Капилляр закончился на берегу реки. Вдали виднелись дома. Зато низенькая фигура, стоявшая передо мной, словно вышла из старых сказок. За надвинутым капюшоном черного плаща из толстой шерсти струился мрак, который не в силах были пробить лучи солнца.
- Ты посмел помешать мне, мальчишка! Я вызываю тебя. Через двое суток, здесь! - произнес неизвестный и вновь окатил меня волной жути - защитный барьер я упустил при перемещении. - Ты еще не понимаешь, с кем связался!
Расхохотавшись, маг исчез во вспышке пламени. "Телепортация и вспышка... Куча энергии - для внешнего эффекта?" - удивился я и потерял сознание.
2
Сперва я увидел глаза. Потом вокруг оформилось лицо, а некоторое время спустя я полностью разглядел склонившуюся надо мной женщину. Длинные темные волосы, захваченные на лбу тесьмой, свободно падали ей на плечи, а у спины были собраны в пучок. Ничего нельзя было сказать о ее возрасте, но нельзя было и сказать, что она его скрывает. Она была женщиной, и ей этого было достаточно. Небогатая одежда не соответствовала моде, зато подчеркивала все то, что не давало оторвать взгляд от тела. Не то, чтобы она была слишком откровенной, но ясно - эта одежда подходит этой женщине.
За ее спиной стояли два старика. Ну, на них мой взгляд фокусироваться не захотел и пошел гулять дальше по складкам одежды, угадывая форму и размер грудей.
- Ты угадал! - произнесла женщина, обращаясь к старику слева. - Именно сейчас он и очнулся.
И, к моему огромному сожалению, отвернулась и вышла из комнаты
"Если я терял сознание, то..." - не успел подумать я, как старик справа произнес спокойным голосом:
- 16 сентября 1957 года от основания ордена Добра ныне, маг! Я - ведун, и все мысли твои мне ведомы, покуда слаб ты. А то - отец Пафнутий, жрец сына Одинокого бога.
Маг, не пришедший на поединок, признавался побежденным. Так что мне очень повезло - после такой встряски я очнулся на тот же день. Правда, уже смеркалось, значит, я весь день с раннего утра провалялся без сознания. И так и не поел.
Дав мне переварить информацию, ведун продолжил:
- Вот уж о чем не стоит беспокоиться путнику в славном селе Шорохове! Сейчас окончатся закатные жертвы и будет славный пир. Андо *(Андо (старославянское) - вместе.) с нами и пообедаешь!
Ведун будто тренировал мой разум после долгого бездействия. "Если село может содержать и христианскую церковь, и жреца Древних богов, то оно довольно богатое. Но так как меня до сих пор не посетил местный колдун, то либо его нет, либо он из противоборствующего ордена! "
Усмехнувшись, ведун исчез за дверью.
- Если бы я был моложе, - сказал мне священник, как только ушел ведун, то подумал бы, что сегодня тебя коснулся Дьявол. Сейчас же я не знаю, что подумать. Но я буду молиться за тебя.
"Не пренебрегай помощью богов," - говорили мне в универе, - "они иногда помогают."
- Благодарю! - прошептал я.
Отец Пафнутий перекрестился и побрел к двери.
- Ну что же ты! Вот сущий кот. Я бы сейчас тебе рубаху всю облила, донесся из-за стены препротивнейший детский голосок. - Ой, прости, отец Пафнутий! А я-то думала, то маг очнулся.
"И вовсе нет!" - подумал я. - "Стояла под дверью, да подслушивала!"
- И вовсе я не подслушивала! - закричала вбежавшая в дверь девчонка лет семи. - Вот, мама зелье согрела, тебе пить! Тоже мне, ведун!
- А и подслушивала, - обернулся священник. - Грешно врать!
- Так то ж маг, и так узнает!
Я и не думал смотреть ее мысли, чтобы проверить. Судя по виду ребенка, я угадал.
- Держи зелье вот, ведун поварил!
