Что-то в его тоне сразу не понравилось ребятам. Особенно Клеопатра всполошилась. Она увязалась за своим парнем до самого места вызова и всё спрашивала:
- Что ему от тебя надо?
Вопрос, понятно, риторический, на который Танти пообещал ответить только после выяснения причины вызова. Кажется, его любимая собралась и в саму аудиторию проскользнуть с невероятной наглостью, но стоящий у входа дежурный её и не вздумал пускать, а потом и дверь плотно закрыл. Так что подслушать девушка ничего не смогла даже при всём желании. Хотя и волноваться ей вроде как повода не было. Просто было до жути интересно.
Тогда как молодой герой-космодесантник внутри аудитории номер семь пережил один из самых неприятных моментов в своей жизни. Командир Дивизиона ожидал его там в полном одиночестве, выслушал доклад о прибытии и вместо поздравлений с наградой, сразу перешёл к обвинениям:
- Почему ты до сих пор не признался в содеянных преступлениях? Или не учитываешь, что чистосердечное признание смягчает вину и уменьшает сроки заключения?
Первый раз в своей жизни Тантоитан настолько испугался что покраснел, ему спёрло дыхание, и он почувствовал головокружение. Панические мысли разбежались во все стороны, потом несколько раз вернулись обратно в мозг, сталкиваясь словно волны цунами и лишая так нужной в данный момент сообразительности, концентрации и здравого рассудка. Только и мелькала на периферии сознания глупая фраза из какой-то книги: "После наивысшего триумфа, его накрыла трагическая длань неудачи. И он бесславно погиб в глубокой пучине чёрного отчаяния…"
Содеянных преступлений на своей совести Парадорский имел три. Так ему казалось. Причём третье проходило по категории не уголовно наказуемых: более года назад, он при соучастии Гарольда Стенеси обманом заставил их друга Романа Бровера поступить вместе с ними в космодесантное училище. Но вряд ли главного куратора имперской безопасности могли заинтересовать шалости мальчишек.
А вот остальные два преступления - являлись явно более весомыми. А в том, что они раскроются, немалую роль могло сыграть и недавно состоявшиеся события: подвиги, награды, звания. Служи Парадорский тихо, так сказать, не высовываясь, никто бы под него копать и проверять не стал. А тут - весь набор: и лучший, и сильнейший, и удачливый, и сообразительный, и… И всё остальное тоже. Понятно, что такой парень ухарь, парень-хват просто обязан был быть проверен службами безопасности. Наверняка его биографию отныне знали ещё до зачаточного периода. И наверняка обратили внимание на несоответствие дат рождения в разных документах. А это было очень страшно. Очень страшно и печально.
На фоне этого преступления, третье попросту меркло: убийство нескольких террористов, пытавшихся под покровом ночи и с помощью современной блокирующей сигнализацию техники пробраться на территорию одной из школ интернатов Китланда в ночь с девятого на десятое мая три тысячи пятьсот восемьдесят восьмого года. То есть, чуть более года назад. Тогда молодой выпускник школы превысил все свои полномочия и собственноручно успокоил весьма странных вооружённых уркаганов. Непосредственно после самого события, главного участника схватки вроде как не отыскали, но сейчас, после всех совершённых подвигов могли и более подробно сравнить все данные, сличить размеры обуви, малейшие детали и отыскать так удачно ушедшего от собственной славы парня.
Но именно страх и растерянность помогла Парадорскому в начальные моменты нелёгкого разговора с полковником Капочи не наговорить глупостей. Пока он стоял столбом после первых вопросов, и пытался вернуть себе хоть какое-то самообладание, время шло. А это раздражало больше уже самого командира Дивизиона. Он повысил голос:
- Чего молчишь как мраморная статуя? Или язык проглотил?
Зато эти вопросы вернули парню хоть какую-то сообразительность:
- Если статуя из мрамора, то…, откуда язык возьмётся…?
- Вот ты какой? - Серджио автоматически потёр когда-то пострадавшую скулу. - Оправдываться не желаешь? Старшим дерзишь? Или вообще решил под дурачка закосить?
- Никак нет, господин полковник! - стал приходить в себя Танти.
- Нет?! Не желаешь оправдаться?
- То сеть…, да!
- Да? Дерзить нравится? И дурачком притворяться?
- Нет, господин полковник. Наоборот оправдаться хочу. Только вот понять не могу, о каких именно преступлениях вы говорите?
- Обо всех! - твёрдо заявил полковник, уже начавший наливаться нешуточным гневом. - Или я тебе их ещё и перечислить должен? Не должен? Ну так не молчи! Всё сам рассказывай!
