Когда он поднимался наверх, он знал эту дорогу также как путь от собственной спальни до ванны, он ощущал только ночь, и воздух, и море. Всплеск воды внизу, бесконечная война со скалами. Свет от луны проливался на беспокойную воду. Только здесь он мог дышать полной грудью и обдумывать то, на что у него не хватало времени долгим рабочим днем.
Паб теперь его. И хотя он никогда не рассчитывал на это, полный вес паба уже висел на его плечах. Решение родителей остаться в Бостоне, чтобы помочь дяде открыть свой бар и оставаться там первые шесть-семь месяцев, стало для него сюрпризом.
Его отец очень скучал по брату, а мать никогда не была против нового места. Они вернуться, может не для того, чтобы жить здесь, но по крайней мере, чтобы повидать детей и друзей. Но паб Галлахеров снова был передан от отца к сыну. Это было его наследство, и он хотел правильно распорядиться им.
Дарси не всегда будет обслуживать столики в баре. И он принял это. Она копила деньги, как белка орехи. Когда она накопит достаточно, она уедет.
Сейча Шон был счастлив, управляя кухней, мечтая и имея под рукой любую женщины из деревни, тоскующую по нему. Однажды он найдет и правильную мечту, и правильную женщину.
Если Эйдан хочет продолжить род и дело Галаххеров, то ему пора задумываться о жене и о детях.
Но, слава Богу, у него достаточно времени. В конце концов, ему только тридцать один год, и он не собирается жениться только ради необходимости. Перед клятвами должна быть любовь, страсть, столкновение умов характеров.
Но главное, что Эйдан понял во время своих путешествий, это то, с чем мужчина может смириться, а с чем нет. Можно согласиться на неудобную кровать, если альтернативой служит пол, и быть благодарным. Но нельзя жить с женщиной, которая надоедает, или которая не может разжечь твою кровь, какой бы красивой она не была.
Думая об этом, он повернулся к тому месту, где на небольшом возвышении, под открытым небом и сияющими звездами стоял белый дом. От каминной трубы поднималась небольшая струйка дыма, и одинокий свет горел в окне.
Джуд Франциска Мюррей, подумал он, оживляя в памяти ее образ, что ты делаешь там одна, в доме на волшебном холме? Может, читаешь хорошую книгу или просматриваешь сообщения. Что беспокоит тебя? Он понял это за то время, что она провела в пабе. Что думают люди, что они видят, когда смотрят на тебя?
И пока, как думала Джуд, он размышлял, она впитывала в себя все, что могла увидеть или услышать. Он сомневался, что Джуд осознавала это, но он видел это в ее глазах.
Он не будет торопиться, чтобы узнать ее получше, понять, что она из себя представляет.
Он уже разожгла его кровь своими большими глазами морской богини и туго завязанными волосами. Ему очень понравился ее голос, в котором точность сочеталась с застенчивостью. Что она сделает, если он постучится в ее дверь?
— Спокойной ночи, — пробормотал он, пряча руки в карманы. — Однажды ночью я приду, но не к утесам, а к твоей двери. И тогда мы увидим то, что мы видим.
Тень промелькнула за окном, и занавески отдвинулись в сторону. Там стояла она, словно услышала его. Было слишком далеко, чтобы он мог видеть что-нибудь, кроме её силуэта в неясном свете.
Он подумал, что она могла увидеть его, только как тень на утесах.
Занавеси снова закрылись и через мгновение свет погас.
Глава 4
Надежность, сказала себе Джуд, начинается с ответственности. А суть обеих лежит в дисциплине.
С такой короткой лекцией она проснулась утром, приготовила простой завтрак и, налив кружку чая, приготовилась к работе. И, несмотря на то, что сегодня замечательный солнечный день, она не пойдет гулять по холмам. Они не будет любоваться цветами и мечтать. И, конечно же, она не поедет в деревню на час или два и не будет гулять там по берегу.
И хотя многие могут подумать, что идея изучать ирландские легенды не самая лучшая, но, во всяком случае, если ответственно к этому подойти, может получиться отличная работа. В конце концов, фольклор краеугольный камень культуры.
Джуд не могла признаться даже самой себе, что ее тайное желание — писать. Чтобы написать книгу, надо просто открыть тщательно запертую в сердце дверку и выпустить на волю слова и образы.
Всякий раз, когда замок в ее сердце гремел, она напоминала себе, что это была непрактичная, романтичная, даже глупая идея. Обычные люди со средними навыками предпочли что-нибудь более разумное.
Исследование, детализация, анализ — это сложные вещи, но она это умеет. Она с этим справится. Предмет, который она выбрала, достаточно сложен. Но она сможет выяснить психологическую причину возникновения и распространения мифов в стране ее предков.
