Неля вдруг подходит к окну, открывает форточку и кричит в нее:
– Максим! Домой!
– Ребенок Неля, ты чего шумишь и дебоширишь? – Это папа в комнату зашел.
Неля кидается к нему так сильно, будто ее тоже кто-то бросил с размаха. И бормочет быстро, будто все еще колдует. А папа только кивает и гладит ее по спине. И ничего не говорит. Может, он не знает, что сейчас делать надо? Вот Полина знает:
– А давайте в полицию позвоним? И скажем, что Лыс… что Масика похитили? Они сразу начнут его искать.
– Отстань! – рычит Неля в папино плечо.
– Тихо… – Папа смотрит на разбросанные вещи. – Ты помнишь, что там за контора, чей это банкет? – и разворачивает Нелю, пятится вместе с ней в коридор.
Как бы они не начали в полицию звонить без Полины! Ведь она уже придумала, что надо в телефон сказать. Сперва поздороваться, а потом попросить: «Уважаемый гражданин начальник!» Так в телевизоре всегда к следователю обращаются! «У нас пропал Масик. Это не собачка и не кошка, его на самом деле зовут Максим…»
– …какая кафедра, какой курс, какая группа? Давай вспоминай, позвоним в деканат и спросим, был ли он сегодня на лекциях.
– У него сессия! Какие на фиг лекции, – возмущается Неля уже из кухни.
Там чайник шумит и микроволновка гудит. Это они без Полины пиццу греют!
– Подожди меня здесь, я скоро приду, – шепчет Полина. Она вдруг вспомнила, что сейчас не одна. Пока Неля кричала и вещами швырялась, Полина даже забыла, что у нее теперь есть Толик.
– Вспоминай: как родителей зовут, какой адрес.
– Пап, ну чего ты мелешь! Я в несчастный случай уже звонила!
– Ребенок Неля, давай смотреть правде в глаза…
– А его инопланетяне похитить не могли?
Полине кажется, что они снова играют в данетку. «Человек Максим хотел жениться на Неле. Он уехал работать барменом за город и не вернулся. Внимание, вопрос: где Максим, и что с ним случилось?»
– Запросто могли, – отвечает Неля. – Только не инопланетяне, а кидалы. Он с деньгами был, с ним сразу расплатиться обещали. Могли срисовать и отжать…
– Тебе с грибами или без грибов? – Папа режет пиццу на три огромные части. Тарелки не раздает, надо прямо с блюда брать. И держать свой кусок двумя руками, потому что он большой и тяжелый. Горячий сыр течет по пальцам, а вытереть нечем – вторая рука тоже пиццей занята.
– При чем тут грибы? Пап, ты с дуба рухнул? Мне лучше без грибов.
– А может, он за городом грибы собирал? Он же в лесу был? – Полине некогда жевать. Ей сейчас вкусно и интересно. Настоящая данетка, взаправду!
– Какие грибы? – снова спрашивает Неля. – Сейчас зима, снег…
– А зимой в лесу собирают подснежники! И еще елки рубят, на праздник! – Полине очень нравится ее версия. Надо поскорее все рассказать: а то вдруг Масик-Лысик вернется раньше, чем Полина догадается, что с ним случилось?
– Ты у нас дура или издеваешься? Правильно тебя бабушка «блаженной» называет! Ты вообще даун! – У Нели голос звенит и тарелка звенит, она ее об пол швырнула. Жалко, что Бес в нижней квартире остался, а то у них на полу столько кусков вкусных валяется.
– Нель, ты бы извинилась… – говорит папа. – Гормон гормоном, а совесть надо иметь. Таким как ты в стационаре знаешь что выписывают?
У Нели на щеках пятна включили, а глаза блестят. Полине опять хочется залезть под стол. Чтобы не видеть, как папа смотрит, и не слышать, каким тоном он говорит. Она глядит на осколок тарелки: он похож на месяц, только не очень ровный и с золотой каемкой.
