Особо охраняемый объект - Михеев Михаил Александрович 9 стр.


– Молодец, – еще раз похвалил Тамиру майор. – Немного отдохни. Потом мы прикинем несколько вариантов следующего сеанса. Главное, мы установили с ним связь. Точнее – он с нами. Боюсь ошибиться, но Луке сейчас не до игры. Ему не по себе. Мы заложили в него одну половинку ключа.

3

Хургада, Египет

Лука долго не мог заснуть. Он прошел восьмой уровень, получил бонус в виде дополнительной жизни, потерял ее в начале девятой, забыв сохранить данные игры. Вернулся обратно, отыскал монограмму, зашел на чердак и растаял там, чтобы соткаться из ничего в девятом уровне.

Что– то не давало ему покоя. Что-то знакомое было и в самой игре, и в беседе с Сусликом.

Лука чертыхнулся. Суслик задолбал или задолбала его вопросами? Он знал много примеров, когда участники форумов удачно маскировали пол. Но нет, он чувствовал, что Суслик – женщина, девушка. Завтра он обязательно попросит ее фото.

Но до утра не дотерпел. Он задремал, был готов с головой окунуться в глубокий, без сновидений сон, но кто-то бросил ему спасательный круг, на котором было написано название яхты: «Мневис». Спасательный круг болтался в Бискайском заливе, ставшем размером с ванну.

«А мимо проходил танкер…»

Нет, не так, как-то по-другому сказала Суслик. А дальше он помнил совершенно отчетливо: «Там вроде бы крушение парома или яхты было, не знаю».

Лука надел шорты, майку, не забыл освежиться дезодорантом, надел шлепки и в таком виде постучал к Садыку. Правая рука Эбеля появился на пороге отдельно стоящего дома в трусах, заспанный, недовольный.

– Чего тебе? – спросил он, не называя ночного гостя по имени. Он уже начал забывать его настоящее имя, все чаще его называли Лукой. Почему уроженец соседнего Кусейра выбрал себе такой ник-нэйм, не знал никто, вернее, никто не интересовался.

– Я хотел спросить. Уточнить.

– Неважно, что ты хотел, важно, что ты сделал. Ты разбудил меня среди ночи. Который сейчас час? – с издевкой поинтересовался Садык, все больше удивляясь настырности этого парня. Он не раз, на грани фола, советовал хозяину избавиться от этого «компьютерного вируса». Однако Лука мог быстро исправить неполадки в компьютерной системе, в целом комплексе охранных систем. Он занимал отдельный домик, и хорошо, что отдельный, однажды подметил Садык. Внутри своего склепа Лука, может быть, соответствовал понятию «нормальный», но на свежем воздухе он ничем не отличался от душевнобольного, накачанного аминазином. И даже «железному» Садыку было не по себе. Как сейчас. Он бы не удивился, если бы этот мертвяк плюнул в него ядом.

– Я хотел уточнить, не проходил ли мимо тонувшей яхты Анвара танкер, – продолжил Лука. – Российский танкер. Скорее всего, он шел через Ла-Манш, другого пути до Петербурга нет. Сегодня я случайно узнал, что капитан российского танкера подобрал в Бискайском заливе двухлетнюю девочку и привез ее в Питер. Это случилось семнадцать лет назад.

Садык побледнел. Он затащил Луку в прихожую и горячо зашептал:

– Ты кому-нибудь говорил об этом?

– Нет.

– Хорошо. А теперь назови источник информации.

Через несколько минут Садык читал распечатку с форума, где все сообщения были зарегистрированы и пронумерованы, были обозначены число, часы и минуты, где значился заголовок «Найти подкидыша». Также Садык без труда подсчитал, сколько раз обращался Лука на форум за подмогой.

Забрав распечатки, Садык предупредил Луку:

– Ложись спать. И никому не говори о нашем разговоре.

Садык вдруг подумал о том, что, если вдруг все то, что он узнал, окажется правдой, он сможет примерить лавровый венок. Он имел право – во всяком случае, он так считал – вести собственное расследование, задействовать все ресурсы своего хозяина, все его связи, особенно в России, в Москве в частности, и собирался начать работу завтра. Хотя… уже сегодня. Часы показывали начало четвертого утра.

4

Москва

«Прописные истины», звучащие из уст Полякова, были совсем нелишними для Дикарки, и она, зная эти и другие темы назубок, слушала майора с нарастающим вниманием.

– Если ты имеешь возможность физически забраться внутрь компьютера, то любые системы защиты оказываются бессмысленными.

