Изо всех стран, где мне довелось побывать, а их было больше 70-ти, пожалуй, самыми экзотическими стали Фолклендские острова, находящиеся под юрисдикцией Великобритании, и Республика Чили. Оказался я там, разумеется, не случайно и не потому, что искал экзотики. К этим местам на карте земного шара было в своё время приковано внимание всего человечества — события в Чили осенью 1973 года означали новый этап в развитии отношений между мировыми державами, поддержавшими или осудившими хунту Пиночета. А война на Фолклендах весной и летом 1982 года показала, что армии и военные флотилии современных государств могут сходиться в боях из соображений политиков, которые трудно поддаются здравому объяснению. Я побывал там, когда прошло много времени после громких событий, в своих фильмах постарался показать, какие последствия они имели и какое место заняли истории. Об этом я и хочу здесь рассказать.
Фолклендские острова: репортажи с края света
Так сложилось, что моим первым документальным фильмом, снятым ещё в 1997 году, стал рассказ о командировке на Фолклендские, или Мальвинские, острова. Мы с оператором долго выбирали название и в конце концов остановились на таком — «Мальвины или Фолкленды. Острова, затерянные в океане». Мы были первыми и единственными российскими журналистами, оказавшимися там, в бескрайних водах Атлантического океана, вблизи от Антарктиды. Нас поразила своеобразная жизнь на этих крошечных кусочках суши, из-за которых в своё время разгорелся серьёзный военный конфликт между далёкой от них Великобританией и близлежащей Аргентиной. Ехали туда за серией репортажей, а получился фильм. Как всегда у меня бывало, пришлось пережить немало приключений.
Эхо дальней войны
В один очень тёплый день 1997 года я приехал на работу и сел к компьютеру — стал смотреть, что и где происходит. Искал интересные темы и для репортажей, и для интервью, и для командировок. Я тогда работал в программе «Вести». Ничего необычного в этом не было — я всегда так делал, каждый день. Смотрел, что происходит в информационном поле, куда можно срочно выдвинуться, чтобы сделать хороший материал… И вдруг… вижу сообщение, короткое, на каком-то непонятном сайте — исполняется 15 лет войне между Великобританией и Аргентиной за Фолклендские (Мальвинские) острова. Меня это очень заинтересовало, потому что мы же все помним: когда эта война шла, то в каждом выпуске новостей, каждый вечер в программе «Время» нам рассказывали об этой войне — Фолкленды-Мальвины-Аргентина-Британия, и все это сидело где-то на уровне подсознания, записалось в мозгах. Я сверил даты — действительно, пятнадцатилетие той самой войны. И тут меня осенило — это как раз то, что мне надо.
Быстро распечатал это сообщение. Решил, что завтра пойду к руководству и попробую уговорить, чтобы разрешили командировку на край земли, буду доказывать, что это будет очень интересно. Ведь репортажи из такого места планеты, которое и на карте далеко не все могут найти, обязательно украсят наши информационные выпуски и дадут программе «Вести» ощутимый козырь перед всеми конкурентами на российском телевидении.
Я, радостный от того, что пришла счастливая идея, выскочил в коридор и вдруг увидел нашего главного редактора Михаила Пономарёва. Почему он ночью приехал на работу, уже не помню, но это и неважно. Подхожу к нему и говорю:
— Хочу получить твоё добро на дальнюю командировку! На Фолклендские острова! Где никогда и никто из России не был! Да что там из России — из Советского Союза тоже!
Он сначала посмотрел недоверчиво, спрашивает:
— Неужели поближе места не нашёл?
— Но это же то, что нам нужно, — доказываю я. — Настоящая бомба! Никто, кроме нас, не додумается туда лететь.
В итоге он сказал, что в принципе не против, но для того, чтобы ехать на край земли, надо серьёзно подготовиться и убедить в необходимости такой командировки директора информационных программ ВГТРК Эдуарда Гиндилеева. От него зависело финансирование подобных проектов. А командировка может оказаться очень дорогостоящей.
На следующее утро в дирекции информационных программ мне сказали — вперёд! Всё складывалось сначала удивительно удачно. Я начал разрабатывать маршрут. Ближайшая точка, откуда можно добраться до Фолклендских островов, это, конечно, Аргентина. Расстояние между ними — что-то порядка четырёхсот километров. Но тут возникает проблема — авиационное сообщение было закрыто ещё в ту войну пятнадцатилетней давности и с тех пор его не возобновляли, потому что аргентинское правительство (которое многократно с тех пор поменялось) продолжает считать этот архипелаг незаконно отторгнутой частью собственной страны.
