Остановился почти у входа и посмотрел на Артема. Как повернулся, почувствовал, что по спине сбежало несколько капель холодного пота. Сержант, в отличие от меня, внимательно рассматривал скорбные ряды покойников на земле. Выглядел он спокойно, лишь желваки ходуном ходили.
– Доставай пока Саню, сейчас я тут старшего найду, узнаю куда его, – аккуратно, чтобы не тревожить руку, полез Артем из машины.
Меня же его фраза заставила передернуть плечами – как вживую представил, что за рулем сейчас тот, другой Саня, а в кузове я мог бы лежать. Иногда страшно жить с богатым воображением.
Вышел на улицу и через боковую дверь залез в кузов. Быстро залез, потому что, когда вышел из машины, первый раз в жизни почувствовал запах горелого мяса. Человеческого. Сладковатый.
В кузове не чувствовалось, и я сейчас со смешанным чувством смотрел на ковер, в который еще на хуторе завернули Амельченко. Пока ехали, подспудно чувствовал, что придется мне его вытаскивать, но старался просто не думать об этом. Я вообще мертвецов как бы это… боюсь сильно, если уж быть честным с самим собой. Сегодня на хуторе не в счет, там, когда перекладывали, парень еще живой был, а в машину потом тащили когда, я за ковер держался.
Наконец решился и быстро, будто с высоты в воду нырнул, откинул полу ковра. На застывшее в посмертной гримасе лицо лейтенанта старался не смотреть. Хорошо хоть глаза ему сержант прикрыл, еще когда грузили. Документы он тогда же забирал, это я помню, вот только мне сейчас тоже кое-что от парня надо. И желательно, пока сержант не пришел.
Аккуратно, двумя пальцами, потянул за бушлат, пока не показался ремень с кобурой. Его снимать не стал, покоцан сильно дробью и в бурой, засохшей крови. Как и кобура, из кармашка которой я быстро вынул магазин и сунул себе в карман.
Еще раз выдохнув, схватился за края ковра посередине и волоком потащил лейтенанта к двери. Было жутко неудобно, потому что к телу я старался не прикасаться, да и не смотреть по возможности. Из машины выпрыгнул задом.
– Ну что, понесли внутрь, – услышал голос подошедшего сзади сержанта.
Кивнув, схватился со своей стороны, и мы быстро понесли тело Амельченко в здание морга. Там было неожиданно много народа. Не больше чем на улице, а места меньше – коридор неширокий. Но на улице звуковой фон был сильнее, здесь же все больше говорили вполголоса. Изредка раздавались сдавленные рыдания. Кстати, да, свет горел – генератор работает. Это хорошо – после отделения милиции я опасался, что придется и тут при свечах ходить.
– Давай в конец тащи, чего встали, – подогнал нас дядька в бело-грязном халате поверх синей врачебной одежды. От него ощутимо пахнуло крепким алкогольным духом.
Мне захотелось накатить грамм сто – нет, двести, чтоб мозг не кипел с таких зрелищ. А кипеть было с чего – уже не мог удержаться и с болезненным любопытством вглядывался в ряды трупов на каталках, вдоль которых ходили люди. Многие женщины были с опухшими от плача лицами. Полностью обгоревшие тела здесь тоже были, но много лежало обуглившихся не полностью. У кого только ноги, у кого одна сторона, были и практически совсем без ожогов, видно задохнувшиеся от дыма. Инородно совсем во всей этой картине выглядело несколько голых, крупно штопанных стариковских тел на паре каталок. Дежурные, так сказать, постояльцы морга.
– Давайте его на второй ярус поднимайте! – скомандовал нам все тот же дядька с амбре, показывая на стоящий в конце зала стеллаж, когда мы повернули из коридора. Подойдя, положили тело рядом на пол.
– Семен, помоги, а то у меня рука плохо работает, – попросил дядьку Артем.