Я взял дымящуюся чашку и глотнул. Если бы меня хотели убить - давно бы это сделали, так что местных магов опасаться не стоило. Ну, на то он и ведун, чтобы знать, что способно поднять на ноги обессилевшего, а сам я кроме горечи тысячелистника так и не смог определить ни одного ингредиента.
- Да у нас этим зельем всегда Три Старика друг друга потчуют, - произнесла девчонка. - А ты откуда? А почему мозги не закрываешь? Да, а кот сказал,..
- Эх, замолчала бы ты лучше, - в комнату опять вошла женщина, - Ну что, легче стало?
- Вот сейчас превращу ее в мышь, сразу и полегчает!
- А и не превратишь! - отозвалась любопытная, - ты же добрый!
- Так зла и не будет, раз ты все равно пищишь.
- Ой, какой страшный!
- Спать тебе пора, - сказала женщина, - а то завтра ведун опять без тебя в лес уйдет.
- А ты, - добавила она, - обращаясь уже ко мне, - закрыл бы мозги, рано ей еще знать, что ты о моих прелестях думаешь.
Взяв девчонку за руку, женщина ушла.
3
Близилась полночь, когда в окошко заглянул кот.
Я открыл сознание, и услышал:
- Еда.
4
Поздний ужин прошел в молчании. Но за это время я окончательно пришел в себя.
За столом сидели отец Пафнутий, та самая женщина, воин, ведун и жрец. Последний - начинающий стареть великан, бывший некогда скорее воином, чем магом, ел больше всех, но в то же время создавалось впечатление, что именно такое количество пищи и нужно огромному крепкому телу. Ведун, сухощавый и длинный, наоборот, ел меньше всех, вовсе не притрагиваясь к вину и мясу. Зато на вино налегал отец Пафнутий. Я ел, принимая во внимание, что у меня уже почти сутки во рту ничего не было за исключением орехов.
- Мы преломили хлеб, а теперь - откроем наши последние имена, - произнес жрец. - Я - Глеб из рода славных воинов, и ношу имя с рождения.
Я угадал. Раньше жрец был воином.
- Я Добрыня, сын Лихуши, - оторвался от кости найденный мною.
"Сам выбился в воины," - подумал я, - "Это хорошо... А что, если просто выгнали из деревни?.. Нет, скорее младший сын, оставшийся без надела."
- Пафнутий, служитель Божий, - произнес священник.
Следующим встал ведун.
- Шелест, - тихо, но отчетливо сказал он. - Так меня прозвали здесь.
Очередь дошла до меня.
- Хенк, маг из Гейдельберга.
Потом встала женщина.
- Я Ванда, дочь Ольги.
Последние имена не несли магической силы, и человек менял их, когда хотел. Ну надо же как-то обращаться друг к другу!
- Воин уже знает обстановку, - продолжила Ванда, усаживаясь обратно. Теперь попробуем все объяснить тебе. Было бы проще всем нам связать мысли, но тебе и так уже сегодня досталось.
Отец Пафнутий внезапно закашлялся и Глеб принялся стучать его по спине, но, как ни странно, не убил. В это время Шелест начал рассказывать тихим, но хорошо различимым голосом:
- Три месяца назад Гороша, сын Микиты, ушел в лес и не вернулся. С тех пор и стал народ пропадать. Особенно в первый месяц много было, и сейчас - тоже.
Отец Пафнутий прекратил кашлять.
- И все исчезновения - в том районе, который вами был пересечен, - вставил жрец. - В результате Синцов Тракт совсем перестал использоваться. С юга же деревня блокирована отрядом разбойников.
- Но мы видели их и на севере! - вставил я.
- Ты говоришь так, будто пред тобою - воин, - перебила жреца Ванда. - Но с Добрыней ты говорил целый день, а магу гораздо интереснее другое.
В разговор вступил отец Пафнутий.
- Тогда же здесь появился и неизвестный нам черный маг.
- Темный? - захотел поправить его я.