Теперь добраться можно только с территории Чили. Ладно, Чили так Чили. Полечу на Фолкленды, потом обратно в Чили, оттуда — в Аргентину и там запишу вторую точку зрения на проблему этих спорных островов. Так принято. Конфликт до сих пор не урегулирован, а это значит, что в репортаже всегда должно быть две точки зрения конфликтующих сторон. Я решил, что официальную позицию британцев узнаю на островах, а потом в Буэнос-Айресе запишу кого-нибудь из аргентинских политиков или известных общественных деятелей.
Первооткрыватели журналистского маршрута
На тот момент, в Москве, мне казалось, что всё очень просто и ясно. Командировку оформляли как обычно. Нам купили билеты, выдали деньги. Лететь мы собирались вдвоём с оператором — это в целях экономии, обычно брали ещё третьего человека — ассистента или инженера. Оставалось только получить визы. Причем визы сразу трех стран. Написали письмо на имя послов Чили и Аргентины с просьбой оказать содействие. Никаких проблем — аргентинское посольство в то время вообще находилось в жилом доме, там всё было очень демократично. Обе визы получили без промедления, буквально в течение двух дней. Но! Теперь была нужна виза на Фолклендские острова, а они под юрисдикцией Великобритании. Пишем такое же письмо в посольство Великобритании. Проходит всего три дня. Нам звонят из посольства и приглашают нашу группу на встречу с консулом. Приезжаем в консульство на Болотной площади. В те годы все, кто проходил или проезжал мимо Болотной площади, наверняка видели огромные очереди в британское консульство. За порядком в очереди там следили специальные работники консульства в оранжевых светоотражающих жилетах с громкоговорителями.
Когда мы подъехали, раздался голос, кажется, изо всех громкоговорителей сразу:
— Вот группа программы «Вести»! Пропустите их в здание! Их ждет консул!
Нас провели к консулу. Он внимательно на нас посмотрел и тихо так спросил:
— Это вы, господа, хотите поехать на Фолклендские острова?
— Да, мы.
— Летите. Никаких проблем.
Тут мы не удержались от вопроса — зачем же всё-таки он нас приглашал? И, между прочим, где наши паспорта с визами?
Ответ был таким:
— Я работаю в России уже семь лет. И за всё это время не видел ни одного человека, который добровольно хотел бы полететь на Фолкленды. Я просто хотел посмотреть на вас.
— Неужели никто и никогда?
— Никто. Ведь это самый настоящий край земли. Вы первые. Летите.
— А паспорта с визами?
Оказалось, что в британском посольстве в Москве визы на Фолкленды не выдавались. Отправлялся факс в столицу Фолклендского архипелага — Порт-Стэнли (кстати, единственный город на островах). А там уже местная власть нас встретит и решит все наши вопросы.
Излишне говорить, что никаких рейсов из Москвы в Порт-Стэнли не было. Ближайшей точкой, откуда можно было добраться до этих островов, затерянных в океане, был город Сантьяго-де-Чили — столица Республики Чили. Ну и Аргентина, которая за пятнадцать лет так и не простила Британии обиду и не открывала авиасообщения.
Летели почти сутки — двадцать два часа. Сначала Париж, потом остров Сал (это Острова Зелёного Мыса) и, наконец, двенадцатичасовой перелёт в Сантьяго.
Уже там на месте, в аэропорту Сантьяго, произошёл ещё один забавный случай. Я решил не терять времени и сразу же приобрести билеты до островов. Подхожу к кассе авиакомпании «ЛАН Чили» — она выполняет в этой стране те же функции, что у нас «Аэрофлот», то есть чилийский национальный перевозчик. Очередь была небольшой — четыре-пять человек. Прошу у девушки-кассира билет до Порта-Стэнли. Она удивленно переспрашивает — куда?
В этот момент у меня уже появились нехорошие предчувствия.
Уточняю: Порт-Стэнли. Исланс Мальвинас (Мальвинские острова). Говорю специально так, потому что в латиноамериканских странах название Фолкленды не употребляется.
Она кивнула, с интересом еще раз на нас посмотрела и стала что-то искать в компьютере. Процесс занял всего минуту: самолёты компании «ЛАН Чили» по этому маршруту не летают.
Теперь была моя очередь удивляться. Интересуюсь: а чьи же самолёты, какой авиакомпании, туда летают? Выяснилось, что такой информации нет.