– Давай-давай, быстрее только, – санитар практически подбежал к нам и, оттеснив сержанта, схватил тело за плечи. Секунду я стоял как вкопанный, не в силах себя пересилить, а когда дядька посмотрел на меня снизу вверх, уже открывая рот что-то сказать, я резко наклонился и, схватив лейтенанта за ноги чуть выше коленей, начал поднимать. Ничего особого не произошло – прикосновение к остывшему мертвецу через одежду напоминало прикосновение к деревяшке. Никто меня не укусил, сознание я не потерял. Много чего боюсь в жизни, но самое страшное – это расписаться в своих страхах, поэтому переборол себя.
Санитар уже куда-то убежал, пока я хлопал глазами, Артем тоже пошел к выходу. Я двинулся следом, совсем по-детски шмыгнув носом, и чуть не врезался в молодую девчонку, одетую не по сезону. Обувь летняя, куртка стильная, на рыбьем меху. Шапки нет, длинные светлые волосы расхристаны по плечам, а кое-где даже ледком схвачены. Из дома, видно, выбежала под снег и больше в тепло не заходила. А здесь едва ли намного теплее сейчас, чем на улице.
Девушка качнулась в сторону от меня, тоже уходя от столкновения, и едва не упала. Я вовремя подхватил ее под руку и, посмотрев в заплаканные глаза, ничего не спрашивая, вывел ее на улицу. По девчонке было видно, что готова вот-вот упасть в обморок.
– Нормально, пришла в себя? – через несколько секунд, когда она отдышалась, спросил я. Глупый вопрос, конечно, но умнее в голову не пришло ничего. Девчонка в ответ лишь помотала головой – не поймешь даже, да или нет.
– Ты здесь с кем-то или… – вновь спросил я. Если одна, придется до дома подбросить. Мне совесть не позволит ее в таком состоянии здесь оставить.
– Одна… – еле слышно прошептала девушка. Блин, у нее даже губы синие.
– Саня, заведи ты ее в машину погреться, что на морозе-то мурыжишь! – подошел сзади Артем, куривший до этого перед входом.
Кивнув, я быстро открыл пассажирскую дверь, подтолкнул девушку в салон, а сам оббежал кабину и быстренько завел машину. Включил печку на полную, наклонился, потрогал руками. Воздух теплый, это хорошо. Девчонку уже начинало бить крупной дрожью. Ничего, сейчас отогреется. Тут Артем постучал в стекло. Ручку я крутить не стал, просто дверь приоткрыл.
– Короче, я в больницу пошел, к лекарю, ты встань там же, где с Вовой разговаривали, подойду скоро.
Я кивнул, а сержант мазнул взглядом по девчонке, хотел что-то сказать, но промолчал и двинулся в сторону трехэтажного корпуса, оскальзываясь на снегу.
Заехав за угол, я притормозил, осматриваясь. Не подъезжая к скоплению машин, зарулил в сугроб по чьим-то следам, освобождая проезд. «Буханок», Вовиной в том числе, уже не было, а на месте, где они стояли, припарковались уже несколько легковушек и архаичный «пазик» желтого цвета. Совсем древний, с круглыми фарами. Из автобуса как раз выбирались несколько человек.
Посмотрел на пассажирку – девушка сидела, поджав ноги, дыханием пытаясь согреть даже на вид не гнущиеся пальцы. По сравнению с красным носом они были совсем белые.
– Так, куртяшку свою снимай, – тут она испуганно посмотрела на меня. – Да не бойся ты, снимай давай! – повысил я голос.
Послушалась. Сам быстро снял арафатку, свитер и анорак горки, оставшись в одной водолазке от термобелья, и помог ей, пытающейся вынуть задеревеневшие руки из рукавов. Натянул свитер и анорак на нее. Пока девчонка пыталась просунуть руки в рукава, снял с нее легкие полусапожки, арафаткой обмотал ей ноги. После поставил их на кожух двигателя между сиденьями, потрогав его рукой предварительно. Теплый, как раз движок под ним. Подумав, взял ее куртку и прибавил ее к арафатке на ногах.
