Об очередном нападении на контейнеровоз, шедший в Аденском заливе под марокканским флагом, Пьетра узнала почти сразу. У нее были налажены хорошие каналы получения информации почти со всего региона. Сейчас она получила доступ ко всем докладам по этому происшествию. Четыре неустановленных катера с вооруженными людьми около семи часов утра попытались захватить судно. На контейнеровозе оказался ценный груз и достаточно сильная сопровождавшая этот груз вооруженная охрана. Принадлежность группы охраны к тем или иным спецслужбам или силовым ведомствам не указывается. Нападение отбито, пираты понесли потери и убрались с судна. Один из пиратов захвачен живым и содержится на судне для передачи в руки правосудия.
Вот практически и вся полезная информация, которую Пьетре удалось выудить из массы сообщений, переписок и приказов. Отчего-то у журналистки болезненно сжалось сердце. Кажется, в последнее время Шариф в море сам уже не выходит… Да и дела на берегу у него сейчас очень серьезные – готовится встреча руководителей кланов. И то, что нападение произошло, как они это называют, в зоне контроля Шарифа, тоже ни о чем не говорит. Могли и чужие заплыть, по ошибке или специально. Могла быть просто одна из групп Шарифа. Мысли путались, а предчувствие все сжимало и сжимало сердце. Когда зазвонил мобильный телефон, нервы Пьетры были уже напряжены до такой степени, что она чуть не вскрикнула от неожиданности.
– Пьетра? Меня зовут Магиба, – послышался в трубке мужской голос с грустными интонациями. – Ты, наверное, помнишь меня – я друг Шарифа, эфиоп.
Голос был серый и безрадостный. Пьетре показалось, что с ней разговаривает сонный человек.
– Да, Магиба, я тебя помню, – поспешно ответила журналистка. – Что-то случилось?
– То, что иногда случается, – ответил эфиоп. – Шариф попался…
– Марокканский контейнеровоз? – быстро спросила девушка.
– Быстро ты узнаешь новости, – усмехнулся Магиба. – Нам бы так. Да, он был там, и его повязали охранники. Но он живой. Я тут подумал… – эфиоп замялся на секунду. – Подумал, что ты сможешь как-нибудь помочь. Деньги мы, конечно, включим в процесс, но боюсь, что будет слишком поздно. Даже комфортная тюрьма – все равно тюрьма.
– Я понимаю, но…
– Да так просто, – проворчал Магиба. – На всякий случай. Вдруг у тебя есть связи или идеи. Может быть, и ты что-нибудь придумаешь. Как-то хитро его изъять, пока судно не пришло к месту назначения. Он ведь тебе… ты ведь ему тоже…
– Я поняла, Магиба, – со всхлипом ответила Пьетра. – Я сейчас же начну думать, как ему помочь!
Она поняла, на что намекнул друг Шарифа – точнее, хотел напомнить, но посчитал, что это излишне. Конечно, излишне, маленький смешной эфиоп! Пьетра прекрасно помнит, что она пережила во время своего похищения. Ее мужественное поведение питалось только той надеждой, что ее Шариф узнает обо всем и сделает все возможное и невозможное, чтобы спасти свою подругу. И он сделал, причем, скорее всего, невозможное. И спас. Так неужели она, энергичная и предприимчивая, бросит его в беде? Да, преступление, да, задержан с поличным – но ведь это Шариф, он не такой, как все, он благороднее всех и он не бандит. Не совсем бандит. Бандит, конечно, если уж быть честной, но…
Запутавшись в своих рассуждениях, Пьетра еле опомнилась и поняла, что занимается не тем. Не об этом нужно думать, не оправдание себе искать, а возвращать долги. Долги тому, кто спасал тебя. Тому, кто тебе доверился, кто спал с тобой – между прочим, по твоей прихоти. Ну-ка, любительница романтической поэзии и прозы, вспомни, как писал так любимый и почитаемый тобой с детства французский летчик – Антуан де Сент-Экзюпери. Мы в ответе за тех, кого приручили? Вот ты и приручила этого сомалийского пирата. Когда ложилась с ним в постель – не думала, что ложишься с преступником. А он тебе верил; верил, что ты его понимаешь и не осуждаешь. Верил, что ты разделяешь его позицию. А ведь это позиция, убеждение, которое уже потому достойно уважения, что оно у человека есть. Ну же, синьорина, твои действия?