- Черный, - раздраженно подтвердил священник. - Как я понял, основа его магии - зло и смерть, и действовать он предпочитает грубой силой.
- Если хочешь получить мед, не стоит переворачивать улей, - тихо сказал ведун.
- Вот именно! - жрец стукнул по столу кулаком так, что подпрыгнули тарелки и кружки.
- А этот, - продолжил Шелест, - не только переворачивает улей, но и пытается уничтожить всех пчел.
- Но силы у него не меряно! - добавил жрец.
- Если бы Сатана вновь пришел на землю, то это выглядело бы именно так, подытожил священник.
- Теперь ты знаешь о нем почти столько же, сколько мы, - закончил ведун.
5
Наутро я проснулся со свежей головой и с хорошим аппетитом, а разбудили меня странные крики, иногда заглушаемые неритмичным стуком.
Если бы дело происходило вечером, я, наверное, принял это за обычную потасовку среди сельских мужиков, пожелавших почесать кулаки. Но было утро, причем раннее холодное осеннее утро, и все, не занятые в поле, в это время предпочитали спать.
Но сейчас предо мной открылась еще более странное зрелище - весь этот шум создавали несколько парней и девчонок, которые под руководством какого-то однорукого старика махались друг с другом кто палками, кто длинными шестами, а кто - и вовсе голыми руками. Но главное - что Глеб и Добрыня тоже были заняты дракой. Жрец, казалось, помолодел в бою лет на двадцать, а Добрыня, несмотря на слабость, работал в полную силу, стараясь доставить радость от хорошего поединка бывшему коллеге.
Умывшись у реки, я отправился на капище. Жрец и здесь выполнял свои обязанности даже лучше, чем можно было ожидать - все идолы содержались в исключительной чистоте, и почти у каждого лежало соответствующее ему приношение. В местном пантеоне преобладали боги, способствующие смерти. В центре стояли, правда, Род и Сварог, но дальше вместо обычного в деревне Велеса почетные места достались покровителям военных искусств - Перуну и Шиве. Впрочем, и Велес, ухоженный и одаренный, стоял немного поодаль.
А вскоре я нашел и свою богиню. Среди женских фигур стояла вырезанная из черного сверкающего на солнце гранита Жива. Место у Матери богов было далеко не самое почетное, но статуя содержалась в чистоте. К Живе не вели многочисленные тропинки: весенние просьбы уже давно отзвучали, время благодарности за урожай вот-вот должно было подойти, а сейчас богиня стояла по пояс в траве, радуясь обилию и плодородию, царящим вокруг. Стрекот пригретых утренним солнцем кузнечиков заменял ей торжественные хоры десятков жрецов, а пение птиц восторженный рев фанатиков. Уединение, казалось, дано было богине специально, чтобы те, кто стремится к Жизни, именно в такой обстановке ощутили ее Силу.
Древнее изваяние, наверное, было здесь первым, а еще раньше ледник оставил огромный гладкий валун, которому тысячи лет поклонялись жившие здесь люди, пока глаз мастера не заметил в камне присутствия богини.
- Надеюсь, ты мне поможешь, - сказал я и направился повидать Одинокого. Не знаю, что нашел в нем основатель первого ордена. Но если жрец Одинокого молился за меня - надо же как-то за это его отблагодарить.
6
Село было довольно крупным, и чтобы пересечь его из конца в конец, требовалось около получаса. Ну а перейти через все село мне пришлось из-за того, что Одинокий в отличие от остальных своих собратьев, не признавал за богов никого, кроме себя. Как говорили нам в университете, "никогда не прибегай к помощи демонов, они могут и обмануть". Одинокий же всех считал демонами. Поэтому-то его храмы и стояли всегда отдельно от святилищ других божеств, причем как можно от них дальше. Что значительно усложняло основание церкви, ведь все пригодные для соприкосновения с богами места были уже давно заняты. В древности служители Одинокого пытались изгонять богов, пользуясь когда грубой силой, когда - фанатизмом своих приверженцев, а иногда - и магией, противной богу-покровителю этого места. А потом, очистив его своими обрядами, строили собственный храм. Так продолжалось чуть более тысячи лет, но когда окрепли ордена Яви и Нави, преследования служителей Древних прекратились. Однако богов примирить друг с другом гораздо труднее, чем людей, и поэтому - до сих пор Одинокий гнушается чьим-либо обществом. Зато его служители уже не видят в тех, кто не поклоняется именно их богу, носителей Зла. Да и магических орденов за тысячу лет поприбавилось.