– Сама-то откуда? Отсюда, из Великополья? – Я практически был уверен, что приезжая, очень уж внешний вид не походил на тех, кто, в основном, бродили по моргу и рядом. Все тепло одетые, а тут пляжный практически вариант, если по погоде судить.
– Нет, я из Москвы, – все так же тихо сказала девушка. Зубы у нее уже вроде не стучали.
– Ничего себе, а здесь какими судьбами?
– У меня мама здесь родилась, в гости к тете приехали. К моей тете, ее сестре, – быстро поправилась девушка.
Она уже отняла руки от лица, согревая их потоком теплого воздуха от печки, и я рассмотрел ее внимательней. Совсем ведь лет мало. Поначалу показалось около двадцати, а сейчас пригляделся, хорошо шестнадцать если.
– Лет-то тебе сколько?
– Семнадцать… скоро…
– А здесь что делала? – кивнул я головой чуть назад, в сторону здания морга.
– Мама с тетей позавчера вечером выпили немного, мы только приехали, ну и на дискотеку собрались. И ушли… А я утром проснулась, в квартире нет никого. Снег идет, телефоны не работают, ужас какой-то. Ждала сначала, долго… Они так и не пришли, а вечером я никуда не пошла. Сегодня тоже ждала-ждала и пошла искать. На улицу вышла, а там перед домом сказали, что сгорело, там… – Голос ее подрагивал. – Я оделась и побежала…
– Нашла? – Она в ответ лишь помотала головой, отвернулась и зашмыгала носом. Я решил ее больше не мучить.
– Я не всех там посмотрела, не смогла… – через пару минут тихонько произнесла девчонка, все так же отвернувшись и прислонившись лбом к стеклу. – Я вообще там смотреть не смогла… – Плечи ее начали тихонько подрагивать.
– Я не всех там посмотрела, не смогла… – через пару минут тихонько произнесла девчонка, все так же отвернувшись и прислонившись лбом к стеклу. – Я вообще там смотреть не смогла… – Плечи ее начали тихонько подрагивать.
– Ладно, не парься. Все нормально будет, сейчас Артем придет, придумаем что-нибудь, – попытался я ее успокоить. Опять ничего более умного в голову не пришло. А девчонка молодец, держится без истерики.
Не зная, что сказать, вынул пистолет из-за пояса, осмотрел и достал магазин, найдя маленькую кнопку на рукояти. Передернул затвор, сняв с предохранителя и вставив вылетевший патрон в магазин, с опаской нажал на спуск, отвернув ствол в окно. Лязгнуло вхолостую. Я поставил на предохранитель, попробовал опять нажать на спусковой крючок. Не получилось, естественно, но, главное, положения почувствовать. Пощелкал рычажком предохранителя, привыкая.
Достал второй, вытащенный из кобуры у лейтенанта, магазин, выщелкнул все патроны. Восемь. Выщелкнул все патроны из второго магазина. Пять – три я в Коляна-урода выпустил. Тринадцать патронов. Не фонтан стартовый капитал, но уже что-то.
– А вас как зовут? – опять все тем же тихим голосом неожиданно для меня спросила девушка.
– Что? – машинально переспросил я, вставляя в пистолет полный магазин. – А, Саша меня зовут.
– Меня Оксана. Вообще, Ксения, но я не люблю, когда так называют, Оксана лучше. А вы… полицейский?
– Что, похож? – Улыбнувшись слегка, я посмотрел на девушку, она лишь ресницами захлопала. – Не, не полицейский. Я из Министерства по чрезвычайным ситуациям.
– Мм, понятно, – протянула Оксана, и мы оба замолчали.
