— Это подходящая история, — сказал Эд.
— Нет, не подходящая! — возразила Мадлен. — Ты ведь знаешь, что история неподходящая!
— Что за неподходящая история? Добрый день, Эд. Мадлен, рады тебя видеть.
Они поравнялись с Перри и Селестой. Перри был в превосходно сидящем костюме и в галстуке, наверняка итальянском. Стоит больше, подумала Мадлен, всего гардероба Эда, включая и шкаф. Когда Перри наклонился поцеловать ее, она успела провести кончиками пальцев по шелковистой ткани его рукава и вдохнуть аромат лосьона после бритья.
Интересно, а каково это — быть замужем за мужчиной, который так хорошо одевается? Она смогла бы наслаждаться всеми этими прелестными тканями и оттенками, мягкостью галстука, плотностью рубашки. Разумеется, Селеста, которая не слишком интересуется одеждой, наверное, даже не замечает разницы между Перри и взъерошенным, небритым Эдом, одетым в зеленоватую флисовую куртку поверх футболки. Но, глядя на беседующих Эда и Перри, Мадлен ощутила волну любви к Эду, хотя за секунду до этого злилась на него. Это имело какое-то отношение к искренней заинтересованности, с какой он слушал Перри, и к его заросшим щетиной щекам в противовес гладкой челюсти Перри.
Да. Она с несравненно большей радостью поцелует Эда. В этом ей повезло.
— Не опаздываем? Мы по-быстрому высадили мальчишек, потому что не было места для парковки, — сказала Селеста в своей обычной возбужденной манере. — Мальчики очень рады, что Перри услышит, как они декламируют стихи.
— Не опаздываем, — откликнулась Мадлен.
Она подумала, а не сказала ли Селеста Перри о том, что его кузен может оказаться отцом Зигги. Она бы Эду точно сказала.
— Ты виделась с Джейн? — словно прочитав ее мысли, спросила Селеста.
Перри с Эдом шли немного впереди.
— Ты рассказала ему?.. — Понизив голос, Мадлен кивнула в сторону Перри.
— Нет! — прошептала Селеста. На ее лице отразился ужас.
— Во всяком случае, Джейн сейчас здесь нет, — сказала Мадлен. — Помнишь, она пошла кое-куда. — У Селесты был озадаченный вид. Мадлен понизила голос: — Ты ведь знаешь, прием у врача.
Джейн умоляла их не распространяться о предстоящем визите к психотерапевту, к которому Джейн записала Зигги. «Если люди узнают, что я веду его к психотерапевту, то посчитают это доказательством того, что он сделал что-то дурное».
— О да, конечно. — Селеста постучала пальцем себя по лбу. — Забыла.
Перри замедлил шаг, и Мадлен с Селестой поравнялись с мужчинами.
— Ну, Эд только что рассказал мне об этих разногласиях по поводу запугивания, — сказал Перри. — Это дочка Ренаты Клейн? Эту девчушку запугивают? — Он обратился к Мадлен. — Я знаком с Ренатой по работе.
— Правда? — спросила Мадлен, хотя уже знала об этом от Селесты.
Надежней, чтобы мужья были в неведении относительно информации, которой обмениваются их жены.
— Так, если Рената попросит, следует ли мне подписать эту петицию? — поинтересовался Перри.
Мадлен выпрямилась, готовая пойти в атаку за Джейн, но первой заговорила Селеста:
— Перри, если ты подпишешь эту петицию, я уйду от тебя.
Мадлен рассмеялась со смущенным удивлением. Предполагалось, что это шутка, но Селеста произнесла ее совершенно серьезно.
— Сильно сказано, приятель! — заметил Эд.
— Это точно, — сказал Перри, обнимая Селесту и прижимаясь губами к ее лбу. — Начальница приказывает.
Но Селеста так и не улыбнулась.
