– Знаю, это больно, – сказал Тарик, – но надо, чтобы кровь бежала по жилам, не то придется отнять пальцы. А то и всю ногу.
Конор сел рядом с Тариком, снял с другой ноги сапог и носок и тоже стал растирать кожу. Вот теперь Абеке закричала.
Боль-то ладно, ее она стерпит, а вот такое унижение терпеть было выше ее сил.
– Я… – начала было Абеке, подавшись вперед.
– Перестань, – не дал ей договорить Конор, словно прочитав ее мысли. – Когда сторожить овец приходится зимними ночами, пастухи в Эвре часто получают обморожение. Я уже это делал, так что успокойся и позволь помочь.
Абеке закрыла лицо руками. От стыда ей хотелось провалиться сквозь землю и умереть, ведь ей растирал ноги мальчик ее возраста. Однако этим самым мальчиком был Конор, ее друг, и никто и никогда не делал по отношению к ней столь добрых поступков.
«Так поступает семья», – подумала Абеке.
Когда-то давно Шейн сказал ей, что семью можно найти где угодно. Абеке отняла руки от лица.
– Спасибо, – наконец сказала она.
К ногам Абеке вернулась чувствительность, и через два дня команда наконец-то добралась до горной гряды. Только оказавшись у подножия, Абеке осознала, насколько гора высокая.
– Я бы ни за что не полез на эту гору, если б сюда не указывал компас, – сказал Тарик. – Но обходной путь искать времени нет – запасы еды заканчиваются.
Пожалуй, «гора» – слово неподходящее, поскольку Абеке не заметила камней. Скорее много лет тому назад из-под земли выросла огромная ледяная стена. Громадные ледяные глыбы вознеслись под облака.
Все вздохнули.
– Лезем? – спросила Мейлин.
И восхождение началось.
Абеке то и дело хотелось вывести Уразу из спячки. Леопард так усилит способности, что он сможет без труда перепрыгивать с одной глыбы на другую. Но Ураза замерзнет, и кормить ее нечем.
Прошло несколько часов. Они забрались уже так высоко, что у Абеке кружилась голова, когда она смотрела вниз, но до вершины еще было очень далеко.
Веревка, которой они были связаны, спасала их не один раз – взбираться по скользкому льду было сложнее, чем просто идти.
К вечеру Абеке так устала, что руки тряслись, даже когда она не хваталась за ледяные выступы. Остальные тоже вымотались.
– Привал! – объявил Тарик.
– Какой еще привал? Как мы лагерь разобьем? – спросил Роллан. – Мы же на ледяной горе!
Тарик протянул ему нечто, смахивающее на гвоздь из великаньего дома.
– Достань молоток из своего мешка и вбей края палатки в лед.
Спустя считанные минуты они сгрудились вшестером под полотнищем палатки, которая колыхалась на ветру, как занавеска.
– Уютненько, – пробормотал Роллан. Абеке и Конор посмотрели на него, как на сумасшедшего. – Шучу, – буркнул он и замолчал, как будто у него не осталось сил на другое объяснение.
Тарик, разговаривая с Майей, оглядел ледяную стену и указал на какое-то место. Майя положила руки на лед, и между пальцами что-то тускло замерцало. Треснув и зашипев, лед растаял и превратился в воду, а вода – в пар; в стене появились небольшие углубления.
– Шире не надо, – сказал Тарик, и Майя сделала еще пять углублений.
– Это еще для чего? – спросила Мейлин.
– На сегодняшнюю ночь это ваши кровати, – объяснил Тарик, усаживаясь в одну из норок.
– Кровати? – переспросил Роллан. – Мне бы зад туда положить, лечь я даже не мечтаю.
– Ну, значит, стулья, – пожал плечами Тарик. – Устраивайтесь поудобнее и отдыхайте.
Абеке только-только задремала, как вдруг ее разбудил странный звук – словно по палатке молотили крошечные кулачки. Выглянув наружу, она увидела, что по горному склону катятся тысячи ледяных осколков.
– ЛАВИ… – заорала было она, но Тарик схватил ее за руку.
– Тише, это всего лишь град. Лед падает с неба. Ледяной дождь.
Лед падает с неба? Абеке снова забралась в свою норку и попыталась заснуть. Она чувствовала, как холод пробирается ей в сапоги и снова замораживает пальцы.
Все поднялись на рассвете, уставшие от недосыпа. Короткая ночь совсем их вымотала, и каждый шаг давался с таким трудом, что Абеке готова была сдаться, – но тут Конор поскользнулся.
Он был в связке между Майей и Ролланом, но они не успели поймать его. Под весом трех ребят веревка натянулась, и ноги Абеке тоже заскользили. Она попыталась за что-нибудь ухватиться, но ноги разъезжались на льду, и она со страхом поняла, что падает.