Тамира кивала: «Да, я понимаю». Она могла получить доступ к дискам на компьютере Эбеля, загрузившись либо с дискеты, на которой установлена версия операционной системы DOS для дисков с файловой системой NTFS, либо со своего винчестера, на котором установлена операционная система. Этот «дамский» набор, включая хакерские программы по взлому паролей и другие, подготовленный для Тамиры, дожидался своего часа. В ближайшие дни все необходимое для работы будет отправлено в Египет. Если внедрение Тамиры окажется удачным, она на первых порах получит возможность ограниченно передвигаться по дому, двору. Но долго взаперти Эбель ее держать не станет. Пройдет время, прежде чем она сможет выйти на связь с руководителем группы, передать ему, когда и каким способом она намерена получить оборудование, передать первичные данные.

У нее на губах вертелся и другой вопрос, иное решение задачи. Возможно, ей не придется рисковать, взламывая защиты на компьютере Эбеля, если она со стопроцентной точностью определит местонахождение Маргариты Плотниковой. Тогда на первый план выйдет операция по освобождению репортера, а так необходимые контрразведке связи Эбеля с террористами, их финансирование, секретные счета так и останутся недоступными.

В этой связи Дикарка задала себе вопрос: может ли контрразведка маскировать получение секретной информации за освобождением заложницы? Ответ был очевиден: контрразведка может все.

– Единственная защита вскрытого компьютера в виде пароля на BIOS обходится простым снятием батарейки с материнской платы либо с помощью универсальных инженерных паролей, свободно доступных в Интернете.

«А это уже детские задачки», – подумала Тамира. И стала слушать Полякова дальше:

– Если Эбель подключается к Интернету, то с компьютера, который не содержит ценной информации. Его жесткий диск разбит на несколько логических дисков, он хранит информацию на том диске, который не пострадает при вынужденной переустановке операционной системы.

– Ясно.

– В его пароле не меньше восьми знаков, и вряд ли он содержит в себе ассоциации с именем пользователя или его ребенка. Но и не длинный – к чему запоминать пятнадцать, двадцать знаков? Проще и надежнее использовать комбинацию верхнего и нижнего регистра букв, цифр и специальных символов. Пароль не может быть датой, именем или словом, которое есть в словаре. Мы снабдим тебя универсальными и мощными программными средствами. Они не требуют инсталляции, работают мгновенно. Их возможности – атака по словарю, гибрид атаки по словарю и последовательного перебора, атака последовательным перебором…

Тамира слушала и мысленно дополняла Полякова, перечисляя возможности перебора: это двадцать шесть строчных латинских букв, столько же прописных, десять цифр, тридцать два специальных символа – всего девяносто пять символов. Сколько комбинаций разной длины можно составить из всех этих символов? Двухсимвольных – около десяти тысяч, трехсимвольных – почти девятьсот тысяч, пятисимвольных – семь с лишним миллиардов, шестисимвольных – около триллиона. А пароль может быть длиннее…

Тамира начала уставать, путаться даже в собственных мыслях. Когда к ним присоединился Красин, она облегченно вздохнула. Тут же задала ему вопрос, который не давал ей покоя все эти дни:

– Вы так и не дали мне взглянуть на фотографию Анвара Эбеля. Должна же я знать в лицо человека, с которым мне придется работать.

Красин покачал головой:

– Нет. Не должна.

– Почему?

– Позже ты поймешь почему.

– Но…

– Никаких «но». Вы закончили? – спросил он у Полякова, но смотрел на Тамиру.

– Да, – ответил майор, перехватив его взгляд, и незаметно покачал головой. – Переливали из пустого в порожнее. Тамира хорошо подготовлена теоретически. На практику у нас ушло достаточно времени, чтобы выставить ей высший балл.

5

В египетской этнической общине знали и уважали Анвара Эбеля. Не часто, но он переводил часть средств на счета диаспоры. Когда бывал в Москве, в его честь устраивали приемы, он жил в лучших домах и гостиницах. Не было случая, чтобы он не встретился с руководством РАН в здании Президиума Российской академии наук в Москве.

Садык прилетел в столицу России на самолете авиакомпании «Эджипт Эйр» из Каира. В Шереметьево-2 его поджидал микроавтобус «Мерседес» с парнем по имени Али за рулем.

Они поздоровались. Али припомнил, что встречаются уже во второй раз.

Они поздоровались. Али припомнил, что встречаются уже во второй раз.

– Точно, – подтвердил Садык.

Али был не простым шофером, с ним можно было обсуждать серьезные темы.

– У нас есть выход на местные группировки, которые контролируют железнодорожные, речные вокзалы?

