— Ты мне всегда говорил, что хочешь совершить что-нибудь великое.
— Была бы возможность, мистер Эренгардт, сэр! Единственное, чего я хочу,— это чтобы кто-нибудь дал мне шанс. Большего я и не прошу!
Делец снисходительно улыбнулся.
— В Монтеррее есть вакансия, которая появилась… скажем так, в результате убыли персонала.
Добавлять «естественной» он не стал, а Монтойя не стал спрашивать, почему это слово так и не прозвучало.
— И меня попросили рекомендовать кого-нибудь, кому можно передать освободившуюся франшизу. Она приносит немалый доход, но туда нужен человек, наделенный энергией, смекалкой и воображением. К тому же такой, который умеет быть преданным и соображает, когда надо говорить, а когда лучше держать язык за зубами.
— Ну, мистер Эренгардт, сэр, вы ж меня знаете!
Чило вытянулся во весь свой невеликий рост.
— Нет, не знаю.
Хозяин пристально, очень пристально смотрел в глаза Монтойе.
— Но с каждой встречей я узнаю тебя все лучше. Я предложил заинтересованным лицам твою кандидатуру и рад сообщить, что ты принят. На определенных условиях, разумеется.
— Спасибо вам, сэр! Большое спасибо!
«Наконец-то!» — подумал Монтойя. Наконец-то у него
появился шанс исполнить свои мечты! Ну, теперь-то он им покажет! Он всем покажет — всем, кто насмехался над ним, смотрел на него сверху вниз, плевал на его надежды. Наконец-то представился случай доказать всем этим ехидным, бессердечным ублюдкам, что он, Чило, кое-чего стоит! Всем до единого. И в первую очередь — тому паскудному городишке в Амиштаде…
Однако кое-что заставило его насторожиться.
— На определенных условиях, сэр? На каких именно?
— Ну, тебе, мой честолюбивый дружок, должно быть известно — подобные возможности подворачиваются не каждый день, а хорошие вещи, которые подворачиваются не каждый день, за «спасибо» не раздают. Поскольку франшиза действительно доходная, за нее следует заплатить. Минимальную сумму, исключительно в качестве гарантии, что тот, кто займет эту должность, будет добросовестно выполнять свои обязанности.
Монтойя сглотнул и постарался взять себя в руки.
— Сколько?
Он так волновался, что даже забыл добавить «сэр».
Эренгардт то ли не обратил внимания, толи великодушно предпочел не заметить его оплошности. Делец улыбнулся и подтолкнул лежащий на столике пластиковый квадратик с вытесненными буквами поближе к оробевшему гостю. Монтойя взял предмет.
Увидев сумму, он вздохнул с облегчением. Деньги были большие, но если поднапрячься… А дата…
— Мне нужно собрать требуемую плату к указанному числу?
Эренгардт отечески кивнул.
— Если в назначенный день деньги не поступят, место по обоюдному соглашению сторон перейдет к другому. Таков порядок. Ну что, справишься?
— Да, сэр! Я смогу, я знаю!
Срок ему отпустили немалый. Однако времени терять было нельзя. Валяться на пляжах и обхаживать дам в барах и ресторанах уже некогда.
— Вот я им так и сказал.— Улыбка исчезла.— Я ведь знаю, в каком состоянии твои финансы, Чило. Особого доверия они не внушают.
Чило постарался отвести от себя обвинение.
— Так это потому, что я не экономлю, сэр. Сколько получаю — столько и трачу. Но если вам известно мое положение, вам, должно быть, известно и то, что оно не всегда было таким скромным.
Слава богу, делец снова улыбнулся.
— Еще один хороший ответ. Отвечай так и дальше, Чило, и набери нужную сумму к указанной дате — и ты получишь свой шанс совершить великое. Воспользуйся возможностью, работай на совесть — и, может быть, ты когда-нибудь станешь богатым и преуспевающим человеком, таким, как я. Думаю, нет нужды говорить тебе, что подобный шанс представляется раз в жизни. А некоторым и вообще не представляется.
— Я сумею им воспользоваться, сэр! Не бойтесь, я вас не подведу!
Эренгардт небрежно отмахнулся.
— Мне-то все равно, Чило, справишься ты или нет. А вот для тебя это — миг удачи. Помни!
Он задумчиво пригубил светлый напиток, остававшийся ледяным благодаря стакану-термосу. Где-то в недрах беспорядочно расползшегося по склону горы белого дома продолжал орать идиотский попугай. Монтойю ужасно нервировали его вопли.
— Скажи, Чило, что ты думаешь об этих инопланетянах, о которых сейчас столько разговоров?
— Инопланетянах, мистер Эренгартд?
— Ну, об этих насекомоподобных, которые все стараются завязать с нами отношения. Как ты думаешь, чего они на самом деле добиваются?
