– С возвращением, сын Волка!
Сначала Барсу показалось, что хриплый каркающий голос принадлежал самой статуе, но потом что-то между лап зверюги зашевелилось, и из тени выбрался скрюченный старик в длинном одеянии из уже хорошо знакомого серого меха.
* * *Расул сидел без движения уже почти полчаса. Лёшка боялся даже вздохнуть лишний раз, опасаясь вызвать бурю. Самые худшие опасения подтвердились: Волки действительно шли на станцию за Барсом и Королевым. Обратно отряд выдвинулся другим путем – вдоль набережной, но разглядеть две камуфляжные куртки, мелькавшие среди серых шкур, оказалось несложно. На этот раз Косте пришлось чуть ли не силой удерживать Расула. Тот рычал, матерился, а потом в ярости зашвырнул автомат в угол и уселся на кровать, обхватив голову руками.
– Мы им ничем не поможем, – робко произнес Эдик, прерывая, наконец, тягостное молчание. – Они сейчас за стенами. Ты ведь знаешь наших, выкрутятся. Они же хорошие специалисты. Королев что угодно починит – ну кто станет его убивать?
Больше всего Лёшке бы хотелось, чтобы Эдик был прав. Но сумасшедший Фенрир мог убить кого угодно, а Варг уж точно не станет заступаться за пленников.
– В лоб нам не пройти… Должен быть второй вход, – Расул вдруг вскочил и, метнувшись к Лёшке, крепко схватил его за плечи. – Должен! Ты знаешь?!
– Я как-то раз слышал про катакомбы…
– Где? Что за катакомбы?
Голова Лёшки болталась из стороны в сторону и грозилась вовсе оторваться от шеи – настолько сильно Расул тряс его.
– Перестань! – Эдик осторожно оттянул назад разбушевавшегося товарища. – Покалечишь пацана. Ну откуда ему знать?
– Может, это и неправда все, – прошептал Лёшка, на всякий случай отступая на пару шагов назад. – Говорят, Замок и берег соединяет подземный ход, которому лет четыреста. Но где он есть, никто не знает.
– Лучше бы тогда вообще молчал, – прошипел сквозь зубы Расул и грубо оттолкнул Лёшку. – Все из-за вас с этой…
Обычно девочка в таких случаях забивалась куда-то в угол, но на этот раз она вообще никак не отреагировала на крики и шум. Эдик подошел к креслу, в котором она устроилась, сжавшись в комок, и успокаивающе провел рукой по ее грязным свалявшимся волосам. Девочка даже не шелохнулась. Тогда Эдик присел на корточки и собрался было приободрить ее парой слов, но вдруг отпрянул назад и неуклюже плюхнулся на пол.
– Р-р-ребята, – испуганно пробормотал он. – У нее, кажется, кровь…
* * *Фенрир опирался на длинную сучковатую палку, украшенную черепом какого-то мелкого животного и сплошь испещренную рисунками и непонятными символами. Когда старик, прихрамывая, подошел ближе, Барс смог разглядеть его получше. Лицо Фенрира покрывала огромная, доходившая почти до пояса всклокоченная седая борода, в которую были вплетены черные ленточки и засохшие стебли трав. Головной убор ему заменял меховой капюшон, а вот обуви Фенрир почему-то не носил, осторожно ступая по холодным камням босиком.
– И я приветствую тебя, Видящий, – Варг опустил голову в почтительном поклоне.
Происходящее все более начинало бы напоминать какой-то нелепый фарс, если бы не убийственная серьезность, с которой все присутствующие относились к этому странному ритуалу. И только когда взгляд Фенрира скользнул по Барсу, тот понял – почему.
В покрасневших и непрерывно слезящихся глазах старика плескалось безумие, но не только оно. Что-то еще, перед чем пасовал даже двухметровый Варг – леденящее, злобное, почти осязаемое. Похожее чувство Барс испытал, когда впервые посмотрел с моста на дозорную башню Замка. Оно одновременно и отталкивало, и завораживало, невольно заставляя замереть в ожидании следующих слов Фенрира.
– Ты привел двух мужчин, – хмуро прокаркал старик, проведя узловатыми пальцами с длинными ногтями по куртке Барса. – Но я не вижу девочки, обещанной Зверю, я не вижу предателя, отнявшего жизнь у одного из сыновей Волка.
– Девчонка и пацан у них, – Варг нетерпеливо мотнул головой в сторону пленников. – Этот, седой, командир пришлых. Я не знаю, где остальные, но…
– Девочка была обещана Зверю, – повторил Фенрир, слегка повысив голос. – Предатель отнял у Зверя его добычу, и Зверь получит две жизни до полуночи. Отпусти этого человека, – кривой желтый коготь уткнулся в грудь Королева. – Его кровь уже холодна и не насытит Зверя. Пусть он вернет то, что принадлежит Зверю. Если он не успеет, Зверь заберет жизнь его друга. Фенрир сказал свое слово.