– Есть общий язык, – обнадежил Али.

В кабинете главы диаспоры по имени Абдель Мисрахи Садык, выпив минеральной воды, подошел к окну и долго смотрел на московскую улицу, запруженную в этот час сотнями машин.

– Нужно найти одного человека, – сказал он не оборачиваясь, – девушку. – Он отчетливо представлял Мисрахи за его рабочим столом. Тот ловит каждое слово уважаемого гостя и принимает его как самого Анвара Эбеля.

– Я слушаю, – сказал Мисрахи, приготовившись записывать.

– Ее имя – Тамира. Девятнадцать лет. Несколько лет назад она проживала в Питере, затем уехала в Москву. Причины – отца убили, мать спилась, квартира была продана. – Садык фактически пересказывал распечатанный с форума текст, запомнив его наизусть. – Домом для Тамиры стал железнодорожный вокзал, ее родителями – сутенеры и воры, братьями и сестрами – местные бомжи. В 2004 году она снова пропала. Вариантов может быть множество: ее убили, осудили, она перебралась в другой город. Найдите людей из местных преступных группировок. Пусть они прочешут все вокзалы, притоны, все подворотни, все злачные места. Пусть ищут девушку по имени Тамира. Пусть ищут ее следы. Нам важен любой результат.

Мисрахи за своим рабочим столом тихонько кашлянул, намекая гостю, что уже слышал это, что Садык пошел по второму кругу.

Садык продолжал:

– Мне неизвестны приметы девушки. Но однозначно – у нее восточные черты лица. Смею предположить, что она красива. Отнеситесь к этому вопросу ответственно. Одна важная деталь. – Садык повернулся лицом к главе этнической общины. – Запомните одну вещь: я готов потратить значительную часть бюджета Анвара, весь его бюджет, но результат не должен обмануть мои ожидания.

Садык наконец-то присел напротив Мисрахи и закинул ногу за ногу. Он был одет в костюм унылого светло-серого цвета, черный галстук. Обычно он брился раз в неделю, теперь его щетина, к которой бритва не прикасалась две недели, просилась называться бородой.

– Не зная адреса, трудно установить соседей, правда? – спросил он.

Мисрахи не нашел ответа на этот странноватый вопрос. Он пожал плечами, словно говоря: «Не знаю, вам видней». Он мог продолжить эту тему, сказав, что в наше время квартиры меняют и продают чаще, чем автомобили. И если бы каждому проданному дому, каждой проданной квартире, комнате присваивали, как автомобилям, новые номера, они в Москве достигли бы седьмого знака. И даже мысленно привел пример: «Проспект мира, дом 1268910, квартира 3470153». Люди – тоже пронумерованные – разъезжаются так часто и так много, что забывают близких родственников, что говорить о соседях? Сейчас сосед чаще всего тот человек, который докучает тебе, оставляет под дверью мусор, громко включает музыку, приводит гостей или ведет себя так тихо, что соседи боятся выходить на площадку, садиться с ним в лифт.

– Вам необходимо установить соседей Тамиры, которую вы ищете? – спросил Мисрахи.

– Да.

– Она несколько лет не проживает в своей квартире. – На сей раз Мисрахи сам дал короткий ответ: «Да». И, собственно, озвучил свои мысли о «квартирном вопросе» и пронумерованных жильцах. – Мы сделаем все, что в наших силах.

Глава 9. ВОЗВРАЩЕНИЕ ДИКАРКИ

1

Тамира подобрала с пола железнодорожный билет, брошенный прибывшим пассажиром. Расправила его и смело направилась к платному туалету, расположенному в третьем зале Казанского вокзала. Показав билет кассирше, пошла по коридору в направлении женского зала. Та заверещала:

– Куда?! Вернись! А ну, вернись!

Тамира бессильно опустила плечи, ссутулилась и в таком положении развернулась к кассирше:

– Тебе что, жалко? Или я там гадить собралась? У меня билет, поняла?

Кассирша оставила свое место, закрыв кассу на ключ. Грубо вырвала билет из рук девушки и показала в нем время прибытия поезда Самара – Москва.

– «Девятый» пришел в 7.40. Пассажиры имели право воспользоваться туалетом бесплатно в течение часа после прибытия поезда.

– Ты прямо как диктор разговариваешь. На две ставки пыряешь?

– Пошла отсюда! – прошипела кассирша. – Думаешь, я не помню тебя? Я четыре года здесь сижу.

– Четыре года сидишь на параше, – уточнила Дикарка. – Принюхайся к себе, уродина.

