«Что ж, я вполне могу понять их презрение к нам, — думал Флэндри. — Их цивилизация молода и энергична, они яростно рвутся во Вселенную… а Терра — стара, пресыщена, равнодушна… вся наша политика направлена на то, чтобы поддерживать существующее положение вещей, и не потому, что мы так уж любим мир, а просто потому, что нас все это устраивает. И мы стоим на пути мерсейцев, мешая им установить галактическое господство. Мы — первые, кого им необходимо уничтожить.
Хотел бы я знать… возможно, с точки зрения истории они и правы? Но Терра видела слишком много крови, прежде чем обрела свое равнодушие к жизни и усталость. Мы давно бросили искать успеха и славы; мы поняли, что все это — химеры… но это знание равнозначно смерти.
И все же… мне совсем не хочется видеть планеты в огне и человечество в рабстве, и чужеродную культуру — в будущем. Терра готова к компромиссу; но компромисса с Мерсейей можно достичь лишь с помощью силы. И поэтому я здесь».
За спиной капитана шевельнулся красный туман, послышался шорох — и Флэндри увидел высокую фигуру Айхарайха. Херейонит любезно улыбнулся.
— Доброе утро, капитан Флэндри, — поздоровался он.
— Ох… доброе утро, да, — ответил Флэндри, вздрогнув. Эта птичка действовала ему на нервы. Впервые в жизни капитан столкнулся с противником, превосходящим его в профессиональном плане, и ему это очень не нравилось.
И все же Флэндри не мог подавить в себе симпатии к Айхарайху. Они стояли рядом, ожидая сигнала к началу охоты, и говорили о странных мирах Полярной звезды, а потом перешли к сравнительной ксенологии, занимающейся примитивными фермами разума во всей Галактике. Айхарайх обладал обширными знаниями и едким юмором, импонировавшим капитану. Когда рожок заиграл сбор, они обменялись взглядом — оба сожалели, что им приходится быть врагами. «Жаль, что мы оказались по разные стороны… Если бы дела обстояли иначе…»
Но дела не обстояли иначе.
Охотники расселись по крохотным реактивным самолетам и пристегнули ремни. На каждом самолете был установлен тяжелый лучевой генератор — не слишком сильное оружие при охоте на борфудианских драконов. Флэндри подумал, что Сартаз получит немалое удовольствие, если охота избавит его от некоторых гостей.
Эскадрилья взвилась в воздух и понеслась на север, к горам. Внизу, в медленно тающем тумане, проплывали поля и леса, а в пурпурное небо вплывал необъятный красный диск Бетельгейзе. Несмотря ни на что, Флэндри наслаждался стремительным движением и гулом рассекаемого воздуха. В этом было нечто божественное: он несся сквозь мир, чтобы сражаться с чудовищем где-то на краю Вселенной.
Через пару часов эскадрилья достигла Борфудиановых гор — гигантских обледенелых пиков, вонзающихся в небо… и снег на их склонах походил в зловещем свете на потоки крови. По радио передали сообщение о местах, где разведчики засекли драконов, и самолеты один за другим стали сворачивать в стороны, бросаясь в погоню. Вскоре Флэндри обнаружил, что остался в компании всего лишь одного самолета.
Они с гудением мчались над скалами, ощетинившимися острыми камнями, над каньонами, устремляющимися в неведомую глубину… и вот Флэндри увидел две живые тени, и его мускулы напряглись. Драконы!
Чудовища были добрых десяти метров в длину, с чешуйчатыми змеевидными телами, с челюстями и когтями, способными разодрать В клочья сталь. Кожистые крылья несли их вверх, вздымая ветер. Огромные хищники, терроризировавшие местных крестьян, были легкой добычей для надменных властелинов воздуха.