Закончив, старик развернулся и вновь занял свое место между передних лап статуи. И только когда он удалился, Барс наконец смог выдохнуть. Наваждение рассеялось, но не до конца, оставив где-то глубоко внутри ледяной комок. Королев тоже выглядел ошеломленным, а из Волков разве что одному Варгу удавалось изобразить на лице что-то вроде скучающего безразличия. Остальные бойцы застыли, словно статуи, и вновь обрели способность передвигаться, только когда Фенрир скрылся из вида. Немощному старику каким-то непостижимым образом удавалось внушать не просто страх – ужас, отголоски которого проникали даже сквозь ту броню отрешенности, которую Барс уже привык считать непробиваемой.
– Ладно, – Варг развернулся и толкнул Барса в плечо. – Вы слышали, что нам сказали. Двигаем в казарму, там разберемся.
* * *– Ну, что там?
И Расул, и Эдик, и Костя почему-то держались на расстоянии. Лёшка еще раз затравленно посмотрел на них, но помогать ему никто не собирался. Девочка все так же лежала в кресле на боку, подтянув ноги к груди, и не подавала никаких признаков жизни, кроме сбивчивого и прерывистого дыхания. Ворот ее куртки поддался не сразу, но потом его все же удалось кое-как расстегнуть. Под верхней одеждой ничего не оказалось, и Лёшка почему-то густо покраснел, хотя разглядывать там было особо нечего.
– Не тяни, – поторопил его Расул. – Видишь чего?
– Нет, – Лёшка замотал головой. – Вроде бы все в порядке.
Девочка не была ранена. Ни на голове, ни на теле не обнаружилось ни порезов, ни огнестрельных ран, ни даже ссадин. Густая темная жидкость, покрывавшая почти всю кожу девочки, появилась словно из ниоткуда. Лёшка машинально вытер руку о штаны, оставляя на и без того грязной ткани серовато-коричневую полосу.
– Это не кровь. Посмотрите, какой цвет, – пробормотал он. – А еще она вся горячая. Кажется, заболела.
– Это я и без тебя вижу, – Расул нахмурился еще больше. – Скорее всего, какая-нибудь инфекция. На простуду уж точно не похоже.
– Так вот почему вы… так? – Лёшка заметил, что все отступили еще на пару шагов. – Думаете, это заразно?
– Очень может быть, – печально вздохнул Эдик. – А из лекарств у нас один анальгин двадцатилетней давности.
– Оставайся с ней, – приказал Расул. – Мы пойдем в соседний номер.
– Вы нас бросаете?
От обиды у Лёшки защипало в носу. Глупо было рассчитывать, что едва знакомые люди станут ухаживать за больной девчонкой, но все же ему почему-то казалось, что он может ожидать от них хоть какой-то помощи. А тут – такое.
– Пожалуйста, – Лёшка поднялся и шагнул вперед. – Она же умрет!
– Стой там, – Расул решительно отобрал у Кости автомат. – Не подходи. Прошу.
– Ты что, совсем сдурел? – подал голос Эдик. – Стрелять в них будешь?
– Если придется, – лицо Расула превратилось в непроницаемую маску. – Я не буду рисковать вами из-за них.
– Стрелять он будет… И в меня будешь? – вдруг взорвался Вассерман и встал между Расулом и Лёшкой. – Прямо второй Барс, такой же сатрап, только у него хоть мозги есть! Девка это больная и пацан, а не мутанты какие-то. Ты вот знаешь, как это передается? Мы тут, строго говоря, тем же самым воздухом дышим. Всех теперь в расход?
Игра в гляделки продолжалась почти минуту, и выиграл ее почему-то Эдик. Расул с нервным смешком вручил оружие обратно Косте и уселся на подоконник.
– Черт с вами, – бросил он сквозь зубы. – Уже темнеет, так что ждем до утра. Двинемся к Замку, попробуем прощупать их оборону. Можете меня хоть кем называть, но я мужиков там не оставлю.
* * *Здание, в котором жили Волки, действительно более всего напоминало казарму. Наверное, у старших бойцов были и отдельные комнаты, но молодые располагались в общем помещении, заполненном двухъярусными койками и кое-как подсвеченном уже ставшими привычными керосинками. В воздухе витал запах давно не мытых тел, табака и нечистот – канализация в Замке по вполне понятным причинам отсутствовала, а каждый раз бегать на улицу или в специально отведенное помещение Волки ленились, ограничившись отхожим ведром, прикрытым куском фанеры. Откуда-то из темного угла послышался сдавленный женский визг. Похоже, подобные вещи творились здесь круглые сутки, и никто уже не обращал на них внимания. Человек пять-семь бойцов резались в карты на антикварном дубовом столе, изрезанном ножами вдоль и поперек. Судя по изрядным кучкам патронов и непрерывному мату, игра шла давно, и ставки достигли заоблачных по местным меркам высот.
