Подумав о предстоящем отдыхе, еще раз покосился вниз, на рюкзак. Восьмидесятилитровый, с запасом. Приобрел я его, наверно, оттого, что, во-превых, он гордо назывался «рейдовый», а еще потому, что между двумя боковыми клапанами очень удобно носить заряды от РПГ. Эта деталь после прочитанной в Интернете информации накрепко запала в память и оказалась решающей, когда в магазине я мучился сомнениями по поводу выбора. Где и как буду носить эти заряды, не думал. Да и не особо представляю даже, как они выглядят, зато звучит круто и брутально.
Боковые клапаны, кстати, мешались, когда закидывал рюкзак на заднее сиденье пойманного частника. Дедушка водитель только покосился на меня, но был на удивление молчалив и вопросами не донимал, всю дорогу мусоля папиросу. Я же смотрел в окно, распираемый радостным возбуждением, – люблю уезжать из города, оставляя здесь все проблемы. Вроде и маршрут привычный, и проезжал уже здесь сотни раз, а все равно по-новому в окно смотришь.
Слева мелькнул Ладожский вокзал, потом сверкающий гипермаркет О’кей, а, пересекая Шаумяна, дед прибавил скорость, увидев впереди мигающий зеленый. Когда вылетели на перекресток, горел уже желтый, и буквально через секунду справа я увидел свет фар, почти сразу услышав дикий визг тормозов. Зажмурился в испуге, но удара не почувствовал – летевший нам в бок автомобиль отвернул в последнюю секунду.
Я шумно выдохнул и выругался облегченно. Но, обернувшись, понял, что ничего еще не закончилось, – оттормозившийся автомобиль сдал задом, развернулся и помчал за нами. Стало неуютно. Не страшно, а именно неуютно, потому что, если на деда сейчас начнут наезжать, рядом сидеть и ничего не делать я не смогу. С другой стороны, из-за этого дурака, который только что меня чуть не угробил, получать по лицу совсем не хочется.
Я коротко глянул на него – дед все так же мусолил папиросу, подъезжая к мосту, но выглядел немного растерянно и, когда нас обогнал черный универсал, затормозил. Из машины вылетел молодой парень, из пассажирской двери вышел второй, но к машине не пошел. Водитель иномарки подбежал к машине, сильно похлопал ладонью по капоту, но, увидев деда, остановился.
– Ну… ты, дедушка, голова седая, а ни ума, ни фантазии… – выдохнув, произнес парень – широкоплечий светловолосый крепыш.
– Чего, не ара-мобиль, что ли? – подошел между тем второй. – И драться даже не будем?
– Да не, вон божий одуван сидит… Слышь, дед, сам-то пожил уже небось, может, другим дашь? – продолжил первый. – Всего-то самую малость надо, на красный не ездить!
– Неправ я, извините, – тихим голосом произнес дед.
Водитель универсала только вздохнул и махнул рукой, разворачиваясь к своей машине. Второй парень двинулся за ним. Хлопнули двери, и, коротко взвизгнув покрышками, машина умчалась, развернувшись прямо на мосту. Дедушка постоял чуть, засмолил новую папиросу и медленно поехал.
Уже выехав на Невский, на одном из светофоров, я исподлобья бросил взгляд на деда, тихонько цыкнув. Но он все же услышал, успел поймать мой взгляд. Зажегся зеленый, дед тихо и аккуратно тронулся.
– Да знаю я все, давно бы уже в деревню уехал да и помер там по-тихому… – услышал я его бесконечно усталый голос.
Он замолчал, а я удивленно чуть повернул голову и смотрел на него, ожидая продолжения.
– Дочь у меня с идиотом своим квартиру в ипотеку купили, а того с работы турнули за пьянку, второй месяц уже устроиться никуда не может. А где устроится, там зарплату не платят. Денег у них нет, ребенка кормить нечем, вот и приходится бомбить… Помогаю, чем могу. Ты извини, если что… – Мы подъехали к вокзалу, и дед замолчал, снова принявшись мусолить свою папиросу, отвернувшись в окно.
