сегодня. Мы же теперь соседи, верно?
Адари перевела взгляд на дворец, величественной громадой поднимающийся за его спиной.
— Многовато усилий лишь для того, чтобы поселиться по-соседству со мной, — она натянуто улыбнулась.
— Завтра меня не будет. Сюда перевозят медцентр Сиелах. Я должен там оглядеться, прежде чем спускать все вниз. Это не займет больше одного дня.
Выслушав, Адари коснулась его руки:
— Мне пора.
Когда она шагнула назад, Корсин повернулся к дочери. Та стояла на другой стороне двора, наблюдая за нарочито торжественным отлетом Меченосцев Джериада.
А Тона в то же время наблюдал за ней.
— Твоему сыну, Адари, надо быть поосторожнее. Он много времени проводит с Нидой. — Корсин самодовольно ухмыльнулся. — Очарование Корсинов крепко удерживает возле нас семью Вааль.
— Но не сегодня, Великий Лорд, — Адари указала на походящего к ним Тону. — Тона пойдет со мной. Семейные дела.
— Понимаю, — ответил Корсин. Глядя вслед удаляющемуся на север Джериаду, он сам себе пожелал поменьше семейных дел.
* * *Много лет назад Изри Даж заклеймил ее, как отступницу, оскверняющую легенды о создании Кеша и Рожденных Небесами — высоких богов этого мира.
Даж давно мертв. Сейчас, в едва освещенной пламенем свечей гостиной Дажа, сидят напротив Адари его сыновья и внуки. Где заговорщики только не собирались в течение всех этих лет — от тоннелей под водопроводом до задворок увакских стойл Тоны, перемещенных недавно в Тахв. Но в такой роскоши — по меркам старого, доситхского мира — встреча проходила впервые. В доме, где некогда останавливался сам Великий Лорд Корсин, Нештовар и осквернительница их веры решали судьбу кеширского народа.
— У нас получится, — твердо произнесла Адари. — Если то, что вы рассказали мне про уваков — правда, если ваши люди все сделают правильно… У нас получится.
— Это лучшее, что можно придумать, — голос у самого старшего из мужчин был низкий и грубый. — Мы идем на большие жертвы.
— Вы уже многим пожертвовали. Это единственный шанс.
Адари была уверена, что не проиграет, вовлекая в свой заговор Нештовар. Пока старейшины помнили, что принесли им ситхи; пока помнили о том, каков был старый порядок, и сколько бед посыпалось на Нештовар с приходом новоявленных богов, бывшие правители Кеша готовы были бороться вместе с Адари.
Адари задумалась об уваках не так давно. Ситхи были сильны. Даже один из них мог справиться со множеством кешири, может быть даже с целым селением. Но до селения прежде надо добраться. А Кеш огромен.
Количество ситхов увеличилось почти вдвое с тех пор, как они прибыли. Сейчас их около шести сотен. Но деревень и городов на Кеше гораздо больше. Ситхам для поддержания порядка необходим личный контроль. А быстро перемещаться можно только одним способом — оседлав увака. Именно с помощью ящеров наездники в свое время объединили континент, легко преодолев по воздуху непроходимые природные препятствия. Ситхи использовали ту же схему управления, посылая уже собственных наездников-гонцов к местным главам, большинство из которых были из Нештовар. Гонцы передавали приказы и контролировали исполнение воли ситхов.
И Нештовар оказались безнадежно привязаны к своей земле, уступив власть над ней ситхам. Ситхи забрали себе лучших уваков, но у кешири оставались еще тысячи одомашненных ящеров. Большинство из них использовали в тяжелых работах, и Нештовар разрешалось также летать на уваках в горную крепость ситхов, если возникнет такая необходимость.
После катастрофы на озерах это закончилось. Наездники традиционно разносили по континенту новости, но ситхи решили оставить эту возможность только для себя. В итоге, бывшие наездники — те из них, кто не работал в полицейских отрядах — занимались выращиванием и дрессировкой уваков, которых им никогда не позволят оседлать. Их уваки еще в материнских утробах являлись собственностью ситхов. Единственным исключением стала Адари — ей позволили оставить Нинка, чтобы она могла навещать Корсина.
— Корсин завтра улетит в горный храм, — сказала она. — Сиелах уже там, а Джериад отправился на север.
