Китаец даже не попытался сделать вид, что смотрел в другую сторону.
– У вас красивые ноги, – он заглянул в ее карие глаза.
– Вы не ответили на мой вопрос, – нисколько не смутилась она.
– Не откажусь, – он сделал несколько шагов к дивану и провалился в мягкие подушки.
– У меня есть виски и «Смирновская» водка, настоящая.
– Виски, – кивнул Китаец.
Она подошла к стенке, грациозно и даже как-то игриво разгребая ногами цветные лоскутки, открыла дверцу, за которой был бар, и принялась наливать напитки. Он наблюдал за ее плавными и точными, как у кошки, движениями и думал, кем она может приходиться Роману Сергеевичу Бондаренко?
– У вас русское имя, – сказала она, подавая ему стакан с тяжелым дном, в котором плескалась жидкость желто-соломенного цвета, – но ведь вы…
Она замолчала, не зная, как продолжить фразу.
– Моя мама была китаянкой, – помог ей Танин, принимая стакан, – а отец – русский.
– Понятно, – кивнула она, присаживаясь на край дивана вполоборота к Танину.
Танин уловил легкий аромат. «Французский парфюм, – подумал он, – где-то я уже его встречал…»
– Гм, – кашлянул он, – простите, какие у вас духи?
– Это имеет отношение к теме вашего визита? – насмешливо взглянула она на Китайца.
– Духи говорят о многом, – лукаво улыбнулся он.
– «Дольче и Габанна», – Юлия глотнула виски.
– Интересно… – Китаец выразительно вздохнул, – нечасто у нас можно встретить женщину, которая так правильно, так непринужденно, так по-мужски пьет виски.
– Я, конечно, польщена вашим замечанием, – Юлия повернулась к Танину и вперила в него немигающий взгляд, – но можно все-таки полюбопытствовать, – небрежно улыбнулась она, – что привело вас ко мне?
– Я ищу клиента, – спокойно ответил Танин, – я ведь частный детектив. Вот моя лицензия, – он протянул ей документ, но она даже не взглянула на него.
– Ах, вон оно как, – с шутливым пониманием кивнула Юлия, – такие, значит, нынче времена пошли, что частные детективы ходят по домам и предлагают свои услуги одиноким женщинам, – она кокетливо улыбнулась.
Китайцу положительно нравилась эта остроумная эмансипированная особа.
– Могу я узнать, кем вы приходитесь Роману Сергеевичу? – осторожно спросил он.
– Вы же детектив, – недоверчиво усмехнулась она, – вы сами должны это были выяснить.
Она игриво стрельнула глазками в Китайца. Он ответил ей долгим прямым взглядом. Юлия немного смутилась, но, стараясь этого не показывать, хладнокровно глотнула виски и с независимым видом уставилась в противоположную стену. При этом она нетерпеливо качала ногой.
– Вот я и выясняю, – после минутной паузы невозмутимо сказал Танин. – Роман Сергеевич…
– Что? – насторожилась, словно почувствовала что-то неладное, Юлия.
– Его больше нет, – выдохнул Танин, – и его жены тоже.
– Да что вы такое говорите?! – вскочила Юлия, но потом снова опустилась на диван, осушила стакан и с обреченным видом добавила: – Хотя это можно было предположить.
Она тяжело вздохнула и попросила закурить. Китаец достал сигареты.
– Прикурите, если вам не трудно, – глухо произнесла она.
Он выполнил Юлину просьбу, которая отозвалась в нем сладким томлением. Когда между мужчиной и женщиной устанавливается атмосфера симпатии и понимания, любой штрих, любая незначительная деталь может оказаться той роковой искрой, из которой по законам революционного движения непременно разгорится пламя.
Просьба прикурить сигарету в этом смысле показалась Китайцу проявлением интимного духа, актом некоего причастия друг другу, более тесного знакомства и узнавания.
«Весна, что ли, так действует?» – удивился он. Пальцы Юли заметно дрожали. Она сделала несколько нервных затяжек и откинулась на спинку дивана.
– Вы сказали, – напомнил Китаец, – что это можно было предположить… Что вы имели в виду?
– У Романа не было телохранителя, он никого не боялся… А с учетом того, что он находился во главе такой фирмы, это было непростительной глупостью. Вы же сами понимаете, чем является для такой пьющей страны, как наша, спиртовой бизнес! Найдется немало людей, которые захотят этот бизнес контролировать и получать огромные дивиденды!