Флэндри резко развернул самолет и бросился за одним из драконов. Он приближался к чудищу — и чудище все росло и росло… Капитан поймал взгляд красных глаз, когда дракон развернулся и бросился ему навстречу. Нет, эти твари не пытались удрать; они, похоже, не умели бояться человека. И вот дракон совсем рядом…
Флэндри нажал курок — тонкий луч энергии вырвался из ствола и прожег чешую дракона, впился ему в брюхо. Дракон продолжал переть вперед, даже и не думая сворачивать. Капитану пришлось убраться с его пути. Могучие крылья распороли воздух в метре от самолета.
Но капитан забыл о драконьем хвосте. Хвост взметнулся бешено — и самолет встряхнуло так, что Флэндри чуть не вышибло зубы. Самолет дернулся и вошел в штопор. Дракон навис над ним, и жуткие когти впились в хрупкий корпус машины.
Флэндри отчаянно боролся с управлением, пытаясь освободиться от захвата. Ой сделал «бочку», металл взвизгнул… и капитан мгновенно бросился в новую атаку. Луч энергии врезался прямо в открытую пасть, и дракон на мгновение замер в воздухе. Флэндри отлетел в сторону и снова выстрелил, опалив одно из крыльев.
Он услышал вой. дракона. Чудовище бросилось прямиком на самолет, развив фантастическую скорость — и Флэндри напрасно пытался найти путь к отступлению… Челюсти яростно сомкнулись, и часть корпуса самолета осталась в драконьих зубах. Ледяной ветер обжег пилота.
Флэндри безрассудно метнулся навстречу монстру, стремясь пронзить его лучом, как рыцарь копьем. Дракон отпрянул. С диким смехом Флэндри гнался за ним, хлеща зверя огнем.
Изуродованный самолет плохо слушался управления. Внезапно он вильнул, и дракон исчез из поля зрения прицела. И почти мгновенно кожистые крылья ударили по самолету, и самолет бросило в сторону — а дракон был совсем рядом…
Чертов зверь загонял капитана к острым скалам. Зубы камней хищно тянулись навстречу самолету, и ветер, словно злобный демон, подгонял капитана, спеша увидеть крушение… Флэндри отчаянно развернул машину, грустно думая, что в данный момент борьба за жизнь идет с явным перевесом на стороне дракона.
Да уж, это будет роскошный конец — разбитый о камни самолет и охотник, съеденный собственной добычей…
Дракон несся на него сверху, как молния. Он-то переживет это столкновение, но самолет наверняка грохнется о землю. Флэндри снова выстрелил, пытаясь уйти от монстра. Дракон чуть свернул, уворачиваясь от луча.
Но внезапно чудище завертелось и резко отлетело в сторону. Из-за его спины вывернул второй самолет, и он преследовал дракона, сжигая лучом, добивая… Флэндри мельком подумал, что, видимо, какой-то дракон уже убит — либо просто сбежал, и потому охотник пришел на помощь капитану… и да благословят его боги, кем бы он ни был!
Флэндри выровнял самолет и посадил его неподалеку от упавшего дракона. Капитана слегка трясло после пережитого, но в то же время его охватила глубокая печаль. Еще одно храброе существо ушло во тьму — уничтожено бесчувственной историей, у которой, похоже, одна цель — разрушение. И Флэндри отсалютовал мертвому дракону.
Второй самолет опустился в нескольких метрах от капитана. И пока Флэндри поднимал изуродованный фонарь своей кабины, пилот вышел наружу,
Айхарайх.
Реакция человека была почти мгновенной. Благодарность и честность — это совсем не те качества, которые воспитываются в разведчиках. Перед Флэндри стоял его злейший враг — ничего не подозревающий… и было бы проще простого пристрелить его прямо сейчас. Айхарайх с Херейона, пропавший во время охоты… да, такое случается… ну а раскаяние придет позже, когда на то будет время.
Лучевой пистолет Флэндри был лишь наполовину выдернут из кобуры, когда Айхарайх поднял свое оружие. Сквозь завывающий ветер до капитана донесся тихий голос чужака:
— Нет.
Флэндри поднял руки и горько улыбнулся.
— Валяйте, — предложил он. — Ваша взяла.
