В то же время многие напряженные и во многом успешные усилия в оснащении своих вооруженных сил современным оружием часто наталкивались на имевшее место отставание тогдашней японской промышленности от уровня ее потенциальных противников.
Здесь наглядно проявилось «промежуточное» положение Японии, ставшей к тому времени самой развитой азиатской державой, но все еще заметно уступавшей странам Европы и США. Так, если там успешно осуществлялся переход на новые технологии изготовления стрелкового оружия (штамповка деталей из листовой стали, сварка и т. п.), то японцы продолжали использовать традиционные методы изготовления деталей для винтовок и пулеметов на металлорежущих станках, что заметно тормозило их выпуск и на порядок увеличивало себестоимость.
Япония готовилась вступить в войну, имея около 2,5 тыс. боевых самолетов против почти 10 тыс., имевшихся в США. Однако простое арифметическое сравнение давало искаженную картину. Основной ударной силой на Тихом океане являлись авианосцы, а здесь Япония превосходила США, поскольку у нее на авианосцах было 575 самолетов против 280 у американцев. Для вооружения авианосных соединений создавались и новые образцы авиационной техники. Так, в 1940 году на вооружение флота был принят новый истребитель фирмы Мицубиси А6М «тип 0», за что позднее американцы прозвали его «Зеро». «Зеро» мог развивать скорость до 540 км/ч и был в то время лучшим в мире палубным истребителем. Многие японские летчики прошли школу боев в Китае. Налет пилотов в среднем достигал 500 часов. С американской стороны ситуация была иная. Лучшие палубные истребители американского флота Брюстер F2A «Буффало» и Грумман F4F «Уайлдкэт» развивали скорость до 515 и 525 км/ч. соответственно, обладали худшей маневренностью и не имели на вооружении пушек. Боевой опыт у американских пилотов отсутствовал.
Будущий Маршал Советского Союза Г.К. Жуков, столкнувшийся с японскими солдатами еще в 1939 году, позднее писал в своих воспоминаниях: «Японский солдат, который дрался с нами на Халхин-Голе, хорошо подготовлен, особенно для ближнего боя. Дисциплинирован, исполнителен и упорен в бою, особенно в оборонительном. Младший командный состав подготовлен очень хорошо и дерется с фанатическим упорством…»
В любом случае столкновение между Японией, Англией и США было уже неизбежным, поскольку помимо экономических факторов ни та ни другая сторона психологически не были готовы к взаимопониманию и самым серьезным образом страдали от ксенофобии – болезни по-человечески вполне понятной, однако для политиков недопустимой!
Впрочем, экономика, безусловно, имела решающее значение. В самом деле, без железной руды из Маньчжурии, бокситов из Малайи, олова из Индокитая, древесины из Борнео промышленность страны замерла бы. Потребность Японии в нефтепродуктах более чем на 80 % удовлетворялась за счет поставок из-за рубежа, главным образом из США и Юго-Восточной Азии.
Однако в США ничего этого как будто бы не видели, а если и видели, то во внимание почему-то не принимали. Неудивительно, что отношения между США и Японией стали стремительно ухудшаться со второй половины 1940 г., в особенности после достижения последней значительных успехов в Китае. Окончательный разрыв произошел 26 июля 1941 г., когда в ответ на ввод японских войск во французский Индокитай США заморозили японские активы и ввели эмбарго на торговлю. Поскольку Великобритания и Голландия почти сразу же предприняли аналогичные меры, перед империей встал призрак экономического кризиса, за которым должен был последовать кризис и в ходе боевых действий в Китае.
Затяжные переговоры и обмен предложениями ни к чему не привели, так как позиции сторон диаметрально расходились. Америка требовала не только отступления японцев из Юго-Восточной Азии, но и прекращения агрессии в Китае. Японские правящие круги, напротив, желали в максимальной степени сохранить полученные преимущества, тем более что обстановка в мире как никогда благоприятствовала расширению границ империи. Так как основным потенциальным противником Японии в этом случае становились США, единственным решением стало нанесение им мощного превентивного удара.
Конкретной целью должен был стать Тихоокеанский флот США, значительная часть которого базировалась на военно-морской базе Перл-Харбор («Жемчужная гавань»), на острове Оаху, на Гавайских (ранее Сандвичевых) островах.
Решительным сторонником и инициатором этой операции стал Главнокомандующий Объединенного флота адмирал Исороку Ямамото, а ее непосредственную разработку провели капитан Куросима, адмирал Ониси и морской летчик, капитан 2 ранга Гэнда, причем последние как раз и предложили использовать для этого самолеты с авианосцев.
Уже в январе 1941 года адмирал Ямамото представил план нанесения внезапного удара по Перл-Харбору с целью уничтожения главных сил американского военно-морского флота в самом начале войны.
