Егор закрутил головой по сторонам, примеривался, как к броску. Бродить тут некогда, не в библиотеку пришел. «Налоги: интенсивный курс для начинающих» – не то. «Как сохранить молодость и красоту» – никак, все это глупости, годится только на растопку. Или в качестве туалетной бумаги, так что можно взять, пригодится. «Книжка-раскраска» – уже ближе к теме, значит, детские книги у них слева, два стеллажа в середине зала. И на них, вернее, на полу рядом, кое-что осталось.
– Это не то, это не надо, – Егор убрал «макаров» в кобуру, присел на корточки и сортировал находки, – для самых маленьких тоже не то, все уже выросли. Вот это можно, сказки подойдут, это… Нет, на фиг, – яркая книжица с перекошенной узкоглазой физиономией на обложке улетела в сторону ветеринарного раздела.
Егор перебирал в руках улов – маловато будет, надо бы еще тут порыться. Вся добыча состояла из книжек в тонких мягких обложках, и Егор принялся осматриваться в полумраке в поисках чего-нибудь посущественнее. Нет, поздно, все уже давно растащили, и явно не для того, чтобы просто почитать на досуге.
– Может, учебник какой? – Егор шел вдоль массивных, устоявших во время налета стеллажей. – А какой? Деда надо было спросить, он по этим делам специалист. Сразу не догадался, вот и думай теперь, что брать, что оставить…
Егор потянулся к кобуре и отступил к шкафу с выломанными полками. Планировку магазина он помнил хорошо, здесь по очереди был сначала продуктовый, потом магазин бытовой химии, и только последние полгода обосновался книжный. От продуктового осталась подсобка, ее переделали в отдел и туда вела лестница. Небольшая, в три или четыре ступени, и отсек был крохотным, и сейчас там кто-то был. И дымком несло именно оттуда, и жареной дрянью тоже. Егор обогнул один пустой стеллаж, за ним еще и по грудам растерзанной макулатуры подобрался к двери. Отсюда уже слышно, как потрескивает огонь и что-то шуршит негромко.
Костер горел в самой середине подсобки, между привинченных к стенам металлических полок. Одна, нижняя, завалена бумагой – альбомами, картами и тетрадками, на второй лежит клеенчатый рюкзак с дурацким рисунком, рядом штук пять или шесть пластиковых бутылок с водой, открытая коробка и тряпки. Огонь горит в металлическом тазу, над ним стоит человек и держит руки над пламенем. Поворачивает голову, выпрямляется и шарахается назад, да так резво, что слышен звук удара – затылком о металлическую рейку.
– Не дергайся, – Егор сбежал вниз по ступенькам, – давай, поднимайся.
Он протянул руку, но человек, парень лет семнадцати или восемнадцати, длинный, нескладный, замотал головой и встал сам, вжался спиной в полку.
– Привет, – Егор рассматривал «читателя» – дите дитем и одет соответственно: клетчатые штаны, кеды на белой подошве с белыми же грязными шнурками, два свитера надеты один на другой, сверху пестрая мешковатая куртка. На голове капюшон, длинные волосы закрывают лицо с тонким породистым носом, из-под грязных прядей зеленые глаза настороженно наблюдают за незнакомцем и за пистолетом в его руке.
– Привет, – парень выпрямился.
– Живешь тут? – Егор изучал обстановку и одновременно наблюдал за мальчишкой. Тот помолчал, кивнул и стащил с головы капюшон. – Понятно, – Егор уселся на ступеньку, убрал «макаров» в кобуру, – а до этого где жил?
– Здесь недалеко, – парень неопределенно махнул головой, – квартиру сожгли, я сюда перебрался. Тут тепло и дрова есть, – усмехнулся он.
Егор подобрал с пола книгу без обложки и покрутил в руках.
– «Кровь черного эльфа». Ну и вкус у тебя, – пачка склеенных листов полетела в таз.