Ирландия полна ими.
Призраки и банши, злые духи и волшебные царства. Кельтские умы богаты своим воображением! Они говорят, что дом стоит на волшебном холме — в одном из загадочнейших мест этой земли.
Если хорошенько подумать, можно представить себе действие волшебства, смертельную притягательность холма и столетнее заточение на его вершине. Ну, разве это не очаровательно?
Но самое странное: рациональные, умные люди двадцать первого века, действительно, безоговорочно в это верят. Власть души и ума.
И достаточно сильная власть, поскольку этой ночью она тоже почти поверила в это. А перезвоны колокольчиков и свист ветра помогли ей в этом. Они заставили открыть простор воображению.
Тогда она увидела неясную фигуру, выступавшую на фоне утесов. Тень человека, вырисовывавшаяся между морем и небом, притянула к себе ее пристальный взгляд и заставила сердце биться сильнее.
Он может быть человеком, дожидающимся любви или оплакивающим ее. Волшебный принц на фоне моря.
Очень романтичный, решила Джуд, и очень сильный.
И кем бы он ни был, он сумасшедший, если решил гулять по утесам после полуночи. Эта картина стояла у нее перед глазами все время, пока она пыталась заснуть.
Но невменяемость — она не могла подобрать лучшего слова — часть очарования этих людей, их жизни и их истории. Она использует это. Исследует. Погрузится в эту атмосферу. Развернувшись к столу, она взяла письма и погрузилась в работу.
«Говорят, что дом стоит на волшебном холме, одном из многих возвышений в Ирландии, под которым находится волшебное царство со своим дворцами и замками. Рассказывают, что если подойти к волшебному холму, то можно услышать музыку, которая играет в главном зале дворца под густой зеленой травой. А если идешь в одиночестве, то рискуешь быть похищенным, и тогда ты будешь обязан выполнять все прихоти волшебного народца».
Джуд остановилась, улыбнувшись. Конечно, это все слишком романтично, но Ирландия — неплохое начало для серьезной академической работы.
На первом году в колледже оценки за все ее работы занижали именно из-за этого. Перескакивание с одного вопроса на другой, выход за границы темы.
Зная, как важны оценки для ее родителей, Джуд научилась душить в себе эти красочные полеты фантазии.
Но это же — не сама работа, а только черновик. Она отредактирует позже. Пока только соберет все, что у нее есть и проанализирует это. Из бабушкиных рассказов она поняла достаточно, чтобы выявить основные черты мифических образов. Ее задача — найти истории, которые объединят в себе все характеры, а затем объяснить их место в психологии людей, которые придумали эти легенды.
Она проработала все утро, рассматривая основные положения и зачастую дополняя их ссылками на похожие определения из других культур.
Сосредоточившись на работе, она не сразу услышала стук в парадную дверь, а услышав, рассеянно моргнула, отрываясь от записей ирландских знахарок, живших в то время почти во всех деревнях. Зацепив очки за ворот свитера, она поспешила вниз. Когда она открыла дверь, Бренна уже возвращалась к своему грузовику.
— О, извините, что побеспокоила, — начала Бренна.
— О, ну что вы. — Как женщина в грязных рабочих ботинках может пугать ее? — Я просто была наверху. Рада, что вы зашли. Я не отблагодарила вас должным образом.
— Нет проблем. Вы засыпали на ходу. — Бренна отошла от ворот, возвращаясь к веранде. — Вы уже освоились? У вас все есть?
— Да, спасибо. Не хотите зайти на чашку чая?
— Это было бы прекрасно, но у меня много работы.
Однако, Бренна казалась довольной, останавливаясь возле цветов.
— Я только хотела узнать, все ли у вас в порядке и не требуется ли вам чего-либо. Я бываю на этой дороге пару раз в день.
— Мне сейчас ничего не приходит на ум. Хотя… вы можете подсказать, к кому мне надо обратиться, чтобы установить телефонное гнездо во второй спальне? Я использую ее как кабинет, и оно необходимо для модема.
— Модем? Ваш компьютер? — Теперь ее глаза мерцали с интересом. — У моей сестры Мэри Кейт есть компьютер, поскольку она изучает программирование в школе. Вы даже не представляете, что она с ним вытворяет, но она даже близко не подпускает меня к нему.
— Вы интересуетесь компьютерами?
— Мне нравится узнавать, как вещи работают, а она боится, что я займусь им всерьез, хотя как еще можно понять, как работает вещь? У нее тоже есть модем, и она посылает сообщения некоторым нашим кузенам в Нью-Йорк и друзьям в Голуэй. Это — чудо.