Неуклюжий, невысокого роста, 57-летний Ямамото был прирожденным игроком и блестящим стратегом. Образование он получил в Гарварде, одно время занимал пост японского военно-морского атташе в Вашингтоне, поэтому он не строил никаких иллюзий относительно экономической мощи США. В случае войны против Америки, заявлял адмирал, Япония должна победить в первые полгода; уже на второй год ведения боевых действий у нее не будет никаких шансов одержать верх. По его мнению, цель данной акции заключалась прежде всего в том, чтобы сломить боевой дух не только вооруженных сил США, но и всего населения страны в целом и этим самым значительно повысить шансы Японии на победу в войне против столь экономически сильного противника. Учитывая беспрецедентный размах и риск операции, Ямамото собирался возглавить ее лично. Кипучая энергия и фанатическая целеустремленность позволили ему сломить сопротивление многих высших чинов армии и флота, провести скрупулезное планирование и подготовку налета, а так-же организовать получение новейшей военной техники и постоянную тренировку летного и технического состава.
К ноябрю ежедневная подготовка дала свои плоды: пилоты и экипажи истребительной, штурмовой и бомбардировочной авиации были полностью готовы выполнить возложенные на них боевые задачи.
При планировании операции особое внимание пришлось обратить на технические детали. Так, например, из-за того, что гавань Перл-Харбора была достаточно мелководной, была проведена сложная работа по приспособлению авиационных торпед для их применения на мелководье.
Но применение торпед могло оказаться совершенно бесполезным, если неприятель использовал противоторпедные сети или, как это обычно делали американцы, вражеские корабли швартовались попарно бортами друг к другу. В этом случае было бы невозможно со стороны рейда поразить «внутренние» корабли.
Еще одна проблема возникла с авиабомбами. Те, что были на вооружении морской авиации, не позволяли надежно поразить американские линкоры. Для решения этой проблемы японцы нашли оригинальное решение: в бронебойные бомбы были превращены тяжелые снаряды японских линейных кораблей. Снабженные оперением, эти 800-килограммовые бомбы, по замыслу японских военных специалистов, были в состоянии нанести тяжелые повреждения любому из кораблей ВМС США. Обычные для японской морской авиации 250-кг бомбы – основное оружие пикирующих бомбардировщиков – были признаны недостаточно мощными для американских линкоров, но их признали вполне годными против авианосцев, крейсеров и прочих кораблей меньшего водоизмещения.
7 ноября 1941 г. адмирал Ямамото издал приказ, по которому военные действия должны были начаться месяц спустя. Во исполнение приказа выделенные для атаки Перл-Харбора силы 22 ноября собрались в районе Курильских островов, а уже утром 26 ноября 1941 года среди разразившейся снежной метели оперативное соединение японского флота покинуло место своей стоянки на Курилах и взяло курс на Гавайи – на остров Оаху. До цели эскадре предстояло пройти по пустынному Тихому океану 5600 километров. В ее составе было 6 авианосцев, 3 крейсера, 9 эсминцев, 3 подводных лодки, 8 крупных танкеров и 2 линейных корабля, значительно превосходивших аналогичные американские линкоры.
Предусматривалось, что отдельные корабли могут отставать на маршруте из-за того, что не сумеют осуществить дозаправку топливом в открытом море. В этом случае соединение должно было бы продолжить движение без них. Однако никаких эксцессов во время похода не произошло, и дозаправка кораблей топливом благодаря интенсивным тренировкам прошла вполне успешно. 6 декабря японские корабли повернули на юг и двинулись к острову Оаху. Тогда же, накануне «дня X», адмирал Ямамото передал соединению Нагумо послание императора: «Уничтожьте врага!»
Но мог ли приготовившийся к нападению флот пройти тысячи морских миль так, чтобы это осталось никому не известным, пусть даже бытовой и всякий другой мусор с его кораблей в воду не бросали? Конечно же, нет! Кроме дипломатического кода криптологи американской разведки уже осенью 1941 года знали еще четыре секретных японских военных кода и в промежутке с 28 ноября по 6 декабря расшифровали семь донесений, переданных с берега японской эскадре. Стало ясно, что целью ее похода является Перл-Харбор. Однако от командующих флотом и сухопутным гарнизоном на Гавайях эту информацию почему-то скрыли.
Предусматривалось, что отдельные корабли могут отставать на маршруте из-за того, что не сумеют осуществить дозаправку топливом в открытом море. В этом случае соединение должно было бы продолжить движение без них. Однако никаких эксцессов во время похода не произошло, и дозаправка кораблей топливом благодаря интенсивным тренировкам прошла вполне успешно. 6 декабря японские корабли повернули на юг и двинулись к острову Оаху. Тогда же, накануне «дня X», адмирал Ямамото передал соединению Нагумо послание императора: «Уничтожьте врага!»