– Не груби мне, шалава!

– Тебе все грубят. Чем я хуже остальных?

Тамира отпустила билет, и он упал к ее ногам.

Она вышла из туалета и прислонилась к колонне, разглядывая барельеф на стене. Ей все время казалось, что поезд и «антураж» вокруг него вылеплены из пластилина.

Кто– то тронул ее за руку.

Она повернула голову.

– Привет, – поздоровался с ней парень с восточными чертами лица. – Я видел, тебя не пустили в туалет.

– Это что, – невесело хмыкнула Дикарка. – Видел бы ты меня, если бы меня впустили.

– Ты есть, пить хочешь?

– Ну ты, блин, сказанул. Мне на горшок сходить не по карману, а ты про питье да еду!..

– Как тебя зовут?

– Завязывай с вопросами. Лучше подай десятку жертве экономического лихолетья. Мочевой пузырь сейчас лопнет. Да и себя надо в порядок привести. Вернусь – оценишь.

Парень протянул ей десятирублевку. Тамира взяла деньги, но с места не тронулась, жгла его своими черными глазами.

– Что? – спросил Али.

– Еще два рубля надо. Двенадцать рублей за вход.

Когда она прошла строгий контроль и во второй раз столкнулась с бдительной кассиршей, сердце ее застучало: «Это они». Отчего-то не успокаивал тот факт, что на подстраховке работали Ленарт и Михей. Тамира понимала, что одними вопросами о ее прошлом дело не ограничится. С ней будут работать профессионалы. На нее могут надавить так, что она не выдержит и расколется.

Она еще раз оглядела себя в зеркале: черные крашеные волосы, широкие брови, тонкий нос, чуть припухлые губы. Припухлые и оттого, что в левом уголке нижней губы был пирсинг, сверкала дешевая бижутерия, купленная в дешевой же лавке. В носу и в бровях тоже кольца и штифты. Она выглядела так, как и год назад.

Она вышла из туалета и снова встретилась с проницательным взглядом Али.

– Вижу, тебя здесь многие знают, – сказал Али, намекая на кассиршу со стажем.

– Вспоминают, – недовольным голосом ответила девушка.

«Вспоминают», – удовлетворенно покивал Али.

– Так как тебя зовут?

– Прасковья из Подмосковья. С грустью и тоскою снова одна. Ты просто так треплешься или твоему Луису Альберто невтерпеж? – спросила Тамира, выразительно глянув ниже пояса парня.

– Вообще-то я хотел развлечься.

– Если ты лохня в этом деле, хочу тебя предупредить: развлекаются в кино и на Тверской. Я и вон та сыкопляска, к примеру, которая в упор меня не замечает, развлекать не умеем. Ты скажи, чего ты хочешь, а я скажу цену. Клево, если у тебя есть машина. Не обязательно с затемненными стеклами – я стеснительность потеряла в одиннадцать лет.

– Тебе не позавидуешь, – сказал Али, а прозвучало как: «Лихо!» – Не против, если я сниму для тебя комнату в гостинице?

– Ты на сельского мента похож. Как надену портупею, так тупею. Вижу, ты не имел дел с проститутками.

– К чему ты это сказала?

– К тому, что ты не имел дел и с сутенерами. Я просто предупреждаю, что за порчу товара с тебя спросят.

– Мне показалось, что ты свободный агент, – на спортивный лад ответил Али.

– Здесь свободных агентов не бывает. Как тебя называть?

– Али.

– Веди меня, Али, в гостиницу. Здесь есть классный клоповник, я покажу. Там всегда лом народу, но, может, нам подфартит.

Она привела клиента на окраину парка, где стоял в тупике состав из пассажирских вагонов. На каждом вагоне было написано: «Гостиница». В середине состава находился вагон-ресторан.

– Там действительно кормят? – удивился Али.

– И поят, – добавила Дикарка. – Здесь есть душевые, прачечная. Баня – через дорогу раздевалка. Тебе придется немного поскучать – мне вымыться надо. Дай монету. Не бойся, я не сбегу.

Оплатив номер за две ночи, отпустив Дикарку в душевую, Али набрал на сотовом номер Садыка.

– Она со мной.

– Ты уверен, что это она?

– Да, мне кажется, это она. – Ему припомнилось безрадостное выражение Тамиры: «Меня здесь вспоминают». – Я разговаривал с местным контингентом. Одни помнят ее точно, другие вспоминают. Я разговорю ее.

– Предупреждаю тебя, Али, если с ее головы упадет хотя бы один волос, я лично перережу тебе горло. Где она?

Назад Дальше