— Я понимаю это. Мы всегда стремимся узнать вещи как можно лучше, чтобы потом спокойно пользоваться ими.
— Я передам вашу просьбу, и рано или поздно вам все сделают. Хотя скорее поздно, чем рано, через неделю или около того. Но, если что, я попытаюсь сделать что-нибудь на скорую руку.
— Это прекрасно. Я была бы очень признательна. Я вчера ездила в деревню, но магазины уже закрылись к тому времени. Я хотела найти книжный магазин, чтобы поискать книги по садоводству.
— Книги по садоводству… — Бренна закусила губу. Интересно, о чем она думает? — Хорошо, я не знаю, где их можно найти в Ардморе, но в Дангарване или в Уотерфорд-Сити такие книги наверняка есть. Однако, если хотите что-то узнать о цветах, спросите мою маму. Она — заядлый садовник.
Услышав звук автомобиля, Бренна оглянулась через плечо.
— Миссис Даффи и Бетси Клуни приехали, чтобы поприветствовать вас. Я выведу грузовик со двора, чтобы они могли припарковаться. Миссис Клуни наверняка привезла пироги, — добавил Бренна, — она славится ими.
Она помахала двум женщинам в автомобиле.
— Только позовите, если вам что-нибудь понадобится.
— Да, я… — О, Боже мой, только и думала Джуд, не оставляй меня наедине с этими незнакомками. Но Бренна уже села в грузовичок. Она быстро развернулась и легкомысленно, по мнению Джуд, проигнорировав узкий въезд и подъезжающий автомобиль, рванула прочь.
Джуд стояла, мысленно ломая руки по мере того, как автомобиль пропадал вдалеке.
— Здравствуйте, мисс Мюррей, — глаза женщины были такими же яркими как светло-коричневое оперение малиновки.
Когда она высунулась из машины, оказалось, что у нее неплохие грудь и бедра и не слишком длинные ноги.
Джуд нацепила улыбку на лицо и направилась к женщинам, словно в камеру смертников. Она уже достаточно успела испугаться, когда женщины вылезли из машины.
— Я — Кэти Даффи из деревни, а это Бетси Клуни, моя племянница со стороны сестры. Пэтти Мэри, моя сестра, сегодня работает в магазине продовольственных товаров, но она все же потом заедет к вам. А я сказала Бетси, почему бы нам не попросить соседа присмотреть за ребенком и, пока двое старших в школе, не заехать в Фейри Хилл Коттедж, чтобы поприветствовать кузину Старой Мод из Америки.
Она говорила все это, копаясь в машине, в платье с роскошными маками. Когда она закончила копаться, у нее в руках оказалось блюдо с пирогом, а на лице — ослепительная улыбка.
— Вы немного похожи на свою бабушку, — продолжила Кэти, — я помню ее, когда она еще была девчонкой. Надеюсь, что у нее все в порядке.
— Да, очень. Спасибо. Как хорошо, что вы приехали. — Она открыла ворота. — Пожалуйста, заходите.
— Надеюсь, что мы дали вам время, чтобы устроиться. — Бетси обошла автомобиль, и Джуд вспомнила, что видела ее вчера ночью в пабе. Женщина с семьей за одним из столиков. Так или иначе, даже такое отдаленное знакомство помогает.
— Я сказала тете, что видела вас вчера в пабе Галлахеров. И мы подумали, что вы уже готовы к визиту гостей.
— Вы были со своей семьей. Ваши дети так хорошо вели себя.
— О, да. — Бетси закатила глаза ясного бутылочно-зеленого цвета. — Не хочу разуверять вас в этом. У вас ведь нет своих?
— Нет, я не замужем. Не хотите чаю? — сказала Джуд, поскольку гости уже подошли к двери.
— Это было бы прекрасно. — Кэти прошла через гостиную, — давайте славно посидим на кухне.
К удивлению Джуд, они так и сделали. Она провела приятный час с двумя этими дружелюбными женщинами. Этого оказалось достаточно, чтобы понять, что Кэти Даффи — балаболка и женщина немного самоуверенная, но она все делает с хорошим настроением.
Не прошло и часа, как голова Джуд была заполнена именами и взаимоотношениями людей в Ардморе: междоусобицами и семьями, свадьбами и похоронами. Если и было что-то, чего Катарина Анна Даффи не знала о ком-либо, жившем в этой местности за последнюю сотню лет, значит, это просто не стоило упоминания.
— Очень жаль, что ты не встречалась со Старой Мод, — сказала Кэти. — Потому, что она была замечательной женщиной.
— Моя бабушка очень её любила.
