– А я тебе всегда верил, – возразил Ваганов, – и ты об этом сам знаешь. В общем, он сообщил мне, что их информатор на самом деле старший лейтенант полиции, которого к нам внедрили. И еще он сказал, что это очень молодой человек, который раньше сидел за свои националистические убеждения. Теперь я склонен считать, что это тоже было подстроено.
– Игорь, – выдохнул Феликс, понявший, о ком идет речь, – Игорь Широбоков.
– Вот именно. Я бы никогда в жизни не поверил. Как раз Игорь казался мне самым надежным, самым верным среди остальных. Я вообще больше доверяю молодым, они в отличие от стариков не циники, а романтики. И среди них меньший процент предателей. Но оказалось, что это Игорь. Я думаю, что его значение в банде было преувеличено, а его возможный тюремный срок был обманкой, наживкой для дураков. На самом деле он всегда играл за чужую команду.
– Это еще нужно проверить, – сказал задумчиво Викулов. – Я тоже не верю, что это мог быть Игорь.
– У него было идеальное прикрытие. Изображал этакого дикого националиста, а сам работал со мной, полукубинцем-полуметисом, которых он ненавидел более всего. Во всяком случае, именно так и говорил.
– Нужно проверить еще раз, – упрямо повторил Феликс, все-таки пытаясь выпить свой горячий кофе.
– Уже проверили, – мрачно сообщил Ваганов. – Дело в том, что Арсена я послал в Гватемалу, чтобы договориться о новых поставках, и сообщил ему, что никакого груза через несколько дней не будет. Я ему сразу сказал, что это блеф.
– А остальные трое?
– Остались трое, – кивнул Бразилец. – Из них молодыми можно считать двоих. Молодой Игорь и относительно молодой Таир. Только Таира мы теперь можем не подозревать.
– Почему теперь? Что случилось? Он погиб?
– Почти. Он в больнице, в очень тяжелом состоянии. Вчера вечером с ним на связь вышел Артист, это пешка в руках Отшельника, его «шестерка», и предложил Таиру от имени Роберта Туманова один миллион долларов, чтобы тот сдал информацию. Таир отказался. Можешь себе представить? Отказался от миллиона долларов, и тогда его скрутили и увезли.
– Кто это сделал?
– Отшельник и его люди. Мне уже все рассказали в подробностях. Таира вывезли за город и начали соблазнять деньгами. Он говорил, что ему сначала предложили миллион, потом два, потом три.
– И он отказался? – изумился гость.
– Да, отказался. И я ему верю.
– Неужели Отшельник предлагал ему такую сумму? – задумчиво проговорил Викулов.
– Предлагал. Торг закончился тогда, когда Отшельник начал избивать Таира за отказ с ним сотрудничать. А потом появился Санитар.
– Значит, позвали этого зверя. – Даже такое бессердечное чудовище, как Феликс Викулов, считал Санитара зверем.
– Он уже не опасен, – сообщил Бразилец. – Сегодня ночью Таир, которого они избивали и так мучили, сумел оттуда вырваться. Этого Санитара он пристрелил. А заодно пристрелил и еще двух охранников, чудом уйдя с этой дачи.
– Ушел от троих, которых перестрелял, и сам остался в живых? – улыбнулся Викулов. – Никогда в жизни не поверю. Это он и есть крыса. Где он сейчас? Я ему об этом в глаза скажу.
– Нет у тебя ни выдержки, ни терпения, ни мозгов, – огорчился Бразилец, – но в любом случае Таир теперь чист перед нами.
– Почему? Ты готов ему доверять даже после такого невероятного побега?
– Успокойся. Он сейчас в больнице, в реанимации.
– Почему в реанимации?
– Ты можешь ему не верить, можешь и мне не поверить, и нашему другу Министру. Только там все было по-настоящему. Наши ребята уже были в больнице и оттуда мне позвонили. Таира спасло чудо, его подвезла случайная машина. Женщина-врач, которая ночью возвращалась в город. У него сломаны четыре ребра, ему повредили позвоночник, ухо, сломали нос, чуть не отбили почки. Тебе этого мало? Ты по-прежнему считаешь, что его побег был подстроен, а он разрешил ломать себе ребра ради того, чтобы ты поверил в его алиби. – Было заметно, как нервничает Бразилец.