Я засомневался, конечно, что понятно, но виду не подал. Девушка больше ничего не спрашивала, все смотрела в окно, а я старался удобнее устроить пистолет за поясом. Страшновато, вдруг выстрелит и отстрелит что-нибудь. Или вообще не что-нибудь, а это самое.
Вдруг молчавшая до сей поры рация внезапно закаркала. Девушка даже вздрогнула сильно, да и я чуть не подскочил. В этот раз вслушивался и даже почти понял, о чем речь. Что-то типа: «прибыл в город, куда следовать». Вот ответа не понял уже. И после этого рация опять как ожила – каждые пару минут кто-то с кем-то связывался. Я уже наловчился, понимал больше половины точно. Судя по обрывкам разговоров, сейчас куча народа была чем-то занята, постоянно кто-то кому-то докладывал, испрашивал дальнейших указаний, кто-то эти указания раздавал. Вроде деятельность кипучая.
Пока сидели, слушая, я томился неизвестностью и бездействием, а пассажирка явно наслаждалась теплом – сидела уже прикрыв глаза. Между тем начал поглядывать на датчик топлива. Судя по нему, было уже меньше чем полбака. Меня вообще напрягает, когда в баке бензина половина и меньше, а сейчас вообще непонятно, с учетом надписи на колонке что «не было и нет». Но вроде машина полицейская, должен же у них резерв наверняка быть. Хотя с нашими реалиями этот резерв, всяческими предписаниями положенный, возможно, и на бумаге только есть, не удивлюсь.
Артем появился минут через двадцать, и рука у него была не в гипсе, как я ожидал, – на кисть было надето подобие корсета стягивающего. И обезболивающее ему, наверно, сунули какое, вон глядит орлом как. На порядок лучше выглядит, чем когда сюда приехали.
Сержант сгонять девчонку с переднего сиденья не стал, залез через боковую дверь и обратился к Оксане:
– Ты где живешь? Давай до дома добросим? – Я и сам хотел ее подвезти, но опасался, мало ли сержант не захочет. Типа бензин казенный, времени мало. Повез бы все равно, конечно, но, когда Артем сам предложил, камень с души свалился. Подспудно очень не хотелось цепляться из-за такого.
– Я тут рядом, только адреса не знаю, – с безысходностью в голосе тихо прошептала девушка.
Мне совсем ее жалко стало. Поморщившись, порулил по раскатанной колее от больницы. Ксюша хлопала глазами, видно хотела сказать что-то, но я подумал чуть и опередил:
– Тем, слушай, она не местная сама, с мамой сюда приехала… Мама с сестрой на дискотеку ушли, до сих пор дома нет… и не найти как бы… вот, – я сделал паузу, выдохнув, пусть додумает сам быстренько, а то прямо говорить не очень хочется. – Может, придумаем что? – продолжил я чуть погодя.
– А что думать-то… – протянул Артем, опять покоробив меня своим растягиванием гласных, и повернулся к Оксане: – Давай до дома тебя бросим, там записку оставишь, а мы тебя в отдел отвезем. Пока там посидишь, мало ли что, – сержант тоже напрямую ничего не говорил.
До одного из трехэтажных кирпичных зданий на границе с частным сектором доехали довольно быстро. Но я, как представил, как девушка бегом бежала в своем наряде, так плечами передернул от накатившего озноба. Машин во дворе еще ни одной не проезжало, но следов людей было много, уже тропинки протоптаны. Вот и заезжали когда, две тетки и мужик топали через двор с ведрами, воду с колонок несли. Они посмотрели на нас пристально и скрылись в подъезде.
Оксана быстро выскочила из машины и исчезла в подъезде. Артем успел ей лишь крикнуть, чтоб потеплее оделась. Потом подумал и, крякнув, пошел за ней следом, попросив предварительно меня фонарик из бардачка достать.
