– Куда мы? – спросил Зафод.
– В кабинет Зарнивупа.
Глава 7
Марвин занял позицию у края моста. Рядом с гигантским черным танком, остановившимся перед ним, он казался жалким и ничтожным. Танк ощупал его зондом.
– Прочь с дороги, маленький робот, – прорычал он.
– Боюсь, я здесь для того, чтобы тебя остановить. Зонд снова высунулся, провел повторную разведку и исчез в недрах танка.
– Ты? Остановить меня? – заревел танк.
– Так уж получилось, – сказал Марвин.
– Чем же ты вооружен? – прогремел танк.
– Угадай, – сказал Марвин.
Танк загрохотал двигателем, залязгал шестеренками. Микроскопические электронные реле в его маленьком мозгу в ужасе замыкались и размыкались.
Зафод и незнакомец добежали до конца коридора и свернули в другой, перпендикулярный первому. Дом продолжало трясти, и Зафода это удивляло: если уж кто-то хотел взорвать здание, почему не сделать это одним махом?
Добравшись до одного из безымянных кабинетов, они толкнули дверь и ввалились в помещение.
Кресло, стол и грязная пепельница – вот все, что они нашли.
– Где Зарнивуп? – спросил Зафод.
– В межгалактическом круизе, – сказал незнакомец. – Позвольте, однако, представиться – Руста. Вот мое полотенце.
– Привет, Руста, – сказал Зафод. – Привет, полотенце, – добавил он тут же, когда новый знакомый протянул ему цветастое полотенце не первой свежести.
Не зная, что с ним делать, Зафод пожал его кончик. За окном с ревом пролетел очередной серо-зеленый корабль.
– Ни за что не угадаешь, – сказал Марвин танку.
– Э-э-р-р-р-м-м-м… – Боевая машина задрожала от непривычного напряжения мозга. – Лазерные пушки?
Марвин покачал головой.
– Нет, – пробормотал танк, – это было бы слишком просто. Луч антиматерии? – рискнул он.
– Маловато фантазии, – снисходительно заметил Марвин.
Такой ответ застал машину врасплох.
– Э-э… Может быть, электронный таран?
О таком Марвин не слышал:
– Это что за зверь?
– А вот посмотри, – с готовностью сказал танк.
Из башни показалось жало и выплюнуло сгусток света. Стена за спиной Марвина рухнула, обратившись в кучку пыли.
– Нет, – сказал Марвин, – даже не похоже.
– Однако штука неплохая, а? – спросила машина.
– Штука хорошая, – согласился Марвин. Поразмыслив, танк сказал:
– Я, кажется, понял. У тебя дестабилизирующий реструктрон – они только недавно появились.
– Стоящая вещь? – спросил Марвин.
– Я угадал? – В голосе танка звучал испуг.
– Нет. Не там ищешь. Ты не принимаешь в расчет главные принципы, лежащие в основе отношений между человеком и роботом.
– А-а-а. Да, да… Я сейчас. – Танк снова задумался.
– Они оставили меня, обыкновенного робота-слугу, на пути огромной могучей боевой машины, а сами удрали в безопасное место. И с чем, по-твоему, они меня оставили?
– Ух… – пробормотал танк с нарастающей тревогой. – Видимо, с чем-нибудь жутко разрушительным!
– Ты так думаешь? – сказал Марвин. – А теперь я скажу тебе, что они мне дали для защиты.
– Ну? – Танк замер в ожидании.
– Ничего!
Леденящая пауза.
– Ничего? – проревел танк.
– Абсолютно, – угрюмо подтвердил Марвин. Танк весь так и задергался от ярости.
– Подумать только! – гремел он. – Ничего! Да они рехнулись!
– А у меня ноют диоды в левом боку, – тихо промолвил Марвин.
– Какая подлость!
– Увы, – с чувством произнес Марвин.
– Тьфу, зла на них не хватает! – воскликнул танк. – Дай-ка я смету эту стену.
