Стас как мог широко раззявил пасть, а девушка почти легла на него, заглядывая в рот, не переставая успокаивающе говорить дежурные фразы. Отвлекаться от того, что в его живом мясе сейчас ковыряются металлической штуковиной, Стасу помогало то, что Юлия легла на него грудью, изогнувшись. Куртка у парня висела на шкафу, и он был в одной флисовой кофте, так что почувствовал все хорошо.
Прикосновение очень твердое – значит, грудь у нее совсем маленькая, размер Стас уже оценил, глядя на ее фигуру. И бюстгальтер наверняка надет, такой, со вставками внутренними – думал Стас, полуприкрыв глаза. Маленькая грудь ему всегда нравилась, поэтому он почти забыл о боли, обдумывая различные варианты действий в стоматологическом кресле, притом подкреплены его думы были тем, что Юлия постоянно двигалась, заглядывая ему в рот со всех сторон. Тут девушка откинулась от Стаса и взяла свои клещи. Вдруг он почувствовал, что на лбу выступила испарина. Моментально стало жарко очень, и Стас резко привстал.
– Можно? – промычал он и потянул с себя кофту. Пока тянул, его повело немного.
– Ты что, нельзя резко вставать, – Юля заметила, как его качнуло, и помогла снять кофту. – Полежи, полежи немного, я сейчас, – засуетилась она, сбегав к шкафу, и сунула Стасу под нос ватку. Шибануло нашатырем, и парень мгновенно пришел в себя.
– Нормально, давай продолжим, – чуть улыбнулся Стас, глядя девушке в глаза, сощурившись, – свет от фонаря его слепил.
Юля кивнула и, взяв свои клещи, опять легла на Стаса почти полностью, успокаивая его все теми же дежурными фразами. Опять потянула сильно, и он запрокинул голову, не поддаваясь. Рывок – чувство облегчения. Даже боль почти отпустила. Юлия скинула остаток зуба в ту же миску у кресла и протерла Стасу лоб.
– Все, – выдохнула девушка, – нашатыря еще надо?
Парень отрицательно мотнул головой. Юлия взяла салфетку и вытерла ему подбородок, губы. Когда выкинула салфетку в миску, Стас скосил глаза – крови много. Да, нормально дернула. Доктор вытащила вату у него изо рта и, опять метнувшись к шкафу, протянула стакан с водой. Стас сполоснул рот. Крови было очень много, сполоснул еще раз.
– Кусай, – сунула ему доктор в дырку от зуба ватку, которую Стас машинально прикусил.
– Сильнее кусай, полчаса не сплевывать. Там сейчас сгусток должен образоваться. Как минимум два часа ничего не есть, потом очень осторожно, лучше кашки какие-нибудь. Зуб сверху, поэтому, если сгусток сплюнешь, кровь может идти долго, а это очень нежелательно. Если какие-то проблемы начнутся, завтра ко мне приедешь. Понятно?
– Понятно, – сквозь зубы произнес Стас и прислушался к ощущениям – вроде нормально, говорить можно. Болит, конечно, но так, по-свойски. Всего лишь раскуроченная в мясо десна, подумаешь – заживет, как на собаке. Самое главное, ушла тянущая боль от нерва, пробирающая целиком и полностью.
– Доктор, никогда не думал, что скажу это стоматологу, но мне очень понравилось. Все было прекрасно, а вы в особенности.
Девушка зарделась – теперь Стасу это было хорошо видно – фонарь свой шахтерский она с головы сняла.
– Спасибо, – отличным от своего металлического голоса тихо сказала Юля. – Резко не вставать, – это уже опять дежурным. – Опять может плохо стать, посиди немного, – шагнула девушка к Стасу и мягко надавила на плечо, усаживая обратно.
– Да мне уже и так здорово, – накрыл он ее руку своей.
Девушка руку выдернула, но с некоторой задержкой.
– Юля, а что ты завтра вечером делаешь? Или даже сегодня? – не стал терять время Стас.