* * *ВСЕМ РОДИТЕЛЯМ
От: ВАШЕГО ОБЩЕСТВЕННОГО КОМИТЕТА
Долгожданный ВЕЧЕР ВИКТОРИН «ОДРИ И ЭЛВИС» начнется завтра в 7 часов вечера в школьном актовом зале. Включите свое воображение и будьте готовы веселиться весь вечер! СПАСИБО папе ученика второго класса Бретту Ларсону, который будет нашим ведущим на вечере. Чтобы мы не скучали, Бретт подготовил несколько хитрых головоломок.
Загадайте, чтобы прогноз погоды не оправдался (вероятность дождя 90 %, но что они вообще знают?) и мы смогли бы перед вечеринкой насладиться коктейлями и канапе на нашей прекрасной террасе.
БЛАГОДАРИМ также наших щедрых местных спонсоров! Среди выигрышей в лотерее есть ВОСХИТИТЕЛЬНАЯ МЯСНАЯ ЗАКУСКА, любезно предоставленная нашими друзьями из замечательной фирмы «Идеальное мясо Пирриви», изысканный ЗАВТРАК ДЛЯ ДВОИХ в «БЛЮ БЛЮЗ» (мы любим тебя, Том!), а также МЫТЬЕ ГОЛОВЫ И СУШКА ВОЛОС в салоне «РАЙСКАЯ ЖИЗНЬ»! ВАУ!
Помните, что все собранные средства пойдут на покупку интерактивных досок для обучения наших ребятишек!
Обнимаем! Ваш общественный комитет: Фиона, Грейс, Эдвина, Ровена, Харпер, Холли и Элен!
ххххххх
P. S. Миссис Липман призывает быть внимательными к нашим соседям и стараться сильно не шуметь, когда все будут расходиться.
Глава 52
Саманта. Накануне вечера викторин я была на школьном собрании и слушала, как дети из подготовительного класса декламируют стихи. Я заметила, что все сторонники Ренаты сидят с одной стороны, а сторонники Мадлен — с другой, совсем как на свадьбе. Я посмеялась про себя.
* * *Школьные вечера в Пирриви всегда долго начинались и долго заканчивались. Единственное, что не вызывало досады, — это расположение. Школьный актовый зал находился на втором этаже. Стеклянные раздвижные двери вели на просторную террасу, идущую вдоль одной стороны здания. Оттуда открывался восхитительный вид на море. Сегодня все двери были раздвинуты, и в зал врывался чистый осенний воздух. При закрытых дверях в зале становилось душновато — пукающие дети, надушенные Модные Стрижки и их щедро политые одеколоном мужья.
Мадлен смотрела на вид из окон и старалась настроиться на позитивный лад. Она испытывала легкое раздражение, а это означало, что назавтра у нее будет пик ПМС. Не дай бог на вечере викторин кто-нибудь попадет ей под горячую руку.
— Привет, Мадлен, — сказала Бонни. — Привет, Эд.
Она уселась на пустой стул у прохода рядом с Мадлен, принеся с собой раздражающий аромат пачулей.
Мадлен почувствовала, как ей на колено легла ладонь Эда, который старался успокоить ее.
— Привет, Бонни, — бросив взгляд через плечо, мрачно произнесла Мадлен. Неужели нет других свободных стульев? — Как дела?
— Отлично, — ответила Бонни.
Она перекинула косу через белое плечо с россыпью мелких темных родинок. Даже плечо Бонни казалось Мадлен каким-то чуждым.
— Тебе не холодно? — поежилась Мадлен.
На Бонни был топ без рукавов и штаны для занятий йогой.
— Я только что провела занятие по бикрам-йоге.
— Это ведь трудные занятия, верно? — спросила Мадлен. — У тебя свежий вид.
— Я приняла душ, — ответила Бонни. — Но глубинная температура тела у меня по-прежнему высокая.
— Простудишься, — сказала Мадлен.
— Не простужусь, — откликнулась Бонни.
— Простудишься, — повторила Мадлен.