- Как пожелаете…, - понурился головой Парадорский. - Только вряд ли вам будет интересно слушать про драки и потасовки, шутки и розыгрыши несовершеннолетнего парня.
- Вот это ты завернул! - уважительно приподнял брови Капочи. - Да тебе не космодесантником быть, а адвокатом. Смотри как ловко, одним махом все свои грехи списал на несознательность по малолетству! Ишь ты! Наказания избежать хочешь?
- Никак нет, господин полковник! Готов понести любое. Но в любом случае прошу принять во внимание смягчающие обстоятельства.
- Смягчающие что? И как? Или ты думал что возвращённая начальнику по кадрам вашей школы-интерната коллекция мини-автомобилей уничтожит седые пряди на его волосах? Или что вскрытые тобой недостатки в системе безопасности школы помогли в дальнейшем улучшить всю эту систему и модернизировать?
- Так точно! - неожиданно даже для себя улыбнулся Парадорский.
- Странная у тебя радость…, - нахмурился Капочи.
Ну не мог он знать, что в тот момент молодого космодесантника больше всего порадовала конкретная оговорка в словах полковника: "…вскрытые тобой недостатки". Не "вами", а "тобой"! Что явно указывало на непричастность друзей к подлогу и подмене документов. Их ни в чём не подозревали. То есть в любом случае ни Гарольд Стенеси, ни Роман Бровер в уголовном деле, будь таково открыто, фигурировать не будут. А только от этого осознания - гора с плеч. Самому уже можно выкручиваться как угодно. Ещё и наглеть в любых мыслимых и немыслимых пропорциях или конфигурациях:
- Ну как же не радоваться, если дело и выведенного яйца не стоит, - стал выкручиваться Танти. - Моя только и вина, что воспользовался чьей-то ошибкой в регистрационных записях. Это если меня допрашивать начнут с пристрастием, я так и отвечу. Ну а служить империи у нас в любом возрасте не запрещено. Прецедентов слишком много.
- Хм! Много…! Но есть ещё и законы! Нельзя служить в оилтонском космодесантном училище, если тебе не исполнилось шестнадцати лет. А ты?
- Правильно. Нельзя, господин полковник. Но мне ведь сейчас больше шестнадцати. В любом случае!
- Зато когда поступал…
- Но сейчас-то всё в порядке.
- Ай да жук! - крутанул головой Серджио. - Намекаешь, что ты мог сразу и на второй курс поступить? Вернее, если уже быть точным и в десяти днях расхождения: сразу на третий?
- Так точно.
После чего командир Дивизиона, кривясь и хмыкая обошёл пару раз наглого космодесантника. Затем походил вдоль огромного преподавательского стола, несколько раз хмыкнул и задал следующий вопрос:
- Ну а почему не признался в убийствах нарушителей ночного покоя?
- Боялся…, - последовал односложный ответ.
- Чего боялся? Что те вооружённые дядьки вдруг окажутся всего лишь старыми выпускниками школы и просто хотели повидаться со своими престарелыми учителями?
- Ну…, где-то так… Я вообще шёл, никого себе не трогал…
Командир Дивизиона ошарашено мотнул головой:
- Слушай…, а что с тобой будет, когда ты вырастешь и врать научишься?
К тому моменту Парадорский уже окончательно пришёл в себя и подспудно понимал: если бы провинившегося героя хотели выгнать, наказать, а то и начать расследование - уже бы давно это сделали. Значит, самое страшное позади. И он, после скорбного вздоха предположил:
- Не знаю…, - и тут же вопросительно добавил: - Наверное, стану новым командиром Дивизиона…?
- Вот уж, правильно говорят. Наглость - второе счастье! - возмутился Капочи. После чего опять несколько раз прошёлся вдоль стола, затем замер возле него рядом, а свою левую руку положил на каких-то два пакета. - Но тут я тебя обломаю и крылышки укорочу. Как ты знаешь, на мою должность ставят воинов только с безукоризненной репутацией и идеальным послужным списком…
Космодесантник только еле заметно пожал плечами.
- … Значит, в твоё личное дело заносится тяжкое порицание под секретным кодом. Не каждый твой командир сможет узнать причину наказания, но оно будет над тобой довлеть, сам знаешь сколько времени.
Вот тут уже настроение Парадорского упало ниже плинтуса. Действительно, тяжкие порицания считались одними из самых неприятных взысканий, и порой сильно мешали служебной карьере и в получении очередных или внеочередных званий. Причём аннулировать и убрать из личного дела подобное взыскание мог только лично император. Да и то, в виде особого поощрения за очередной подвиг. Подобная запись в личном деле считалась очень весомым наказанием, хуже оставалось только изгнание из воинской среды.