Пьетра сидела, уставившись перед собой невидящим взглядом, но мысли ее метались в голове и бились в настоящей истерике. По какой-то загадочной ассоциации она вдруг вспомнила о катере, которым так недавно хвалился перед ней Шариф. Мысль проскользнула и ушла. Снова и снова журналистка перебирала варианты помощи и освобождения Шарифа. Снова и снова понимала, что все бессмысленно. Никто, никакие связи сейчас и здесь ей в этом не помогут. А потом будет слишком поздно. «Что же можно сделать именно сейчас, пока судно не дошло хотя бы до Адена? Как его освободить? Катер?.. Ну, да – катер! Эта суперигрушка имеет такой ход и такое вооружение, что на нем… А что, если и вправду? Позвонить Магибе – так он будет часа два-три добираться до порта. А я сама ни на что не способна? Неаполитанка я или нет? Долг чести превыше всего!»
Сумасшедшая мысль до такой степени овладела девушкой, что она уже не могла думать ни о чем другом. Долг чести неаполитанки – такая прекрасная формула, которая позволяет отогнать на задний план здравый смысл. Там же все до такой степени автоматизировано, что и ребенок справится. И всего дел-то – подойти к борту и угрозами заставить отпустить пленника. Плевать – взорвалась Пьетра принятым решением! Никто ничего не узнает!
Повторяя про себя «плевать» и «никто ничего не узнает», девушка выскочила из офиса. Спортивный красный «Мустанг» рванул с места и сразу набрал скорость восемьдесят километров в час. «Ничего, – говорила себе Пьетра, – сейчас начнутся портовые районы – и мы добавим скорости. Главное, что на таком катере я доберусь туда за час-два, главное – не промахнуться. Жаль, что координаты места нападения не записала, но я что-нибудь придумаю. Может, там, в катере, есть карта, и я сориентируюсь».
«Мустанг» влетел на пирс и, дымя резиной, остановился возле самого бетонного края, за которым уже плескалась прозрачная вода. Дежурный матрос на пирсе еле успел отскочить в сторону от дорогой иностранной машины. Пьетра выскочила, даже не захлопнув дверцу, и бросилась к белоснежному катеру с золотистой надписью «Stormbringer».
– Госпожа хочет воспользоваться катером господина Туни? – возник на пути все тот же матрос.
Пьетра замедлила шаг, собираясь послать черномазого так далеко, что он и мест таких никогда не слышал. Но интуиция подсказала ей, что все может быть не так уж и сложно.
– Если госпожа хочет воспользоваться катером, то пусть прикажет мне подкатить трап, – вновь залопотал на сносном английском языке матрос.
– Да! – согласилась Пьетра, стараясь сдержать торжество в голосе. – И быстрее, я спешу!
– Как прикажете, госпожа, – засуетился матрос.
Рысью он бросился к краю пирса и, подхватив за край легкие дощатые сходни с веревочными перилами, покатил их к катеру.
– Если госпоже будет угодно знать, то катер заправлен. Господин Туни всегда, когда причаливает, распоряжается залить топливо в баки.
Пьетра раскрыла сумочку, порылась в ней и сунула в руку услужливому матросу купюру.
– Пусть госпожа даст отмашку, когда мне убрать причальные концы, – крикнул сияющий от удовольствия матрос. Видимо, купюра все же оказалась очень крупной.