Но мог ли приготовившийся к нападению флот пройти тысячи морских миль так, чтобы это осталось никому не известным, пусть даже бытовой и всякий другой мусор с его кораблей в воду не бросали? Конечно же, нет! Кроме дипломатического кода криптологи американской разведки уже осенью 1941 года знали еще четыре секретных японских военных кода и в промежутке с 28 ноября по 6 декабря расшифровали семь донесений, переданных с берега японской эскадре. Стало ясно, что целью ее похода является Перл-Харбор. Однако от командующих флотом и сухопутным гарнизоном на Гавайях эту информацию почему-то скрыли.
Впрочем, и контр-адмирал флота Хасбэнд Э. Киммель и генерал-лейтенант Уолтер Шорт были предупреждены о возможности начала войны с Японией в самые ближайшие дни. Но среди перечисленных возможных объектов нападения Гавайские острова по непонятным причинам не упоминались. Более того, сообщение Шорта и вовсе гласило: «Враждебные вылазки возможны в любое время. Однако Соединенным Штатам желательно, чтобы первое наступательное действие исходило со стороны Японии».
В результате Хасбэнд Э. Киммель так никаких мер безопасности и не принял. Моряки вверенных ему кораблей несли службу по расписанию мирного времени и даже представить себе не могли, что вот-вот разразится война! Кое-что сделало лишь армейское командование: в частности, самолеты на аэродромах выстроили «в линейку», поскольку именно так их было легче всего охранять!
На стоящих в гавани линкорах и крейсерах не были установлены противоторпедные сети, о чем японская разведка сообщила в Токио, откуда информацию сразу же передали адмиралу Нагумо. Не было над базой и аэростатов заграждения, и эту новость также отнесли к числу хороших. Плохой новостью стало известие о том, что все американские авианосцы и тяжелые крейсеры находятся в море на учениях, между тем как именно авианосцы представляли для японцев цель № 2. Как бы там ни было, а выбирать ему не приходилось.
В 3 часа 30 минут по гавайскому времени (в Вашингтоне было 9 утра) на борту шести японских авианосцев «Акаги», «Кага», «Сорю», «Хирю», «Сёкаку» и «Дзуйкаку» пилотов подняли по тревоге, поскольку уже через два с половиной часа они должны были взять курс на Перл-Харбор. Многие из них еще накануне написали домой прощальные письма. Им объяснили: США намерены лишить Японию места на земле и их задача – этому помешать.
Через четверть часа американский тральщик «Кондор» обнаружил перископ подводной лодки всего в трех километрах от буев, обозначавших вход в гавань Перл-Харбора, – в той зоне, где американские подлодки обязаны были всплывать. Капитан «Кондора» передал сообщение патрульному эсминцу «Уорд». Эсминец приступил к поискам: в течение часа капитан «Уорда» пытался обнаружить лодку, а затем прекратил поиски, посчитав, что «Кондор» ошибся. Он даже не послал об этом донесение в штаб – из многих промахов, сделанных в тот день, этот был самый первый.
В пять часов утра на японском авианосце «Акаги» 39-летний летчик капитан 1 ранга Мицуо Футида, назначенный руководить налетом на гавань, завершил приготовления к предстоящему заданию. На красное белье он надел красную рубашку, чтобы в случае ранения другие пилоты не увидели бы кровь на одежде своего командира и не утратили свой боевой дух.
В 5 часов 50 минут шесть авианосцев, находившихся на расстоянии в 350 километров от острова Оаху, развернулись против ветра и увеличили скорость, что-бы облегчить самолетам старт. Пилоты встали рядом со своими машинами и повязали на лоб «хатимаки» – полотняную ленту с иероглифом «победа». Они знали приказ: если кого-нибудь из них собьют, он должен направить горящий самолет на одну из целей. Большинство летчиков отказались взять с собой парашюты.
Через полчаса самолеты взлетели с авианосцев. В течение пятнадцати минут в небо поднялись 183 машины: пикирующие и горизонтальные бомбардировщики, торпедоносцы и истребители – первая волна атаки. Впереди всех летел самолет Мицуо Футида, который должен был отследить результаты атаки и вернуться последним, чтобы по возможности «подобрать» и привести на авианосцы отставшие самолеты, не имевшие на борту приводного радиооборудования. Полет осуществлялся в режиме полного радиомолчания. В открытом море их никто не видел и не слышал.
И тем не менее у американцев в Перл-Харборе еще был шанс успеть подготовиться к отражению японского удара.
