Он не ждал ответа. Всем своим многолетним сыщицким опытом чувствовал – он угадал, проник в мысли сидящего напротив человека, и задержанный ждет, что он еще скажет.
– Только это ты неправильно рассуждаешь, – продолжил Лев. – И знаешь, почему? Потому что дело это – уже не только о хищениях, но и об убийствах, в нем два трупа. А поскольку другого организатора не находится, значит, главным в этом деле выходишь ты. Следствие будет считать, что именно ты отдавал приказы на убийства. А это уже совсем другая статья и другой срок, вплоть до пожизненного. Так что твои деньги тебя не дождутся, все они достанутся хозяину. И если…
– Это вы про какие убийства? – неожиданно перебил его Сабитов. – Кузнецова, что ли?
– Его самого, – подтвердил Гуров. – И его сожительницы. Мы задержали обоих исполнителей – и Вакулина, и Сыромятникова. Думаю, они подтвердят, что приказ им отдал именно ты.
– Нет, не я, не я! – закричал подследственный. – Это он приказал!
– Кто?! – быстро спросил Гуров. Настало время «дожимать» подследственного, пока он не передумал. – Кто тобой прикрывается?
– Он, Борисыч! – ответил Сабитов.
– Какой Борисыч?
– Ясно, какой, – уже спокойнее ответил «старший». – Переверзев Алексей Борисович. Главный инженер треста. Он в этом деле главный. Ну, и жена его, Катя. Она всеми финансами заведовала. У нее не голова, а компьютер: все помнит, кому и сколько выплачено.
Вот этого Гуров никак не ожидал услышать.
– Ты это вот только сейчас выдумал, чтобы хоть кого-то назвать? – осторожно просил он. – Попросту сказать, оговорил?
– Зачем мне оговаривать? Я доказать могу. У меня память тоже хорошая: помню, какой разговор когда был, как все планировалось.
– Что ж, если у тебя такая крепкая память, давай рассказывай, как все было, – предложил Гуров. – И постарайся ничего не пропустить.
– Значит, началось все это полтора года назад, – начал свой рассказ Сабитов. – Работал я начальником колонны в «Автотрансе». Дела в тресте шли плохо, зарплата – смех один. И тогда я решил обратиться к Борисычу – может, думаю, у него местечко найдется.
– А вы что, были раньше знакомы? – спросил Лев.
– Ясное дело, были, – подтвердил Сабитов. – Мы с Алексеем вместе учились в нашем политехническом институте, только он на энергетическом факультете, а я на автодорожном. А главное – играли в волейбол в институтской команде. Играл он просто замечательно, любой блок пробивал. Это потом наши пути разошлись: он уехал в Тюмень, там на повышение пошел, карьеру сделал. А я вначале инженером работал, а потом вот начальником колонны. Так вот, значит, позвонил я Борисычу, обрисовал ситуацию. Он мне и говорит: давай, мол, приходи, побеседуем. Ну, я пришел…
– К нему в трест? – уточнил Гуров.
– Нет, он меня как старого знакомого домой позвал, – объяснил Сабитов. – Сели у него в кабинете. Виски меня угостил… Ну, я рассказал все как есть. Зарплата мизерная, перспектив никаких… Нет ли, дескать, какой работы? Или в автохозяйстве, или в конторе. Я знал, что у них люди неплохо зарабатывают. Ну, он меня выслушал, покивал: понимаю, мол, и работу тебе подберу, это не проблема. Вроде вопрос решен, но я вижу, что он еще что-то хочет сказать. И угадал. Борисыч мне еще в бокал плеснул и говорит: есть, мол, одна идея. Деньги там совсем другие. И жизнь у меня другая начнется. «Только для этого, – говорит, – смелость нужна». И смотрит на меня выжидательно. Я ему отвечаю, что смелости хватит. И тогда он мне изложил весь план. Объяснил, что учет нефти, которая идет по трубе, – дело сложное. Если она начнет пропадать, то заметят это, во-первых, не скоро, а во-вторых, очень трудно установить место пропажи. И если какие-то смелые и умелые люди будут точно знать, что в такое-то время перекачка остановится, они в это время могут успеть сделать в трубу врезку. А потом через эту врезку можно брать нефти сколько хочешь и когда хочешь. Но для этого надо создать целое хозяйство. И он начал перечислять: автотранспорт с водителями, склады, охрана, ремонтники нужны свои… И кто-то должен все это организовать и этим заведовать.