— Ничуть, — ответил Айхарайх. — Поверьте, капитан Флэндри, я не стану убивать вас — разве что при самозащите… Но поскольку я всегда буду предвидеть ваши планы, вам лучше подобные просто забыть.
Человек кивнул; он слишком устал, чтобы осознать всю Потрясающую силу настигшего его откровения.
— Спасибо, — сказал он. То есть за то, что спасли мне жизнь.
— Вы слишком полезны, чтобы умереть, — откровенно Признался Айхарайх. — Но в общем я рад.
Они отрезали голову дракона и медленно полетели ко дворцу. Мысли Флэндри путались от растущего недоумения.
Ведь только одним-единственным способом Айхарайх мот разгадать мгновенно возникшую у капитана мысль об убийстве… И тем же самым можно было объяснить, как он узнавал о каждом действии и намерении шпионов Терры… и как ему удавалось срывать их планы, в то время как его собственной работе ничто не могло помешать…
Айхарайх умел читать мысли!
3
В красном свете, заливавшем комнату, лицо Элайн казалось белым и напряженным.
— Нет, — прошептала она.
— Да, — мрачно возразил Флэндри. — Это единственное объяснение.
— Но телепатия… всем известны ее пределы… Флэндри кивнул.
— Да, структуры мозга различны у разных рас — настолько, что телепат вынужден выучивать для каждого конкретного случая новый «язык»… фактически этот язык свой у каждой личности, не владеющей телепатией, поскольку у каждого разумного существа — свой, отличный от других ход мысли. К тому же мысли возникают спонтанно, их «текст» нечеток. Но даже после такого телепатия остается ненадежной, неустойчивой. Я никогда не позволял ни одному из наших телепатов изучать себя и поэтому считал, что я в безопасности. А тут… Херейон — очень старая планета. Те из мерсейцев, что подвержены суевериям, считают херейонитов колдунами. Но, конечно, они просто открыли какие-то свойства центральной нервной системы, о которых никто и не подозревает. В общем, ясно, что Айхарайх способен каким-то образом улавливать глубинную мыслительную структуру, общую для всех мыслящих существ. Я уверен, что он может прочитывать лишь поверхностные мысли, те, что непосредственно присутствуют в сознании. Иначе он бы уже знал о Терре так много, что Мерсейя давным-давно командовала бы Терранской Империей, как ей вздумается. Но и то, что есть, — достаточно плохо!
— Да, структуры мозга различны у разных рас — настолько, что телепат вынужден выучивать для каждого конкретного случая новый «язык»… фактически этот язык свой у каждой личности, не владеющей телепатией, поскольку у каждого разумного существа — свой, отличный от других ход мысли. К тому же мысли возникают спонтанно, их «текст» нечеток. Но даже после такого телепатия остается ненадежной, неустойчивой. Я никогда не позволял ни одному из наших телепатов изучать себя и поэтому считал, что я в безопасности. А тут… Херейон — очень старая планета. Те из мерсейцев, что подвержены суевериям, считают херейонитов колдунами. Но, конечно, они просто открыли какие-то свойства центральной нервной системы, о которых никто и не подозревает. В общем, ясно, что Айхарайх способен каким-то образом улавливать глубинную мыслительную структуру, общую для всех мыслящих существ. Я уверен, что он может прочитывать лишь поверхностные мысли, те, что непосредственно присутствуют в сознании. Иначе он бы уже знал о Терре так много, что Мерсейя давным-давно командовала бы Терранской Империей, как ей вздумается. Но и то, что есть, — достаточно плохо!
Элайн задумчиво произнесла:
— Нечего удивляться, что он потрудился спасти твою жизнь. Ты слишком полезен для него!
— И я абсолютно ничего не могу с этим поделать, — сказал Флэндри. — Мы с ним видимся каждый день. Я не знаю, каков предел дальности для его мозга — может быть, всего пара метров… известно ведь, что волны мысли довольно слабы и затухают с расстоянием. Но в любом случае — при каждой встрече он прочитывает все, что таится в моем мозгу, узнает обо всех моих планах — я же постоянно думаю о них… и тут же предпринимает соответствующие меры.