— Ей-богу, не знаю, сэр. Я редко думаю о подобных вещах.
— А зря.
Делец поправил свои зеркальные очки и перевел взгляд на океан, раскинувшийся за бухтой.
— В нашем уголке галактики стало на удивление тесно, Чило. Так что каждому не мешало бы задуматься о творящемся вокруг нас. Мы больше не можем продолжать заниматься исключительно своими земными делами, не обращая внимания на то, что происходит на других планетах, как было во времена до изобретения межзвездных двигателей. Взять хотя бы этих ящероподобных а-аннов. Транксы утверждают, будто они неисправимые агрессивные захватчики. Сами а-анны отрицают обвинения в свой адрес. Так кому прикажете верить?
— Я… на самом деле не могу знать, сэр.
— Ну да, конечно.
Эренгардт тяжело вздохнул.
— Глупо с моей стороны спрашивать об этом такого человека, как ты. Но, живя здесь, поневоле общаешься с ограниченными людьми…
Он резко встал, взял растерявшегося Монтойю за руку и пожал с силой, ясно говорившей о том, что хозяин, несмотря на приближающуюся старость, еще весьма крепок.
— Принеси деньги к указанной дате — и франшиза твоя, Чило. Франшиза, престиж и все прочее. И еще одно: деньги должны быть переданы в моем присутствии. Прочие люди, заинтересованные в данном деле, настояли, чтобы я засвидетельствовал это лично. Среди нас довольно много консервативных личностей, которые до сих пор не доверяют электронным средствам сообщения. Итак, надеюсь, мы увидимся до указанной даты?
Монтойя кивнул, и рука Эренгардта хлопнула нервного молодого человека по плечу.
— А потом можешь совершать свои «великие дела»!
Эренгардт сел. Аудиенция наконец-то была окончена.
Чило спускался обратно в город на фуникулере в состоянии некой счастливой эйфории. Это и впрямь его шанс! Пусть будут свидетелями боги его праотцов и яйца всех тех, кто когда-либо пинал, унижал и оскорблял его, он соберет эти деньги! Так или иначе, а соберет! Не такая уж мудреная вещь. У Монтойи имелся богатый опыт в подобных делах.
Но в Гольфито у него вряд ли что-нибудь получится. Из-за того, что здесь постоянно торчат туристские лайнеры и дирижабли, город буквально кишит жандармерией. И за всеми местными жителями, вроде него, пристально наблюдают. Чтобы заработать, надо перебраться в другое место.
И такое место у него на примете было.
Глава седьмая
Улунегджепрок говорил ровным тоном, не выдавая своего возбуждения.
— Эй, Дес! — обратился он к приятелю и коллеге.— Не хочешь вместо приготовления пищевых полуфабрикатов для людей самолично доставить им эту пищу?
Десвендапур, чистивший груду бледно-розовых кореньев векинда, даже не взглянул на него.
— Не издевайся, Улу. Что еще за шуточки?
— Я серьезно, правда. Хамет и Квовин, старшие биохимики, которым поручено проводить окончательную проверку и доставку пищи, заболели. Оба. А потому на этой неделе доставлять пищу выпало Шемон. Я с ней только что говорил. Она никогда раньше не занималась такой работой и боится ехать одна.
— Почему? — удивился Дес— Все знают, как и что нужно делать. В этом нет ничего сложного.
— Да нет, она боится не того, что у нее не получится. Она просто никогда лично не общалась с людьми, только через переговорное устройство, и не уверена в собственной реакции. И поэтому попросила, чтобы ее сопровождал кто-то из вспомогательных работников.
Его усики вытянулись во всю длину.
— Я сам вызвался ей помочь. А зная, как ты интересуешься пришельцами, предложил еще и тебя.
Он протянул стопоруку.
— Надеюсь, ты не сердишься? Если хочешь отказаться…
— Отказаться? — Десвендапур не верил своему счастью. Наконец-то, после всех физических и духовных мук, которые ему пришлось претерпеть, он встретится с двуногими лично, вместо того чтобы смотреть на их неосязаемые и не имеющие запаха изображения. В его мозгу уже завибрировали сладкозвучные фразы и пронзительные строфы.
— Сегодня? Когда?
Улунегджепрок насмешливо присвистнул.
— Протри глаза! У нас еще несколько времяделений.
Дес изо всех сил старался сосредоточиться на работе, но
все, что ему удалось сделать после сообщения приятеля, делалось исключительно машинально. Голова шла кругом. Он решил взять с собою скри!бер, чтобы сочинять стихи прямо на месте. Он хотел не упустить ни одной строки и извлечь все возможное из предстоящей встречи. Неизвестно, как долго проболеют биохимики и как долго Шемон будет бояться людей. Новый случай может представиться еще нескоро…
Улунегджепрок насмешливо присвистнул.