Китаец вяло кивнул.
– Вы – двоюродная сестра Романа Сергеевича? – предположил Танин, не сводя глаз с Юли.
Она отрицательно покачала головой и невесело усмехнулась.
– Я его бывшая жена, – сдавленно произнесла она.
Китаец неловко улыбнулся.
– Я оставила после развода фамилию мужа, – со вздохом сказала она, – мы прожили три года.
– Не сошлись характерами?
– А, – махнула рукой Юлия, – все намного проще и сложнее одновременно.
– Разногласия на идеологической почве? – кончиками губ улыбнулся Китаец.
Юля опустила голову, встала и, подойдя к бару, налила себе виски.
– А вы что-то вяло пьете, – с отстраненным видом заметила она.
– Смакую, – лениво произнес Китаец.
«Нет, интересная все-таки у меня работа, – думал он, – час назад убегал от ментов, а теперь вот беседую с обаятельной дамой, с которой…»
– Да вы сейчас заснете, – насмешливо посмотрела на Танина Юля.
– Нет, что вы, я просто задумался.
– О чем же? – Она с непринужденной грацией опустилась на диван.
– Вы знаете, что, согласно завещанию вашего бывшего мужа, в случае смерти Светланы вы и родители Романа Сергеевича становитесь единственными наследниками его состояния?
– Ах, вон вы о чем… – неодобрительно покосилась на Китайца Юля.
Ее лицо приняло холодное, замкнутое выражение.
– Вы знали о завещании?
– Я, конечно, догадывалась, что оно должно быть у такого богатого человека, как мой бывший супруг, но что конкретно в нем значится, мне не было известно, – с усмешкой пожала она своими покатыми плечами.
– Значит, я принес вам немаловажную новость, – таинственно улыбнулся Китаец.
– Вы думаете, что я сейчас вскочу и начну бегать по комнате, сопровождая свою беготню радостным воплем? – скептически усмехнулась она.
– Вас совсем не трогает…
– Трогает. Не буду кривить душой. Просто я еще до конца не осознала того, что произошло. Понимаете, душа и ум в разброде.
Китаец кивнул.
– Вы часто виделись с Романом Сергеевичем после развода? – Китаец сделал небольшой глоток виски.
– Нет, не часто, хотя отношения у нас были неплохие. Знаете ведь, наверное, как некоторые расстаются – гром и молния. Дележка: тебе – стол, мне – кровать. Нет, этого не было. Рома ушел по-джентльменски, оставил мне эту квартиру. Я ведь до замужества с родителями жила, а это ох как непросто, когда тебе уже перевалило за четверть века, – Юля застенчиво улыбнулась.
Китаец различил в этой улыбке что-то неприкаянно-детское и беззащитное.
– Я была в курсе его семейной жизни, – продолжила после небольшой паузы Юлия, – это не означает, что я знала обо всех деталях, но общее направление…
– И каковым же было это направление? – полюбопытствовал Китаец.
– В их браке было много внешнего, наносного, показного. Думаю, для Светланы в первую очередь важны были деньги. Как бы она ни кокетничала… – убежденно сказала Юлия, отвечая на скептическую усмешку Китайца.
– Это фасад, а направление? – упрямо твердил он.
– Думаю, каждый жил своей жизнью. И если кто и верил, что они связаны тесными узами, если кто и верил в общность жизненных планов, то это был Роман, а никак не Света. Она изменяла ему.
– Откуда вы знаете?
– Догадываюсь. Иначе она жить бы с ним не могла.
– Не понимаю, – озадаченно сказал Танин, – она что, новая Тереза Дескеру? Средоточие зла и порока?
– Нет, – снисходительно улыбнулась Юля, – она просто молодая красивая женщина, в которую Рома влюбился с первого взгляда.
– И как это связано с изменами? – недоумевал Китаец. – Или просто досужие домыслы?..
– Рома был импотентом. Знаете, что это такое?
– Нет, – честно ответил Китаец.
– Не смейтесь, – сдвинула брови Юля.
– Я и не смеюсь, – кашлянул Китаец, – думаю, это довольно грустно, мягко говоря.
– Давайте ваш стакан, я налью вам еще, – она резким жестом выхватила у Китайца стакан и, встав, пошла к бару.
Китаец беспомощно пожал плечами.
– Именно поэтому вы и разошлись? – спросил он.
– Как вы проницательны! – с издевкой в голосе проговорила Юля.