Несмотря на то, что собирались тучи, у храма я увидел чуть ли не всех жителей Шорохова. Те, кто занимался час назад у однорукого, тоже стояли неподалеку, а посередине лежало несколько мертвых тел. Среди них я сразу узнал и трупы тех, с кем нам пришлось драться вчера утром. Жутко грязная одежда, не мытые по несколько недель тела... Но голова у каждого была тщательно выбрита, а на макушках виднелись какие-то надписи. Мне даже не пришлось пробираться поближе сквозь толпу, потому что все собравшиеся думали об одном и том же - это были те самые люди, которые в последнее время пропадали из Шорохова и окрестных хуторов.
Старухи голосили, дети кричали, а мужики и женщины стояли чуть поодаль и переговаривались:
- И чем это они занимались, что так угваздались?
- Будто времени помыться не было!
- А Рос-то, гляди, как уехал на свадьбу в Тимьяново, так и ходил в шелковой рубахе!
- А руки-то! Руки-то все в мозолях! Будто дрова рубили.
- И тощие, как только стерпели - без еды их, что ли, держали?..
Тут я почувствовал угрозу, и торопливо вошел в церковь.
Внутри было чисто и уютно. Отец Пафнутий и Шелест, с тряпками в руках, уничтожали несуществующую грязь.
- Читай! - произнес священник, и посмотрел мне прямо в глаза.
Только что закончилась утренняя служба. Один за другим, присутствующие выходят наружу. И вдруг - из разверзшейся в небесах (хотя и не выше церковного купола) дыры начинают один за другим падать трупы. И у каждого на лбу написано "Жди!", "Жди!", "Жди!"
Безусловно, способность читать мысли - хорошее свойство магов, ведунов и отчасти - жрецов. Но когда видишь такое - становится жутко.
Шелест, успевший за это время выйти наружу, чтобы выплеснуть грязную воду в утилизатор, зловеще ухмыльнулся и произнес:
- Когда-то я был магом Смерти. А сегодня я вновь почувствовал ее дыхание.
Улыбка исчезла с лица ведуна.
- Сначала, - продолжил отец Пафнутий, - мы с Глебом подозревали его, - он ткнул пальцем в ведуна. - Но потом... Потом перестали.
Это произошло, когда мы нашли Ольгу, - сказал ведун и пронзил мои глаза необычайно ясной картинкой.
Начало лета. Вся деревня обеспокоена. И раньше бывало, что Ольга, старая ведунья, ночевала в лесу. Но вот уже двадцать лет она не покидала село больше, чем на 3 дня.
...
А на четвертый - люди нашли палец. Через день - еще один... А голова появилась только через месяц. Молитвы жреца и священника не помогли найти убийцу, а посланные в город гонцы пропадали в лесу. Да и ведун был уже настолько стар, что не мог достать мыслью до города.
Тогда Шороховский, Юльевский и Растяпинский люд понял, что они отрезаны от мира. Вернулся из темных глубин сознания страх перед лесом, а потом - с небольших хуторов по обе стороны Сивцова тракта стали пропадать люди.
- Ольга - мать Ванды? - спросил я.
- Бабушка.
- Твоя дочь?
- Внучка. Я начал стареть, лишь когда утратил Силу.
- А та девчонка?
- Дочь Ванды...
- А где она сейчас?
Внезапно ведун выронил ведро.