– И он предложил тебе стать таким заведующим?
– Не то что предложил, – ответил Сабитов. – Я сам догадался, какую роль он мне назначает.
– И ты сразу согласился?
– И я согласился, – кивнул Сабитов. – И не пожалел об этом! Слышите! Даже сейчас не жалею! Потому что все эти полтора года я был занят интересным ответственным делом. Руководил людьми. И не испытывал нужды в деньгах!
– Что ж, это понять можно, – заметил Гуров. – Сейчас я на минутку выйду, а потом мы продолжим нашу беседу.
Выйдя из комнаты, сыщик направился в кабинет следователя Абросимова.
– Сабитов начал давать показания, – сказал он ему. – Допрос продлится еще долго – подследственному есть что рассказать. Но уже сейчас у меня имеется достаточно сведений, чтобы просить у суда санкции на задержание главного инженера треста «Приозерскнефтегаз» Переверзева. Он обвиняется в создании преступной группы, которая занималась систематическим хищением нефти. Задержание нужно провести немедленно: Переверзев наверняка уже знает об аресте участников группы и может скрыться.
– Вот оно как! – воскликнул Абросимов. – Кто бы мог подумать! Хорошо, я сейчас же запрошу суд. А тем временем вышлю парочку оперативников: пусть установят, где находится Переверзев, и понаблюдают за его передвижениями.
– Да, это будет правильно, – согласился Гуров.
Он вернулся к ожидавшему его Сабитову, и их беседа продолжилась.
– Расскажи теперь, что было дальше, после твоего согласия.
– Борисыч дал мне денег на первоначальные расходы и сказал, что обо всех истраченных суммах я должен отчитываться перед Катей – его женой. Она заведовала финансами в нашем деле. Я уволился с работы и занялся созданием базы и подбором людей. Поездив по степи, решил, что лучше всего для базы подойдут заброшенные казармы, и купил их. Затем начал подбирать водителей. Выбирал только тех, кого лично знал. Все это были люди надежные, кроме того, непьющие.
– А депутат Дурнов какую роль играл в вашем деле?
– Никакой, – твердо ответил Сабитов. – Мы у него арендовали бензовозы и хорошо за это платили. И гаражи иногда использовали – тоже не бесплатно. Конечно, он мог о чем-то догадаться, но предпочитал этого не делать – дела у него в тресте шли неважно, и наши деньги ему сильно помогали.
– А охранников ты тоже сам подбирал? – спросил Гуров. У него возникло неприятное предчувствие, что до городского головы господина Бубнова ему тоже не удастся добраться.
– Нет, охранниками я не занимался, – отрицательно покачал головой Сабитов. – Их присылали из «Ильи Муромца», а кто их подбирал и как – этого я не знаю.
«Ага, значит, городской голова мог быть в курсе хищений! – мысленно воскликнул Гуров. – Что ж, это мы еще проверим!» А сам тем временем спросил:
– А вопрос с милицией, а потом с полицией вы как решили? Ведь не могло же такое предприятие, как ваше, действовать прямо под носом у правоохранительных органов, и они бы ничего не заметили!
– Не могло, – согласился Сабитов. – Я Борисыча об этом спрашивал. Он мне сказал, чтобы я о милиции не беспокоился: он этот вопрос решит. И, наверно, как-то он его решил, потому что на трассе наши бензовозы никто не останавливал. И в казармы, где мы жили, никто не наведывался. Но с кем Борисыч контактировал, я не знаю.