Пьетра взбежала на открытый ходовой мостик и стала напряженно вспоминать, что ей говорил об управлении Шариф, когда впервые катал ее на этом чудовище. Кажется, что-то вроде того, что для техники такого уровня не нужны ключи зажигания. Что такую дорогую и заметную технику не воруют. А тем более, если знают, кто ее хозяин. Где-то здесь была кнопка пуска. Ага, вот она, большая и зеленая…
Пьетра нажала кнопку, и тут же загорелись все дисплеи на приборной доске. На самом большом мелькнула заставка «Идет загрузка параметров, диагностика систем. Подождите, пожалуйста». Затем поступил аналогичный сигнал, что системы к работе готовы. Ниже предлагалось повторно нажать кнопку пуска. Пьетра нажала. Где-то внизу под ногами аппетитно проурчали стартеры и гулко заработали мощные двигатели. Пьетра оглянулась на пирс и махнула матросу. Тот, как обезьянка, заскочил на борт и сбросил в воду толстые веревочные петли. Все, катер свободен. Но что дальше? Кажется, вот эти две рукоятки вперед из нейтрального положения – и оба двигателя получат тягу. Как-то Шариф сравнивал управление с машиной с автоматической коробкой передач. Пьетра добавила газа, передвинув оба рычага вперед на два деления, и за кормой вздулись буруны. Катер сразу потянуло вперед. Пьетра опомнилась и стала вращать штурвал, чтобы отойти от причальной стенки пирса. Катер отлично слушался руля.
Пока нельзя было набирать большую скорость до выхода за молы, Пьетра снова стала рассматривать дисплей бортового компьютера. На нем размещалась большая зеленая таблица. Некоторые ячейки были заполнены цифрами и символами, некоторые были пустыми и имели названия. Вот это, наверное, то, что мне нужно, подумала Пьетра, увидев надпись над ячейкой «Курс». Итальянка прикоснулась пальцем к ячейке на сенсорном экране. Ячейка сменилась новой таблицей с вопросами «произвольно», «координаты», «объект». Пьетра машинально нажала на «объект». Снова новая таблица и снова вопросы: «географический объект», «судно». Вот это да, восхитилась Пьетра такой удаче, вот это игрушку приобрел себе Шариф! Она храбро нажала на «судно». «Введите название или код, если включена система навигации и опознавания». Пьетра подумала и набрала на клавиатуре название марокканского контейнеровоза, потом привычно нажала «ввод», как на своем компьютере. Умный катер ее поразил. Он объявил, что связывается с международной системой через спутник и устанавливает местоположение запрошенного судна. Через несколько секунд экран преобразился в схему Аденского залива, на которой точкой было показано нужное судно, а ниже были даны координаты и характеристики. Справа тут же всплыло еще три вопроса: «выбрать оптимальный курс перехвата», «выход на указанные координаты», «ничего». Пьетра с торжествующим воплем нажала на «перехват» и передвинула рычаги оборотов двигателей вперед до конца.
Пока нельзя было набирать большую скорость до выхода за молы, Пьетра снова стала рассматривать дисплей бортового компьютера. На нем размещалась большая зеленая таблица. Некоторые ячейки были заполнены цифрами и символами, некоторые были пустыми и имели названия. Вот это, наверное, то, что мне нужно, подумала Пьетра, увидев надпись над ячейкой «Курс». Итальянка прикоснулась пальцем к ячейке на сенсорном экране. Ячейка сменилась новой таблицей с вопросами «произвольно», «координаты», «объект». Пьетра машинально нажала на «объект». Снова новая таблица и снова вопросы: «географический объект», «судно». Вот это да, восхитилась Пьетра такой удаче, вот это игрушку приобрел себе Шариф! Она храбро нажала на «судно». «Введите название или код, если включена система навигации и опознавания». Пьетра подумала и набрала на клавиатуре название марокканского контейнеровоза, потом привычно нажала «ввод», как на своем компьютере. Умный катер ее поразил. Он объявил, что связывается с международной системой через спутник и устанавливает местоположение запрошенного судна. Через несколько секунд экран преобразился в схему Аденского залива, на которой точкой было показано нужное судно, а ниже были даны координаты и характеристики. Справа тут же всплыло еще три вопроса: «выбрать оптимальный курс перехвата», «выход на указанные координаты», «ничего». Пьетра с торжествующим воплем нажала на «перехват» и передвинула рычаги оборотов двигателей вперед до конца.