- На рассвете мы искали травы. я вернулся вместе с ней, и отправил домой. Ей так и не удалось найти клевер с четырьмя лепестками. И сейчас ее нет дома, прошептал он.
Тут шум на улице стих.
- Дре-е-ва! - закричал ведун, и выскочил наружу.
Когда вслед за ним вышли мы со священником, на куче тел лежала мертвая девчушка, а над ней рыдал жалкий старик, секунду назад бывший всезнающим ведуном.
И тут - я почувствовал, что Жизнь еще не окончательно покинула Древу, и решительно направился к ней.
Резкий рывок повалил меня на землю, и я уткнулся в босые ноги жреца.
- Что ты собрался делать? - резко и четко произнес он.
- Есть... кристалл... верну... жизнь, - проговорил я, карабкаясь к ведуну и мертвой девчонке.
Попытка встать на ноги была остановлена сапогом воина, мягко прижавшим мои плечи к земле.
- Твои силы - последний шанс выжить всем в радиусе двух дневных переходов, - твердо произнес он.
Вместе с первыми каплями дождя ударил гром. "Осенью грозы не бывает!" подумал вдруг я.
- Верни ей жизнь! - донесся с неба голос моего вчерашнего соперника, иначе Жива отступится от тебя! И лишит тебя Силы!
Это была правда. Маг Жизни всегда должен бороться со смертью, так же, как маг Смерти - с жизнью. И если он не использует любую возможность, то никогда больше не ощутит дыхания своей Силы. "Силы?"
- Эй! Ведун! - крикнул я. - Жалкий старикашка, неспособный узнать даже собственное отражение! ("Надеюсь, это его разозлит...") Ты, слушай!
Кажется, попытка возымела действие.
На меня вновь смотрел не старик, а ведун.
- Ты сказал, что чувствуешь дыхание смерти, - продолжил я, - так встань же на ее пути и отверни его в сторону!
Не помню, как я вывернулся и вскочил на ноги, но продолжая я уже стоя.
- Ты, идиот, не сумел уберечь... - я поносил ведуна, как только мог, понемногу направляя на девчонку дыхание жизни. Кристалл валялся в грязи у ног жреца, а дождь лил не по-осеннему сильно.
А ведун отгонял смерть прочь от последней в его роду.
Я еще и сам не понял, что я только что сделал. Это понимание пришло потом, а тогда - я стоял под проливным дождем, у меня по щекам текли слезы, смывая грязь, а жизнь неиссякаемым потоком выходила из моего тела. Щеки девчонки из мертвенно-бледных стали розовыми, а потом - красными. Ее сердце забилось, она попыталась сделать вдох и тут же зашлась в жутком кашле. Изо рта и из пробитого то ли стрелой, то ли острым штырем правого легкого вылетели пунцовые сгустки крови.
Все было бесполезно!
Через ошеломленную толпу пробилась Ванда, но жрец удержал и ее, не дав пробиться к Шелесту.
- Я - жалкий идиот? - заорал вдруг ведун. - Как ты там это делаешь?
Он вытянулся во весь рост, простер одну руку к небу, а другую - направил на грудь Древы, и испустил такой импульс, что меня, находящегося в трех метрах от него, отбросило обратно в грязь у ног жреца.
А открыв глаза, я увидел ведуна с живой и здоровой девчонкой на руках.
Я - жалкий идиот?.. Да! Я - жалкий идиот!!!
Ванда вырвалась из рук жреца и кинулась к дочери, не в силах произнести ни слова.
Ведун мягко отпустил Древу на землю. Только что он вновь стал магом. Прежняя сила вернулась к нему вместе с новой.
- Я только что...
- Ты только что сотворил заклинание Тотального Исцеления, на изучение которого у меня ушло полтора года, - прокричал я. - Жалкий идиот. Совершенный идиот!
Этого мой мозг опять не стерпел и погрузил тело в теплую тьму беспамятства.
7
Тьма была действительно теплой, потому что я с головой был под одеялом, когда очнулся.