Вот блин, зачем я цыкал? Лучше бы молчал – теперь этого деда с его проблемами долго вспоминать буду. Выходя, сунул ему пятьсот рублей вместо оговоренных двухсот и, не реагируя на крики про сдачу, пошагал к зданию вокзала. Пока шел, поеживался от утренней прохладцы. Да и не только, и от жизни этой… многогранной – пришло внезапно на ум определение.
23 апреля, раннее утро Ермаков Станислав, Санкт-Петербург
Прощальный поцелуй был долгим, пьяным и слюнявым. «Пока, сладкий», – шепнула соседка по общежитию, а после скрылась за дверью своей комнаты.
Стас постоял немного, покачиваясь и глядя в потертый дерматин двери. Через полминуты понял, что все закончилось, и пошел по коридору в сторону кухни. На столе, накрытом в честь дня рождения одного из соседей, еще остались неубранные следы вчерашнего застолья – почти с утра гужбанили. Пустые бутылки, ежики полных с горкой пепельниц, грязные тарелки с обветрившимися остатками салатов.
Парень схватился за несколько пачек сока, потряс. Все пустые. Не чувствуя особых угрызений совести, открыл холодильник соседки и выхлебал остатки минералки из стоявшей там бутылки. Колючие струйки воды стекали по подбородку, попадая на грудь. Жажда не прошла, в холодильнике больше ничего не было из жидкости, поэтому Стас включил воду и набрал себе целый стакан через фильтр. Потом еще один. Чуть полегчало.
Заскочив в душевую, он минут десять стоял, переключая воду от ледяной до обжигающе горячей. Сейчас, почти ночью, напор воды был хороший, не как днем – невнятная струйка, которой умыться и то сложно.
Шлепая ногами в тапках, которые ни шагу назад, и оставляя мокрые следы на линолеуме, проходя мимо двери двадцать шестой комнаты, Стас выругался негромко. Будто вживую ему представилось, как его девушка ее вчера открывала в поисках. Его бывшая девушка – скривился Стас. Потом махнул рукой – да по фигу. Все только начинается, да и вообще, пусть лучше утром стыдно, чем вечером грустно. Но мантры действовать не хотели, внутри было пусто и погано. Не, не стыдно – обидно просто так по-глупому спалиться.
Стас зашел к себе в комнату, достал из шкафа полотенце, обтерся. Подошел к зеркалу, взъерошив мокрые волосы. Слово «кобель» было самым приличным из послания, написанного помадой. Блин.
Парень скривился – не, ну кобель, ну пусть даже урод и далее по тексту, ладно. Но сама-то о чем думала, когда спать пошла, оставляя его наедине с двумя симпатичными соседками, одна из которых без парня уже несколько месяцев, а у второй муж на заработки умчал?
«Патамушта на десять девчооо-нок, по статистике, десять ребят!» – нещадно фальшивя, пропел Стас.
Он приоткрыл окно, сел на подоконник и закурил. Выпустил дым в потолок – теперь можно. Вот и отпуск начался, вдруг пришла в голову ему мысль. Стас неприязненно посмотрел на стенку, за которой находилась как раз та комната, в которой его вчера и обнаружили. Как бы еще соседка не надумала, что себе парня нашла.
Ведь после разоблачения культурная программа не закончилась… Стас скривился – и отшивать впрямую неохота, все-таки за стенкой живет.
– Ладно, что-нибудь придумаю, – махнул он рукой, с удивлением прислушавшись к своему голосу.
«Может, позвонить кому? А то я не сплю, а все харю плющат», – мелькнула у него мысль. Кивнув столь замечательной идее, Стас спрыгнул за трубкой и, прикуривая вторую сигарету, начал смотреть телефонную книгу.
Так, у Сереги ребенок, у Костика тоже, у Лысого девка такая, что ему потом на мозг будет капать, ну его. Старым подругам тоже звонить не фонтан, вдруг с кем-то ночуют, а тут подстава такая. О! Дим-Дим.