– Я этого не знал, – сказал Феликс, снова сделав попытку выпить свой кофе. На этот раз температура оказалась не очень высокой. – Если он убил Санитара, то мы об этом узнаем уже завтра утром. Санитар не такой человек, чтобы сгинуть без шума. Об этом будет знать вся Москва.
– Конечно, – согласился хозяин квартиры, – но меня больше убеждают не все эти слова и даже не возможные сообщения о побеге Таира, а его переломанные ребра и почти отбитые почки. Мне передали фотографию с его физиономией. Если хочешь, можешь полюбоваться. На его лице нет живого места. Слишком невероятная подстава получается, если его так обрабатывали только для того, чтобы мы поверили в его алиби. Показать?
– Не нужно, – мрачно ответил Викулов.
– Отшельник решил, что ему можно вот так нагло похищать моих людей и избивать их до полусмерти. Если бы Таир был крысой, никто не разрешил бы его похитить, – пояснил Ваганов.
– Это верно, – согласился Викулов, – выходит, что его мы можем исключить из числа подозреваемых. Тогда кто остается?
– Вот поэтому я тебя и позвал, – сказал Бразилец. Его глаза блеснули ненавистью. Викулов поежился, он хорошо знал этот холодный беспощадный взгляд. Приговор был уже вынесен.
– Значит, остались двое, – сказал он, глядя в эти глаза, – Никита и Игорь.
– Наша крыса не просто информатор, – пояснил Оскар Ваганов, – это офицер, внедренный в нашу группу. Кто угодно мог быть офицером, даже мы с тобой, только не Никита. И знаешь почему? У него сейчас нашли последнюю стадию рака. И он просто обречен. Но дело даже не в этом. Заболеть может и офицер, внедренный к нам из полиции. Но дело в том, что у Никиты плоскостопие. Обычное плоскостопие, из-за которого его не взяли в армию. И значит, офицером он никак быть не может. Там тоже проходят такую комиссию, прежде чем зачислить на учет офицером МВД. Понимаешь? Это такое абсолютное алиби. Остается только один человек. И этот человек Игорь, которого мы с тобой до сегодняшнего дня даже не подозревали. Нам казалось, что легче и удобнее подозревать людей старших по возрасту, а не этого молодого стервеца. Но все получилось иначе. Отдаю должное проницательности их отдела. Если бы мне даже не сообщил об этом наш друг, то и тогда я сумел бы вычислить Игоря. Из четверых – он единственный, кто подходит. Теперь ты мне поверил?
Ошеломленный Викулов кивнул. Он все еще никак не мог прийти в себя.
– Значит, мы его нашли, – мрачно сказал он.
– Мы его вычислили, – поправил своего заместителя Ваганов. – Но еще нужно узнать, кто у него связной. Но дело сейчас не в этом. Сейчас Игорь меня почти не волнует. Сегодня утром, часа через полтора или два, я позвоню к нему и сообщу, что есть очень важное дело. Ты поедешь за ним прямо отсюда. Только не в своей машине. А мои ребята все заранее приготовят. Все должно пройти спокойно, без шума. Если он что-нибудь заподозрит, то тебе придется действовать прямо в автомобиле, а это грязно и некрасиво. Поэтому займешь его разговорами и вывезешь за город. Место я тебе укажу.
– Сделаю, – ухмыльнулся Викулов.
– А потом навестишь Таира и своими глазами увидишь как его обработали. Чтобы научился верить людям.
– Я против него ничего не говорил, – возразил Феликс, – если его так страшно избили.
– Еще как избили. А теперь я тебе скажу самое важное. Что опять, кроме тебя, никто знать не должен.
Викулов в знак согласия кивнул.