Так что переживания молодого героя, у которого ещё вся жизнь и карьера впереди только вырисовывалась, были и понятны и оправданы. Поэтому он уже не совсем адекватно и внимательно воспринимал следующие слова Серджио:
- Хотя за террористов тебе положена особая награда, состоящая из двух частей. - Он взял оба пакета и протянул их воину. - И раз уж мне пришлось разбираться с этим делом, то я тебе эту награду и вручаю. Здесь отличительный знак с гербом одного старинного рода, в спасении представителя которого ты оказался случайно замешан. Можешь расположить этот знак у себя на письменном столе или над кроватью. А во втором пакете денежное вознаграждение. Причём за какие такие подвиги ты получил знак и деньги, следует молчать. Государственная тайна. Как молчать и о причине наложения тяжкого взыскания. Пусть пока всё остаётся на прежних местах. Всё понятно?
- Так точно…, - не совсем уверенно ответил парень. Собирался ещё что-то спросить, но был грубо оборван:
- Свободен! А то на банкет опоздаешь. Иди!
- Есть! Господин полковник!
После этого больше ничего не оставалось, как отдать честь, покинуть помещение и оказаться под лавиной рухнувших на него вопросов со стороны Клеопатры. Причём превалировал основной вопрос:
- Что случилось?
В результате чего у Танти и вырвалось весьма печальное признание:
- Да вот, тяжкое порицание в личное дело влепили…
- За что?! - причём девушка воскликнула это таким тоном, словно собиралась сию минуту вернуться к командиру Дивизиона и как минимум разжаловать того в рядовые.
- Да ерунда, в принципе и ничего страшного! - Парадорский уже страшно жалел что словно безвольный салага пожаловался своей любимой и раскрыл такой важный секрет. Ей и знать-то ничего не следовало, а теперь она с него не слезет, пока он не признается в совершённом проступке. - Когда-то давненько имелся за мной один грешок, я уже и забыл про него, да вот, служба безопасности и его раскопала. И, чтобы неповадно было, задним числом, вдогонку, так сказать, взыскание меня и догнало.
- Ладно, потом расскажешь за что, - сделала тактическое отступление девушка, но от него у Тантоитана стало ещё тревожней на душе. Уж он-то знал прекрасно, насколько его любимая может быть въедливой и строгой. - Лучше расскажи, что в этих пакетах?
- Хм…, да я и сам толком не понял. Вроде как награда…
- За что? - но теперь этот вопрос звучал совсем иным тоном.
Предчувствуя ещё большие сложности в отношениях, молодой герой упавшим голосом признался:
- Да когда-то случайно оказался в одном месте и почти нечаянно помог предотвратить готовящееся преступление. Больше ничего добавить не могу, государственная тайна…
Как это ни оказалось парадоксальным, но Клеопатру такое объяснение устроило полностью. Наоборот, она как-то слишком уж оживилась, заволокла своего любимого в укромное место и потребовала немедленного просмотра награды.
Вначале рассмотрели знак. Величиной со среднюю книгу он являлся многофункциональным банком памяти, совмещённым с виртуальным проектором и ещё несколькими модными, новейшими разработками, весьма популярными среди молодёжи. На одной стороне виднелся глубоко врезанный в поверхность древний герб, а на второй стороне располагались какие-то зашифрованные записи, нанесённые тиснением. Причём герб хоть и выглядел древним и старинным, никаких конкретных ассоциаций не навевал.
- Понятия не имею, кому он может принадлежать? - удивлялся Танти. - Надо будет порыться в архивах подобной информации…
Тогда как его любимая прямо-таки загорелась от созерцания надписей на другой стороне:
- Ух ты, как интересно! Как ты думаешь, что здесь зашифровано?
- Даже думать не хочется. Может древний девиз какой? Или просто название города и десяток имён основателей рода.
- Нет! Так совсем неромантично. Наверное здесь лично для тебя какое-то специально послание. Точно! Скорей всего благодарность за спасение или ещё что-нибудь эдакое. Надо будет нам обязательно расшифровать эти записи. Договорились?
- Ну…, если у нас хватит сил…поймать полковника Капочи и поколотить его…
- А он тут при чём?
- Наверняка знает, от кого эта награда. А мы уже после знакомства с отправителями выведает у них код.
- Нет, так не интересно и не романтично, - стала сердиться курсант Ланьо, - разве тебя не манит собственными усилиями разгадать загадку? - в тот момент из общего зала послышалась торжественная музыка, предваряющая гимн как самого училища, так и всей Оилтонской империи, потому девушка заторопилась: - Давай, показывай, что там во втором пакете?
А там оказалось сразу две пачки наличных денег в галакто. Причём на очень внушительную сумму. Не настолько уж умопомрачительную, но весьма ощутимую как для курсанта, получающую весьма скромное денежное довольствие. Скорее даже для пары курсантов. Столько они бы смогли скопить за все три года обучения в училище, не тратя ни единого галакто.