Она почувствовала, что сидящий слева Эд сдерживает смех, и сменила тему:
— Натан не пришел?
— Он работает. Я сказала ему, что вряд ли он много потеряет. Скай так боится выступления, что, пожалуй, спрячется за другими детьми. — Она улыбнулась Мадлен. — Не так, как твоя Хлоя.
— Не так, как моя Хлоя, — согласилась Мадлен.
По крайней мере, вы никогда не заберете от меня Хлою, как забрали Абигейл.
Ей казалось возмутительным, что эта незнакомка знает, что именно ела утром за завтраком ее дочь, а она сама не знает. И хотя Мадлен знала Бонни уже несколько лет и сотни раз вежливо разговаривала с ней, Бонни не казалась ей реальным человеком. Она представлялась Мадлен какой-то карикатурой. Невозможно было вообразить себе, что она делает какие-то обычные вещи. Сердится ли она когда-нибудь? Кричит ли? Хохочет до упаду? Слишком много ест? Слишком много пьет? Зовет кого-нибудь, чтобы принес ей туалетной бумаги? Теряет ключи от машины? Бывает ли она когда-нибудь просто человеческим существом? Она когда-нибудь перестанет говорить этим вкрадчивым мелодичным голосом гуру?
— Сожалею, что Натан не сказал тебе об отмене занятий по математике, — произнесла Бонни.
Не здесь, идиотка. Давай не будем обсуждать семейные дела, когда вокруг нас мамочки с ушками на макушке.
— Я говорила Натану, что нам надо еще много учиться общению, — продолжала Бонни. — Все это в процессе.
— Верно, — сказала Мадлен.
Эд чуть сильней надавил ладонью на ее колено. Мадлен посмотрела мимо него на Перри с Селестой, сидящих по другую сторону, с мыслью вступить в разговор с кем-нибудь еще, но Перри с Селестой, касаясь головами, как два влюбленных тинейджера, со смехом разглядывали что-то на телефоне Селесты. Та странная размолвка между ними по поводу подписания петиции, очевидно, ничего не значила.
Мадлен стала смотреть на переднюю часть зала, откуда доносился шум лихорадочной деятельности. Детей просили сесть на места, учителя возились со звуковой аппаратурой, а Модные Стрижки бегали повсюду с важным и занятым видом, как это бывало утром каждой пятницы.
— У Абигейл действительно вырабатывается общественное сознание, — сказала Бонни. — Поразительно, когда видишь это. Ты знаешь, что она работает над каким-то секретным благотворительным проектом?
— Меня это не волнует до тех пор, пока ее общественное сознание не встанет на пути школьных оценок, — сдержанным холодным тоном произнесла Мадлен, безоговорочно подтверждая свою репутацию ужасной родительницы-мизантропа. — Она хочет заниматься физиотерапией. Я говорила об этом с Самантой, мамой Лили. Саманта говорит, Абигейл нужна математика.
— На самом деле, похоже, она больше не хочет заниматься физиотерапией, — сказала Бонни. — Похоже, у нее развивается интерес к социальной работе. Думаю, она станет прекрасным социальным работником.
— Она будет ужасным социальным работником! — огрызнулась Мадлен. — Ей не хватает твердости. Пытаясь помочь людям, она погубит себя, будет чересчур глубоко вникать в их проблемы. Господи, это был бы совершенно неправильный выбор карьеры для Абигейл!
— Ты так думаешь? — как во сне, произнесла Бонни. — Ах, пока нет никакой спешки с принятием решения, так ведь? До тех пор она еще десять раз успеет передумать.
Мадлен принялась часто-часто выдыхать через рот, как это делают женщины в родах. Бонни пытается превратить Абигейл во что-то, чем она быть не может. От настоящей Абигейл ничего не останется. Дочь станет для Мадлен чужим человеком.