– Вообще-то меня дома…
Не успела она договорить, как вдалеке раздалось сразу несколько взрывов. Потом еще один. Пара секунд тишины – и загремели выстрелы, притом всполохи стрельбы на полмагазина перемежались аккуратными и размеренными очередями. Стреляли близко, и в вечерней тиши слышно прекрасно. Не сговариваясь, Юлия и Стас выбежали на крыльцо. Автомат парень прихватил с собой.
Шумело на холме, там, где администрация. И там, куда уехал Федорович. Выстрелы слышно хорошо, но вот не видно совсем ничего. Темно. Не темно даже, а темень – фонари не горят, небо затянуто. Опять нарушая ночную тишину, дробным перестуком ударили выстрелы. Много стволов, не два и не три – определил Стас. Тут в уверенный перестук «калашниковых» вплелись менее харизматичные хлопки, и тут же загрохотало часто и гулко. Пистолеты, дробовики. Отсветы от выстрелов засверкали на холме, и Стас машинально приобнял девушку, отодвигая ее под защиту двери.
На холме вдруг рвануло, всполохи огня устремились в небо. Ярко загорелось. Через некоторое время стрельба утихла, стали слышны резкие крики людей. Стоящим на крыльце Стасу и Юле было видно только, как отсветы пламени мечутся по стенам стоящих рядом с площадью домов. Переполох наверху стоял нешуточный, но внятного ничего не услышать и не понять.
Стас осмотрелся по сторонам. В некоторых окнах, там, где было видно живой свет, он заметил прильнувших к окнам людей. Вдруг в спину его будто толкнули. У Стаса появилось настолько явственное ощущение чужого взгляда, что даже мурашки поползли по позвоночнику. Он резко обернулся. На темном фоне неба выделялись еще более темные силуэты домов, через сотню метров улица круто поворачивала. «Негры в шахте ночью добывают уголь», – пробормотал Стас себе под нос – вообще ничего не видно. Но ощущение чужого взгляда не уходило, становилось все сильнее. Даже не чужого, а чуждого, враждебного. Стас поплыл немного, прислушиваясь к своим ощущениям.
– Юля, пошли внутрь, – тронул он девушку за плечо, сбрасывая с себя оцепенение. – Юлечка, быстрее, солнышко, – потянул Стас ее за собой. Чужая злость ощущалась им уже почти физически.
Девушка непонимающе глянула на него большими глазами, но подчинилась безмолвно, когда Стас затащил ее за локоть внутрь. Она сильно дрожала – и от холода, и от увиденного. В предбаннике Стас задвинул задвижку, проверил, не открывается ли дверь. Стальная, добротная. Такую только тросом дергать или болгаркой резать. Ему стало спокойней.
Стас быстро прошел в комнату, выключил фонарь и пристроился у окна.
– Свет не включай, пожалуйста, – попросил он девушку, надевавшую у шкафа свой пуховик.
Стас прильнул к окну, ощутив лбом холод стекла, и начал до рези в глазах всматриваться в темноту. Чуть отодвинулся, коротко бросив взгляд на Юлю, и дернул затвор, досылая патрон. Подняв вверх планку предохранителя, он прислонил автомат к стене рядом с собой.
– Стас, скажи, что происходит? – очень спокойным и почти недрогнувшим голосом спросила девушка. Видно было, что спокойствие стоит ей некоторых усилий.
– Присядь, – кивнул он Юле на тумбочку рядом с окном.
Кивок заметить было сложно, глаза к темноте еще не привыкли, но на тумбочку она присела. На самый краешек, сложив руки на коленях.
– Юля… – отвернулся Стас обратно к окну и, вглядываясь в темноту, задумался, как же ей все объяснить. – Юль, скажи, а чем ты последние несколько дней занималась? Если не секрет, конечно. Просто, понимаешь, тут очень много странного и страшного происходит, а ты будто совсем не в курсе.
Последовала некоторая пауза.