«Ну-ка просыпайся, гадкий мальчишка», – в принятой среди своих друзей шутливой манере общения приговаривал Стас, набирая номер.
– Ты ведь уже не спишь? – почти сразу же услышав привычное «Че?», спросил он.
– Да я давно не сплю, – судя по голосу, сна у Дима ни в одном глазу.
– На работе?
– Не, в жопу работу, больничный взял.
– А чего так?
– Да я в ОМОН перевестись хотел, а мне неполное влепили, прикинь? Уроды, я по-человечески к ним, а мне теперь год никуда не деться. Так что они идут лесом, а я иду на больничный. Типа руку сломал.
– Вот ты махинатор. Ладно, не плачь, май диа френд, сейчас что делаешь?
– Еду.
– Вот ты трудный. Куда едешь?
– В Киров.
– На кой тебе туда?
– К сестре в гости, у нее там с мужем мутки какие-то.
– Что за мутки?
– Да так… Фигня.
– А Киров это где?
– В России.
– Дим, епть, не беси меня. Далеко?
– Слушай, ну около суток ехать, может, побольше чуть.
– Далеко уже ехал?
– Относительно.
– Блин… – сделал Стас паузу, сдерживаясь, чтобы не выругаться. – Дим, я тебя увижу, лицо обглодаю. Конкретнее можно?
– Да вот по Народной на Мурманку выезжаю.
– Нормально. Выезжай на кольцо, спускайся на Колтушское и через Ржевочку ко мне. Я с тобой еду.
– В смысле? У тебя же…
– Не тормози. Давай подъезжай, я пока соберусь.
– Ладно, еду.
Вот Дим молодец какой, ничего спрашивать не стал, сразу поехал, подумал Стас, потирая руки. Ведь как чувствовал, что позвонить кому-нибудь надо! Вот сейчас дня на три минимум из города уехать, телефон выключить, и пусть все обзвонятся. И соседка одумается, если замыслила что.
– Нормально. Выезжай на кольцо, спускайся на Колтушское и через Ржевочку ко мне. Я с тобой еду.
– В смысле? У тебя же…
– Не тормози. Давай подъезжай, я пока соберусь.
– Ладно, еду.
Вот Дим молодец какой, ничего спрашивать не стал, сразу поехал, подумал Стас, потирая руки. Ведь как чувствовал, что позвонить кому-нибудь надо! Вот сейчас дня на три минимум из города уехать, телефон выключить, и пусть все обзвонятся. И соседка одумается, если замыслила что.
Стас, похвалив себя, кинулся бегом собираться. Много брать не стал – пару футболок, белье, носки, мыльно рыльное, рубашку, брюки да туфли цивильные, мало ли в ресторацию куда идти. Сам же оделся, как говорится, и в пир, и в мир – штаны плотные, трекинги, свитер черный и куртка сверху, которая такого фасона, что в ней хоть на сноуборде кататься, что под костюм надевать.
Стас опять уселся на подоконнике и прикурил уже третью сигарету за последние пятнадцать минут. Даже в горле запершило. Не успел выкурить и половины, как послышался скрип тормозов. Появившийся в дальнем конце двора Дим-Димов «лачетти» взревел мотором и, пролетев метров десять вдоль забора детского садика, опять завизжал колодками перед лежачим полицейским. Дим остановил машину прямо под окном и вышел, громко хлопнув дверью. Глянув на Стаса, он повел широкими плечами, тоже прикурил сигарету и только потом заговорил:
– А чего сидим? – Голос Дима в утренней тишине прозвучал неожиданно громко и звонко.
– Чтоб ты увидел и не звонил мне, спрашивая, где я. Вдруг волноваться будешь.
– И?… – Дим зевнул и провел рукой по своему светлому ежику волос.
– Да все, выхожу, – щелчком отправив окурок далеко в полет, Стас легко спрыгнул на пол. Выдернул все провода из розеток, схватил сумку, осмотрелся на прощание и выбежал из комнаты.