Банк сорвал Варг, чье появление стало для молодых Волков неожиданностью. Он бесцеремонно отвесил сидящим вокруг стола парням пару пинков, а потом решительно сгреб все патроны в карман.
– Еще раз увижу, – будете месяц в карауле стоять, – предупредил Варг. – Сколько раз сказано: здесь вам не зона и не кича.
С этим Барс мог бы поспорить. Какой-то здоровенный бородач из неудачливых игроков, по-видимому, посчитал точно так же, но быстро успокоился, поймав переносицей пудовый кулак командира.
– Этого, – Варг указал рукой на Королева. – Запереть в подвале. Смотрите не покалечьте, он нам еще живой нужен. А со вторым я лично потолкую, за ним должок.
Комната для задушевных бесед располагалась за поворотом коридора. Вероятнее всего, Варг собирался использовать в качестве пыточной камеры свои собственные личные апартаменты. Внутри было темно – настолько, что Барс не смог даже примерно оценить размеры помещения прежде, чем Варг швырнул его на пол, оказавшийся неожиданно мягким.
– Покарауль снаружи, никого не пускай, – приказал командир Волков единственному сопровождавшему их бойцу, закрывая дверь. – Думаю, у моего гостя здоровья на то, чтобы дурить, уже не осталось. Но если что… ты понял.
Глава 6 Сделка, от которой нельзя отказаться
Керосинка Варга давала достаточно света, чтобы хоть немного осмотреться. Комната, как и следовало ожидать, оказалась не слишком большой. Единственное окно было зашито толстым стальным листом, за которым, скорее всего, проложили и еще что-то. Не дурак Варг, здоровье бережет – в отличие от многих других здесь. Фон снаружи, конечно, слабенький, но проживи месяц-два за обычным стеклом – наберешь серьезную дозу. Большой диван, стол и пара кресел – когда-то шикарных, но сейчас безнадежно обшарпанных, с кусками поролона, повсеместно стремящимися вылезти из-под драной обивки. Книжный шкаф, под завязку набитый старинными изданиями, сейф и антикварный комод. Но и это еще не все.
Барс никогда бы не подумал, что кто-то вроде Варга окажется ценителем прекрасного. Неожиданное впечатление от убранства личной комнаты командира Волков несколько портила излишняя концентрация произведений искусства, и все же это место, мягко говоря, отличалось от душной и загаженной казармы, в которой жили младшие бойцы Замка. Даже ковер, на котором Барс сейчас лежал, был явно не из дешевых. Во всяком случае, в те времена, когда подобное продавалось и покупалось за рубли, а не за патроны калибра «пять-сорок пять». С тех пор его топтали грязными сапогами, прожигали насквозь окурками и заливали какой-то дрянью, запах которой, похоже, впитался в шерсть намертво. И все же ковер, как ни странно, сохранился куда лучше, чем Выборг. Чем родной Питер. Чем вся эта чертова планета, если уж на то пошло.
– Вот так и живем, – проворчал Варг, опуская керосинку на стол. – Что, нравится?
Картины, картины и еще раз картины. В большинстве своем репродукции – пару раз взгляд натыкался на что-то, что Барсу уже приходилось видеть в Питере, но здесь, в Замке, вполне могли найтись и подлинники. Если бы Барс постарался, он смог бы даже вспомнить пару-тройку названий, но обстановка не слишком-то располагала к созерцанию работ мастеров безвозвратно ушедшей эпохи. В это время и в этом месте самым востребованным произведением искусства был автомат Калашникова. Оружия в комнате Варга тоже хватало: помимо уже знакомой «ксюхи» – пара винтовок, итальянский дробовик, пистолеты… и меч. Не дурацкая бутафорская железка, а настоящее оружие: зазубренное, потемневшее от времени и даже чуть тронутое ржавчиной, но оттого еще более суровое и убедительное. В отличие от огнестрела, старинный клинок не висел на стене, а примостился между большой картиной в золоченой раме и статуэткой на увесистом гранитном пьедестале.