— Мы должны потребовать, чтобы ученые Империи взялись за работу по экранированию мыслей.
— Разумеется. Но в данный момент это нам не поможет.
— А ты не можешь просто избегать его, оставаться в своих комнатах…
— Ну конечно. И превратиться в абсолютный нуль. Я же должен бывать повсюду, встречаться с агентами, с правителями Бетельгейзе, руководить работой… Ч-черт! И все, что я смогу узнать, тяжело потрудившись, тут же становится известно Айхарайху — без малейших усилий с его стороны! — Флэндри прикурил сигарету и нервно выпустил облако дыма. — Что делать, что делать?!
— Как бы там ни было, — сказала Элайн, — мы должны действовать быстро. Сартаз проявляет все более заметную холодность к нашим людям. Пока мы спотыкаемся и надаем — Айхарайх работает. Подкупает, шантажирует, захватывает одну позицию за другой. В одно прекрасное утро мы проснемся и обнаружим, Что арестованы, а Бетельгейзе стала надежным союзником Мерсейи.
— Очаровательная перспектива, — горько откликнулся Флэндри Красный предзакатный свет струился в комнату, падая на пол пятнами, похожими на кровавые лужицы. Дворец затих, знатные гости отдыхали после охоты, а слуги занимались подготовкой пира. Флэндри обвел взглядом странные декорации — неземной свет и необычный пейзаж за окнами… Чужой мир под чужим солнцем, а сам капитан — практически пленник чуждых и все более враждебных существ… Внезапно Флэндри почудилось, что он зверь, попавший в крепкую ловушку.
— Полагаю, мне следовало бы сейчас придумать какие-нибудь контрмеры, — безнадежно произнес Флэндри. — А потом, само собой разумеется, мне придется отправиться на банкет и позволить Айхарайху прочесть все детали… каждая мелочь, известная мне, лежит перед ним, как на раскрытой ладони, ведь не могу же я подавить собственные мысли…
Глаза Элайн внезапно расширились, тонкие пальцы девушки, лежавшие на руке капитана, напряглись.
— В чем дело? — спросил он. — Ты что-то придумала?
— О!.. нет, ничего, Доминик. — Она улыбнулась. — Просто у меня есть прямой контакт с Солом, и…
— Ты мне об этом не говорила.
— Незачем тебе об этом знать. Я просто сейчас гадаю — сообщать им о новых сложностях или нет. Одному Богу известно, как эти тупоголовые бюрократы среагируют на такую новость. Вполне могут срочно отозвать нас отсюда, а то и вообще отстранить от работы за некомпетентность.
Она придвинулась к Флэндри и продолжила тихо, но очень настойчиво:
— Найди сейчас Айхарайха, Доминик. Поговори с ним, займи его чем угодно — только не позволяй приближаться ко мне и мешать. Он, конечно, все поймет, но не слишком много сможет сделать, если ты и вправду так хорошо умеешь заговаривать зубы, как я слышала. Придумай там что-нибудь, объясни, почему я не приду на банкет сегодня… ну, заболела или еще что… но держи его подальше от меня!
— Ладно, сделаю, — сказал он, слегка воспрянув духом. — Но что бы ни замышляла твоя хорошенькая головка — поспеши! Сама знаешь, он очень быстро доберется до тебя.
Капитан вышел в коридор. Элайн проводила его взглядом и чуть заметно улыбнулась.
К концу вечеринки Флэндри набрался не на шутку. На праздниках в системе Бетельгейзе вино всегда лилось рекой, и еще. было море музыки, еды и танцовщиц со всех планет. Флэндри — вопреки всему — искренне наслаждался весельем и должен был честно признать, что ему очень нравилось беседовать с Айхарайхом. Это странное существо было настоящим гением, обладало огромными знаниями — и Флэндри с удовольствием забыл на время об ужасной неминуемой катастрофе.