– Расскажи теперь, как у вас было организовано взаимодействие. Как ты узнавал, в какую ночь можно откачивать нефть?
– Борисыч завел дополнительный телефон, который был куплен на чье-то имя, – объяснил Сабитов. – Когда труба была свободна, он посылал мне эсэмэску. Там были только цифры: день и часы – со стольки-то до стольки. И я знал, что в это время могу спокойно работать.
– А что случилось в ту пятницу, когда произошло ДТП? Кто в нем на самом деле участвовал?
– Я уже сказал, что все водители у нас были непьющие и очень опытные. И Семен Кузнецов был один из самых опытных. Что именно он попал в ту ночь в ДТП, это случайность. Я с ним об этом много беседовал. Он рассказал, что та «шестерка» внезапно свернула со своей полосы и понеслась прямо на него. Скорее всего, водитель уснул за рулем. Семен сбросил скорость, пытался увернуться, но ему не хватило времени, «Жигули» ударили ему прямо в капот. Семен был человек сильный, он уперся ногами и руками и в результате почти не пострадал. А водителя «шестерки» выбросило через лобовое стекло, он погиб на месте. Семен тут же позвонил мне, спросил, что делать. Я знал, что милиция, в том числе ГАИ, у нас под контролем, но, с другой стороны, Борисыч просил меня, чтобы наши люди лишний раз не светились. А скрыть ДТП со смертельным исходом трудно. Я не знал, как поступить, и потому нарушил принятое у нас условие – никаких прямых контактов – и позвонил Борисычу. Разбудил его, поднял с постели. Он подумал немного, а потом сказал, чтобы наш водитель, если машина у него на ходу, уезжал с места ДТП и сразу ехал в гараж «Автотранса». «Об остальном, – сказал мне тогда Борисыч, – я позабочусь. Ты это дело выбрось из головы». И я выбросил.
– А когда арестовали Александра Атамбаева, ты понял, как дело повернули? – спросил Гуров.
– Да, тогда понял, – отвечал Сабитов.
– И ничего своему Борисычу не сказал?
– Нет, – покачал головой задержанный.
Глава 32
Допрос Сабитова продолжался еще около двух часов. После этого Гуров составил протокол, дал задержанному его подписать, вызвал охрану и велел доставить «технического директора» преступной группы обратно в СИЗО, а сам с протоколом в руках направился к Абросимову.
– Ну, как обстоит дело с нашим знакомым господином Переверзевым? – спросил он, входя в кабинет следователя. – Как ему служится?
– Постановление судьи на задержание главного инженера я получил, – сообщил Абросимов, – однако задерживать некого. Как я выяснил, сегодня еще до обеда господин Переверзев вместе с женой вылетел в Москву.
– Что ж, может, вашим московским коллегам стоит с ним встретиться? – предложил Гуров.
– Увы, это также не удастся, – ответил Абросимов, – потому что в Москве наши знакомые не задержались. Три часа назад они вылетели в Лондон. Вот как раз сейчас должны приземлиться в аэропорту Хитроу.
– Понятно… – протянул Гуров. – Значит, отвечать перед российским судом нашему герою не придется.
– Учитывая позицию английских судов по аналогичным нашим просьбам, скорее всего, нет, – был вынужден согласиться с ним следователь.
– То есть эта часть дела переходит из нашего ведения в ведение дипломатов, – заключил Гуров. – Что ж, сосредоточимся на собственных делах. Мне нужно еще одно судебное решение.
– Какое? – спросил Абросимов. – И учтите: его придется запрашивать уже у дежурного судьи – ведь рабочий день уже закончился.