На сцену грациозно поднялась миссис Липман и молча встала перед микрофоном, сжав руки и милостиво улыбаясь, дожидаясь, когда заметят ее царственное присутствие. Одна из Модных Стрижек бросилась на сцену, что-то сотворила с микрофоном, а потом убежала. Тем временем один учитель шестого класса принялся отбивать ладонями легко запоминающийся ритмический мотивчик, который оказывал на детей магическое, гипнотическое действие. Дети немедленно переставали болтать, смотрели вперед и начинали отбивать тот же самый ритм. Дома это не действовало, Мадлен пробовала.
— Ах! — воскликнула Бонни под нарастающий шум хлопков. Она наклонилась и зашептала Мадлен на ухо, обдавая ее свежим мятным дыханием. — Чуть не забыла. Мы хотим пригласить тебя с Эдом и детей отпраздновать во вторник пятнадцатилетие Абигейл! Знаю, она будет рада увидеть всю семью. Как, по-твоему, не будет это неудобно?
Неудобно? Шутишь, Бонни, это будет чудесно, восхитительно! Мадлен будет гостьей на ужине в честь дня рождения дочери. Не хозяйкой. Гостьей. Натан будет предлагать выпивку. Когда они будут уезжать, Абигейл не поедет с ними в машине. Она останется там. Абигейл останется там, потому что это ее дом.
— Чудесно! Что нам привезти? — зашептала она в ответ, а сама положила руку на плечо Эда и сильно стиснула его.
Получалось, что разговор с Бонни действительно напоминает роды: боль все усиливалась и усиливалась.
Глава 53
— Зигги — очаровательный маленький мальчик, — сказала психотерапевт. — Очень толковый, уверенный в себе и добрый. — Она улыбнулась Джейн. — Он спрашивал, как я себя чувствую. Он первый клиент на этой неделе, заметивший, что я простужена.
Психотерапевт шумно высморкалась, словно для того, чтобы продемонстрировать, что она и в самом деле простужена. Джейн с нетерпением посмотрела на нее. Она не была такой милой, как Зигги. Ее совершенно не волновала простуда психотерапевта.
— Так, э-э, вы считаете, у него есть скрытая склонность к агрессии? — спросила Джейн со смешком, стараясь обратить все в шутку, хотя сама не считала это шуткой.
Вот поэтому они и пришли сюда. Поэтому она заплатила огромный гонорар.
Обе они посмотрели на Зигги, который играл в комнате, отделенной от кабинета стеклянной перегородкой, откуда он не мог их слышать. Они видели, как Зигги берет куклу, игрушку для ребенка младшего возраста. Представим себе, что Зигги вдруг стукнет куклу, подумала Джейн. Это будет вполне убедительно. Ребенок делает вид, что его беспокоит простуда психотерапевта, а потом ломает игрушки. Но Зигги лишь посмотрел на куклу, а потом положил ее на место, не заметив, что она соскользнула с угла стола и упала на пол. Это доказывало лишь, что он патологически небрежен.
— Нет, не считаю, — сказала психотерапевт.
Она замолчала. Нос у нее подергивался.
— Вы расскажете мне о том, что он говорил, да? — спросила Джейн. — Вы ведь не придерживаетесь конфиденциальности в отношении пациента?
— Апчхи! — Психотерапевт громко чихнула.
— Будьте здоровы, — нетерпеливо проговорила Джейн.
— Конфиденциальность пациента начинается только с четырнадцати лет, — шмыгая носом, сказала психотерапевт, — то есть с такого возраста, когда они рассказывают тебе всякую всячину, которой действительно хочется поделиться с их родителями. Вы понимаете, о чем я? Они занимаются сексом, принимают наркотики и так далее и тому подобное!
Да, да, маленькие детки — маленькие бедки.
— Джейн, я не думаю, что у Зигги есть склонность к агрессии, — сказала психотерапевт. Она дотронулась кончиками пальцев до своих покрасневших ноздрей. — Я напомнила ему об инциденте в ознакомительный день, и он четко ответил мне, что это был не он. Я бы очень удивилась, если бы он лгал. Если он лжет, то это самый совершенный лжец из тех, что я встречала. Откровенно говоря, Зигги не проявляет ни одного из классических признаков агрессивной личности. Он не самовлюбленный. И он определенно демонстрирует сочувствие и восприимчивость.