– Полинка, извини меня, пожалуйста, – Неля говорит так сухо, словно на клавиатуре печатает. – Ты еще маленькая, и для тебя весь мир как игра. А у меня жизнь… рушится…
– И тарелки… бьются, – с той же заминкой говорит папа.
Кажется, Неле совсем неважно, простит ее Полина или нет. Но сейчас можно сказать красивую фразу: «Ну ладно, так уж и быть, прощаю». Но Полина вместо этого говорит словно не своим голосом:
– Я тоже больше не буду. А все-таки куда твой Лысик делся?
Папа начинает собирать с пола остатки тарелки и пиццы. Неля берет голубую тряпочку, которой надо со стола протирать, и елозит ею вдоль раковины. Губы у нее шевелятся, и пятнистая щека дергается.
– Пап, но я же ему не кукла! Он же обещал!
– Давал обет верности, – Полине кажется, что папа сейчас улыбается краем губы и усами. А глаза у него до сих пор строгие, хотя он все осколки собрал и даже пол подмел. – Ребенок Неля, вспоминай: приятели, однокурсники… Где ты с ним познакомилась, в конце концов?
– На собеседовании. Нас обоих в итальянский ресторан не взяли.
– Пап, а чего это за обед такой? Лысик нашу Нелю в ресторане бесплатным обедом кормил? И его отругали? – спрашивает Полина, когда папа садится обратно за стол.
– Там на конце не «Д», а «Т», – отвечает вместо папы Неля. Она сейчас посуду моет, вода льется, а ей все слышно: – Обет – это такое обещание, клятва. Его дают в важных случаях.
– Вы в школе античные мифы уже проходили? – спрашивает папа обычным голосом. – Греческие герои давали разные обеты богам, чтобы войну выиграть!
– Мы про святых такое проходили, – вспоминает Полина. – Там один князь дал обет жениться на крестьянке, если она его вылечит, но потом ее обманул.
– Пап, ну вот она опять?! Ты думаешь, она не нарочно? – Неля хлопает дверцей холодильника. Он пищит. И Неля сразу хватается за телефон.
– А потом князь чуть не умер, но он все-таки на ней женился, и у него сразу все прошло.
– Видишь, Полин, ты уже сама знаешь. Обет – это когда тебе очень надо что-то получить, и ты ради этого готов что-то важное принести в жертву… Нелька, думай, кому можно звонить?
– Давай еще раз к нему домой съездим, пап? – Оказывается, ключ от комнаты Лысика Неля тоже все время носит с собой. Колечко у ключа проволочное, и она его надела на тот палец, который все называют безымянным, хотя он, на самом деле, свадебный.
– Полин, мы уходим! Хочешь, я тебе фруктового льда куплю?
– Ребенок Полина, послушай меня внимательно: позвони бабушке Тоне, она скоро придет. Сама дверь никому не открывай!
– А если Максим придет – то впусти! И сразу мне позвони! Сразу же!
Неля стучит каблуками, а папа жужжит молнией, и лифт звенит, что он приехал, а Полина все думает, думает…
Может, если она даст обет, Лысик найдется? Вдруг все-таки этот мир специально для Полины придумали, просто она об этом до сих пор не знает, и поэтому у нее не получается им управлять? Или колдовству надо учиться, долго и сложно, как немецкому языку? Но Полина в тот раз Стаса с Дашей захотела помирить – и помирила. И еще она хомяка Ваську спасла! (Там теперь хомки родились, и Даша обещала подарить Полине любого на выбор, но бабушка против.) Что бы такое принести в жертву? Или кого?
Говорят, что самое дорогое – это родители. Но мама с папой… Они ведь не только Полинины. И вообще, они сами по себе люди. Как их можно жертвовать? Они обидятся…
Что у нее самое дорогое? Сказка про зайцев? Если бы у нее мобильный телефон был, она бы его могла в жертву отдать. Раз телефона нету, то непонятно, какие в нем игры, и поэтому его не жалко.