– Нормальный вкус, – отрезал парень, глянул на книги в руках Егора и ухмыльнулся.
– Это не мне, это детям, – Егор перехватил взгляд парня, скинул рюкзак и сложил в него книги.
– У тебя что, дети есть? – парень уселся на заваленную макулатурой полку.
– Есть, – кивнул Егор, – трое.
– Понятно, – кивнул тот и добавил, уже тише: – Я это не читаю, я этим греюсь. А читаю – вот.
Он порылся в завалах на полке и показал Егору толстенный, килограмма на два, том.
– «История государства Российского», – прочитал Егор тисненное золотом название, – тогда извини, – произнес он, глядя на серьезное худое лицо парня, – я не так понял. Ты тут прямо как великий инквизитор устроился.
– Торквемада читал только богословские книги, – заявил парень, – остальные произведения трактовались им как источник зла. А при последователе Торквемады Савонароле практиковались костры тщеславия…
– Все, я понял, – оборвал лекцию Егор, – тебя как, Торквемада, зовут? Я Егор.
– Евгений, – представился парень.
– Очень приятно, Евгений.
Егор поднялся со ступеньки и вернулся в зал. Парень вышел из подсобки следом и топтался в дверях.
– Родители твои где? – Егор обернулся, посмотрел на темнеющие окна, потом на загрустившего Женьку.
– Не знаю, – буркнул он, глядя себе под ноги, – они в августе отдыхать уехали, перед тем, как все началось. Я их больше не видел.
– Понятно, – Егор прислонился плечом к шкафу, – дальше что делать собираешься? Где жить, чем заниматься?
Пауза затянулась, Женька медлил, и не от обилия вариантов – ответ был готов, и Егор уже знал его.
– Хочешь, со мной пошли, – предложил он, глядя на пластиковый смайл, украшавший рукав Женькиной куртки, – потом домой вернешься, когда все закончится.
– Думаете, закончится? – ого, таким взглядом полмагазина запросто испепелить можно, полыхнуло не хуже искр от очищающего священного костра.
– Обязательно, – заверил парня Егор, – ну, что? Идешь? Думай быстрее, топать далеко, это за городом. У тебя три минуты, и я ухожу.
Женька кивнул, одним прыжком преодолел ступеньки, схватил с полки рюкзак, здоровенную книгу в белой обложке, коробку и вернулся назад.
– В рюкзак все положи.
Еще минут пять ушло на упаковку десятка брикетов китайской лапши и книги, Женька закинул одну лямку себе на плечо, перекосился на левый бок и деловито поинтересовался:
– Куда идем?
Егор повернулся и зашагал к выходу, подбирая по дороге тонкие бестолковые брошюрки.
– На кудыкину гору, – бросил он и вышел на крыльцо, – голову прикрой, мозги простудишь. И рюкзак нормально надень, по-человечески.
Треск, шорох одежды, топот ног – и Женька идет позади, шлепает по лужам, слышно, как шуршит ткань его куртки.
– Так куда идем-то? – повторил он и забежал вперед, уставился на Егора зелеными глазами.
– Под ноги смотри, – Егор обошел парня и вышел на середину проезжей части, – на дачу ко мне, там отсидимся. Если повезет.
– А если нет? Ого, кто это ее так…
Егор повернул голову, посмотрел на кучу мусора справа. У ее подножия лежала половина собачьего скелета с башкой и передними лапами. Полуистлевшую шкуру на костях шеи прикрывал широкий, с заклепками ошейник. Крупный песик был, породистый, и людям доверял, за что и поплатился, одни кости остались. Начисто обглоданные.
– Сам-то как думаешь?
Ответа не последовало, слышны только шум дождя, карканье ворон над головой да топот ног за спиной, плеск воды под подошвами дурацких кроссовок.