– Юль, если расскажешь, просто мне легче и быстрее объяснять тебе будет, – глянул Стас еще раз на ее силуэт в темноте, – если хочешь, можешь не говорить…
– Да нет, просто задумалась. Я… мы, с моим… молодым человеком в Египет ездили. Вернулись двадцать четвертого, рано утром. У меня отпуск еще, к тому же я… ну… – она сделала паузу, – мы на машине ездили. Через Москву летали, а туда на машине. Приехали и немного поссорились, – быстро закончила девушка фразу. – Я усталая была, к тому же ангину в последние дни подхватила и, как приехали, наверное, сутки из постели не вылезала. Очень горло болело. Еще и… ну это ладно. И…
– Стой! – прервал Стас девушку.
Прислушался – совсем вдалеке слышны слабые отголоски стрельбы. Несколько щедрых очередей и тишина. Нет, вот опять захлопало, в этот раз только одиночные выстрелы – точно из ружей. Все, тишина.
Надеюсь, наши победили – подумал Стас. И вдруг ему неожиданно вспомнилось то утро, когда он по коридору общаги рассекал. И Диму позвонил, будто толкнуло что-то. Стас прислушался к себе – верни его в тот вечер, менять не стал бы ничего. «У нас вы сможете познакомиться со многими интересными людьми. И убить их». В юности Стас всегда хотел в Африку.
– Юлечка, продолжай, пожалуйста, – попросил он, отвлекаясь и покосившись на девушку.
– Ну… да и все почти. Вчера в магазин ходила, люди все беспокойные очень, света нет, при свечках рассчитываются. Хлеб есть, но продуктов мало. Снег еще этот. Я знакомого дядечку встретила, поговорила немного, он мне в общих чертах рассказал, что авария вроде бы какая-то. Но я очень плохо себя чувствовала, не особо интересовалась, если честно. Вот и все вроде.
Рассказ очень интересный, особенно та часть, где про поссорились. Стас еще раз покосился на Юлю. Плохо видно в темноте, но в памяти быстро всплыли ее лицо, очертания фигуры. Не яркая, но вполне себе девушка, красота которой не сразу в глаза бросается. Чем дольше на нее смотришь, тем красивее кажется. А если ее в вечернее платье одеть – подумал Стас и непроизвольно улыбнулся.
– Стас… – тихонько позвала девушка.
– Ой, извини, задумался. Ты двадцать четвертого приехала, а двадцать четвертого все и началось, как я понимаю, – Стас опять сделал паузу, задумавшись, как бы ей все коротко объяснить. – В общем, слушай. Звучит, конечно, фантастически, но все правда. Зуб даю, – улыбнулся в темноте он, – двадцать четвертого мы с другом сюда случайно приехали. Повернули не туда…
Улыбался Стас криво и говорил сквозь зубы, прикусив ватку на месте выдранного зуба. Вглядываясь в темноту на улице, он довольно обстоятельно рассказал многое из того, что произошло с ним в последние три дня. И про пробуждение в машине, и про конфликт с севастьяновскими, и про лейтенанта Савичева с его рассказами о произошедшем в воинской части. Про трупы на дороге, про ров странный, про зону взбунтовавшуюся…
Девушка слушала внимательно, не прерывая вопросами, лишь несколько раз ахнула, когда Стас про резню на дороге рассказывал и про упыря в Красном Бору, которого лейтенант подстрелил.
– Вот, собственно. Поверить во все, конечно, сложно, но, когда Федорович приедет, можешь его спросить.
– Я тебе верю, но… не верится пока, если честно, – тихо сказала девушка и задумалась.
Посидели в молчании немного. Стас обдумывал, что делать, и все больше склонялся к мысли, что здесь отмораживаться уже не стоит. Он как раз собирался озвучить это Юле, как услышал голоса. Со стороны противоположной мэрии. И откуда на Стаса кто-то смотрел. Притом с уверенностью парень мог сказать, что смотрел не очень хороший человек. Если это был человек.