Еще у Полины есть сто рублей бумажкой (дед Толя дал) и двадцать семь монетками. Если обет – это монетки, то их надо бросать в фонтан и все время загадывать одно и то же желание. Но Полина не знает, где есть фонтаны. И вообще сейчас зима. И ей из квартиры нельзя выходить. А если бросить монетку не в фонтан, а в унитаз, то судьба может обидеться.
В зеркале видно, как за Полининой спиной закрывается дверь в ванную. Как она плывет, приближается, а потом щелкает. Внутри Полины тоже что-то щелкает. Наверное, с этим звуком в голову приходят важные идеи. Это они так подают сигнал о себе. Ну как смс-ку!
Полина идет в свою и Нелину комнату. Ведь Толик остался там. Она же ему сказала, что вернется. И совсем забыла! А ведь он – Полинин друг. А друг – это тоже самое важное.
Толик
Выдуманные друзья, наверное, не считаются, но Толик на самом деле был. Просто давно. И сейчас он есть: на старой фотографии, которую Полина в коллаж наклеила, чтобы дедушке подарить. Но дедушка пока еще видит плохо. Поэтому лист золотого картона теперь висит у Полины в комнате, над ее верхней полкой. Там много разных фотоснимков. Но главное – это Толик. Когда Полина картонку к обоям клеила, она с ним разговаривала немного. Рассказывала, что потом с ним станет, про себя и даже про страну зайцев. Ей показалось, что он на фотографии улыбаться стал, а до этого сидел хмурый. Ну так и получилось, что Полина с ним стала дружить.
Правда, не очень понятно, как сказать: «Толик, можно ты станешь обетом?» Но тогда получится, что это игра. Как на продленке, «чур ты во́да!».
Может, попросить Толика, чтобы он… Он же не обычный мальчик, а с фотографии. И из другого времени. Вдруг он тоже знает, что этот мир для него придумали? А еще он умеет исчезать (когда Полина спит или о нем не думает). Может, Толик и появляться умеет? Там, где его ждут?
Это все по-честному получится. Надо придумать, чтобы Толик отправился на поиски Лысика. И пока Лысик не вернется, Полина про своего тайного друга думать не должна. И звать его к себе тоже! Чтобы не отвлекать от поисков!
А в том, что он Лысика найдет, Полина не сомневается! Потому что Толик умеет то, что умеет настоящий дедушка Толя. А он и на байдарках плавал, и в походы ходил, и с парашютом прыгал. А еще он умел ловить голубей, когда жил в эвакуации. И даже умел их есть, хотя голуби, наверное, невкусные. Такой опытный человек обязательно разыщет Нелькиного жениха!
Полина идет в прихожую и, зажмуриваясь, открывает дверь. Совсем ненадолго и на щелочку: этого достаточно, чтобы Толик смог проскользнуть. Из подъезда он сам выйдет, у них все время кто-нибудь входную дверь открывает…
– До свидания, – тихо говорит она.
На лестничной площадке тихо и холодно. Значит, Толик уже ушел.
Полина всхлипывает. Бежит к себе в комнату. Находит на полу фломастер и стопочку липких бумажек-стикеров. Отрывает одну и лезет с ней и с фломастером на верхнюю полку. Быстро наклеивает стикер поверх фотографии Толика, пишет большими буквами «ОБЕТ», исправляет «Т» на «Д». А потом еще раз исправляет.
Фломастер старый, высохший, он противно скрипит и вместо черного пишет серым. Но такой грустный цвет – сейчас Полине впору. Ей грустно и даже страшно. Кажется, что на лестнице ходит кто-то тяжелый и очень мохнатый, скребет когтями по полу, рычит и…
И звонит в дверь! Долгим резким звонком, от которого хочется закрыть уши руками, сунуть голову под подушку и сделать вид, что тебя здесь нет.
Может, это Толик вернулся? Вдруг Полина в него так поверила, что он стал настоящим! Может, это ее обед-обет так подействовал?