Дома, выгоревшие гаражи и забор больницы остались за спиной, дорога шла вверх, к поднимавшемуся из-за пригорка столбу дыма. Егор уже знал о Женьке все – как он окончил школу, поступил в институт на факультет истории, политологии и права и как перед началом нового учебного года решил подзаработать. Курьером он проработал две недели, от спешно прикрывшего лавочку работодателя не получил ни копейки, еще две недели сидел дома, смотрел телевизор и общался с друзьями по сети, пока не сдохли все каналы связи и информации. Замолчали телефоны, исчезло электричество, а еще через несколько дней в окно влетели две бутылки с зажигательной смесью. Но метатели снарядов ошиблись, их целью была квартира на втором этаже, там жили люди обеспеченные, но получился недолет. А Женьке пришлось спешно выметаться из горящего дома. Кое-что из запасов он успел прихватить с собой, остальное сгорело. Егор кивал молча и смотрел вперед, на поднимавшийся из-за пригорка столб черного пламени. Сделал еще пару шагов и остановился, да так резко, что ему в спину врезался бредущий позади Женька.
– Туда, быстро! – скомандовал Егор и потащил не успевшего сообразить парня к зарослям бурьяна. Укрытие так себе, но на открытом месте о лучшем мечтать не приходится.
– Что… – попробовал возмутиться Женька, но Егор не дал ему и рта раскрыть.
– Тихо сиди! – шикнул на него, а сам прополз вперед, к дороге.
За пригорком грохнул выстрел, за ним еще один, и все снова стихло. И столб дыма поднялся выше, где-то рядом разгорался пожар.
– Сядь, куда вылез! – прикрикнул Егор на Женьку.
Тот оторвался от созерцания сгоревшей АЗС, пригнулся и плюхнулся обратно в заросли. Прошло еще минуты две – ни выстрелов, ни криков, все было тихо. Только дыма стало больше, ветер подхватил его, размазал по низким облакам.
– Бегом.
Егор выбрался из зарослей и первым пересек дорогу, дождался Женьку и следом за ним добежал до лесополосы. Так, уже легче, какое-никакое, а все же прикрытие. Сыро, правда, как в болоте, и продувается насквозь. Женька уже зубами стучит и прячет покрасневшие от холода руки в рукава мешковатой куртки.
– Быстро, быстро, – подогнал парня Егор, – не спи, замерзнешь! Смотри, – он показал в сторону перекрестка, – сейчас вон туда пойдешь, в лес. Там тропа есть, не ошибешься. Жди на ней, я подойду. И не высовывайся! Пошел!
Ускорение не понадобилось, Женька благополучно перебрался через дорогу, оступился в канаве, неловко взмахнул руками и исчез из виду. Егор последил за ним и рванул вдоль дороги, вырвался на пригорок и остановился за стволом тощей березки. Забор никуда не делся, коттедж за ним тоже, только из всех окон рвалось с треском пламя, облизывало стены и поднималось на крышу. Ворота исчезли, смятая створка открыта наполовину, за ней во дворе виден горящий внедорожник. Входная дверь коттеджа настежь, но к ней не подойти – жар такой, что обжигает уже от ворот. И никого, только на дорожке под окнами первого этажа лежит кто-то, и на нем горит одежда. В доме грохнуло, рухнуло с треском, Егор вылетел за ворота, взял влево и остановился. Асфальт здесь заканчивался, дальше вдоль забора шла узкая тропка и пропадала в диком поле. Впереди простирался бескрайний, весь в заросших травой кочках пустырь, и далеко за ним поднималась в дожде и тумане стена дальнего заболоченного леса. Егор промчался по тропинке до края забора, поднялся на носки, прищурился и вытянул голову. Нет, не показалось, и нос не подвел, почуял еще не успевший выветриться шлейф отработанной солярки. А впереди пропадают в серой мути два красных огонька габаритов.
За забором рвануло, огонь взревел и рванул из выбитых окон с новой силой. Егор отпрыгнул в сторону, развернулся и побежал назад, пересек дорогу и оказался в лесу. Женьку он нашел под огромной елью, парень сидел на корточках, привалившись спиной к смолистому стволу, и что-то жевал. Увидел Егора, поднялся на ноги и вытащил из кармана промокшей насквозь куртки пакет.