Голоса между тем приближались. Пьяные, визгливые. Уже дошедшие до кондиции, упорно доказывающие друг другу свою неоспоримую правоту, приводя бессвязные аргументы, не договаривая фразы. Шла бессмысленная, не нужная никому беседа, смысл которой наутро потеряется, оставшись лишь горьким, мерзким послевкусием тяжелого похмелья. Голоса становились громче, но в их пьяный спор Стас не вслушивался, анализируя свои ощущения на улице. Но тут девушка тихонько ойкнула, и он встряхнулся.
Сразу же как громкость прибавили: «Шлюха, прошмандовка, убью шалаву» – тут же вычленил Стас из беседы. Вернее, монолога одного из приближавшихся гуляк.
– Молодой человек твой, – даже не спросив, а утвердительно произнес Стас.
Юля мелко закивала, хотела что-то сказать, но не получилось, видно, горло перехватило. От страха или от отвращения. Или от того и другого.
– Сиди тихо, сейчас в дверь подолбятся и уйдут, – попытался успокоить Стас девушку.
– У, мля, Колян, гля, следы! Говорил я тебе, тут эта мразина! – вдруг произнес один из пьяных уродов с улицы. – Слышь, тварь, открывай! Если ща хахаля тут найду, звездец и тебе, и ему! – раздалось несколько ударов по двери. – Ууу, прошмандовка… – посыпались еще удары.
Стас медленно и долго выдохнул, погонял воздух по легким и поднялся.
– Юлечка, можно я им по голове настучу? – все так же тихо спросил он. Ему сильно не нравилось, когда девушек так оскорбляют. – Я их калечить не буду, ладно?
– Не надо, Стас, пожалуйста. Он же… они же…
– Пьяные, поэтому можно? Завтра прощения просить будет? – взяла парня злость.
– Нет, просто он… у него… потом много проблем может быть…
– А, первый парень на деревне? Братва местная?
Девушка кивнула, а Стас усмехнулся. В Севастьяново уже с таким пересекся. Теперь тут придется.
– Да ладно, Юль. У меня тут крыша такая, что круче только яйца, не волнуйся, – говорил Стас с железобетонной уверенностью, успокаивая ее. Хотя внутри у него мерзкая пустота появилась.
Нет, Стас не испугался. Просто городки тут маленькие, и он задумался – вот наваляет сейчас им, а дальше что? Завтра его тут не будет, а красавец опять в таком же состоянии к девушке уже домой придет. И куда ей деваться? Если не будет кого-то, кто сможет его вразумить кулаком в зубы, девчонка огребет. По-любому. Бежать ей некуда.
Блин, что за жизнь скривился Стас, не валить же их наглухо!
Удары по двери между тем продолжались. Стали реже, но сильней. Весь в раздумьях, Стас это отметил. Тут же раздался глухой звук удара тела о землю и одновременно смех, мат и пьяные комментарии. На минуту удары прекратились. Стас прислонился к стеклу у края окна и под углом увидел, как упавший с крыльца стряхивает с себя снег, а второй над ним смеется.
– Ну сука… ща я ей… щас она узнает, мля… – Упавшее тело направилось к окну. – Коля, сюда иди, ща окно на фуй вынесем, ща мы…
– Спасибо, что предупредил, – цыкнул Стас, покачав головой. – Юль, в уголок отойди, пожалуйста, мало ли что, – сказал он девушке.
Парень увидел, что сидит она на тумбочке вся сжавшись, закрыв руками лицо. Но послушалась сразу – встала и отошла в самый угол. Как только девушка поднялась, Стас быстро отправился в предбанник. Немного не успел – когда открывал задвижку, послышался звук бьющегося стекла.
– Эгей, стоим не двигаемся, на меня смотрим! – вышел Стас на крыльцо и направил ствол автомата пьяным в ноги. Дверь он открыл нараспашку, уперев ее в боковые перила крыльца и спиной к ней прислонился. Чтоб сзади никто не бросился – ощущение чужой злобы рядом Стас хорошо помнил.
Два мудака указание не двигаться проигнорировали. В тот момент, когда Стас появился на крыльце, один из них недоуменно смотрел на свой рассеченный о стекло кулак, второй расшатывал раму. То, что кто-то появился на крыльце, дошло до них не сразу.