Рядом были стойки других авиакомпаний, я стал подходить к каждой из них и везде слышал одно и то же: «Мы туда не летаем».
Настроение у меня испортилось мгновенно. Получается, мы прилетели в Сантьяго зря? То есть родная телекомпания потратила бешеные деньги на нашу командировку, мы целые сутки проболтались в небе, и вот теперь оказывается, что туда никто не летает. И главное в этой ситуации то, что от тебя уже ничего не зависит, просто на острова из Сантьяго никто не летает!
Приехали в отель злые. Быстро разместились и отправились в наше посольство. Но и там, когда услышали, куда нам надо, только руками развели — никогда не слышали, чтобы из Чили кто-то летал на Фолкленды. Мы говорим:
— Но такого же не может быть! Ведь как-то люди туда добираются?
Отправились в Центр российско-чилийской дружбы. Там работали в ту пору мировые мужики, их уже предупредили о нашем приезде из посольства. Они тоже были крайне удивлены — они в первый раз встретились с сумасшедшими, которым во что бы то ни стало надо добраться до Мальвин.
Из Центра стали звонить всем своим чилийским знакомым. Наконец удалось собрать кое-какую информацию, которая никак не могла нас обрадовать и утешить. Оказывается, постоянного транспортного сообщения с Фолклендами-Мальвинами не существует. Время от времени туда направляются суда, которые осуществляют завоз всего необходимого для жителей — продовольствия, горючего, техники и тому подобное. Точно так же, как это происходит на российском Севере. Так называемый северный завоз.
— Ладно, — говорю, — мы согласны. Суда так суда, корабли так корабли, хоть северные олени. Как кораблями добраться? С кем надо договориться? Где надо сесть на корабль? Где купить билеты, если они вообще существуют?
Одним словом, вопросов было больше, чем ответов. Начали все это выяснять. Оказалось, что и с морским путём всё не так просто. Корабли из Чили идут туда полтора месяца — сорок пять дней. Почему так долго? Да потому что они по пути заходят на все острова вокруг Южноамериканского материка. Да и сами Фолкленды-Мальвины насчитывают два крупных и двести двадцать мелких островов — суда их все тоже обходят.
Я сказал, что если сейчас позвоню в Москву и скажу, что должен целых полтора месяца мотаться по океану на каком-то корабле только для того, чтобы просто добраться до Порта-Стэнли, меня не поймут. Слишком дорогим удовольствием для телекомпании окажется это длительное морское путешествие.
Одни над океаном
Поиски пути на таинственные острова продолжались. Россияне звонили чилийцам, с которыми подружились во время работы в Центре, те обращались к своим знакомым, включая министров. Уже через несколько часов информация появилась. Но от неё нам легче не стало. Оказывается, добраться до Фолклендов можно только одним путём — из Лондона! Там, под британской столицей, есть военная база, с которой раз в месяц вылетает военно-транспортный самолет и за восемнадцать часов беспосадочного перелета долетает до Порта-Стэнли.
Что делать? Звоню нашему собственному корреспонденту в Лондоне Сергею Брилеву. Объясняю ситуацию — попали в «засаду», сидим в Сантьяго и не можем добраться до Фолклендских островов, которые принадлежат Британии. Нам предлагают лететь туда единственно возможным путём — через Лондон. Попросил выяснить ситуацию с британской стороны, как туда можно добраться из Чили?
Часа через два Сергей мне перезвонил. Сказал, что выяснил, как туда попасть. Я говорю:
— Только насчёт базы под Лондоном не рассказывай. Мы о ней уже знаем. До неё из Сантьяго далековато, и поэтому этот вариант нам не подходит.
Оказалось, что есть ещё один путь. Из города Пунта-Аренас. Это самая южная точка материка Южная Америка, город на берегу Магелланова пролива!!! Дальше только Антарктида!!! Но именно оттуда в Порт-Стэнли летает один четырнадцатиместный самолёт. Все эти данные наш коллега сбросил факсом, чтобы мы ничего не перепутали — этот листок с текстом я до сих пор храню как память.
Билеты до Пунта-Аренас купили без проблем — «ЛАН Чили» туда летали.
Вечером этого же дня вылетели в этот город. Кстати, в Пунта-Аренас мы полетели уже не вдвоём, а втроём. В Центре чилийско-российской дружбы мы познакомились с одним жителем Сантьяго, и он так нам понравился, что мы уговорили его полететь с нами — всё-таки хотелось на всякий случай иметь рядом с собой человека, знавшего местную специфику.