Наконец он вернулся к себе. Элайн была в его комнате: она стояла возле маленького столика, и мягкий, приглушенный свет струился по ее распущенным волосам и мерцающему платью. Поддавшись порыву, Флэндри поцеловал ее.
— Добрый вечер, милая, — сказал он. — Как чудесно, что ты меня дождалась.
Элайн, однако, и не думала уходить. Вместо этого она взяла со стола один из стоявших на нем резных кубков и протянула капитану.
— Выпьем на ночь, Доминик, — предложила она.
— Нет, спасибо. Я и так уже перестарался.
— За меня. — Она обезоруживающе улыбнулась.
Флэндри, взяв кубок, осторожно чокнулся с ней и разом проглотил темное красное вино.
Капитана удивил странный вкус напитка… и вдруг у него закружилась голова, комната закачалась и опрокинулась. Он посидел на краю кровати, пока, головокружение не прошло, но что-то… лишнее… засело в его голове и не желало оттуда выбираться.
— Забористая штука, — пробормотал капитан.
— У нас не самая легкая работа в мире, — мягко сказала Элайн. — Мы имеем право иной раз расслабиться. — Она села рядом с капитаном. — Только одна ночь, вот и все, что у нас есть. Завтра будет новый день, хуже сегодняшнего!
В другое время Флэндри вряд ли откликнулся бы на призыв девушки — он был слишком холоден и замкнут, но сейчас… все казалось ему весьма разумным и правильным. Капитан кивнул.
— И ты любишь меня, ты сам знаешь, — сказала Элайн. И он действительно любил ее.
Потом, гораздо позже, Элайн, прижавшись к нему в темноте и щекоча его лицо своими волосами, настойчиво прошептала:
— Послушай, Доминик, я просто должна рассказать тебе, несмотря ни на что… тебе необходимо быть готовым ко всему.
Он замер, ощутив, как мгновенно вернулось прежнее напряжение. Голос Элайн звучал в темноте — чуть различимый шепот…
— Я связывалась с Солом через робота-курьера и обсудила все с Фенроссом. У него есть мозги, у этого парня, и он сразу понял, что нам необходимо сделать. Это, конечно, тяжелый выход — но он единственный. Наш флот двигается к Бетельгейзе. Мерсейцы думают, что наши основные силы собраны возле Ллинатавра, но это лишь блестящий обман… это работа Фенросса. На деле основная часть эскадры совсем рядом, и у них есть новый способ экранирования, благодаря чему они могут проскользнуть сквозь кордоны Бетельгейзе, и их не засекут. Послезавтрашней ночью мощные силы приземлятся в долине Гуназар, в Борфудиановых горах, и выбросят десант. Отряд мгновенно бросится на захват столицы, и возьмет в плен Сартаза и его двор.
Флэндри оцепенел, потрясенный.
— Но это значит — война! — задохнулся он. — Мерсейя тут же нанесет ответный удар, и нам придется воевать и с ней, и с Бетельгейзе!
— Знаю. Но Терранская Империя решила, что таким образом мы получим больше шансов. А в противном случае, похоже, Бетельгейзе окажется на стороне врагов — лишь из-за нашего бездействия. И мы сейчас обязаны все силы приложить к тому, чтобы Сартаз и его приближенные ничего не заподозрили до самого последнего момента. Десант просто запрет их во дворце. При абсолютной монархии захват лидеров означает сокрушительный удар. Фенросс и Уолтон полагают, что Бетельгейзе капитулирует прежде, чем Мерсейя перебросит сюда свои силы. В общем, Доминик, всеми правдами и неправдами нужно держать их в неведении. Это твоя работа, и в то же время — отвлекай Айхарайха, не подпускай его и близко ко мне.
Элайн зевнула и поцеловала Флэндри.
— Теперь лучше поспать, — сказала она. — У нас впереди пара нелегких деньков.