Рывок – и она остановилась, повиснув на туго натянутой веревке. Дыхание резко сперло, и она глотнула воздуха. Наверху Тарик обхватил ледяную глыбу и тянул на себя веревку, но и у него заскользили ноги. Абеке поняла, что всех ему не удержать. Она потянет за собой его, а он – Мейлин. Абеке вытащила из-за пояса нож и перерезала свою веревку.
– Нет! – закричал Тарик.
Но Абеке уже падала. Казалось, она летела целую вечность, как вдруг рухнула прямо на Роллана, который умостился на ледяном выступе. Она больно ударилась головой. От удара нож вылетел из руки; в нескольких дюймах от уступа, переходящего в отвесную стену, зияла пропасть. Абеке лежала не шелохнувшись, чтобы снова не соскользнуть.
Мейлин и Тарик смотрели на них сверху расширенными от страха и полными отчаяния глазами.
– Роллан, воспользуйся Священным слоном! – посоветовала Мейлин. Абеке удивилась, как это ей самой не пришло в голову. От голода она медленно соображала, а придумать что-то путное на таком холоде была просто не в состоянии.
– Он у меня в мешке, – сказал Роллан.
Слова его прозвучали безнадежно. Он тоже отчаянно цеплялся за лед, боясь соскользнуть с обрыва.
– А где Гранитный баран? – спросила Абеке.
– У меня! – крикнул Тарик.
– Отдай его Абеке! – сказал Роллан. – Когда она спустится, можно будет через Эс-сикс передать его по очереди остальным.
Тарик осторожно бросил талисман Абеке. Девочка не стала надевать цепочку на шею, а просто засунула его под шубу. Вздрогнув от холодного прикосновения камня к коже, она тут же почувствовала прилив сил. Ноги и руки больше не дрожали. Зрение обострилось: теперь она видела каждый обрыв.
Абеке потихоньку отодвинулась от Роллана. Теперь ей было удобно сидеть на выступе, который до этого казался смертельно опасным. Она протянула Роллану руку и помогла подняться и отодвинуться от края.
Абеке расставила ноги, приготовившись к прыжку, но от движения снова соскользнула к краю. Потом занесла ногу над пропастью и подпрыгнула.
Ноги больше не дрожали от усталости. Мысли прояснились. Она четко знала, на что способна, и прыгала по горному склону с уступа на уступ, в считанные минуты преодолев путь, который занял бы у них много часов.
На вершине Абеке ненадолго остановилась и посмотрела, не видно ли ее команды или тайного убежища Шуко. Но вокруг была лишь ледяная тундра.
Вниз она спускалась, перепрыгивая с одного непрочного уступа на другой, да так быстро, что просто диву давалась.
Абеке приземлилась на твердую землю и огляделась, высматривая Эссикс.
Она ждала, но птица не прилетала. От Гранитного барана не будет толку, если она останется одна по другую сторону горы.
Однако Эссикс все же прилетела и, медленно покружив над Абеке, села на землю неподалеку от нее. Она не смотрела на Абеке, притворяясь, что сидит на ледяном уступе от нечего делать. Но когда девочка протянула ей Гранитного барана, птица схватила талисман и улетела за горный склон.
Один за другим спустившись с горы, друзья начали поспешно разбивать лагерь. Настоящий лагерь, с палаткой, крепко стоящей на земле, и постелями, на которых можно спать лежа. Майя развела огонь, чтобы все согрелись, но без дров поддерживать его долго не смогла. Тем не менее она растопила лед, и перед сном каждый выпил по чашке горячей воды.
Наутро шестого дня Абеке проснулась с четким ощущением, что их изнурительное путешествие скоро закончится.
Шуко была где-то поблизости – на это указывал компас. Через пару часов он стал слегка подергиваться у Тарика в руке. Два часа спустя уже трясся не переставая. Все не сводили с него глаз, и вдруг он дернулся так сильно, что крышка открылась. Внутри вместо металла была полость.
У Тарика перехватило дыхание. Абеке наклонилась и увидела, что он вытащил из компаса клочок бумаги и развернул его. Там было нацарапано всего лишь одно слово: «ПРОСТИТЕ».
Арду
Несколько мгновений все молчали. Конор не умел читать, но догадался, что там ничего хорошего. Компас сломался. Они застряли посреди ледяного материка, а Шуко так и не нашли.
– Нет, – прошептала Мейлин. – Нет, не может быть. Не может…
Майя начала всхлипывать. Абеке стояла не шелохнувшись. Роллан опустился на корточки и ударил кулаком по льду.
– Роллан… – начал было Тарик.
– Я не видел, – тихо сказал Роллан. – Меня отвлекла моя… та женщина Айдана, и я не обратил внимания на Пию. Наверно, она врала. Зря я не посмотрел на нее. Простите меня.