Электронный таран исторгнул еще один сноп пламени, и соседняя стена исчезла.
– Можешь себе представить, каково мне приходится? – с горечью сказал Марвин.
– Сами удрали, а тебя бросили? – ревела машина.
– Так оно и было.
– Пожалуй, я обрушу их поганые потолки! – ярился танк.
Он снес потолок над мостом.
– Здорово! – восхищенно прошептал Марвин.
– Пустяки, – сказал танк. – Я и пол могу снести. И снес пол.
– Дь-я-в-о-о-о-л! – ревел танк, падая с высоты пятнадцатого этажа, и, ударившись о землю, развалился вдребезги.
– Угнетающе тупая машина, – сказал Марвин и заковылял прочь.
Глава 8
– Так и будем здесь сидеть? – раздраженно спросил Зафод. – Что им от нас надо?
– Они хотят умыкнуть вас в систему Лягушачьей звезды – средоточие зла всей Галактики, – отозвался Руста.
– Вот как, – сказал Зафод. – Что ж, пусть попробуют до меня добраться.
– Уже добрались, – сказал Руста. – Выгляните-ка из окна.
Зафод выглянул и обомлел.
– Земля удаляется! – крикнул он. – Куда они уносят планету?
– Они уносят дом, – сказал Руста. – Мы летим.
Мимо окна потянулись облака. Темно-зеленые корабли Лягушачьей звезды взяли в кольцо оторванное от земли здание и оплели его прочной сетью силовых лучей.
– Что я такого сделал? – завопил Зафод. – Я в дом, а его воруют – что ж такое творится!
– Их волнует не то, что вы уже сделали, а то, что вы собираетесь сделать. Держитесь крепче, будет трясти.
В кабинете появился Марвин. Он с укоризной взглянул на Зафода, сел в углу и отключился.
* * *На мостике «Золотого сердца» царила тишина. Артур взял с полки пять пластмассовых квадратиков и положил на доску перед собой. На квадратиках были буквы: К, А, Р, Т, О. Артур поместил их рядом с буквами Г, Р, А, Ф.
– КАРТОГРАФ, – сказал он. – Счет утраивается. Корабль тряхнуло, и слово рассыпалось. Триллиан, вздыхая, принялась собирать упавшие квадратики. В тишине коридоров гулко звучали шаги Форда Префекта – он бродил по кораблю, постукивая по замершим приборам.
«Почему корабль не перестает трясти? – думал он. – Как узнать, где мы находимся?»
Левая башня издательства «Путеводителя» неслась в межзвездном пространстве со скоростью, которая и не снилась ни одной конторе Вселенной. Зафод Библброкс раздраженно мерил шагами кабинет на пятнадцатом этаже. Руста, присев на край стола, занимался профилактическим ремонтом полотенца.
– Как вы сказали – куда мы летим? – спросил Зафод.
– К Лягушачьей звезде. Средоточию зла Вселенной.
– Там найдется, чего поесть?
– Поесть? Вы летите к Лягушачьей звезде и думаете о пище?
– Без пищи я могу и не долететь, – сказал Зафод.
– Вот, попробуйте пожевать. – Руста протянул Зафоду полотенце.
Зафод посмотрел на него как на идиота.
– Оно пропитано питательным раствором, – объяснил Руста. – Желтые полоски содержат протеин, зеленые богаты витаминами В и С, а в этих розовых цветочках – экстракт зародышей пшеничных зерен. Зафод в изумлении разглядывал полотенце.
– А это что за коричневые пятна? – спросил он.
– Соус «Шашлычоус». Я пользуюсь им, когда меня тошнит от пшеничного экстракта.
Зафод осторожно понюхал полотенце. Еще с большей осторожностью взял в рот уголок. И тут же выплюнул.
– Фу, – сказал он.
– Именно, – сказал Руста. – Когда мне приходится брать в рот этот уголок, я непременно должен потом немного пожевать противоположный.