Когда она добегает до двери, сердце у нее колотится, наверное, прямо в ушах. Поэтому спросить «кто?» Полина не может. Она даже не может вспомнить, в какую сторону стрелка на часах ходит, чтобы ключ в замке повернуть!
– Сейчас! Подожди! Толик? Я уже открываю! Ты только не убегай! Ой…
– Полька, а Нелюха дома? Я позвонить не мог, мобила разрядилась… Посторонись, я ящик занесу. Знаешь чего там? Настоящие подснежники, реально!
Под фонарем снег оранжевый, а в глубине двора – темно-синий. Он совсем замерз. Полина по нему один шаг идет, а два едет. И крышкой от голубого контейнера размахивает. Неля эту крышку разрешила вместо льдянки взять, потому что контейнер теперь треснутый.
– Вишня, аккуратнее! – кричит Неля от подъезда.
Она со своим Лысиком стоит у подъезда и следит, чтобы Полине в темноте не было страшно с горки кататься. Она ведь понятия не имеет, что Полина снова вдвоем. Понятное дело, к Неле Масик-Лысик вернулся, а к Полине – ее Толик. Полина решила, что никому про свой обет не расскажет, она даже Лысика попросила отвернуться и не смотреть, как она стикер на мелкие кусочки рвет.
Лысик как раз до Нели дозвонился. И она ему в трубку кричала на всю квартиру, какой он идиот, и как она рада, что он нашелся. А в квартире пахло цветами, елкой и волшебством.
– Польк! Мы сейчас! – У Лысика такой голос, что даже сигнализация на машине стала ярче мигать. А в одном окне в ту же самую секунду гирлянда загорелась!
Но, может, это Полина уже немножко придумала?
Новая льдянка-крышка такая огромная, на ней взаправду можно вдвоем уместиться. И скользит очень здорово – у Полины под спиной вся горка промелькнула, а потом ее вынесло прямо до того места, где комочки от снежного зайца. Полина опять лежит на снегу и смотрит на окна их верхней квартиры. Там скоро появится огромная тень новогодней елки – Масик-Лысик всем в подарок такую принес.
Оказывается, он на своем банкете узнал, что рядом есть лесничество и всякие теплицы. И там можно почти бесплатно большую елку купить и всяких цветов, которые в оранжереях выращивают. Лысик не стал с остальными официантами в Москву возвращаться, а поехал за елкой и цветами. Только он потом сперва заблудился, а потом на автобус опоздал.
– Польк, дай прокатиться? Я аккуратно. Ну не жмись… – Нелькин жених уже доскользил до того места, куда Полина съехала.
Лысик говорит такие же слова, как мальчишки из Полининого класса, но у него это не обидно звучит, а почти смешно: он такой большой, а на самом деле добрый. Как сказочный медведь. И подарки у него тоже лесные и сказочные: елка и подснежники. (Хотя Неля говорит, что это фиалки.)
– Полина, ну не жадничай… – кричит от самого подъезда Неля.
– А я не жадничаю, – Полина пожимает плечами и оборачивается. Толик кивнул, разрешил отдать крышку-льдянку.
– Спасибо, Польк. С детства с горки не съезжал. – Лысик берет льдянку, а потом быстро смотрит на Нелю. Может, боится, что она его дразнить станет.
– А вот это раньше наш снежный заяц был, – Полина показывает на угловатый снежный ком. – Мы его лепили, а потом они его сломали.
«Мы» – это она и Толик. Но ведь это ее тайна! Снова!
– Знаешь чего… – выдыхает Лысик: – Если снеговика холодной водой полить, чтобы застыл, его никто не сломает, он крепко держаться будет.
– Как заколдованный? – шепотом спрашивает Полина и моргает, чтобы на ресницах иней не намерз.
– Ну конечно! – обещает Нелькин жених и бежит на горку.