Нештовар кивнули друг другу.
— Отлично, — пророкотал старший. — У нас достаточно людей, если ваши расчеты верны.
— Они верны.
В числе заговорщиков было много кешири, приближенных к ситхской элите: Тильден Каах был личным слугой Сиелах, среди прислужников Корсина и Джералда также были ее люди, а Тона, ее сын, следил за полетами Ниды и Небесных Всадников.
— Завтра, в полдень. Все получится.
Она думала о Корсине, сворачивая в освещенный факелами проулок за домом. В храм он собирается, вероятно, по просьбе Сиелах. Но он не полетит один, как бы незначительна, на его взгляд, была проблема. Она перепроверила цифры, написанные на руке. Для завершения дела в Тахв достаточно даже работников загонов.
Из темноты вынырнул Тона:
— Я заждался.
— Прости, — Адари взглянула вверх. — Они захотели все перепроверить.
Тона вошел в круг красноватого света факелов. Он недовольно хмурился. Адари всегда казалось, что ее сыновья пошли в отца. Но сейчас Тона стал очень похож на нее.
— Я должен быть рядом с тобой, мама. Я из рода Нештовар.
— Ты должен быть здесь. Мы встретимся, когда все закончится, — она погладила его по щеке. — Тебе нельзя надолго оставлять Ниду и ее Всадников. Завтра будет трудный день. Тебе надо выспаться.
Адари смотрела, как растворяется в ночи фигура ее сына. Славный, простой Тона. Она ведь не все ему рассказала. Но как бы она смогла? Покойная мать Адари так никогда и не приняла ни отступничество дочери, ни последующее объявление ее святой. Как сможет ее сын принять мученичество своей матери?
* * *Вот и начало золотого века, подумала Сиелах, обводя взглядом пустую палату. И все благодаря ей.
Они проделали огромную работу за все те годы, что она отвечала за медицинское обеспечение Племени. Все возможные местные болезни были изучены и взяты под контроль. С помощью кешири ее биологи изучили все местные растения, которые могли бы пригодиться ситхам. Ее помощники совершенствовали свое мастерство, изучая исцеляющие возможности Силы, а показатели выживаемости их пациентов росли.
И кровь Племени становилась все чище — спасибо ее вниманию к евгенике. Конечно, сменится не одно поколение, прежде чем Ситхи Кеша станут чистокровными людьми. Жаль, ей не дожить до этого.
Или, все же?.. Приятная мысль.
Но уже сейчас ситхи Кеша радовали глаз. Она смогла привить детям уважение к своим телам и тягу к физическому совершенству. Лорды ситхов, оставленные в прошлом, были ужасны — варварские украшения, жуткая боевая раскраска. В Племени Сиелах не было место подобному. Татуировки считались рабскими ярлыками. Ситхи Кеша рождались уже совершенными.
Чистка существенно снизила численность Племени, но в последние годы рождаемость неуклонно росла. Обещание теплого уютного жилища на высоте лишь нескольких метров над уровнем моря многих заставило задуматься о семье. Только что, на улице, Сиелах видела Орленду. Никто в Племени не любил больше нее одиночество и независимость. И вот, Орленде уже совсем скоро рожать. Чудеса да и только.
— Это все, — напомнила о себе помощница, опершись на груженую доверху повозку, готовую к отправлению в Тахв. Молодая женщина тревожно смотрела вниз; с минуты на минуту должен был прибыть Корсин.
— Я… я тебе еще нужна? Верхом мне нельзя, так что я могла бы спуститься в этой повозке — здесь хрупкие вещи.
Сиелах закусила губу. Если Орленда будет здесь, Корсин точно не насторожиться. Но если что-то пойдет не так, Орленда станет гарантией того, что дело Сиелах будет жить.
— Иди, — сказала она наконец, вздохнув. — Поторопись. Они уже подлетают.
Орленда, тяжело ступая, двинулась за кеширским носильщиком. Уваки были воздушным грузовым транспортом, а кеширские носильщики — сухопутным.
Время пришло. Сиелах быстрым шагом направилась к площади, окаймленной высокой стеной склепа «Знамения» и жилыми домами. На дальнем конце уже приземлялись уваки. Корсин для разнообразия не опоздал. С ним прилетел Глойд и еще четыре телохранителя, которые, едва спешившись, заняли оборонительную позицию. Пока кеширские слуги уводил ящеров — их стойла закроют последними — Корсин оглядывал площадь.