– А колодки у тебя говно и визжат совсем как на «жигулях», – радостно сообщил он Дим-Диму, когда парни уже выезжали со двора.
– Да в сервисе ТО делал, не сказал, какие ставить. Вот и поставили. Ты лучше скажи, почему со мной ехать решил? – пристально посмотрел Дим своими широко расставленными глазами.
– Погодь, у павильона вон тормозни, – как только «лачетти» остановился, Стас выскочил и в темпе купил у знакомой продавщицы две бутылки пива. Потом подумал и купил еще две.
– Как раз я пока пива попью, посплю после, все выветрится, и в ночь я порулю, о’кей? – оправдательным тоном спросил он у Дима, хлопая дверью.
– Будешь ссать проситься, останавливаться не буду, – хмуро глянув, как устраиваются бутылки в пакете за сиденьем, сказал Дим-Дим.
– А чай «Нести» у тебя есть?
– Не, минералка только, а что?
– Плохо. У бутылок с этим чаем горлышко широкое, удобное. А после третьей бутылки я вряд ли целко в узкие горлышки попадать буду…
– Вот ты засранец… – не удержался и улыбнулся Дим.
– Да вот какой есть, – ответил Стас и кратко рассказал ему историю вчерашнего вечера.
– Слышь, Стас, – отсмеявшись, начал Дим, – есть такой енот полоскун, так вот ты по ходу енот потаскун…
– Да ладно тебе. Не, ну а чего они?
«Лачетти» между тем уже с пологим креном въехал в поворот на Новочеркасском перед метро. Метров за тридцать до перекрестка на светофоре загорелся красно-желтый, и Дим, до этого скинувший на нейтралку, переключил скорость, прибавив газу. Стас еще обратил внимание, что он руку как-то неправильно изгибает и держится за сам рычаг, а не за набалдашник. Вот понты-то. Хотел подколоть друга, но не успел – вылетали на перекресток уже на зеленый, и тут прямо перед нами появился автомобиль. Под визг тормозов и мат Дима Стас вжался в сиденье, ногами упершись в пол, но удара не последовало. «Лачетти», прочертив резиной, встал боком и, качнувшись последний раз, застыл.
– Вон он, поехали догоним! – ткнул Стас в сторону неспешно удаляющегося авто.
Дим развернулся на встречке и уже на мосту догнал уезжавший рыдван. Выскочив из машины, он кинулся к водительской двери, постучал по машине. Стас, не торопясь, вышел следом, сжимая в кармане куртки травмат – мало ли что, может, там целый табор? Дим-Дим между тем разборок не начинал, успокоившись. Стас подошел поближе.
– Чего, не ара-мобиль, что ли? И драться даже не будем?
– Да не, вон божий одуван сидит… Слышь, дед, сам-то пожил уже небось, может, другим дашь? – обратился к водителю Дим. – Всего-то самую малость надо, на красный не ездить! – Тут и Стас увидел деда за рулем.
Действительно божий одуван. На пассажирском сиденье рыдвана кто-то сидел – дед бомбит, наверное. А пару капель-то от страха пассажир точно брызнул, подумал Стас. Да и не среагируй Дим, может, и металл резать бы пришлось. Навидался Стас такого, пока на эвакуаторе работал. Вспоминая, парень прыгнул вслед за Димом в машину, а тот развернулся прямо на мосту.
– Фига ты перец, за права не страшно? – запоздало удивился Стас резкости друга в вождении.
– У меня и так отобрали, – широко улыбнулся Дим.
– Как так, ты ж мент?
– Да по дурости – на спецбатальон нарвался, знаешь ты его, который на Красноармейской. Сел, блин, две улицы проехать, идти не мог, так и выпал им под ноги. Теперь полгода без прав.
– Погодь. А едешь тогда как?
– Да у меня времянка левая. Показываю вместе с ксивой, никто ж пробивать не полезет. Если только на тот экипаж не нарвусь, что меня тогда остановил. Но думаю, в Киров они не поедут, – ухмыльнулся Дим-Дим.
