– Вы тогда не исчезайте в ближайшие полчаса, я вас навещу.
Спустя несколько минут они подъехали к пятиэтажке, в которой Гуров уже однажды побывал. Здесь он распрощался с Сергеем и поднялся на четвертый этаж, где находилась квартира Олиной подруги. Дверь ему открыл Крячко.
– Оля картошку жарит, – сообщил он. – Огурцы я уже нарезал, водка на столе.
– Какая водка? – уточнил Гуров, закрывая за собой дверь.
– Как – какая? – удивился Крячко. – «Смирновская», конечно. Которую вчера не допили. Тем более повод есть – Оля добыла интересные сведения. А что? У тебя опять неприятности? Снова эксперту голову проломили?
– Типун тебе на язык! – возмутился Лев. – Никому ничего не проломили и, надеюсь, на этот раз не проломят. Просто я не считаю, что каждую рабочую встречу надо превращать в выпивку. Вот закончим дело – тогда и прикончим ту бутылку.
– Может, вы и от картошки откажетесь? – спросила Оля, слышавшая из кухни их диалог.
– А вот этого не дождетесь! От картошки с огурцами никогда не откажусь.
– Тогда мойте руки, и прошу к столу, – предложила она.
Спустя несколько минут все трое, как и накануне, сидели на кухне. Крячко, немного расстроенный отказом от фирменного напитка, быстро утешился предложенным пивом.
– Ну что, рассказывайте, – потребовал Гуров, когда с ужином было покончено. – Что за интересные сведения вы там добыли?
– Давайте начнем с меня, – сказала Оля. – Я сегодня занималась нашим городским головой господином Бубновым.
– А почему именно им? – удивился Гуров. – Какое отношение он имеет к нашему делу?
– Не скажу, что самое прямое, но как-то он в этом завязан, это точно. Дело в том, что я с утра сходила на планерку в правительство области. Не то чтобы мне было что-то нужно – просто я там аккредитована, и иногда, особенно в кулуарах, можно услышать что-то интересное. На этот раз я встретила знакомого журналиста Сашу Крутова. Он, как и я, занимается расследованиями, только я больше интересуюсь экономикой, а он – криминалом, судами, полицией и всем таким. И он мне между делом сообщил, что наш городской голова в последнее время создал еще одно предприятие, совершенно в новой сфере. До этого он в основном тротуарную плитку клал и все время получал на это дело подряды из городской казны. Полгорода плиткой покрыл.
– То-то, я смотрю, у вас тротуары все вкривь и вкось, – заметил Гуров. – Плитку лучше класть руками, а не головой.
– Мы к этому уже привыкли, – вздохнула Ольга. – Ну вот, а теперь, как рассказал Крутов, господин Бубнов создал охранное предприятие. Переманил часть охранников из других организаций, а также набрал бывших «быков» из распавшихся криминальных бригад. Так что теперь его служба «Илья Муромец» – самая мощная в городе.
– Ну, и какое отношение новый бизнес господина Бубнова имеет к нашему расследованию? – спросил Лев.
– А вот какое. Я решила поинтересоваться, чем этот «Муромец» занимается, какие объекты охраняет. Ведь места-то в городе все уже поделены, и отнять охрану какого-то серьезного объекта у какой-то существующей структуры не так просто – даже для городского головы это сложная задача. И выяснилось, что господин Бубнов никого из бизнеса не вытеснял, ничьи объекты не захватил. С одной стороны, его бойцы охраняют предприятия его друга депутата Дурнова…
– Выходит, одного из этих бойцов я сегодня видел, – перебил Ольгу Гуров. – Из тех, что охраняли гараж на окраине города.
– А что за гараж? – заинтересовался Крячко.
– Потом расскажу, – пообещал Гуров и повернулся к Оле: – Ну, а с другой стороны?
– А с другой стороны, – продолжила свой рассказ девушка, – мне удалось узнать, что большая часть бойцов «Муромца» работают вахтовым методом. Каждый день их возят в левобережную часть области, в степь, где они охраняют различные объекты. В частности, – тут Оля сделала паузу, чтобы подчеркнуть важность сообщаемой информации, и закончила: – В частности, бензо– и нефтехранилища!
– Вот оно как… – протянул Лев. – Выходит…
– Выходит, что именно его ребятки так хотели с нами познакомиться, – заключил за него Крячко. – И именно с ними я провел небольшой показательный урок рукопашного боя.
– Значит, эти объекты для Дурнова так важны, что он не доверяет их охрану посторонним и уговорил своего друга, городского голову, создать собственное охранное предприятие.