– А там что? – спросил Зафод подозрительно.
– Антидепрессанты.
– С меня довольно, – сказал Зафод, возвращая полотенце.
Руста уселся в кресло и положил ноги на стол.
– Библброкс, – сказал он, заложив руки за голову, – вы имеете представление о том, что вас ждет, когда мы прилетим?
– Меня накормят? – с надеждой спросил Зафод.
– Вас скормят Тотальному Вихрю.
– Что это?
– Всего лишь самая свирепая психическая пытка, которой только можно подвергнуть разумное существо.
Зафод рассеянно кивнул:
– Стало быть, кормить не будут?
– Нетрудно убить человека, искалечить его тело, сокрушить его дух, но уничтожить его душу способен только Тотальный Вихрь! Воздействие длится считанные секунды, а следы остаются навсегда.
– Вы когда-нибудь пробовали «Пангалактический грызлодер»? – спросил Зафод. – Ну, коктейль такой.
– Вихрь хуже.
– Ого-го! – произнес Зафод с уважением. – А вы, случайно, не знаете, чем я заслужил подобное внимание?
– Они решили, что это лучший способ обезвредить вас раз и навсегда. Им известны ваши планы.
– Хорошо бы и мне их узнать.
– Вы все знаете, Библброкс. Вы хотите найти человека, который управляет Вселенной.
– Повара я хочу найти – вот кого. Руста тяжело вздохнул.
– Ну а вы-то что здесь делаете? – сурово спросил Зафод. – Вам-то какая печаль?
– Я просто один из тех, кто задумал это предприятие вместе с Зарнивупом, Вранксом, вашим прадедом и вами, Библброкс. Мне говорили, что вы изменились, но я не предполагал, до какой степени.
– Но…
– Здесь, впрочем, у меня только одна задача. И я не уйду, пока ее не выполню.
Глава 9
Атмосфера на второй планете системы Лягушачьей звезды была неблагоприятна для здоровья.
Промозглые ветры, беспрестанно гулявшие по ней, обдували солончаки, сушили болота, завязывали морским узлом и гноили на корню растения, расшатывали руины городов. Ни одно живое существо не передвигалось по ее поверхности – как и на многих других планетах этого региона Галактики, обитатели переселились в ее недра.
Ветер безутешно завывал в развалинах заброшенных городов. На крышах покосившихся высоких башен обитали колонии крупных тощих и зловонных птиц – вот и все, что осталось от цивилизованного мира.
А посреди обширного серого пустыря на окраине крупнейшего покинутого города стояло похожее на прыщ одинокое здание. Оно-то и завоевало этому миру печальную славу средоточия зла всей Галактики.
Снаружи это сооружение казалось ничем не примечательным стальным куполом тридцати футов в поперечнике, изнутри же оно было столь ужасно, что разум человеческий отказывался осознать этот кошмар.
Ярдах в ста от купола находилось нечто вроде посадочной площадки. На ней там и сям были разбросаны корпуса двух-трех десятков неловко приземлившихся зданий. Над этими зданиями витал некий разум, и разум этот чего-то ждал. Он обратил свое внимание на небо, и вскоре там появилась точка, окруженная кольцом точек поменьше. Центральная точка оказалась левой башней издательства «Путеводителя», вошедшей в стратосферу планеты Б Лягушачьей звезды.
Руста встал, убрал в сумку полотенце и сказал:
– Библброкс, настало время выполнить работу, ради которой я здесь. Дом скоро совершит посадку. Так вот – через дверь не выходите! Выйдете через окно. Желаю удачи.
С этими словами Руста вышел через дверь, исчезнув из жизни Зафода столь же таинственно, сколь в ней появился.
Через две минуты здание с треском приземлилось среди других развалин. Корабли сопровождения отключили силовые лучи и взмыли вверх: на планету Б садились лишь жертвы, обреченные на встречу с Тотальным Вихрем.