– Что это? – Егор с подозрением посмотрел на растерзанную шуршащую упаковку.
– Лапша, – сведенными от холода губами доложил Женька, – с грибами. Возьми, если хочешь.
– Нет, спасибо, – отказался от угощения Егор, – я потерплю. Часа через два привал будет, тогда и поедим нормально. А это, – он глянул на пакет в руках Женьки, – сам ешь. Но лучше уж супы в порошках, можно даже с наполнителями, тоже типа вермишели. Очень удобно, можно на ходу жевать. И на вкус недурственно вовсе. Только выбирать надо те, где время варения не больше трех минут, и не диетические, конечно. Все, погнали, – заторопился он и вышел на тропу. Женька захрустел пакетом, вздохнул и потопал следом.
У болотца в низине оказались через полтора часа. Егор глянул на насыпь, потом на скисшего, продрогшего Женьку и скомандовал:
– За мной пойдешь, только под ноги смотри.
И в два счета по кочкам пересек болотину. Женька потоптался на том берегу, разбежался зачем-то и запрыгнул на первую кочку. Потоптался на ней, дернулся дальше, но не рассчитал, съехал по мокрой траве в ржавую воду. Егор молча ждал продолжения, но Женька стоял по щиколотку в грязи и смотрел то себе под ноги, то на Егора.
– Чего ждем? Сюда иди, теперь уж не торопись, – Егор дождался, пока парень выйдет на тропу, осмотрел его и отвернулся.
– И что теперь делать? – выдал наконец дрожащим голосом Женька.
– Топай быстрее, – отозвался Егор, – минут сорок еще идти, там посмотрим.
Сорок минут превратились в час, дождь усилился, по капюшону стучали тяжелые капли, тропу под ногами развезло. Женька оскальзывался, хватался за ветки и кусты и успевал удержаться на ногах в последний момент. Но шел молча, только изредка хлюпал носом и шуршал пакетом с остатками китайской лапши. Впереди замаячили знакомые елки, Егор взбежал в горку, остановился и вытянул руку в сторону. На препятствие немедленно налетел Женька, споткнулся, закашлялся и промычал что-то.
– Тихо! – Егор еле удержался, чтобы не зажать парню рот ладонью, – молча дожуй и сиди здесь. Я сейчас. – Егор скинул рюкзак, бросил его под березу и скинул с головы капюшон. Женька вытаращил глаза и зажевал быстрее, Егор поднес указательный палец к губам и вернулся на тропу, не сводя глаз с лежащего в траве обрывка фольги то ли от жвачки, то ли от блистера с таблетками. Следов на тропе полно, они смазаны, грязь вперемешку с листьями, трава на «обочине» тоже грязная. По сдвигам грунта и бороздкам на стенках следа видно, что человек подошел от ельника, потоптался здесь и пошел вон туда – Егор перепрыгнул тропу, взял правее и сбежал с пригорка вниз. Из-за ствола ели осмотрел поляну, поваленную березу за ней и, сколько смог, сам березняк. Вон там отличное местечко, еще один выворот, но старый, ель давно осыпалась, от нее остался один скелет – корни, ствол и ветки. Надо там посмотреть.
Егор пригнулся, попетлял между поросших мхом еловых стволов, обошел поляну по широкой дуге и остановился напротив выворота. Присмотрелся к голым корням елки еще раз – точно, вон они, голубчики, аж трое сразу. Сидят к нему спиной и с тропы глаз не сводят. Кто такие, интересно, откуда взялись? Не с неба же свалились. По виду похожи на «дачников» – одеты кто во что горазд, на ногах у одного белые кроссовки, двое в чем-то вроде ботинок. Переговариваются негромко, вернее, переругиваются, у одного в руках что-то поблескивает.