— Они были скорее как сестры, чем как кузины, даже, несмотря на разницу в возрасте. — Кивнула Кэти. — Твоя бабушка жила здесь, будучи маленькой девочкой, после того, как потеряла родителей. Моя мать дружила с ними, и обе — и моя мать, и Мод — очень скучали по твоей бабушке, когда она вышла замуж и уехала в Америку.
— А Мод осталась здесь. — Джуд оглядела кухню. — Одна.
— Так должно было быть. У неё был возлюбленный, и они планировали пожениться.
— О? А что случилось?
— Его звали Джон Мэги. Моя мать говорит, что он был красивым парнем, который любил море. Он завербовался в солдаты во время Первой Мировой и погиб на полях Франции.
— Это так печально, — вставила Бетси, — но в тоже время романтично. Мод никого больше не любила и часто говорила о нем, когда мы приходили её проведать, хотя он был мертв уже три четверти столетия.
— Для некоторых, — со вздохом сказала Кэти, — есть только один единственный. Никого не было до и никого не будет после. Но Старая Мод была счастлива здесь со своими воспоминаниями и цветами.
— Это спокойный дом, — сказала Джуд и тут же почувствовала себя глупо.
Но Кэти Даффи только улыбнулась и снова кивнула.
— Да. И те из нас, кто знал её, рады, что здесь живет её родственница. Хорошо бы тебе пройтись по деревне, посмотреть на людей и познакомиться с кем-нибудь из своей родни.
— Родни?
— Ты в родстве с Фитцжеральдами, их очень много в Олд Пэрише и его окрестностях. Моя подруга Дейдра, которая сейчас в Бостоне, тоже была Фитцжеральд, пока не вышла замуж за Патрика Галлахера. Ты была у них вчера вечером.
— О да. — Мысленным взором Джуд тут же увидела лицо Эйдана. Медленная улыбка, невероятно голубые глаза. — Мы своего рода кузены.
— Кажется, твоя бабушка была двоюродной сестрой Дейдриной двоюродной бабушки Сары. Или, может быть, двоюродной прабабушки, и они были троюродными сестрами. Едва ли это имеет значение. А сейчас старший парень Галлахеров. — Кэти сделала паузу, чтобы откусить немного от своего пирожного. — Ты ведь в свое время положила на него глаз, не так ли, Бетси?
— Ну, может, я и глянула в его сторону пару раз, когда была шестнадцатилетней девчонкой. — Бетси глядела поверх кружки, и глаза ее смеялись. — Да и, возможно, он пару раз отвечал на мои взгляды. Затем он подался в странствия, и появился мой Том. Когда Эйдан Галлахер вернулся, пожалуй, я снова глянула на него, но только чтобы повосхищаться творением Божьим.
— Он был необузданным парнем и, если хорошенько присмотреться, то можно сказать, что это еще не в прошлом. — Вздохнула Кэтти. — У меня всегда была слабость к мужчинам с диким сердцем. Так у тебя нет возлюбленного в Штатах, Джуд?
— Нет. — У неё мелькнула мысль об Уильяме. Думала ли она когда-нибудь о своем муже как о возлюбленном? — Никого особенного.
— Если они не особенные, то какой тогда в них смысл?
Совсем никакого смысла, подумала Джуд позднее, провожая гостей до двери. Она не могла утверждать, что он был любовью всей ее жизни, как Джон Мэги для Мод. Они с Уильямом никогда не были особенными друг для друга.
Хотя должны были быть. И одно время он был смыслом её жизни. Она любила его или верила, что любила. Она хотела любить его и отдавала ему всю себя.
Но этого было недостаточно. Как унизительно осознавать это. Осознавать, с какой легкостью, с какой беззаботностью он нарушил недавно данные клятвы и вычеркнул её из своей жизни.
Но она признавала, что и сама не стала бы убиваться по нему в течение семидесяти лет, если бы он погиб каким-нибудь героическим или драматическим образом. Дело в том, что если бы Уильям погиб в каком-нибудь чудовищном несчастном случае, то она была бы верной вдовой, а не брошенной женой.
Было жутко осознавать, что она бы предпочла, чтобы все было именно так.
Сейчас ей было интересно, что ранило сильнее. То, что она потеряла его или то, что она потеряла гордость? Какой бы ни была правда, она не позволит, чтобы подобное случилось с ней снова. Она не пойдёт на это — замужество, потом снова развод — просто потому, что её попросили.
В этот раз она сконцентрируется на себе и на собственной независимости.
Не то чтобы она имела что-то против замужества, подумала она, остановившись снаружи. У её родителей был крепкий брак, и они были преданны друг другу. Возможно, между ними не было той страсти, которую показывают в кинофильмах, но их отношения были отличным примером эффективного партнерства.