Придя в себя, Зафод огляделся и увидел, что дверь кабинета болтается на одной петле. Окно же по чудесному стечению обстоятельств осталось целым. С минуту он колебался, затем с помощью Марвина открыл окно и глянул вниз. Дом кренился вбок под углом сорок пять градусов, но при мысли о спуске с пятнадцатого этажа у Зафода замерло сердце.
Собравшись с духом, Библброкс начал спуск по наклонной стене. Марвин следовал за ним. На полпути они остановились передохнуть. Крупная костлявая птица села на подоконник в двух шагах от Зафода. Голова птицы была плоской, клюв слабовыраженным, под крыльями виднелись рудиментарные конечности, похожие на руки. Птица мрачно взглянула на Зафода и щелкнула клювом.
– Пшла вон, – буркнул Зафод.
– Хорошо, – пробормотала птица и канула в клубы пыли.
Зафод озадаченно проводил ее глазами.
– Бедные птички, – сказал глубокий звучный голос ему на ухо. – Трагическое прошлое. Ужасная судьба.
Зафод посмотрел вокруг. Никого.
– Хотите, я расскажу вам о них? – спросил голос.
– Кто вы? Где вы?
– Меня зовут Гарграварр. Я – хранитель Тотального Вихря.
– А почему вас не видно?
– Вам будет легче спускаться, если вы передвинетесь на два ярда влево.
Зафод повернул голову и увидел ряд коротких горизонтальных канавок в стене, идущих до самого низа. Он осторожно переместился влево.
– Надеюсь на скорую встречу внизу, – сказал голос и смолк.
– Марвин, – обратился Зафод к роботу, который держался рядом. – Здесь… кто-нибудь… говорил со мной?
– Да, – сухо ответил Марвин.
Через несколько минут они были на земле.
– А вот и вы, – сказал голос. – Извините, что покинул вас так поспешно. Дело в том, что я боюсь высоты.
Зафод внимательно огляделся – не пропустил ли он какого-нибудь предмета, могущего быть источником голоса. Но увидел лишь пыль, груды камней да развалины.
– Эй, почему вас не видно? Где вы прячетесь?
– Я-то здесь, – отозвался голос. – Мое тело тоже собиралось прийти, но дела задержали. Вечно у него какие-то дела… Значит, вам предстоит побывать в Тотальном Вихре?
– О, я не тороплюсь. Я, пожалуй, сначала поброжу вокруг, осмотрю окрестности.
– Нет-нет, – запротестовал Гарграварр. – Вихрь готов вас принять, вам пора. Следуйте за мной.
– Каким это образом, интересно знать? – спросил Зафод.
– Я буду напевать, а вы идите на голос.
Глава 10
Как уже было отмечено выше, Вселенная огромна, и это ее свойство чрезвычайно действует на нервы, вследствие чего большинство людей, храня свой душевный покой, предпочитают не помнить о ее масштабах.
Многие охотно перебрались бы в обиталище поменьше, скроенное по их собственному вкусу. Собственно, очень многие жители Вселенной осуществляют это желание на практике.
Например, в некоей складке Восточного Галактического Рукава расположена крупная планета-лес Огларун, все «разумное» население которой испокон веку ютится в дикой тесноте на одном-единственном, довольно небольшом ореховом дереве. На его ветвях они рождаются, живут, влюбляются, вырезают на коре крохотные спекулятивные заявления о смысле жизни, тщете смерти и важности планирования семьи, порой ведут чрезвычайно мелкие войны… и в конце концов умирают, привязанные к труднодоступным ветвям на верхушке дерева.
Строго говоря, дерево покидают лишь те огларунцы, которых скидывают оттуда за гнусное преступление – размышления о возможности жизни на других деревьях (при условии, что неверен общепринятый взгляд на другие деревья как на галлюцинации, возникающие из-за злоупотребления оглаорехами).