Если бы сзади нее не оказалось мягкого кресла, сдвинутого в крайнее «стояночное» положение, то Пьетра улетела бы сейчас на заднюю палубу. Катер мгновенно задрал нос и рванулся вперед, как гончая на псовой охоте. Пьетра нащупала сиденье, потянула его на себя и, услышав фиксирующий щелчок, уселась. Было не совсем удобно из-за ее маленького роста. Девушка подумала, что при таком техническом уровне наверняка продуман и механизм регулировки сиденья. Он оказался практически таким же, как и у большинства автомобилей. Пьетра отрегулировала положение и высоту. Теперь можно вздохнуть полной грудью. Прозрачный козырек рубки отсекал встречный воздух, но волосы все равно развевались, как при езде на кабриолете. Это было плохо, потому что никто не должен догадаться, что катером управляет женщина. Пьетра открыла небольшой лючок справа от приборной доски. Это оказалось подобие перчаточного ящика, только он был набит совершенно другими вещами. Здесь оказался небольшой, но довольно мощный бинокль, красная бейсболка, несколько карт, пачка галет, жевательная резинка, небольшая коробочка то ли с модемом, то ли флеш-картой. Впрочем, перчатки тут тоже были.
Пьетра натянула бейсболку, заправив под нее волосы, распечатала галеты и стала их жевать. Ей хотелось не столько есть, сколько успокоить нервы. Курение в такой ситуации только усиливало стрессовое состояние. Попробовав покрутить рулем, девушка чуть было не вылетела из кресла – настолько сильна была центробежная сила на такой скорости. Пьетра поискала глазами что-нибудь похожее на спидометр. Наконец она узнала тахометр и решила, что спидометр должен находиться, как и в машине, рядом. Стрелка на приборе колебалась на цифре 85. Судя по тому, с каким свистом катер недавно обогнал другую быстроходную посудину, это были не километры в час, а узлы, то есть морские мили в час. Пьетра умножила в уме и прикусила губу. Ничего себе! Вот для чего на сиденье приделаны ремни безопасности. Поверни на такой скорости, и тебя с потрохами выбросит в море. Шариф что-то говорил насчет устойчивости катера на поворотах; а как насчет устойчивости рулевого?
Впереди, оставляя пенный след, курс Пьетры пересек еще один катер. Через несколько секунд девушка с ужасом наблюдала, как ее катер несется прямо на кильватерную волну. На такой-то скорости! Удар в днище был таким сильным, что Пьетра подумала о конце своего путешествия. Если бы она стояла за штурвалом, то наверняка бы травмировала ноги. Однако сиденье мягко компенсировало удар какими-то амортизаторами, и ничего страшного не произошло. Молодец, мысленно похвалила Шарифа девушка, все предусмотрел, моряк!
Пока Пьетра разбиралась с бортовым компьютером и ела галеты, несколько раз показывались большие суда. Она тут же кидалась искать глазами навигатор и успокаивалась. Нужная ей точка на экране была еще далеко. Пьетра помнила, что экран был сенсорный. Она несмело прикоснулась пальцем к точке, обозначавшей судно. Тут же всплыла строка с названием, скоростью и временем. Название совпадало, скорость 35 – надо понимать, узлов. А вот «35 мин» могло означать, что до точки перехвата осталось совсем мало времени.
Черт возьми! И она столько времени развлекалась! А ведь до сих пор не знает, как включается всякое оборудование, о котором с таким восторгом рассказывал Шариф, а она легкомысленно пропускала мимо ушей. Пьетра перебрала все меню бортового компьютера, но так и не нашла никаких команд для вооружения, сигнального освещения и еще чего-нибудь. А этого «еще», как ей помнилось, было много…
«Марокканец» уже был виден на горизонте и заметно приближался с каждой минутой. На проклятом дисплее никак не находились нужные команды. Зато на приборной доске было много всяких кнопок и ручек. Пьетра с остервенением стала нажимать и поворачивать все подряд. Ей не хотелось признаваться себе самой, что она все-таки боится. Или боится, что у нее ничего не получится.