И картина, и статуэтка были искалечены. Но если фарфоровый ангел вполне мог лишиться крыльев при неосторожной переноске, то глубокие зарубки на раме картины не оставляли никаких сомнений на счет своего происхождения. На полотне была изображена женщина, сидящая к зрителю вполоборота. Молодая и, скорее всего, красивая – этого Барс уже никогда бы не смог узнать. Разрезы, несколько раз пересекающие затвердевший от времени и толстого слоя краски холст крест-накрест, оставили на месте лица женщины темную треугольную дыру. Барсу на мгновение показалось, что и сама картина, и дыра были живыми. Художник изобразил мир и его безымянную обитательницу в светлых и теплых тонах, мягко игравших даже в тусклом мерцании керосинки, но сквозь уродливый провал в этот мир лезло что-то гадкое и жутковатое, черное. Что-то, что хозяин комнаты впустил и в себя самого, изрубив картину мечом. Похоже, Варгу были свойственны приступы неконтролируемой ярости, и Барс мог только порадоваться, что не лежит сейчас где-нибудь на вокзальной площади с затылком, начисто оторванным крупнокалиберной пулей из собственного «кольта». Или, наоборот, огорчиться – в зависимости от того, какое развлечение придумает себе Варг.
– Интересная обстановочка, – осторожно ответил Барс, переваливаясь на бок. – Занятная. Хоть бы баб голых повесил, что ли…
– Смешно, – Варг натянуто гоготнул и опустился в кресло. – Ладно, вставай давай, говорить с тобой будем. Присаживайся, не стесняйся.
Барс кое-как поднялся на ноги, взгромоздился на диван, на который указал ему Варг, и тут же привалился спиной к стене.
– Артист, – командир Волков несколько раз негромко хлопнул в ладоши. – Ты тут из себя немощного не строй, меня не обманешь. Будешь чудить – голову отвинчу. А пока что у тебя есть возможность внимательно меня послушать и выручить и себя, и товарища.
Барс молча кивнул. Протянуть время, рассмотреть, подумать, действовать. Именно в таком порядке. Пока Варг треплется вместо того, чтобы пустить в ход кулаки, это только на руку. Слушать и держать язык за зубами. Одно неосторожное слово, и Барса постигнет участь картины. Он не тешил себя надеждой, что сможет справиться с двухметровым бугаем, который раза в полтора тяжелее его самого, не говоря уже о полной казарме отморозков.
– Жизнь тут у нас веселая, сам видишь, – Варг криво ухмыльнулся и нагнулся вперед. – Здорово нам?
В свете керосинки он выглядел по-другому. Барс вдруг понял, что командир Волков далеко не так молод, как казалось на первый взгляд. В длинных светлых волосах, убранных в хвост на затылке, еще не было ни одного седого, а на широком, гладко выбритом и буквально пышущем здоровьем лице – ни единой морщинки. Варг чем-то напоминал викинга из древних скандинавских сказаний. Только у викингов едва ли могли быть такие глаза: усталые, больные и наполненные вечной глухой тоской по тому, что уже никогда не вернется. А вот у тех, кто успел прожить жизнь до Катастрофы, – могли.
Сам Барс себя к таким людям не относил: свою жизнь он прожил под землей. Настоящую, взрослую, а не ту, что была до того, как перепуганный двенадцатилетний пацан вдруг оказался в толчее на остановившемся эскалаторе станции «Владимирская». Странно, но Барс почти ничего не помнил ни о школе, ни о родителях, которых он больше никогда не видел. Опустившийся с глухим скрежетом гермозатвор будто бы разом отрезал все это, навсегда разделив время на «до» и «после». И «после» для Барса – а тогда еще учащегося седьмого класса Средней Школы № 547 Вадика Тимофеева – началось с тихого голоса молодого мужчины с бородкой.
– Тихо, дружок, не бойся, – сказал тот. – Наверное, учебная тревога.
– Учебная – это значит не по-настоящему?
– Все правильно, молодец, – мужчина ободряюще улыбнулся. – Тебя как зовут? Вадик? Меня – Андрей. Королев. Почти как великий советский конструктор, да. Потерпи немного. Минут через десять эскалаторы запустят.
Но эскалаторы так и не запустили. Ни через десять минут, ни через час, ни через двадцать лет. А новая жизнь для Вадика Тимофеева из жутковатого, но интересного приключения как-то сама собой стала единственно возможной. И понять Королева, рассматривающего старые фотографии, он не мог, как ни старался.
А вот Варг бы, наверное, смог. Сколько ему сейчас? Скорее всего, уже за сорок, несмотря на крепкий и моложавый вид. Кем он был в прошлой жизни? Что он потерял в день, когда с неба падала Смерть? Что заставляло его собирать в своей комнате эту безумную коллекцию, а потом в бессильной ярости кромсать ее острой железкой?..
– Откуда я знаю, здорово вам тут или нет? – поморщился Барс. – На голодающего ты явно не похож, оружие есть. Даже картины имеешь.
– Картины… – хмуро отозвался Варг. – Повесил картину – и жизнь наладилась? Хрен там. Ничего не наладилось. Ты ведь понимаешь, что мы здесь все сдохнем?
Барс не ответил. Что-то похожее он уже слышал не так давно от Алексея Ивановича, но тот уверенно говорил, что в Замке еще достаточно запасов. Или дело было не только в продовольствии и патронах?