– Да, у них все свое, – подтвердила Оля. – Собственный парк бензовозов – они принадлежат Дурнову, собственные нефтехранилища, своя охрана…
– Свой человек в диспетчерской службе, который сообщает, когда транспортировка нефти будет приостановлена, – добавил Гуров.
– И вдобавок своя собственная полиция, – заметил Крячко. – Поскольку здешний глава УВД работает на их стороне.
– Да, в таких условиях отдельный правдолюбец, решивший сигнализировать о нехватке нефти в трубе, был обречен, – заключил Гуров. – Оставалось только придумать способ, чтобы вывести его из игры.
– Можно сказать, что этот Александр еще дешево отделался, – усмехнулся Стас. – Ему могли устроить совсем другое ДТП – где погибшим был бы он сам.
– Да, пожалуй, – согласился Лев и, в свою очередь, спросил друга: – Ну, а ты сегодня чем занимался? Или знакомился с местными достопримечательностями?
– Можно сказать и так, – кивнул Крячко. – В основном с железнодорожными станциями.
– Что, решил на поездах покататься?
– На такие поезда, которыми я интересовался, билеты не продают. Понимаешь, я решил проследить путь тех «Жигулей», которые были проданы как лом. Я подумал: а что, если они еще не ушли из Приозерска? И стал объезжать все погрузочные площадки здешних станций.
– Так ведь там, наверное, горы этого железа! – воскликнул Гуров. – Разве можно там что-то найти?
– Мы же с тобой оперативники, Лев Иваныч, – ответил Крячко. – Не ты ли меня учил, что для настоящего оперативника пресловутая задача про иголку в стоге сена – обычная постановка вопроса? Были бы настойчивость, терпение да немного везения – и все можно найти.
– Так ты что – нашел? – спросил Лев, еще не веря в такую удачу.
– Представь себе – нашел. Что интересно – на станции, которая называется Наливная. Там в основном нефть грузят.
– И что ты с ней сделал?
– Купил, конечно, правда, неофициально – через кассу мне бы никто ее не продал, так что квитанции у меня нет. Как я выяснил, весь лом на той площадке принадлежит предприятию «Автотранс», которое на днях собирается продать его в соседнюю область на переплавку.
– Надо же, и здесь Дурнов с его «Автотрансом»! – воскликнул Гуров. – Создается впечатление, что в Приозерске других предпринимателей просто нет!
– Если эта троица как следует развернется, то их и правда не останется, – заметила Ольга.
– И где эта «шестерка» теперь? – поинтересовался Лев.
– А я ее отвез обратно, – ответил Крячко. – На тот самый пункт приема лома, на котором ты побывал. Поговорил там с мужиками, объяснил ситуацию. В общем, они согласились принять «Жигули» вроде как на хранение.
– Отлично придумано! Машину там никто искать не станет…
– Да никто и не знает, что она исчезла со станции и не ушла на переплавку, – добавил Крячко. – Ведь купил-то я ее неофициально.
– А деньги откуда?
– Откуда, откуда, – проворчал Крячко. – Из моего кармана, конечно. Может, потом начальство мне эти расходы возместит…
– Будем надеяться, – сказал Гуров. Однако сам он не слишком верил в свои слова.
Глава 13
Следующее утро Гуров собирался начать со звонка к Сергею. «Если эксперт действительно успеет подготовить заключение, – рассуждал он, – то с этим материалом можно идти к прокурору области Хорошевскому и добиваться освобождения Александра Атамбаева из-под стражи и прекращения в отношении его уголовного дела. Ведь теперь ясно, что к ДТП, в котором погиб владелец «Жигулей», он непричастен. Вдобавок у него и алиби есть».
Однако идти в прокуратуру ему не пришлось: можно сказать, прокуратура пришла к нему сама. Едва минуло девять часов утра, Гурову позвонил помощник прокурора Артем Кривошеев.
– Доброе утро, Лев Иванович! Вы сегодня не очень заняты?
– Да вот собирался нанести визит вашему шефу, – объяснил Гуров. – Других планов пока нет.
– Ну, если у вас встреча с Глебом Сергеевичем, тогда мое предложения вас вряд ли заинтересует, – разочарованно протянул помощник прокурора.
– А какое предложение? – заинтересовался Лев.
– Дело в том, что я сегодня еду в изолятор временного содержания города Горячие Ключи, – сообщил Кривошеев. – Глеб Сергеевич поручил мне проверить условия содержания Атамбаева в этом изоляторе, а также сведения о его болезни. Знаете, в последнее время, после всех этих случаев гибели подследственных в СИЗО и изоляторах, от нас требуют проявлять повышенное внимание к условиям содержания. Ну вот, я подумал, что вам тоже было бы интересно со мной съездить. Но если у вас другие планы…
– Нет-нет, я обязательно с вами поеду! – воскликнул Гуров. – Встречу с Хорошевским можно и отложить. Вы когда выезжаете?