Джейн едва сдержала слезы облегчения.
— Если, конечно, он не психопат, — бодро произнесла психотерапевт.
Какого хрена?
— И в этом случае он может разыгрывать сочувствие. Психопаты часто бывают обаятельными. Но, — продолжила психотерапевт и снова чихнула. — О боже мой, — сказала она, вытирая нос. — Я думала, что иду на поправку.
— Но… — поторопила ее Джейн, понимая, что не выказывает никакого сочувствия.
— Но я так не думаю, — проговорила психотерапевт. — Не думаю, что он психопат. Мне определенно хотелось бы увидеть его еще раз. Скоро. Полагаю, он подвержен многим страхам. Наверняка он не все мне сегодня рассказал. Я совсем не удивлюсь, если окажется, что Зигги самого запугивают в школе.
— Зигги? — переспросила Джейн. — Запугивают?
Она ощутила внезапный прилив жара, словно у нее поднялась температура. Тело наполнилось энергией.
— Я могу ошибаться, — шмыгая носом, сказала психотерапевт. — Но я не удивлюсь этому. Полагаю, это словесное запугивание. Возможно, какой-нибудь дерзкий ребенок нашел его слабое место. — Она вынула из стоящей на столе коробки носовой платок. — А еще мы с Зигги разговаривали о его отце.
— Отце? — Джейн вздрогнула. — Но что…
— Он очень тревожится по поводу отца, — сказала психотерапевт. — Он считает, его отец может оказаться бойцом ударных частей, или, возможно, Джаббой Хаттом, или, в худшем случае, — психотерапевт не смогла сдержать широкой улыбки, — Дартом Вейдером.
— Вы шутите! — Джейн была несколько шокирована. К «Звездным войнам» Зигги приобщил сын Мадлен, Фред. — У него это не всерьез.
— Дети часто пребывают где-то между реальностью и фантазией, — возразила психотерапевт. — Ему всего лишь пять. В мире пятилетнего ребенка возможны любые вещи. Он все еще верит в Санта-Клауса и фею молочных зубов. Почему бы Дарту Вейдеру не быть его отцом? Но, по-моему, он скорее каким-то образом усвоил идею о том, что его отец… страшный и таинственный человек.
— Я полагала, что лучше справляюсь со своей задачей, — заметила Джейн.
— Я спросила, часто ли он говорит с вами об отце, и он сказал — да, но он понимает, что это вас расстраивает. Он был со мной очень суров и не хотел, чтобы я вас расстраивала. — Заглянув в свои записи, она подняла глаза. — Он сказал: «Пожалуйста, осторожно разговаривайте с мамой о папе, потому что у нее на лице появляется странное выражение».
Джейн прижала к груди ладонь.
— С вами все в порядке? — спросила психотерапевт.
— У меня на лице странное выражение? — удивилась Джейн.
— Немного, — ответила психотерапевт. Подавшись вперед, она понимающе взглянула на Джейн и спросила с откровенностью близкой подруги: — Догадываюсь, что отец Зигги был не таким уж хорошим парнем?
— Не таким уж, — ответила Джейн.
Глава 54
Перри вез Селесту домой после школьного собрания.
— У тебя есть время остановиться и выпить кофе? — спросила Селеста.
— Пожалуй, нет, — ответил Перри. — Много дел!
Она взглянула на его профиль. Казалось, он в полном порядке. Его мысли были сосредоточены на предстоящем дне. Она знала, что ему понравилось его первое школьное собрание, понравилось быть одним из школьных папаш, щеголять в корпоративной форменной одежде в некорпоративном мире. Ему нравилась роль папы, он даже наслаждался ею, разговаривая с Эдом в слегка ироничной манере и подсмеиваясь над этой ролью.