Пока сидел, их ждал, крутил головой по сторонам и неожиданно для себя увидел дым над крышами из труб. М-да, тут точно не Питер, люди привыкшие. Отопления периодически нет, электричества периодически тоже нет. За водой сходили, печку затопили, да и проблем никаких. Баллоны газовые наверняка почти в каждой квартире есть.
Через несколько минут одновременно лязгнули обе двери, открываясь. Запустив холодного воздуха в салон, влезли Артем с Оксаной. За плечами у девушки был рюкзачок и одета по погоде, хотя куртка явно великовата, сразу видно.
Когда подъехали к отделу, я вышел из машины воздухом подышать. Как раз Оксане «пока» сказал и пожелал не грустить. Осмотрелся – вся площадь была раскатана следами, машин и у отдела, и у здания администрации было много. Пошла движуха – когда мы недавно приезжали, тишь да гладь стояла.
Но неожиданно минут через пять из отдела появились оба – и Оксана, и Артем. Да еще в сопровождении – с ними был старый знакомый Гомов и темноволосый парень в кожаном плаще. Одутловатое лицо данного штриха мне сразу не понравилось. Этот товарищ по приглашающему жесту сержанта залез в машину и даже не удосужился поздороваться. По виду раздражен сильно. Да еще и обозревал он внутренности «буханки» с выражением явной брезгливости, что еще сильней усилило мою к нему неприязнь. Я сам с такой же рожей недавно залазил, но уже привык. И сейчас это его небрежно-брезгливое выражение лица по отношению к убогости машины, которая начала мне нравиться, напрягало.
Гомов сразу забился в угол и старался на нас не смотреть, Оксана же глянула на меня и чуть улыбнулась смущенно.
– Давай туда же, откуда приехали, только, как с горки спустишься, налево крути, – произнес сержант, едва запрыгнув в машину.
– А это чего? – спросил я негромко, тронувшись, и показал глазами назад, имея в виду штриха в плаще.
– Потом, – раздраженно дернул уголком рта Артем.
Пока ехали до места назначения – территории АТП, не общались, лишь я вполголоса матерился, когда ловил конкретные колдобины. По указанию сержанта свернув под арку, образованную поднятыми над землей трубами отопления, подъехал к воротам автохозяйства. Темно-зеленые, ржавые в местах скола краски.
Посигналил, внутри кто-то мелькнул, и ворота открылись едва наполовину. Видно, подняли штыри, удерживающие их на месте, и створки разошлись под своим весом. Отворивший ворота мужик уже куда-то убегал, только крикнул закрыть потом. Прыгать туда-сюда не хотелось, и, недолго думая, выгнал на улицу Гомова. Дезертир без возражений помчал ворота отворять, а сержант глянул на меня с интересом.
Во дворе машин было много. В ряд по внутреннему периметру забора стояли припорошенные снегом грузовики, в центре двора хаотично стояли и тарахтели машины, прогретые и очищенные от снега. В основном «ЗИЛы» стотридцатые, несколько архаичных пятьдесят вторых «газонов» с одутловатого вида кабинами. Точь-в-точь как рожа того шныря в плаще, что сзади сейчас сидит, мелькнула мысль. Были и пятьдесят третьи «газики», которые и не шедевр инженерной мысли, но здесь смотрелись самой свежей техникой.
Я из машины вылезать не торопился, Артем же вышел и двинулся к толкучке у административного здания. Человек пятнадцать, по виду похожие на водителей и слесарей, обступили Митрича и еще одного человека в гражданском. Чуть поодаль, за спиной подполковника стояли несколько человек вперемежку по форме и в гражданке, судя по виду, свита начальственная.
В ту сторону и кинулся так не понравившийся мне пассажир, всю дорогу терзавший свой планшет. За несколько секунд преодолев расстояние до толпы, опередив сержанта, хлыщ подбежал к Митричу и начал ему что-то говорить на повышенных тонах. Мне стало интересно, и я приоткрыл дверь. Как раз услышать, как пассажир был громко послан бабочек ловить.