– Я не видел, – тихо сказал Роллан. – Меня отвлекла моя… та женщина Айдана, и я не обратил внимания на Пию. Наверно, она врала. Зря я не посмотрел на нее. Простите меня.
Абеке качала головой. Мейлин медленно крутилась вокруг своей оси, словно хотела что-то найти в этой ледяной пустыне.
Конор ничего не видел. Только горная гряда и горизонт. Ни города, ни людей, ни пути к спасению. Даже если они снова отправятся на юг, еды не хватит на обратное путешествие в Эвру.
Время потрачено зря, а захватчики не сидят на месте. Возможно, этот подлец Шейн уже нашел Шуко, пока они бесцельно бродят по бескрайнему Северу.
Конор сел на землю. Он покинул отчий дом, бросил свою семью, потому что считал, что поступит благородно, если поможет в поисках талисманов. Но погибнуть в этой ледяной пустыне вовсе не благородно, а просто глупо.
– Ну что, жаждешь увидать Арктику, Тарик? – спросил Роллан. – Хочешь увидеть Эрдас во всех проявлениях его красоты?
Тарик открыл было рот, но потом, видимо, передумал и не стал говорить то, что вертелось у него на языке.
– Как думаешь, Эссикс поможет? – спокойно спросил он.
– Эссикс, ты что-нибудь видишь? – обратился Роллан к птице. – Пожалуйста, поднимись повыше и погляди как следует.
Когда Эссикс послушно взлетела, у Конора стало совсем скверно на душе. Кажется, даже Эссикс понимала, насколько безнадежно их положение, раз беспрекословно повиновалась Роллану.
Поскольку им оставалось только сидеть и ждать возвращения Эссикс, они решили съесть свои скудные порции еды. Конор надеялся, что черствого хлебца и кусочка вяленого мяса хватит, чтобы восполнить силы и вновь обрести веру, но еда провалилась в пустой желудок, только раздразнив его. Майя разожгла огонь, пытаясь всех согреть, но он быстро погас; попробовала возобновить игру «лучшее блюдо на свете», но мысли о еде только сильнее угнетали.
Тарик изучал компас, разбирая его по частям.
– Он когда-то был настоящий, но Пиа его сломала. Он вел нас в никуда.
– Она с самого начала не собиралась нам помогать, – сказал Роллан.
– Она хотела, чтобы мы погибли, а она по-прежнему проживала бы свою вечную жизнь, – холодно сказала Мейлин твердым голосом.
Майя расхаживала туда-сюда и с трудом сдерживалась, чтобы не разрыдаться.
Спустя какое-то время прилетела Эссикс и села Роллану на плечо. Убедившись, что птица ничего не нашла, он разочарованно поник.
– Когда мы были наверху, я тоже не видел никаких селений, – сказал Конор.
– Каких еще селений? – нахмурился Роллан. – в Арктике нет городов.
– Да нет, я говорю про Ледяной град. В песне говорится, что медведица спит в Ледяном граде.
– Если только песня – не враки, – возразил Роллан.
– Не бывает в песнях врак, – сказал Конор. Абеке кивнула, и он, обрадовавшись, что она его поддержала, продолжил: – Судите сами: из песни мы узнали, что Шуко как-то связана с городом саамов – так и оказалось. Ее там не было, но ведь раньше она там бывала! Может, в словах песни кроется что-то еще.
Конор откашлялся, стиснул в руке свой посох и запел. Голосок у него был не сильный, но пастухам частенько приходилось петь, хотя обычно их слушателями были всего лишь безучастные ко всему овцы.
– Погоди, «окиян» – это океан? – спросила Мейлин. – А то ведь мы уже на севере от «окияна».
– А ледяной хребет – это, наверно, та горная гряда, – сообразила Абеке.
– То бишь мы ищем ледяной город, – подытожил Конор.
– И где его искать? – поинтересовался Роллан.
– Ну, мы уже к северу от ледяных гор, – стал рассуждать Конор. – Еще одна подсказка…
– Запад, – сказал Тарик.
– Да, а в последней строчке говорится о «солнце, что окунается в воды прибрежные». Зуб даю, Шуко где-то неподалеку от западного побережья Арктики.
– По крайней мере на побережье можно будет поохотиться, – подытожил Тарик.
– Хоть на кого-нибудь… – пробормотал Роллан.
Итак, они отправились на запад. Они шагали и шагали. Шагали и шагали. На закате солнце светило им в лицо, а на восходе – в спину.
Конор пытался не считать дней. От чисел на него накатывало отчаяние. Два – осталось два хлебца; ноль – яблок вообще не осталось.
Утром они доели последние остатки еды, кто-то даже заплакал. Может, он сам. Или вообще все разом. Сил не хватало поднять голову и посмотреть.