Первым включился ревун. Раздирая барабанные перепонки и вызывая зуд в зубах, в океан понеслись тревожные и заунывные завывания. Это сразу напомнило фильмы и пароходы в кромешном тумане. На приборной панели скакнули какие-то стрелки. Пьетра стала тревожно озираться и поняла, что включены все фары и огни, которые только были на катере. Угораздило ее крутить ручки не по очереди, а все подряд! Теперь поди угадай, что и чем выключается. А если случайно выключишь что-то связанное с двигателем?
Ну и какофония, да еще эта иллюминация! «Плевать, пусть они видят, что я приближаюсь», – со злорадством подумала журналистка. Она рванула вниз очередной рычаг, но ничего видимого не произошло. Странно! Но тут на ее глазах стало подниматься что-то длинное и черное прямо перед рубкой. Она поняла что. Это открылись заслонки, и из люка плавно поднялись стволы спаренного крупнокалиберного пулемета. Только где же кнопка стрельбы? Пусть эта! Сзади зашипело, потянулся хвост серо-белого дыма, который клубился и застилал толстым, как одеяло, слоем половину неба.
Да что же это такое, чуть не плача в панике взмолилась Пьетра, продолжая орудовать над приборной доской. Над океаном послушно продублировался ее голос, усиленный мощными динамиками. Тут же небо прошила двойная огненная пунктирная линия. Пулемет заработал, обрадовалась девушка, увидев, что трассеры прошли как раз над марокканским судном. И она еще раз дернула тот же рычаг. Пулемет начал поливать горизонт длинной непрекращающейся очередью, а динамики усиливали и без того страшный грохот оружия. Мама мия! Пьетра в ужасе вжалась в кресло.
До нее дошло, что судно приближается слишком быстро. Трассеры прошивали небо прямо над рубкой, на палубе забегали люди. Вдруг красная точка на дисплее запульсировала ярким светом, и обороты двигателя сразу упали. Как только нос катера опустился, трассеры сразу же уперлись в ходовую рубку. С треском и брызгами огня подломилась одна из мачт, на которой крепились антенны и, наверное, какие-то датчики. Пьетра опомнилась и положила руль влево. Катер пошел в обход судна, продолжая реветь и поливать все вокруг крупнокалиберными очередями. Когда же он кончит стрелять, с тоской подумала журналистка. Хорошо хоть дым перестал идти. Вдалеке за кормой пышно клубилось оставленное ею облако, которое вспухло почти до неба.
Скорость все падала, и рычаги тяги самостоятельно ползли к нейтральному положению. Эх! Воевать так воевать. Пьетра снова двинула рычаги вперед, и катер рванулся вокруг контейнеровоза, который заметно сбавил ход. Девушка представила, как все это могло выглядеть из ходовой рубки судна, и ей стало смешно. Скорее это была истерика, потому что ревун уже давил на психику. Долбанув в отчаянии по одной большой кнопке, потом по другой, она неожиданно выключила ревун, зато с носовой части с грохотом соскочило что-то не очень большое и цилиндрическое, метнулось в воду и понеслось под самой поверхностью, оставляя за собой пенный след. Боже, торпеда, почему-то догадалась Пьетра. Она вцепилась в штурвал побелевшими пальцами и с ужасом смотрела на это адское оружие. Нет, пронесло! Торпеда прошла перед самым носом судна.
Но тут с утробным урчанием замолчали моторы, и катер, опустив нос, пошел по инерции, замедляя скорость. Ну, вот и доигралась, понурилась Пьетра. Около спидометра горела красным лампочка под характерным и хорошо ей знакомым значком. Кончилось топливо, а она пропустила момент, когда уровень уменьшился до недопустимого. Хотя что она могла сделать?