– Наш друг Отшельник по-прежнему встречается с женой Романа Хаусмана, – пояснил Бразилец, – и я знаю, что сегодня днем у них назначена очередная встреча в известном магазине, торгующем французской одеждой и косметикой, и еще сумками, которые так любят наши модницы. Нам удалось договориться с одной из работающих там продавщиц. Оказывается, на втором этаже там оборудован небольшой кабинет для особо важных персон, где они и встречаются. Такое сочетание модного магазина с борделем. Она знает, что кабинет сдают только очень важным персонам, и их менеджер сказала, что сегодня днем кабинет должен быть в идеальном состоянии. Отсюда вывод – завтра, или вернее уже сегодня днем, Отшельник и жена Хаусмана приедут встречаться в этом магазине.
– Скажешь Хаусману, – ухмыльнулся Феликс, – чтобы он поехал на разборки, застукал свою жену в объятиях этого гада. Представляю выражение лица этого рогоносца.
– Нет, не скажу. Я уже пытался ему помочь, протягивал руку, а он отказался. Пусть теперь позорится на весь город. Мы устроим засаду у магазина. Когда женщина выйдет, мы ее пропустим. А когда пойдет к выходу наш друг Отшельник, нужно будет попасть ему точно между глаз. Сумеешь все организовать?
– Конечно, сумею. И ребята у меня есть надежные. Бывшие снайперы. В монету попадают. Можешь не сомневаться. Сегодня вечером Отшельник будет разговаривать с ангелами. Напрасно он так Таира обработал, теперь нам никто и слова сказать не сможет. Отшельник сам начал эту войну, и поэтому он обречен.
– Правильно, – удовлетворенно кивнул Ваганов, – теперь ты окончательно проснулся. Он первый нарушил «равновесие страха» между нашими группировками и, значит, первый должен умереть.
– Правильно, – удовлетворенно кивнул Ваганов, – теперь ты окончательно проснулся. Он первый нарушил «равновесие страха» между нашими группировками и, значит, первый должен умереть.
– Когда ехать за Игорем?
– Не сейчас. Под утро. Но сначала я ему позвоню, чтобы он ничего не заподозрил.
– Может, лучше сначала с ним поговорить?
– О чем? Ты его спросишь – является ли он офицером полиции? И ты думаешь, он тебе ответит? Расскажет обо всех своих грязных и темных делишках? Нет, конечно. Но я тебе расскажу, чем все это закончится, если мы еще будем с ним разговаривать. Или ты начнешь в его душе ковыряться. Он пристрелит сначала тебя, затем остальных. А потом доберется и до меня. Ты не слышал, что я тебе сказал – он сотрудник полиции. Старший лейтенант. И он не обязан миндальничать с нами. И мы не должны ему давать такой возможности. Все понятно?
Викулов кивнул.
– Сегодня мы решим все наши проблемы, – удовлетворенно подвел итог Ваганов, – удавим крысу, которая нас выдавала, и уберем главного конкурента. Неплохо, если вспомнить, сколько мы искали этого стукача и как долго боролись с Отшельником. А сегодня мы закончим все наши дела.
Феликс молчал. Он уже понял, что Бразилец принял решение.
– А когда пойдет настоящий груз, – наконец спросил Викулов, – когда мы его примем?
– Это мой фирменный секрет, – улыбнулся Бразилец, – поэтому я и отправил туда Арсена обо всем договориться с нашими поставщиками. Когда Отшельника не будет, а Игоря мы уберем, тогда можно попытаться провести весь этот груз в страну. И уж нам никто не помешает, даже пикнуть не посмеет.
– Игорь! – снова вспомнил Викулов. – Я бы никогда не подумал.
– Ты фильмы смотришь детективные? – поинтересовался Ваганов. – Хотя, наверно, не смотришь, у тебя вечно времени не бывает. И терпения досмотреть нормальный фильм до конца. Сиди спокойно, внимательно меня выслушай. Убийца всегда бывает тот, кого никогда не подозреваешь. Это закон жанра. Поэтому среди этой четверки офицером был тот, на кого мы меньше всего думали из-за его молодого возраста. Все получилось так, как обычно бывает в хорошем детективе. Игорь был самым скрытным и самым опасным среди всех.