— Протри глаза! У нас еще несколько времяделений.
Дес изо всех сил старался сосредоточиться на работе, но
все, что ему удалось сделать после сообщения приятеля, делалось исключительно машинально. Голова шла кругом. Он решил взять с собою скри!бер, чтобы сочинять стихи прямо на месте. Он хотел не упустить ни одной строки и извлечь все возможное из предстоящей встречи. Неизвестно, как долго проболеют биохимики и как долго Шемон будет бояться людей. Новый случай может представиться еще нескоро…
— Что ты делаешь? — спросил со своего рабочего места Улунегджепрок, слюбопытством наблюдавший за коллегой, который покачивал головой и помахивал лапками.
— Стихи сочиняю.
— Ты? Стихи? — Улунегджепрок недоверчиво присвистнул.— Ты же простой помощник приготовителя пищи! С чего ты взял, что можешь сочинять стихи?
— Это просто хобби. Я забавляюсь сочинительством в свободное от работы время.
— Тебе повезло, что Хамет и Квовин болеют, а Шемон занята проверкой новой партии продуктов. Они бы тебе растолковали, что сейчас не свободное от работы время. Ну ладно, раз уж ты так стараешься, так и быть, я могу послушать. По старой дружбе, хотя это может оказаться мучительным. Но я готов. Почитай мне что-нибудь!
— Да нет, не стоит,— осознав, что увлекся и ступил на зыбкую почву, Десвендапур вернулся к работе, продолжив обдирать колючую кожуру с продолговатых плодов каззи!!с— У меня не очень хорошо получается.
— Само собой! — не сдавался Улу.— Но мне все-таки хотелось бы послушать.
Загнанный в угол Дес вынужден был согласиться. Он на ходу сочинил и прочирикал нечто совершенно неудобоваримое, бледные стишата, которые безжалостно освистали бы на любом сборище квалифицированных утешителей.
Улу отреагировал так, как и ожидалось.
— Ужас какой! Послушайся меня, займись лучше изготовлением булочек с хеквенлом. Это у тебя выходит куда лучше.
— Спасибо,— совершенно искренне ответил Дес.
Включать автопогрузчик не потребовалось: кузов маленького грузовоза поднимался над полом не более чем на длину руки. Дес с Улу укладывали в него разнообразные судки и контейнеры, а достопочтенная Шемон вела учет. Судя по ее поведению и речам, самке совершенно не хотелось этим заниматься. Она предпочла бы, чтобы вместо нее это делали отсутствующие Хамет и Квовин, и стремилась как можно скорее покончить с доставкой пищи и вернуться обратно.
В маленькой кабине грузовоза троим было тесновато. Когда Шемон задала курс и машина бесшумно покатила по ярко освещенному коридору, Десвендапур потихоньку проверил, на месте ли его скри!беры. Скри!беры оказались на месте, в набрюшнике на левом боку. Дес захватил два, на случай, если один сломается.
— Слушай, а зачем мы вообще тебе понадобились? — спросил Улу самку. Десу захотелось его придавить.— Неужто эти существа такие слабосильные, что не могут сами разгрузить свою еду?
— Те, которые там живут, поглощены более важными делами. Они ученые и исследователи и не занимаются ручным трудом. Так что эту работу проще выполнить нам.
Она взглянула на Улу.
— А что? Хочешь вернуться? Десвендапур затаил дыхание.
— Да нет, я просто спросил,— ответил лишенный воображения Улунегджепрок.
Коридор преградил очередной контрольно-пропускной пункт. Здесь их удостоверений проверять не стали, а просто махнули, веля проезжать: содержимое кузова говорило само за себя. Когда машина снова помчалась вперед, Дес принялся озираться, ища перемен. Но тщетно: ничего чуждого и экзотического вокруг так и не появилось. Все выглядело точно так же, как в транксской части комплекса.
Наконец они въехали в кладовую, практически такую же, как та, откуда отправились в путь. Подогнав грузовоз к разгрузочной платформе, Шемон выключила мотор и соскользнула с водительского сиденья. Улу и Дес последовали за ней.
Повинуясь распоряжениям начальницы, они принялись разгружать продукты и полуфабрикаты, которые привезли. В помещении не было ни души — только маленькие механические разгрузчики и уборщики. Дес старался не паниковать. Где же люди? Где эти пришельцы, ради которых он пожертвовал карьерой, более чем годом собственной жизни и чужой жизнью?
В конце концов он не выдержал и спросил об этом напрямик.
Шемон неопределенно махнула лапкой. Очевидно, она была только рада такому обороту дел.
— Кто их знает. Им вовсе не обязательно принимать участие в разгрузке.