Когда они его отследить успели, интересно? Сегодня? В прошлый раз? Проговорился кто? Нет, это вряд ли – некому. Значит, сам виноват, расслабился, такого варианта не учел и навел на «базу», теперь исправляйся. Будь он один, давно проскочил бы мимо, дал бы крюк по лесу километра в полтора, а эти сидели бы тут до утра. Но с Женькой такой маневр не прокатит, он не осилит еще два часа пути без привала. Значит, надо пойти и пообщаться. И по возможности обойтись без жертв. Одного вырубить, двое сами сбегут, добавки ждать не будут.
Егор подобрал с земли увесистый обломок еловой ветки, прикинул его вес на руке и неслышно шагнул вперед. Те, у выворота, даже не шелохнулись, сидели за корнем смирно, высунув головы наружу, как тушканчики из норы. Егор размахнулся коротко, и смолистый обломок врезался в обтянутую черной тканью спину. Человек обернулся, уставился изумленно в пространство перед собой и секунд десять соображал, в чем дело. Егору ждать было некогда, он ринулся вперед и поймал второго, низкого и плотного, с черной щетиной волос над глазами, рванувшегося навстречу долгожданной добыче. Егор подпустил его почти вплотную, присел на корточки и резким движением рванул «дачника» на себя под коленки. Тот грохнулся, как старый шкаф, со стуком и треском, мотнул башкой и больше не дергался. Второй, в драной коричневой кожанке и черных джинсах, прискакал следом и даже попытался сделать выпад ножом. «Точно, наши», – Егор узнал обоих, одного он видел в толпе сегодня утром, когда бродил у сгоревших домов. «Вот и поговорим сейчас по-соседски», – китайская кожанка треснула, высокий, с залысинами в полголовы мужик заорал от боли в вывернутой руке и разжал пальцы. Нож выпал, ударился о корень, Егор подхватил кухонную утварь и зашвырнул ее подальше в лес.
Третий, как и предполагалось, своей очереди ждать не стал, подобрал полы серого пальто и молча смылся по тропе в сторону города. Егор посмотрел ему вслед и только собрался выйти из-за выворота, когда за спиной захрустели мелкие сучки и закачались ветки кустов. Дожидаться появления четвертого «дачника» Егор не стал, глянул мельком на черную, прущую через заросли тень и ударил локтем с разворота вперед и вверх. Четвертый вскрикнул и повалился, ломая кусты. Егор пригнулся, отодвинул ветки и шагнул назад.
– Ты чего пришел? Я тебе что сказал? – он разглядывал лежащего на траве Женьку.
Мокрый, грязный, из носа кровища хлещет, правый глаз закрыт, покрасневшие от холода руки дрожат. И мычит что-то нечленораздельное, оправдывается, конечно.
– Все, хватит, пошли отсюда.
Женьке удалось подняться на ноги только со второй попытки. Он стоял на коленях, отплевывался и пытался вытереть рукавом куртки кровь с лица. Егор присел рядом с парнем на корточки и пальцами за подбородок осторожно поднял ему голову. Удар пришелся в ямку под глазом, до носа локоть не дотянул пару сантиметров. Кровищи море, конечно, но это сейчас пройдет. Идти он не сможет, понятное дело, час или полтора потеряны, главное, чтобы сознание не потерял.
– Извините, – проблеял Женька, – я думал…
– Чем, интересно? – оборвал его Егор. – Ладно, проехали. Посиди, вернее, полежи, я сейчас.
Он поднялся на ноги и вернулся к ели. Второй, в кожанке, уполз следом за первым, у корней остался третий. Неподвижный и холодный, острое заросшее лицо задрано к небу, лоб и щеки мокрые от дождя, в черных волосах запутались еловые иголки. «Вот зараза», – Егор наклонился, нащупал под воротником бандита артерию и попытался прощупать пульс. Готов, корень столетней елки оказался крепче башки налетчика. Егор вернулся к кустам, взял свой рюкзак и закинул его за спину, подхватил Женькин.