Звали его Хайме Кехеле. Совершенно уникальный человек — выпускник Московской консерватории, флейтист-виртуоз. В Сантьяго у него была семья — жена и две дочери. Играл в национальных оркестрах Великобритании, Франции и Колумбии. А когда приехал в Чили, на свою Родину, то столкнулся с невозможностью устроиться на работу по специальности. Никуда не брали — и лишь по одной причине: из-за того, что учился в Советском Союзе. Однажды ему чудом удалось выступить на одном из концертов, после которого к нему подошёл… сам Аугусто Пиночет, похлопал по плечу и сказал:
— Играешь ты прекрасно, несмотря на то, что учился у этих русских.
Но и признание диктатора не облегчило жизнь Хайме. Много лет этот замечательный музыкант был вынужден как-то выживать — продавать вместе с родственниками жены подержанные автомобили, заниматься еще какой-то ерундой. И вдруг — случайно, на какой-то музыкальной тусовке, он познакомился с младшей дочерью всё того же Аугусто Пиночета, которая также была музыкантом, преподавателем Чилийской национальной консерватории. И она поспособствовала тому, чтобы он смог получить несколько часов преподавания в консерватории.
И вот этот человек, занятый заботами о своей семье и находящийся в непростом материальном положении, едва познакомившись с нами в Центре российско-чилийской дружбы и услышав предложение отправиться на Фолкленды-Мальвины… согласился! Позвонил жене и сказал:
— Марисабель, привези мне тёплую куртку и зимние ботинки, я лечу на Мальвинские острова. Там сейчас холодно!
Супруга приехала в кафе, где мы в тот момент сидели, перекусывая перед поездкой в аэропорт (билеты в Пунта-Аренас были уже в кармане). Тёплые вещи она привезла, но при этом стала высказывать мужу претензии:
— Куда ты собрался, ты сошёл с ума, это же край земли, вспомни о детях!
Но доводы дамы не возымели действия, и отважный флейтист полетел вместе с нами, российскими журналистами, едва успев с нами познакомиться, на край земли.
Прилетев в Пунта-Аренас, мы увидели аэропорт, напоминающий, скорее, какой-то пункт обслуживания сельскохозяйственной авиации в колхозе советского времени. Терминал аэропорта бы похож на обыкновенный сарай длиной сто пятьдесят — двести метров. При этом людей — никого, кроме нас. Рейсы туда были очень редкими, и служащие примерно через полчаса после встречи очередного самолёта попросту расходились. Так же как и местные таксисты, перевозившие прилетевших пассажиров до города.
В терминале были стойки с указанием названий авиакомпаний, но они были больше похожи на прилавки деревенского рынка — деревянные, поцарапанные, словом, захолустье, глухая провинция.
Хотя при этом должен заметить, что сам по себе Пунта-Аренас — самый южный город Земли с населением более ста сорока тысяч человек — представляет немалый интерес для любителей истории и путешествий. До открытия Панамского канала город процветал в силу своего расположения у Магелланова пролива, через который осуществлялась торговля и связь с Атлантическим океаном. Сегодня же, в XXI веке, Пунта-Аренас живет в основном за счет туризма. Туристическая инфраструктура представлена здесь на вполне достойном уровне — любители экзотики теперь охотно его посещают. Тогда же, в 1997 году, там была глушь.
В своём письме, переданном по факсу, Сергей Брилев указал название авиакомпании, чей маленький самолёт летает на острова. Компания называлась «Атлас».
Но где искать эту авиакомпанию — непонятно. В аэропорту никого нет. На улице тоже пусто. Я решил внимательно осмотреть все стойки регистрации в зале аэропорта и на одном из этих деревянных прилавков вдруг увидел маленькую табличку с надписью: «Атлас»! То, что мы искали. На табличке был указан номер мобильного телефона и имя — причём имя явно славянское, то ли сербское, то ли хорватское. Что-то типа Иван Йовович. Причём написано всё это было от руки на деревянной дощечке с облупившейся краской, будто на каком-то киоске.
Я набрал номер — трубку взяли, значит, нам снова повезло. Я поздоровался по сербско-хорватски, сказал, что я «русски новинар», то есть российский журналист. Объяснил (также на сербско-хорватском), с какой целью мы оказались в Пунта-Аренас, что нам нужно на Мальвины. Последовала пауза — видно, мой телефонный собеседник был сильно удивлён. Потом ответил — тоже на сербско-хорватском. Подтвердил, что долететь можно только на его самолете, потому что кроме него туда больше никто не летает.