Феликс молчал. Примерно минут через сорок Бразилец набрал номер телефона Игоря Широбокова.
– Здравствуй, Игорь, – своим обычным глухим голосом начал Ваганов, – извини, что беспокою тебя так рано утром, но у нас ЧП. Избили до полусмерти нашего друга – Таира. Хорошо еще, что не убили. Его похитили люди Отшельника. Сейчас мы собираемся, чтобы продумать ответные меры. Будем ждать тебя за городом. Только ты свою машину не бери, ее все сотрудники госавтоинспекции знают. Поэтому приедете на моей машине. За тобой Феликс заскочит. Договорились?
– Да, конечно, – ответил ничего не понимавший Игорь. Но если Ваганов сказал, что нужно приехать, значит, он поедет.
Бразилец положил телефон и взглянул на Феликса.
– Поедешь через тридцать минут. Возьмешь мою машину. В салоне не стреляй, чтобы не наследить. Заставь его под любым предлогом выйти из автомобиля. Ребята приготовят для него место последнего упокоения. Теперь остается только точно выстрелить. И сделать еще контрольный выстрел. А потом ты поедешь навестить Таира и проверишь там охрану, которую я ему поставил. Мне он нужен живым, такие верные люди на вес золота.
Викулов нахмурился, он почувствовал некоторую ревность к избитому, понимая, что отныне Бразилец будет больше доверять Таиру.
– А потом ты вернешься домой, приготовишь нужных людей и уберешь сегодня вечером Отшельника, – продолжал Оскар Ваганов. – Только учти, что твои снайперы не должны там появляться до вечера, иначе можно спугнуть этого типа. Он такой осторожный, такой предусмотрительный. А вот с Таиром прокололся. Бицуев догадался, что Роберт блефует. Он нарочно предлагал такие деньги Таиру, и тот правильно не соглашался, понимая, что это обычная ловушка.
– Что он хотел узнать?
– Время и место прохождения груза, – подмигнул Ваганов. После разговора с Игорем у него поднялось настроение.
– Неужели он не понимал, что как только ты узнаешь об исчезновении самого Таира, ты сразу отменишь операцию по принятию груза? Или он рассчитывал на наше русское «авось»?
– Не знаю, на что именно он рассчитывал, – быстро ответил Ваганов, – но точно знаю, что он в любом случае просчитался. И его проблему мы закроем сегодня днем раз и навсегда.
Викулов, соглашаясь, кивнул. Все произошло так, как предвидел Ваганов. Игорь спокойно вышел из дома и сел в машину, за рулем которой был Феликс. Они даже разговаривали о машинах, пока автомобиль выезжал за город. Свернув на проселочную дорогу и проехав метров двести, Викулов остановился.
– Почему здесь? – не понял Игорь.
– Мы почти приехали, – пояснил Феликс, увидев свежевырытую яму.
Ничего не понимавший Игорь вышел из машины, обошел ее и тоже заметил могилу.
– Что это такое? – нахмурился он, показывая на яму, и, обернувшись, увидел, как Викулов достал пистолет с надетым глушителем.
– Не надо, – успел крикнуть Игорь, когда Феликс выстрелил в первый раз. Пуля, попав в бок, отбросила Игоря к самой яме. Вторая попала в грудь, и он свалился в могилу, поднимая фонтан грязи. Викулов подошел поближе. Игорь хотел что-то сказать, но уже не мог. Изо рта вырывались кровавые пузыри, но глаза горели ненавистью.
– Прощай, офицер, – сказал ему Викулов, – считай, что получил еще по одной звездочке и стал капитаном.
– Нет, – сумел выдавить Игорь, – я не офицер.
– Значит, священник, – весело согласился Феликс, снова поднимая оружие. Он сделал еще три выстрела. Последний был в голову, как обычно делали киллеры, производя контрольный выстрел. Феликс обернулся к стоявшим за его спиной парням.
– Можете зарывать, – спокойно сказал он, возвращаясь в машину.
По дороге назад он включил радио. Передавали «Щелкунчик» Чайковского. Феликс поморщился и переключил волну. Услышав современный шлягер в исполнении модной молодой певицы, улыбнулся.