– Да прямо сейчас и выезжаем, – ответил помощник прокурора. – Если вы поедете с нами, спускайтесь вниз, мы за вами заедем.
Спустя 15 минут к подъезду гостиницы подъехала уже знакомая Гурову машина, за рулем которой сидел Николай. Он сел рядом с Кривошеевым на заднее сиденье, и они тронулись в путь.
– Мне говорили, до Горячих Ключей ехать три часа, – обратился Гуров к своему спутнику. – Неужели действительно так долго?
– Я думаю, Николай доедет быстрее, – ответил Кривошеев и посмотрел на водителя: – Ты как считаешь?
– За два часа доедем, – пообещал тот. – Если быстрой езды не боитесь.
– Какой же русский ее боится? – усмехнулся Лев.
Когда выехали за город, водитель сразу увеличил скорость, и они помчались, обгоняя другие машины.
– Очень удачно, что мы с вами сегодня встретились, – заговорил Гуров, повернувшись к помощнику прокурора. – Мне есть что рассказать о «нефтяном» деле. – И он пересказал Кривошееву то, что узнал за последние два дня. – Судя по всему, господин Дурнов занимается незаконной деятельностью, иначе почему такая скрытность? Нефть на его складе разгружается – это мои сотрудники установили. Но разгрузка происходит почему-то только по ночам. Спрашивается, почему? И где документы на эту нефть? И с какой стати охрана склада стала преследовать людей, которые не пытались проникнуть на склад, а просто находились рядом с ним?
– Интересные вопросы, – согласился Кривошеев. – И как раз по моей части. Можно начать с документов: происхождение нефти, уплата налогов с дохода, полученного за ее хранение…
– Даже если мы не сумеем доказать иную противозаконную деятельность вашего депутата Дурнова, то сможем наказать его за неуплату налогов, – заметил Гуров. – Если помните, знаменитого гангстера Аль Капоне смогли привлечь к суду не за убийства и рэкет, а именно за неуплату налогов.
– Ну, такой цели – привлечь господина Дурнова к суду – у меня нет, – ответил на это Кривошеев. – Но восстановить законность, если она нарушена, – такая задача есть. И, между нами говоря, насчет Геннадия Дурнова к нам поступало уже много сигналов – и о мошенничестве, и о подделке документов. Два года назад на него хотели завести дело о похищении человека, но потом его закрыли.
– Зато теперь у вас появляется возможность привлечь его к суду на вполне законных основаниях.
– Вы рассказали очень интересные вещи, – согласился Кривошеев. – И я так понял, что вы работаете не один, у вас целая оперативная бригада сотрудников?
– Да, у меня есть опытные помощники, – признался Лев. – Но я хотел бы, чтобы эта информация осталась между нами и не стала достоянием здешней полиции.
– Ни в коем случае не буду разглашать вашу тайну, – пообещал Кривошеев.
За разговором время пролетело незаметно, Гуров даже удивился, когда перед ними открылась долина, в которой виднелись вытянувшиеся вдоль реки дома, и водитель сказал:
– Ну, вот и Горячие Ключи.
Они проехали через центр города, мимо нескольких памятников и Доски почета, потом свернули и спустя некоторое время выехали на окраину. Машина остановилась возле унылого двухэтажного здания. Кривошеев постучал в дверь, зарешеченное окошечко открылось, и помощник прокурора предъявил свои документы. Несколько минут ушло на их изучение, затем залязгали засовы, и приезжих впустили в узкую комнату. Здесь Гуров сдал дежурному свой «ТТ», после чего другой дежурный проводил их на второй этаж, в кабинет начальника изолятора.
Хозяин кабинета, полный лысеющий дядька лет пятидесяти с хвостиком, явно был смущен неожиданным визитом. То и дело вытирая платком пот с головы и шеи, он начал что-то говорить о том, что заключенный Атамбаев, «кажется, болен», что надо бы согласовать вопрос с начальством, но Кривошеев твердо заявил, что собирается встретиться с заключенным в любом случае.
– Если подследственный болен, покажите мне заключение врача о его болезни, – потребовал он. – В таком случае мы встретимся в медицинском изоляторе.
– Да нет, он не то чтобы очень болен, а вроде как простудился… – мямлил хозяин кабинета. – Вроде кашляет…
– Может, это ваши сотрудники так с ним обошлись, что он вдруг закашлял? – спросил Кривошеев. – Может, они спецсредства применяли?
– Что вы, у нас такого не бывает! – замотал головой начальник изолятора. – За время моего руководства ни одного случая не зафиксировано – можете посмотреть акты проверок.