- Ой, как здорово! - захлёбывалась от восторга Клеопатра, забирая пакеты в свои ручки и сразу определяя для них место в предстоящей жизни: - Знак с гербом будет висеть у тебя над кроватью, а деньги мы положим на наш общий счёт и будем его помаленьку тратить во время увольнений и отпусков. Должно хватить нам на милые шалости и скромные вечеринки.
- А-а-а…, может лучше…, - у парня мелькнула мысль отложить эти деньги на чёрный день, но любимая поняла его сомнения по-своему:
- Понимаю, что ты хотел бы купить мне какой-нибудь особенный подарок в виде удивительного колье или подвесок, но мне кажется это ни к чему. Лучше уж мы будем чувствовать себя вольготно во время увольнений и отпусков. Давай, торопись, уже вот-вот гимн начнут проигрывать…!
Вот таким образом Тантоитан Парадорский в три тысячи пятьсот восемьдесят девятом году стал героем, получил орден Изумрудный листок, своё первое офицерское звание, остался со странным знаком с нерасшифрованными записями, взысканием в личном деле, и суммой, которой по хозяйски распорядилась в течении пары последующих лет его любимая девушка.
Глава двенадцатая
3595 г. январь, Нирвана.
Естественно, мало кому понравится, когда ему напоминают о чём-то весьма и весьма неприятном. Майор Парадорский явно не принадлежал к этому меньшинству и теперь посматривал на полковника Капочи из-под нахмуренных бровей, чуть ли не с угрозой. Но лучшего воина современности такими взглядами можно было только до смеха довести. Казалось, ему было совершенно наплевать на умышленно потревоженную рану.
Но тема из прошлого и начавшийся дальше разговор оказались неожиданно между собой связаны.
- Здесь вот какое дело намечается, - начал Серджио, глянув ещё раз на увлечённо работающего профессора. - Появилась для тебя возможность отработать и скостить наложенное тебя взыскание. Готов?
- Всегда! - последовал мгновенный ответ. - Кому надо морду набить?
- Ха! Для таких ответственных дел, как кулаками махать и без тебя желающих предостаточно. А вот с воспитательным процессом справишься?
- Детский сад не потяну.
- А из мышки тигра сделаешь?
Теперь уже Парадорский оглянулся и мотнул головой на профессора:
- С такими фокусами надо к господину Сартре обращаться.
- Ладно, не буду проводить параллели с подопытными животными, а то ведь ещё и ты обидишься, - посочувствовал командир Дивизиона, при виде колыхнувшихся датчиков, присосок и прочего лабораторного инструментария на теле майора. - Скажу конкретно: надо заняться присмотром за одним весьма важным для империи недорослем. Ну и заодно воспитать в нём умение, а самое главное желание бороться за собственную жизнь.
Он сделал паузу, после которой Тантоитану ничего не оставалось, как нахмуриться в очередной раз и поинтересоваться:
- Как это будет выглядеть?
А выглядело всё очень сложно и просто одновременно.
В одном из звёздных баронств, входящих в Оилтонскую империю, стали происходить весьма странные убийства. Кто-то, до сих пор неизвестный, но весьма решительно настроенный, попытался уничтожить всю семью правящего барона вкупе с ним. Причём попытки оказались более чем эффективны: к данному моменту из истинных владельцев системы в живых оставались только сам барон Зел Аристронг, тридцати двух лет от роду, да его старший сын Артур, восемнадцати лет. Причём даже максимально активные действия, всесторонняя помощь со стороны имперских сил безопасности не помогли отыскать виновников такого пагубного противостояния в баронстве. Зел Аристронг всеми силами и средствами боролся с наёмными убийцами, но вот сына постарался запрятать настолько далеко, насколько хватило его фантазии.
Года шли, поток убийц не иссякал, но теперь он направлен был только на одно, поиск прямого наследника, Артура Аристронга. Приходилось спасать парня и прикрывать всеми имеющимися силами. Причём и в этом деле самые доверенные воины Оилтона участвовали с полной отдачей, занимаясь непосредственной охраной. А вот сам наследник, не смотря на круглосуточный присмотр за ним, оказался брошен на произвол судьбы в моральном плане. Ни малейшего положительного влияния, ни правильного, вдумчивого воспитания. И к данному времени Артур превратился в истерического, с испорченным характером индивидуума, от которого следовало ожидать какого угодно каверзного поступка. Своим несносным поведением он уже пару раз поставил на грань проблему с его охраной и только каким-то чудом наёмные убийцы до сих пор не обнаружили место сокрытия наследника.