— А, Сиелах. Вот и ты, — он шагнул к ней. Оставив позади телохранителей, открываясь.
— Да. Вот и ты, — Сиелах закрыла глаза, концентрируясь. Пора, Джериад!
Глава 3
Корсин удивился не столько количеству нападавших, сколько тому, откуда они появились. Ситхи в черных одеждах высыпали на площадь из домов — дверных и оконных проемов, с крыш; и с бастионов многоярусного склепа «Знамения». Корсин активировал свой меч, ни сдвинувшись не шаг, пока противники приближались. Это были Меченосцы Джериада. Он видел их вчера утром.
Корсин переглянулся с Глойдом. Телохранители окружили их, активируя мечи. Четверо на одного.
— Держимся вместе.
Корсин смотрел на Джериада — тот твердым шагом пересекал площадь, его меч сиял алым.
— Это место мало напоминает мне северные пределы, Джериад.
Джериад промолчал. У него снова был этот дикий взгляд. Взгляд Деворе.
— Я согласился на существование вашего отряда, чтобы избавить вас от скуки, — крикнул Корсин, обращаясь к угрюмым Меченосцам. — Постыдились бы. Возвращайтесь в Тахв.
— Я не Нида, — Джериад не остановился. — Мне не до развлечений. Я и так потерял много времени.
Он обогнул своих бойцов, взявших в круг Корсина и его людей.
— Пришло время расплаты, коммандер Корсин. Вы сами объявили об этом. Пришла новая эра. Эра правления воинов. Это что касается власти и того, кто будет лучшим вождем для Племени.
— Кто? Ты? — Корсин поднял брови, изображая крайнюю степень удивления. И усмехнулся. — Ох, Джериад, ну какой из тебя вождь? Иди домой.
Джериад замер. Он прекрасно осознавал, что внимательней всего на него сейчас смотрят его же Меченосцы. Глойд, подхватив мысль Корсина, загоготал:
— Коммандер, да я даже чистку стойл ему бы не доверил.
— Я — будущее! — взорвался Джериад. — Я самый молодой из Рожденных в небесах. А все, кто младше, родились уже на Кеше.
Он поднял меч:
— Вождь ситхов должен быть особенным.
Глаза Корсина сверкнули, ответ он прорычал:
— Ты — не особенный. Я уже видел таких раньше.
— Так расскажи ему об этом! — раздался женский голос Сиелах. Он позабыл о ней. Она стояла на другом конце площади в окружении нескольких вооруженных слуг.
— Расскажи ему о том, как умер его отец, Яру. О том, как ты убил его и бросил его тело в море, чтобы сохранить власть!
Корсин начал отвечать, но Джериад отступил назад, а его Меченосцы, наоборот, подались вперед. Очевидно, Джериад решил подставить их под первые удары, чтобы после легче было убивать измотанного противника. Корсин собрался и поднял взгляд к облакам. Полдень.
Внезапно по площади заскользили огромные тени — пять, десять… дюжины ящеров взлетали в небо. Уваки.
Их уваки.
— Что это? — Джериад взглянул на мать. Но Сиелах была удивлена не меньше него.
С лестницы, задыхаясь, сбежал один из людей Сиелах.
— Кеширские слуги! Они крадут наших уваков! — ответил он на вопрос Джериада.
Несколько Меченосцев ошеломленно смотрели вверх. Корсин заминкой воспользовался. Они с Глойдом метнулись к зазевавшимся противникам, прорываясь в ближайшее здание. Телохранители прикрывали тыл.
Корсин и Глойд ворвались внутрь, слыша позади топот преследователей. Корсин свернул к лестнице, махнув Глойду, чтобы шел за ним.
— Отличный трюк, коммандер, — весело фыркнул Глойд. — Мы могли бы и больше.
— Это не мой трюк, — Корсин добрался до окна. — Но ты прав!
Он всматривался в небо, одновременно прощупывая пространство Силой. Безрезультатно. Много-много лет назад его вызволили из плена этой горы. Но сейчас его спаситель очень далеко.