– Ничего, меня и дежурный судья устроит, – кивнул Гуров. – Мне нужно постановление об изменении меры пресечения обвиняемому Атамбаеву. Из показаний Сабитова следует, что Александр Атамбаев был ложно обвинен в ДТП, которого он не совершал. Вот, смотрите – на этой странице, и на следующей.
Следователь внимательно прочитал протокол, затем поднял глаза на Гурова:
– Да, теперь в этом деле полная ясность. Но зачем так спешить? Получим постановление судьи завтра. Ведь этот Атамбаев, как я слышал, сидит не у нас в СИЗО, а где-то в области?
– Да, в ИВС города Горячие Ключи, – подтвердил Гуров. – И туда ехать больше трех часов. Но для человека, ни в чем не виновного, и одна лишняя ночь, проведенная в тюрьме, – наказание. Мы, правоохранители, допустили ошибку, мы и должны ее исправить.
– Вы что, сами собираетесь ехать в Горячие Ключи? – удивился следователь.
– Да, собираюсь, – ответил Лев. – Как только получу постановление – сразу выеду.
– Да ведь вы вторые сутки на ногах! – воскликнул Абросимов. – На вас лица нет! Как бы у нас новое ДТП не случилось!
– Ничего, у меня есть надежный напарник, мы с ним вдвоем поедем, будем друг друга за рулем сменять. У меня только еще одна просьба к вам. Позвоните, пожалуйста, в Горячие Ключи, предупредите начальника ИВС о нашем визите, и о его причине тоже. Чтобы нам его с постели поднимать не пришлось.
– Вижу, вас не переубедить, – покачал головой Абросимов. – Ладно, поеду получать ваше постановление.
Спустя два часа, с нужными документами в кармане, Гуров и Крячко на Олиной «шестерке» выехали из города. Уже сильно смеркалось. Крячко как человек отдохнувший (все время, пока Гуров вел допрос, он дремал в кресле) первым сел за руль и сразу постарался выжать из машины предельную скорость.
– Ты не гони так, – посоветовал ему Гуров, сам уже проваливаясь в сон, – а то действительно разобьемся. Неудобно получится… И Олю подведем, и Александра не выручим…
– Ты спи, – ответил Крячко. – Береги силы для объяснения с начальником ИВС.
Однако, вопреки опасениям сыщиков, никакого особого объяснения в Горячих Ключах не потребовалось. Когда, уже за полночь, оперативники подъехали к воротам тюрьмы, оказалось, что начальник ИВС не только находится на месте, но и все нужные документы для освобождения Александра уже подготовлены. Так что Крячко толком не успел сигарету выкурить, как Гуров, ушедший за заключенным, уже вернулся вместе с ним к машине.
– Ты погуляй пока, – посоветовал Крячко освобожденному. – Подыши воздухом свободы. А я хоть ноги разомну.
– С удовольствием подышу, – сказал Александр. – Хотя, если честно, скорее увидеться с семьей ужасно хочется. И еще – квасу попить. В тюрьме его не давали…
– Ну, квас для тебя жена, думаю, найдет, – усмехнулся Гуров и обратился к Стасу: – Ладно, хватит, давай заканчивать перекур. Садись на заднее сиденье, а Александр пусть рядом со мной сядет. Разговор у меня к нему есть.
Теперь Гуров сел за руль, и машина тронулась в обратный путь.
– Как все случилось тем вечером, я уже знаю, – сказал Гуров бывшему заключенному, когда они выехали на трассу. – Кроме одного обстоятельства. Когда я тебя три дня назад навещал, то был уверен, что у тебя в ту пятницу было свидание с Катей Переверзевой, и ты это скрываешь. Я тебе на это намекал. Но с тех пор у меня появилась новая информация о роли Кати в этом деле, так что теперь я и не знаю, что думать. Скажи честно: виделись вы в тот вечер или нет?