– О! Ну-ка… иди-ка сюда, козел, ща я тебя мля… – направился к Стасу тот из них, который разглядывал свой кулак. Сейчас он шел, слизывая с него кровь, и был настроен очень агрессивно. Его голос, в основном, Стас и слышал – это, скорее всего, тот самый бывший молодой человек. Второй тоже двинулся к крыльцу.
Несмотря на то что оба были явно здоровей Стаса, сначала он дернулся прислонить автомат к стене и зубы им посчитать. Сомнений в том, что это удастся, ни на секунду не возникало. Но тут, как вспышкой, парня пронзила догадка, как можно попытаться безболезненно решить проблему. Не именно проблему данного момента, а проблему хрупкой и очень беззащитной девушки Юли, которая сейчас стоит в углу, сжавшись от страха. Когда Стас подумал о девушке, в груди у него теплее стало.
Сверкнула дульная вспышка, и хвост пламени расцвел цветком в темноте ночи. Громко хлестнул по ушам звук выстрела, отразившись от стен домов, заметавшись по улице.
– Мужчины, не поняли? Стоим, епть. Еще раз дернемся, отстрелю ногу. А теперь меня слушаем. Завтра, с десяти утра до десяти вечера, приходите в РОВД, к полковнику Щербакову, Дмитрию Мелетеевичу. Трезвые. Почему и как я тут оказался, он вам расскажет. Сейчас объяснять ничего не буду, не в том вы состоянии. А теперь кругом и шагом марш отсюда. До свиданья.
– Да ты… да я…
– Мужчины, это первый вариант. Если вы б… – чуть не сорвался Стас, повысив голос, – если сейчас не исчезнете с горизонта, я вас обоих убью, по-настоящему. За угол брошу, а кто спрашивать будет, скажу – сами такие пришли. Пять секунд, – Стас вскинул автомат к плечу.
Некоторое время Стас стоял на крыльце, глядя уходящим вслед. «Урою падлу, пощады молить будет», – говорил уходящий ухажер тихо своему корешку. Проверять – уроет или просто воздух сотрясает, сохраняя лицо перед приятелем, Стасу не хотелось. Ведь могут сходить до дома и вернуться, как минимум берданка у кого-то точно есть, если не что серьезней. И не только вдвоем могут вернуться. Стас поморщился – ситуация патовая просто. Тут ему опять стало не по себе – снова появилось ощущение чужого взгляда. Враждебного. Но мельком, не так как в первый раз.
Посмотрев пьяным вслед, Стас прикрыл глаза. Появилось у него стойкое ощущение, что сейчас товарищи на неприятности нарвутся. Он зашел в медкабинет, прикрыв за собой дверь. Вины за то, что не предупредил, ни разу не почувствовал – бугай, который может пьяный идти бить девушку по надуманному им самим поводу, сострадания точно не заслуживает.
– Юль, давай двигать отсюда. Они сейчас вернуться могут. До администрации добежим, Федоровича найдем, там разберемся. Хорошо?
Говорил Стас быстро и уверенно, но в том, что у администрации они разберутся, уверенности сильной не было.
Доктор между тем быстро надела свою куртку с необъятным капюшоном и встала посреди комнату, готовая к выходу. Глаза девушки в темноте чуть блестели. Повинуясь внезапному наитию, Стас подошел и обнял ее.
– Все будет хорошо, маленькая, не волнуйся. Разберемся – если что, в Змеиный тебя заберу. Дантист ты хороший, без работы не пропадешь, – тихо говорил Стас ей на ушко успокаивающе.
Юля, когда парень ее обнял, сначала стояла руки по швам, как оловянный солдатик, а после небольшой паузы обмякла и обняла Стаса. Девушка уткнулась ему в плечо, негромко всхлипнув. Постояли так с минуту, притом Стас все так же шептал успокаивающе, потом Юля отстранилась.
– Все, спасибо, нормально теперь. Пойдем?