Услышав птичий крик, он вздрогнул. Это Эссикс вернулась с разведки. Но на этот раз она тащила в когтях что-то белое. Когда она спустилась ниже, Конор увидел, что это снежная лисица. Вряд ли ее мяса хватит на шестерых, но при одной только мысли о свежей пище желудок так скрутило, что Конор согнулся от боли.
Вдруг лиса задергалась. Эссикс не убила ее. Она кружила над Конором, быстро махая крыльями, чтобы удерживаться в воздухе.
– Возьми, – настойчиво сказал Роллан. – Эссикс хочет, чтобы ее взял ты.
– О! – Конор выхватил лисицу у Эссикс и крепко прижал к себе.
Возле города саамов Бригган отвадил волчью стаю от оленьего стада. Возможно, Эссикс знала, что Бригган имеет власть над своими сородичами.
– Роллан, закатай мне рукав.
Когда предплечье обнажилось, Конор выпустил Бриггана. Волк встряхнулся всем телом, будто только что вылез из воды, и принялся радостно скакать вокруг мальчиков, как игривый щенок, а не взрослый волк.
– Бригган! – окликнул его Конор. – Я знаю, что ты рад размять ноги, но можешь поговорить с этой лисицей? Спроси у нее, может, она знает, где найти Шуко? Или хоть что-нибудь. Еду и кров.
Бригган понюхал лису, взвыл и быстро закрутился на месте.
– Кажется, он хочет, чтобы я положил ее на землю, – догадался Конор.
Едва Конор ослабил хватку, лисица спрыгнула наземь, посмотрела на Бриггана и припустила бежать на запад.
– Скорее! – закричал Конор и бросился за ней.
Теперь, когда он знал, что бежит не вслепую, он почувствовал небывалый прилив сил.
Утомленные, умирающие с голоду путешественники не могли бежать долго. Они замедлили шаг, а Бригган шел по следу лисицы, которая давно скрылась из виду. У Конора тоже обострился нюх, хотя до Бриггана ему было далеко, и он ощущал слабый мускусный запах на льду.
Роллан первым увидел что-то вдалеке. Когда они подошли ближе, Конор разглядел с десяток приземистых домиков с круглыми крышами. Они были целиком построены изо льда: стены сложены из ледяных плотно скрепленных кирпичиков.
– Ледяной город! – воскликнул Конор.
– Если это город, то я целое войско, – пробурчал Роллан.
Откуда-то вышли собаки и яростно облаяли путников. Позади них стояли люди с гарпунами и костяными ножами. А рядом с незнакомцами сидели животные: снежные лисицы, арктические чайки, тюлени, зайцы-беляки, снежные совы, горностаи, овцебык и два высоких оленя карибу с ветвистыми рогами.
– Это селение арду, – сказал Тарик. – Сомневаюсь, что чужаков они встречают с распростертыми объятиями.
Бригган тоже залаял. Собаки взвизгнули и замолкли.
Вперед вышел мужчина с гарпуном. Толстый меховой капюшон наполовину закрывал его лицо, но Конор видел, как он вытаращил глаза.
– Бригган, – проговорил он с благоговением и, повернувшись к своим людям, быстро заговорил.
– Самое время их впечатлить, – прошептал Роллан.
Мейлин со вздохом выпустила Джи. Абеке разбудила Уразу, и та потянулась и зевнула, будто и правда только что спала. Эссикс уселась Роллану на плечо, включаясь в игру.
Глава арду положил свой гарпун на лед. Остальные тоже опустили оружие и спрятали луки. Джи и другие духи зверей вернулись в спячку.
– Четверо Павших, – сказал арду.
– Да, – кивнул Тарик. – Они вернулись и обрели связь с этими особенными детьми. Нам нужна ваша помощь…
Предводитель арду поднял руку, призывая всех к тишине.
– Сейчас вам нужно поесть и отогреться.
Тарик благодарно кивнул. Услышав о еде и тепле, Конор разом ослабел и задрожал от холода. Майя рухнула на лед.
Тарик и Конор подхватили Майю, и арду провели их в маленький домик с куполом.
Внутри места хватило всем, и они сели, прислонившись к ледяным стенам. Женщина-арду поставила на пол широкую и глубокую миску с тюленьим жиром и подожгла его. Огонь резво разгорелся, и в доме стало дымно и тепло. Вскоре Конор пил из кружки горячий бульон.
От тепла его разморило и поклонило в сон. Он допил бульон и прилег. Потом услышал, как кто-то рядом с ним посапывает, и сам провалился в сон.
Наверно, Конор проспал весь остаток дня и всю ночь: когда он проснулся, наступило утро. Он так давно не высыпался как следует, что и забыл, как это замечательно. Ночи среди льда тянулись бесконечно, а сон урывками только сильнее утомлял.