* * *Она теперь держалась в седле куда лучше, чем во время своего первого отчаянного полета. Адари уверенно правила Нинком, под брюхом которого причудливо изгибался пустынный берег. А за ними летело более сотни уваков — все ящеры, что были в загонах горного храма. Ими управляли кешири, работавшие в тех самых загонах. Все они принадлежали к подпольному движению Адари и оказались там не случайно. Вряд ли в храме на горе еще остались уваки. По крайне мере, погони не было.
Ее стая летела с востока. Другие прилетят с запада, с севера, с юга — со всех уголков Кеша. Заговорщики-нештовари не будут сегодня просто пасти своих уваков — они оседлают ящеров и улетят. Наездников, разумеется, слишком мало, но эту проблему они решили. Уваки не были стадными животными, но даже неприрученные ящеры слушались рева старших самцов — совсем как и сами Нештовар. Истории переходили из уст в уста сквозь века — о воздушных облавах, о наездниках, ведущих по небу тысячи ящеров. Стая Адари грозовой тучей катилась по небу, росла, вбирая в себя все новых и новых уваков с земель, над которыми они пролетали. И все они направлялись к Сессал Спайр, величаво вздымающемуся впереди в облаке пепла.
Здесь, на безопасном от кратера расстоянии, ведущие наездники могли посадить своих уваков, чтобы спешиться. А Адари, оставшись в воздухе, прикажет Нинку дать специальный сигнал — зычный крик, побуждающий всех ящеров в пределах слышимости следовать ему. Избалованный Нинк прожил уже более четырех десятков лет — самый старый увак на памяти. И остальные ящеры слепо ему подчинятся. Все должно случиться быстро. Хотя Адари думала, что для нее это займет вечность: воспарить в облака, клубящиеся высоко над кратером — и исчезнуть.
Это будет не самоубийством. Это будет спасением.
Ситхи легко оседлали уваков, летали на них над всем Кешем, но наследниками знаний о ветрах этого неба были Нештовар. И они знали — когда Ссесал Спайр пыхтит и капризничает, воздушные потоки над ним непобедимы. Наездники, поднявшись на нужную высоту, просто исчезали за утренним горизонтом, где-то далеко над восточным океаном. Адари достаточно взлететь повыше — и ветер заберет ее вместе с уваками. Она никогда не любила крылатых ящеров, но вздрогнула, представив, что будет дальше. Стая, конечно, будет бороться с вихрем, но на такой высоте третьей силой станет и сам Кеш. Возможно, именно этот феномен покалечил корабль ситхов; этого Адари не знала. Ветер постепенно будет слабеть, и могилой для нее и уваков станет океан. Как и для моего мужа, подумала она.
Ее сообщники любили своих уваков, но ситхов они ненавидели больше. Они часто обсуждали, что же случиться после. Вожди ситхов, конечно спустятся с горы — по той дороге, что проторили для них кешири, но этот путь потребует времени. Союзники Адари успеют справиться со всеми ситхскими прихлебателями в каждом селении. Никакой драки при свете дня — только лезвия шиккаров в ночи. Ситхи могли бы гордиться своей школой.
Но гордиться они, конечно, не будут. Они будут бороться. И Тахв, несомненно, ощутит всю силу их гнева. Только вот ситхам придется воевать пешком. Их транспорт исчезнет — буквально. А кешири легче будет перебить оставшихся уваков, чем ситхов.
У пришельцев сейчас есть дети. Много детей, которым требуется защита. Ситхи могут просто застолбить себе кусок Кеша и оставить все как есть. А еще лучше — запереться навсегда в своей горной крепости. Многие кешири все еще благоговели перед новоявленными Защитниками; но некоторые были готовы и отравить своих «богов». Так что, чувствовать себя в безопасности рядом с кешири ситхи не смогут.
Можно вообще всех ситхов отравить. Адари не особенно разделяла энтузиазм своих сообщников. Она хорошо знала, на что способны ситхи. Жизнь одного из них вполне могла стоить жизней тысячи кешири. Да и достанется ли им победа даже такой ценой? Сейчас удача на стороне кешири. Но так будет не всегда. Вот почему надо действовать сейчас, подумала она.
На Кеше было много жизни. То, что один из видов заплатит существованием за собственную ценность, ужасно. Но кешири уже заплатили немалую цену ситхам за то, что помогли им выжить — и хорошо жить. Конец этому близок.