— Но разве они не должны подтвердить, что пища получена? Или проверить продукты и убедиться, что все на месте?
Десвендапур старался делать все так медленно, как только было возможно без опасения вызвать подозрения на свой счет.
— Это еще зачем? Им уже сообщили об отправке еженедельной партии продуктов. Если чего-то не окажется на месте, они сообщат в наше управление и ошибка будет исправлена.
Самка явно испытывала огромную радость, что дело обстоит именно так.
— По крайней мере, нам с этим разбираться не придется!
Но ведь Десу было нужно, просто необходимо, разобраться со всем именно лично!
Несмотря на все его усилия задержать разгрузку, количество контейнеров в кузове уменьшалось с угрожающей быстротой. Если так пойдет и дальше, через половину времяделения они закончат и уедут! Дес изобретал десятки авантюрных планов и тут же отвергал их. Можно сделать вид, что он поранился,— но тогда Шемон с Улу просто уложат его в кузов и увезут в больницу в транксском секторе. Можно попытаться связать их обоих и сбежать — но если с Шемон это пройдет без труда, то Улу молод, крепок, его непросто будет захватить врасплох. К тому же Дес поэт, а не солдат. И, наконец, хотя подобная выходка и может дать ему несколько времяделений, она непременно кончится высылкой из Гесвикстского улья, и новой возможности встретиться с пришельцами он уже не получит.
Делать было нечего. Дес влип в паутину неумолимо истекающего времени. Брюшко его подергивалось, напоминая молодому поэту, что тело может выдать его тайные мысли.
И тут Деса осенило. Быть может, этого окажется достаточно…
Передавая Улу огромный цилиндрический контейнер вдвое больше себя самого, Дес оглянулся в сторону Шемон.
— Мне нужно облегчиться.
Она махнула иструкой и стопорукой, не отрываясь от экрана со списком грузов.
— Туда, вторая дверь. Обозначения распознаешь?
Десвендапур взглянул в указанном направлении.
— Это же человеческая уборная!
— Ею могут пользоваться и транксы. По крайней мере, так утверждает наш справочник. Впрочем, тебе таких инструкций не показывали, у тебя были свои, поэтому твое незнание объяснимо. Иди скорее и смотри, не задерживайся. Я хочу уехать отсюда как можно быстрей.
В ее голосе слышалась тревога.
Он сделал жест, обозначающий согласие и понимание, и заторопился в указанном направлении, поспешно перебирая всеми шестью ногами. Он толкнул дверь, которая отворилась и впустила его в помещение, где обнаружилось такое количество незнакомых устройств, как будто он очутился в кабине космического корабля. Хотя назначение этих устройств было куда более земным — во всех отношениях.
В дополнение к знакомым акустическим очистителям и узким щелям калоприемников в полу у дальней стены имелось множество устройств, напоминающих полые сиденья. Дес бы хотел рассмотреть их повнимательнее, но он пришел сюда затем, чтобы изучать самих пришельцев, а не их технику. Он принялся отчаянно искать другой выход, но выход, похоже, был только один.
Не желая сдаваться и возвращаться обратно ни с чем, поэт приотворил дверцу и выглянул наружу, отогнув усики назад и прижав их к голове, чтобы сделаться незаметнее. Шемон занималась своим списком, а Улу — оставшимися грузами. Дождавшись, пока его приятель окажется позади грузовоза, Десвендапур выскочил и устремился направо, прижимаясь к стене и разыскивая другой выход. Он подергал три двери — все впустую. Однако четвертая оказалась незапертой.
Войдя и закрыв за собой дверь, Дес заметил, что она сделана людьми: более высокая и узкая, чем те, которые предназначались только для транксов. Дальше обнаружился пандус, ведущий наверх. Он решительно направился вперед, по дороге разглядывая и запоминая множество человеческих артефактов: выключатели на выпуклой коробочке, явно изготовленные людьми; нечто вроде поручней,прикрепленное на уровне головы и потому совершенно бесполезное для транкса; прозрачную дверь, за которой виднелось оборудование непонятного назначения; и так далее, и тому подобное. Несмотря на то что пандус был не вымощенный булыжником, как обычно, а ребристый, подниматься по нему Десу ужасно понравилось.
Впереди показалась вторая дверь, побольше. В центре ее торчала вполне узнаваемая панель активации, однако кнопки на ней были незнакомыми. Дес знал, что, если он нажмет не ту кнопку или комбинацию их не в том порядке, может включиться сигнализация… Однако сейчас его это не тревожило. Даже если приключение на том и закончится, есть шанс, что на сигнал тревоги прибегут именно пришельцы. И Дес, не колеблясь, надавил двумя из четырех пальцев левой иструки на прозрачные зеленые кнопки. Благодаря изучению людей он знал, что они не меньше транксов любят зеленый цвет.