Какими бы несообразными ни казались эти обычаи, в Галактике не найдется ни одной формы жизни, которая не грешила бы чем-то подобным (вся разница в степени). Вот почему Тотальный Вихрь так ужасен.
Когда вас помещают в Вихрь, перед вашими глазами на один-единственный миг предстает во всей своей целостности невообразимая бесконечность мира всего сущего, и где-то в ней мигает крохотный-крохотный огонек, микроскопическая точка на поверхности микроскопической точки, обозначающая ваше местоположение.
Серый, безрадостный пустырь простирался перед Зафодом. Ветер свирепо завывал в развалинах. Посреди пустыря возвышался стальной купол. Вот куда ему предстоит попасть, подумал Зафод. Это и есть Тотальный Вихрь.
Вдруг нечеловеческий вопль вырвался из купола, заглушил вой ветра и замер вдали. Зафод передернулся от страха.
– Что это? – пробормотал он.
– Запись голоса последней жертвы Вихря, – сказал Гарграварр. – Ее всегда проигрывают для того, кто на очереди. В некотором роде прелюдия.
– Да, звучит страшновато, – проговорил Зафод. – Не улизнуть ли нам в какое-нибудь уютное место, где можно спокойно все обдумать?
– Насколько я понимаю, – сказал Гарграварр, – я уже сейчас на какой-то пирушке. Вернее, мое тело. Оно часто без меня развлекается. Говорит, я ему мешаю. Представляете?
– Что означает вся эта история с вашим телом? – спросил Зафод, стремясь отдалить неизбежное.
– Оно… оно занято, – ответил Гарграварр неуверенно.
– У него что, завелся собственный разум? Последовала длинная пауза.
– Должен заметить, что ваши слова представляются мне в высшей степени бестактными, – сказал наконец голос.
Зафод пролепетал какое-то извинение.
– Ладно, забудем об этом. – В голосе Гарграварра звучала неизбывная горечь. – Дело в том, что мы решили пожить врозь, проверить свои чувства. Увы, все это может кончиться разводом.
Зафод пробурчал нечто невнятное.
– Мы, видимо, не очень-то подходили друг другу. Эти вечные споры о сексе и рыбалке! Мы пробовали сочетать одно с другим, но ничего хорошего не выходило. А теперь оно не впускает меня. Не желает меня видеть…
В воздухе повисла трагическая пауза.
– Оно говорит, что я вечно в сомнениях, вечно на распутье. Я как-то заметил, что распутье лучше, чем распутство, а оно сказало, что подобные шутки в одно ухо входят, в другое выходят. Так я лишился тела и теперь вынужден работать хранителем Тотального Вихря. Ведь на эту планету никогда не ступит ничья нога. Жертвы Вихря, естественно, не в счет.
– Вот как?
– Если хотите, я расскажу вам эту историю.
– Э-э… – протянул Зафод.
– Слушайте. Много лет назад это была счастливая, процветающая планета. Люди, города, магазины – обычный мир, каких много. Разве что на центральных улицах было несколько больше обувных магазинов, чем может показаться необходимым, и число их продолжало увеличиваться. Но чем больше появлялось обувных магазинов, тем больше приходилось выпускать обуви и тем хуже становилось ее качество. С другой стороны, чем быстрее снашивалась обувь, тем чаще приходилось ее покупать, и магазины плодились еще стремительнее. Наконец вся экономика планеты перешагнула рубеж, когда стало невозможно строить что-либо, кроме обувных магазинов. В результате – полный крах, разруха, голод. Большая часть населения вымерла. Немногие уцелевшие постепенно превратились в птиц – одну из них вы видели, – которые прокляли свои ноги и землю, дали обет никогда не ступать на поверхность планеты. Злосчастный жребий! Идемте, я должен препроводить вас к Вихрю.
Зафод, спотыкаясь, двинулся через пустырь. В этот момент до них снова донесся вопль ужаса. Библброкс содрогнулся.