Зазвонил телефон. Он достал мобильник.
– Где вы? – спросил Ваганов.
– Я возвращаюсь, – сообщил Феликс.
Больше не было произнесено ни слова. Они поняли друг друга.
Глава пятнадцатая
Ирина помнила о сегодняшней встрече, и уже с самого утра у нее было прекрасное настроение. Чтобы избежать ненужных вопросов, она должна была сначала заехать в другой магазин, а уже потом отправиться на встречу с Робертом. Молодая женщина села в машину, впереди разместились водитель и телохранитель. Еще один внедорожник, в котором находилось двое телохранителей, следовал за ними. Она достала телефон и стала набирать номер Виолетты Максимовны.
– Добрый день, – поздоровалась Ирина. – Я хотела подтвердить, что обязательно сегодня заеду к вам к четырем часам. Вы будете на месте?
Ей было важно, чтобы водитель и телохранитель услышали ее разговор и передали его мужу. Она не сомневались, что все четверо приставленных к ней людей так или иначе шпионят за ней, докладывая мужу о всех ее передвижениях.
– Мы будем вас ждать, – ласково сообщила Виолетта Максимовна.
В половине третьего Ирина приехала в Столешников переулок, чтобы пройтись по магазинам. Здесь нельзя было появляться автомобилям, но сразу двое телохранителей пошли за ней по пятам, оставаясь у дверей магазинов. Ирина ходила, осматривала одежду и обувь и ничего не замечала. Она думала о сегодняшнем свидании. В последние дни она даже серьезно начала задумываться о своем браке с Романом Эдуардовичем. В конце концов она уже понимала, что их совместное существование обречено на разрыв. Рано или поздно она должна будет решиться и подать на развод. Роберт был холостяком, это она уже знала, и они могли куда-нибудь уехать. Судя по всему, Туманов был далеко не бедным человеком. Конечно, не мультимиллионером, как Хаусман, но ей нужен именно Роберт, а не его деньги. Впервые в жизни она хотела быть рядом с мужчиной не потому, что ее интересовало материальное положение этого человека и ее собственная обеспеченность. Она просто хотела все время видеть рядом Роберта, слушать его, смотреть, как он разговаривает, ощущать его прикосновение, замирать в сладостном восторге в его объятиях. «Может, это и называется любовью», – иногда думала Ирина.
Конечно, он был известным преступным авторитетом, и она об этом знала. Но они могут все бросить и куда-нибудь уехать, например в Швейцарию, где поселятся в небольшом домике у озера и проживут вместе всю оставшуюся жизнь. Ирина неожиданно подумала, что теперь знает, в чем состоит женское счастье. Иметь рядом любимого человека, когда все остальное тебе просто неинтересно, когда этот человек может заменить тебе целый мир и сделать его интересным.
Нужно будет сначала поговорить с Робертом, а потом отважиться на тяжелый разговор с Хаусманом, решила Ирина. Конечно, разговор с Романом Эдуардовичем будет очень сложным. Но это единственный честный выход. Ей уже почти тридцать пять лет. Она еще может родить, она хочет родить. Ей всегда хотелось девочку, которую она будет одевать в красивые платья, учить жизни. Если Роберт боится потерять свою свободу, то она согласна с ним жить даже без регистрации. В конце концов, этот штамп в паспорте ничего не значит. Хотя, конечно, было бы лучше, если бы он согласился жениться. Как глупо, неожиданно улыбнулась она. Впервые в жизни я сама напрашиваюсь в жены. Обычно мужики бегали за мной с такими предложениями. «Значит, это любовь, – еще раз подумала Ирина. – Вот так все и получилось. Готова бросить своего мультимиллионера и бежать куда угодно с этим уголовником... Не смей так говорить, – остановила она себя. – Не смей даже думать так. Он нормальный человек, который вынужден заниматься каким-то недозволенным бизнесом. Уголовники не ходят в таких костюмах, не знают иностранных языков и не обладают манерами европейских аристократов. Я не имею права даже думать так о нем».