– Вообще-то я дал слово молчать, – ответил Александр. – Но вы, Лев Иванович, столько для меня сделали, что я не имею права от вас что-то скрывать. Да, в тот вечер мы виделись. Только свидание у нас было очень странное. Сейчас я вам все расскажу. Мы с Катей очень любили друг друга в годы учебы, то есть я ее любил и думал, что она отвечает мне тем же. Но потом появился Алексей… Переверзев. Он пообещал ей златые горы, и она купилась на его обещания. Вся наша любовь пошла побоку. Я, конечно, мучился, долго не мог ее забыть, но потом все же нашел в себе силы, поборол свою ревность. Встретил Лену, создал семью. Думал, мы с Катей больше никогда не увидимся. Но вышло иначе. В трест «Нефтегаз», где я работал, назначили нового главного инженера. Им оказался Переверзев, с ним приехала и Катя. Мы работали с ней в одной лаборатории, как когда-то в одной студенческой группе. Для меня это было мучительно, потому что какие-то угли, оказывается, еще тлели там, под золой. А для нее… Я видел, что я для нее ничего не значу. К счастью, я на работе бывал редко – больше пропадал на трассе. Мы с ней разговаривали только в присутствии коллег, наедине – никогда.
И вдруг в пятницу вечером, когда я возвращался домой и уже подъезжал к Приозерску, у меня зазвонил телефон. Я думал, что это Лена беспокоится, но нет – номер был мне незнаком. Как же я удивился, когда услышал голос Кати! Она сказала, что нам необходимо срочно встретиться, что она умрет, если не сможет меня увидеть, что ей очень плохо. Ну, после таких слов я не мог ей отказать. Мы договорились, что я подожду ее на том берегу, не въезжая в город. Там есть небольшая роща, где когда-то, в юности, мы часто встречались. Вот и теперь я ждал Катю на том самом месте. Пока ждал, перебирал в уме все варианты того, что с ней могло случиться, но так ничего и не придумал.
Катя приехала на своей машине – у нее «Пежо»-двойка. Когда она обняла меня… я вдруг почувствовал, что все вернулось, словно и не было ничего, что произошло в эти годы… Мы сидели в ее машине, и она рассказала, что ужасно несчастна, что Алексей ее обманул, никаких золотых гор нет, перспектив у него тоже нет, а главное – она поняла, что не любит мужа, а всю жизнь любила только меня! Я, правда, был немного удивлен, что она то и дело смотрит на часы, словно куда-то торопится, хотя в самом начале сказала, что муж улетел в Москву, и она осталась одна. Мы договорились встретиться на следующий день там же, в роще, но мне надо было придумать объяснение для жены, чтобы меня не ждали дома. А Катя взяла с меня слово, что я никому никогда не расскажу об этой нашей встрече. И это тоже было странно: кому я мог рассказать за ночь? Жене?
Весь остаток ночи я думал об этой встрече, о словах Кати, задавал себе все новые вопросы. Почему она все эти месяцы вела себя холодно, не замечала меня, а теперь вдруг стала признаваться в любви? Что случилось в их семье? Как мне себя вести теперь? Я спрашивал – и не находил ответа. Ну, а утром меня арестовали.
– Ну вот, – произнес Гуров после некоторого молчания, – теперь все кубики встали на свое место. Картина ясна.
– Картина ясна? – воскликнул Александр. – Расскажите! А то ведь я так и не понял, что случилось тем вечером!
– Не сейчас, – покачал головой Лев. – Сейчас тебе надо готовиться к встрече с теми, кто тебя действительно любит. А подробности той ночной истории ты узнаешь чуть позже. Смотри – уже светает…
Действительно, на востоке, куда лежал их путь, горизонт уже светлел.
Спустя полчаса машина остановилась возле дома Александра. Атамбаев вышел из машины, взглянул на дверь своего подъезда и сказал:
– У меня и ключей нет, надо звонить… А ведь рано еще… Может, не стоит их будить? Может, мне здесь на лавочке посидеть?