– Тогда в чем же дело? – настаивал Кривошеев.
– Понимаете, начальник областного УВД, когда просил перевести этого подследственного в наш изолятор, строго потребовал, чтобы всякие контакты с ним были сведены к минимуму, – объяснил начальник изолятора.
– Что вы так боитесь генерала Козлова? – разозлившись, напрямую спросил Гуров. – Ведь он не является вашим начальником: система ФСИН давно выведена из состава МВД.
– Так оно, конечно, так, – согласился хозяин кабинета. – А все же мы тут все друг друга знаем… И всякие неприятности могут быть…
– Неприятности у вас будут, если вы не выполните законное требование сотрудника прокуратуры, – заявил ему на это Артем Кривошеев.
Этот аргумент оказался самым весомым, и начальник изолятора сдался. Вызвав дежурного, он приказал проводить приезжих в комнату, где происходили встречи с подследственными. Потекли минуты ожидания. Затем раздались шаги, дверь открылась, и в сопровождении охранника появился тот, ради кого Гурову пришлось отказаться от отпуска и приехать в Приозерск.
Александр Атамбаев оказался молодым человеком среднего роста, с очень загорелым лицом. Он не выглядел ни озлобленным, ни испуганным, однако потухшие глаза и замедленные движения показывали, что человек находится в беде и не видит выхода.
– Садитесь, – предложил ему Кривошеев. – Мы приехали, чтобы проверить условия вашего задержания и задать вам несколько вопросов. Я – помощник прокурора области Артем Кривошеев. А это – полковник полиции Лев Иванович Гуров из Москвы.
– Сам Гуров? – Глаза Александра изумленно раскрылись. – Вы приехали из-за меня? Значит, мои сообщения о пропаже нефти привлекли внимание в Москве?
– Не совсем так, – покачал головой Лев. – О том, что ваше дело как-то связано с пропажей нефти, я узнал только здесь, в Приозерске. Я приехал из-за обвинения, которое вам предъявлено.
– Значит, из-за этого ДТП! – понял Александр. – Выходит, вы считаете, что это как-то связано с нефтью? Но вся история с ДТП выдуманная! Я ни в каком столкновении не участвовал!
– Вот с этим мы и хотим разобраться, – сказал Кривошеев. – А чтобы мне и полковнику Гурову было понятнее, изложите все с самого начала: где вы были в день столкновения, что делали. И о ваших сигналах о пропаже нефти тоже расскажите.
Глава 14
– Что нефть в нашем трубопроводе куда-то исчезает, я заметил примерно год назад, – начал свой рассказ Александр. – Сначала подумал, что это техника барахлит, и начал проверять все свои приборы контроля. Месяца два этим занимался: часть проверял там, на трассе, на компрессорных станциях, часть снимал и возил в центральную лабораторию. Нашел кое-какие небольшие неполадки, устранил – и ничего не изменилось. На входе, на границе области, поступает, допустим, десять тысяч тонн, а до западной границы доходит чуть меньше – девять, девять с половиной.
– Так, может быть, труба просто дала течь? – предположил Гуров.
– Я тоже так подумал, – кивнул инженер. – Это было мое следующее предположение, после того как я проверил свои приборы. И я даже установил, где эта течь должна быть: между поселком Дубовый Гай и станцией Лозинки. Приборы показывали, что именно здесь происходит исчезновение нефти. Но тут возникала одна нестыковка: эта «течь» была непостоянной. А такого быть не может.
– Что значит «непостоянной»? – удивился Кривошеев.
– Нефть исчезала не каждый день, – пояснил Атамбаев. – Это случалось примерно два-три раза за неделю. Я даже выяснил, в какие дни: по вторникам, четвергам и субботам. А при естественной утечке так быть не может: если образовалась трещина, то нефть будет течь постоянно.
– А это может значить только одно: что кто-то ее крадет! – воскликнул Артем.
– Вот и я пришел к тому же выводу, – кивнул Атамбаев. – И тогда написал докладную записку и подал ее нашему главному инженеру Переверзеву.
– И как он поступил?
– Отложил ее в сторону и сказал, что после прочитает. А потом добавил, что это, скорее всего, врут мои приборы, и велел их хорошенько проверить. Я, конечно, ответил ему, что все уже по три раза проверил, но он мне не поверил.
– Значит, вы решили, что нефть воруют на участке между Дубовым Гаем и Лозинками? – уточнил Кривошеев.
– Из самого трубопровода украсть трудно, – кивнул в ответ Александр. – Гораздо проще это сделать на компрессорной. И я решил, что это делают на одной из трех компрессорных станций, обслуживающих этот участок.