– В натуре ты махинатор. Мы, кстати, на Мурманку? Через куда едем? Не в Мурманск случаем?
– Нет, через Вологду. Не совсем через Вологду, конечно, но рядом.
– Ого. И сколько туда?
– Шестьсот примерно. И потом до Кирова еще столько же, если не больше.
– Вау, прикольно. Ну поехали, че, – с хлопком открыл Стас пивную бутылку.
23 апреля, день Старцев Александр, Москва
Перед самой Москвой заснул, так что на перрон вылез взъерошенный и сонный, содрогаясь от озноба. Мерзко, влажно, зябко и противно. Футболка липла к телу, и вообще очень хотелось принять душ. Постоял немного, морщась и пытаясь полностью проснуться, а после пошел искать Казанский вокзал и поезд на Сургут.
С пересадкой рассчитал на два с лишком часа кантоваться, которые, перекусив, благополучно в зале ожидания с книжкой и просидел. Можно было взять билет так, чтоб полчаса интервала между поездами было, но не люблю все в спешке делать. Да и мало ли, задержка какая минут на двадцать – и плакали билеты. Прямых поездов из Питера в Сургут нет, только через Москву с пересадкой. Можно еще самолетом, но для меня дорого, к тому же летать я побаиваюсь, если честно, поэтому еду по старинке, поездами.
Увлекшись чтением, даже удивился, когда посадку объявили, – так быстро время пролетело.
И опять, уже второй раз за день, я сидел на нижней полке, смотрел в окно и ждал попутчиков, осторожно мечтая о компании приятных во всех отношениях девушек, со стойким чувством дежавю.
– Егор, – внезапно увидел протянутую мне руку.
– Александр, – привстав, машинально представился я.
Парень, устроившийся напротив меня и уже протягивавший мне открытую бутылку пива, за пару секунд успел забросить не очень объемную сумку на верхнюю полку, приткнуть на пол звякнувший пакет, поздороваться со мной, скинуть куртку и открыть две принесенные с собой бутылки пива.
Отказываться я не стал и уже прихлебывал пенный напиток, наблюдая, как новый знакомец выставляет батарею пивных бутылок на стол. Вообще, с утра стараюсь не пить, хотя чего это я – время к пяти вечера уже. Все еще ощущение утра, потому что полдня в поезде на массу давил. А пиво, кстати, пошло на удивление замечательно.
– Будем знакомы, – широко улыбнулся Егор.
Настолько располагающе у него это вышло, что я невольно тоже оскалился в ответ.
– Ты откуда? Из Москвы? – Слова он будто выплевывал скороговоркой.
– Нет, из Питера. А ты?
– Из Москвы. А едешь куда?
– В Сургут.
– Прикольно, я тоже. Ты туристом, да? – Мельком Егор мазнул взглядом по торчащему снизу рюкзаку. – А я к девушке в гости, прикинь? – Отвлекшись, он одним длинным глотком ополовинил бутылку и, сдержав отрыжку, продолжил, – осенью с друзьями на Кипре отдыхали, с девчатами познакомились. Реально притом их у футболистов каких-то типа известных отбили, тоже тот еще прикол, ща расскажу, так, короче, у них там папы все на нефтяной трубе сидят, бабок хоть жопой жуй. Отдохнули классно тогда, да я и забыл уже про это, а тут мне дружок названивает из Сургута, прикинь, он там уже. Вот к себе позвал, сказал, что подруга той, с кем он там отвисает, ну с которой я мутил еще там, на Кипре, она меня, короче, ждет не дождется. Круто, да?
– Вау, – не нашел я ничего лучшего сказать.
Причем это «вау» относилось скорее к манере речи нового знакомца, чем к самой истории. Как пулемет словами шьет.
– А что за футболисты? – с интересом спросил я.
– Да хрен их знает, я вообще в футболе не особо. СНГ какое-то, не вникал. Но пальцы гнули как истинные арийцы. Ты, кстати, как, футбол любишь?