Свадебные сказки
Полина боялась, что проспит и тогда Нелькину свадьбу пропустит и Новый год. Двойной праздник, ни у кого такого нет. Она засыпала, а за окном во дворе фейерверки бахали. И Полине казалось, что все люди на свете, ну или хотя бы все, кто в их доме живет, тоже готовятся к Нелькиной свадьбе. Как и полагается в сказках: «во дворце начали готовиться к королевской свадьбе».
Нелька, конечно, не сильно похожа на принцеву невесту, у нее платье сиреневое и без шлейфа. Но все равно они тут как в сказочном дворце. Просто он современный, в двенадцать этажей и с лифтом внутри… Нижняя квартира (где она, бабушка, дед и Бес) – это комнаты королевских фрейлин и стражников, и даже королевских такс, а верхняя, где Нелька с Лысиком и мама с папой, – уже королевские покои. А Стас, конечно, королевский конюх, и поэтому он ночует отдельно, с лошадками. (Хотя на самом деле – у Даши дома.)
Вот едет между их этажами королевский лифт. В нем зеркало, как в настоящем лифте, а еще всякие завитушки, и бархатный алый занавес, и такая приплюснутая табуретка-банкетка, как в театре… И в этом лифте едет по своим делам королевская породистая такса Бейлис Мейсон Честерфилд с придворной фрейлиной… Ой, как бы бабу Тоню переименовать, чтобы красиво получилось? Антонелла? Антуанетта! Значит, фрейлина Антуанетта с королевской таксой…
Если Бес – королевская собака, а раньше он был папиной собакой, тогда получается, что папа – король. А мама – королева. А Нелька – всего-навсего принцесса, ничего особенного. А Полина тоже принцесса, просто младшая.
Так во многих сказках бывает, что у короля две дочки: одна красавица, а другая умница. У красавиц родимых пятен не бывает, значит, Полина будет мудрой принцессой. Тем более что в королевской школьной программе нет ритмики и немецкого языка. И вообще, если бы Полина взаправду была принцессой, она бы ритмичку уволила из шко… из дворца!
И вот, значит, королевский лифт с королевской таксой и фрейлиной Антуанеттой едет в королевский двор. И там в честь прибытия королевской особы (ну дальше можно просто говорить «Бес») дают салют из ста орудий! Хотя нет, из пяти. Потому что Бес боится грохота и сразу начинает бабу Тоню, тьфу, фрейлину Антуанетту в подъезд тащить!
Хотя… Может, в их королевстве салют какой-нибудь специальный, он не грохочет, от него искры-звездочки бесшумно в небо летят. И королевская такса Бес очень радуется. И фрейлина Антуанетта, и фрейлин… ой, то есть как про деда можно сказать? Дворецкий? В сказке про двенадцать месяцев слово было, скучное, от него пахло, как от коробки с кнопками… А, этот, канцелярский! Значит, фрейлина Антуанетта и канцелярский дед Толя выходят гулять по двору… по дворцовому саду. А у них там не только детская площадка есть. Там еще настоящий ледяной городок и скульптуры снежные, которые никто не ломает! И когда младшая принцесса Вишня в этом дворцовом парке гуляет, то канцелярский к ней подходит и говорит:
– Ваше величество!
Ой, то есть он ей говорит «ваше высочество!». Или принцесса – «ваша светлость»? В общем, канцелярский говорит: «Принцесса Полина, не хотите ли вы…»
– Ты, Полинка, до следующего года спать будешь? Или все-таки проснешься сегодня?
Это настоящий дед Толя, а никакой не дворецкий-канцелярский сидит на краю дивана и нащупывает под одеялом ее пятки. А в комнате люстра горит, и телевизор работает. И у бабы Тони что-то жарится на кухне. А за окном еще темно, и поэтому Полина сразу думает про школу. А уже потом – про свадьбу и Новый год.
На спинке того стула, куда Полина вечером свои вещи кидала, висит ее главное нарядное платье – белое с розовым бантом. Там и кружева есть, и оборки, и к нему еще туфельки золотые надо надеть… Можно дальше играть!