Вспомогательный корабль «Антарес» заметил прямо перед входом в гавань рубку подводной лодки незнакомой конструкции. Она попыталась погрузиться, но не смогла – вероятно, из-за технических неполадок. С «Антареса» передали сообщение о подлодке на эсминец «Уорд». Командир эсминца отдал приказ: «Полный вперед! Все к орудиям!» За пятьдесят метров до объекта с «Уорда» дали два залпа. Один из снарядов попал в цель, лодка дала крен и погрузилась; с эсминца ей вслед бросили глубинную бомбу.
Командир «Уорда» сообщил об инциденте с подлодкой в штаб адмирала Киммеля. У американцев был еще целый час, чтобы объявить тревогу, приготовить к бою зенитные батареи и поднять в воздух истребители. Но, не получая никаких указаний из центра, адмирал бездействовал и, скорее всего, думал так: «У меня нет уверенности в том, что речь действительно идет о нападении. Каких только фальшивых сообщений о вражеских подводных лодках мы не получали! Надо немного подождать». Это было второй ошибкой, сделанной в этот день. В казармы после бурно проведенной субботней ночи прокрадывались опоздавшие из увольнения. До утренней церемонии подъема флота оставалось всего лишь несколько часов.
Между тем два японских гидросамолета, посланные на разведку, покружили над гаванью и возвратились к эскадре. Пилоты сообщили: никакого движения кораблей нет, хорошая видимость, легкая облачность, северный ветер в десять узлов. Первая волна атаки прошла уже треть пути. В тот момент, когда Киммель решил оставить без внимания предостережение с эсминца «Уорд», американцы допустили свою самую большую ошибку. Радиометрист Джозеф Локкард обнаружил на экране радара мерцание десятков точек на север от острова Оаху. За все время службы он не видел подобной картины. Ему казалось, что прибор испортился, но, вглядевшись, Локкард понял: экран фиксировал большую группу самолетов – более полусотни машин!
Он связался по телефону с дежурным лейтенантом Тайлером. «Я вижу на радаре много самолетов, – сообщил Локкард, – направление пеленга – Оаху. Расстояние – 132 мили (212 километров)». После некоторого раздумья лейтенант Тайлер вдруг вспомнил, что слышал на днях от одного пилота, будто какая-то эскадра «Летающих крепостей» перебазируется из Калифорнии на Гавайи. «Должно быть, это они и есть!» – решил лейтенант и дал радисту приказ не обращать внимания. Так были впустую растрачены последние полчаса и упущен последний шанс подготовиться к нападению и предотвратить тяжелые потери.
На кораблях и на суше в распоряжении американцев находилось 993 зенитных орудия, но ни одно из них не было подготовлено к бою. А передовые части японской воздушной армады отделяли от острова Оаху всего 120 километров.
* * *«Да, нам предстоит выдергивать перья из хвоста орла!» – подумал Футида, подлетая к гавани Перл-Харбора. И тем не менее он ощущал какое-то странное спокойствие. Непосредственно перед взлетом к нему подошел один из механиков и преподнес в подарок головную повязку самурая хатимаки: «Это подарок от всей нашей команды. Прошу вас надеть ее в полете на Перл-Харбор». Поистине это было прекрасно! Торжественность момента еще больше усилил поднятый на мачте их флагмана флаг адмирала Того, тот самый, под которым он вел свои корабли к победе в Цусимском сражении.
В 7.40 капитан Футида уже достиг острова Оаху и наблюдал из кабины своего самолета сине-зеленые воды Перл-Харбора и стоящие на рейде корабли: восемь линкоров, восемь крейсеров, двадцать эсминцев и множество других кораблей. С высоты 4000 метров все это больше всего походило на устроенный в кают-компании «Акаги» масштабный макет базы: крошечные корабли были абсолютно неподвижны, а вода напоминала зеленое стекло.
Американские самолеты были также хорошо видны, и все они стояли на аэродромах. Не было никаких признаков того, что на базе объявлена тревога. «Тора! Тора! Тора!» («Тигр! Тигр! Тигр!») – передавал его радист адмиралу Нагумо, – неожиданность нападения была полной! Затем Футида посмотрел назад и увидел позади себя небо, полное самолетов. «Приступить к атаке!» – отдал он приказ своим самолетам по радио, сопроводив его сигнальной красной ракетой, которая означала, что следует действовать по плану «А». В соответствии с ним торпедоносцам следовало атаковать линейные корабли, стоявшие на так называемой «Аллее линкоров». Горизонтальные бомбардировщики должны были подняться до кромки облаков и оттуда сбросить термитные бомбы на нефтехранилища; пикировщикам следовало бомбить танкеры и те «внутренние» линкоры, которые были недосягаемы для торпед. Часы его показывали 7 часов 49 минут. Спустя шесть минут на цели пошли пикирующие бомбардировщики, минуту спустя свой удар нанесли торпедоносцы. Уничтожение Перл-Харбора началось…