– Ладно, – Китаец поднялся с дивана и подошел к окну, – я ведь еще не знаю, захотите ли вы стать моей клиенткой.
– То есть? – повернулась Юля. В ее взгляде был какой-то враждебный интерес.
– Светлана погибла первой. В это же утро я обнаружил труп Романа Сергеевича. Смахивает на убийство из ревности с последующим самоубийством.
Он рассказал, как было дело.
– Так она спала с вами, – задумчиво проговорила Юля. -Что я вам говорила!
– Я не верю, что Роман застрелил Свету, а потом покончил жизнь самоубийством. Я могу расследовать это, – твердо произнес он, – если кто-нибудь оплатит мою работу, то есть если найдется человек, который захочет знать правду об этих убийствах.
– Я не верю, что Роман застрелил Свету, а потом покончил жизнь самоубийством. Я могу расследовать это, – твердо произнес он, – если кто-нибудь оплатит мою работу, то есть если найдется человек, который захочет знать правду об этих убийствах.
– Боже, сколько пафоса! – с ледяной насмешкой в карих глазах сказала Юля, которая поглощала виски так, словно это была безобидная минералка.
Китаец молча смотрел на нее.
– Значит, ваше правдоискательство, – бросила она на него полный иронии взгляд, – должно быть щедро оплачено?
– Я не занимаюсь благотворительностью, – сухо ответил Китаец, досадуя, что его вкус на женщин полностью, как оказалось, совпадал со вкусом Бондаренко.
– Вы мне сейчас напоминаете дистрибьютера косметики, – язвительно усмехнулась Юлия.
– Правда? – Китаец отошел от окна. У него создалось впечатление, что он зря теряет время.
– Роман был хороший мужик, хоть и не мужик, – цинично скаламбурила Юля, – но расследовать… Что мне это даст?
– Мое дело – предложить. Если вы отказываетесь, я, возможно, найду других заказчиков… У него ведь есть родители?
Юля кивнула.
– Но вы ведь даже не спросили, есть ли у меня деньги… И я не знаю вашего тарифа… – Она недвусмысленно улыбнулась.
– От двух до пяти тысяч.
– Долларов, насколько я поняла.
– Естественно. Но иногда самым обаятельным клиенткам я преподношу подарки, – тонко улыбнулся Китаец, – если, конечно, они меня не разочаровывают.
– В качестве компенсации за те дыры, которые вы пробили в их бюджете? – иронично посмотрела на Китайца Юля.
Она смело подошла к нему и положила руки ему на плечи. Юля была всего сантиметров на пять ниже его.
– Значит, вы согласны, и у вас есть деньги, – резюмировал Китаец.
– Вывод довольно скоропалительный. Но считайте так, вернее, вы можете так считать при условии, что не разочаруете меня.
Она запрокинула голову, подставляя ему губы. Китаец медлил. Раздраженная его нерешительностью, Юля опустила голову и отодвинулась от него. Устав сопротивляться возведенной им в глубине своего взбаламученного нутра плотине запрета, Танин с силой притянул Юлю к себе. Она не сопротивлялась. Вскоре он почувствовал, как ее пальцы погружаются в его волосы, а губы становятся все более податливыми и жадными. Он обнял ее еще теснее и, держа перед собой, двинулся к стене. Юля переступала заплетающимися ногами, но Китаец не давал ей упасть. Он нащупал ее круглые ягодицы и, продолжая ее целовать, прижал к стене. Юля что-то хотела сказать, но он не дал ей опомниться.
Подавляя ее возгласы поцелуями, он задрал на ней джемпер и стал ласкать ее грудь. Нагнулся, нашел губами правый затвердевший от возбуждения сосок. Потом снова припал губами к Юлиному рту, который про себя уже называл бархатным.
Неожиданно он отшатнулся, словно по телу пробежал электрический ток. Юля удивленно смотрела на него. Но он не видел этого. Он видел лишь туманное пятно Светиного лица, просвечивавшее сквозь ставшее расплывчато-полупрозрачным лицо Юли.
Она тяжело дышала, на лбу у нее выступила испарина.
– Что? – с вызовом спросила она, переводя дыхание.
– Прости, – глухо сказал Китаец.
Вдруг раздалась телефонная трель. Китаец вопросительно посмотрел на Юлю, а потом перевел взгляд на аппарат, висевший на стене.
– Ах, черт, – спохватилась она, одергивая джемпер, – совсем забыла!
Она оттолкнула Танина и, как тому показалось, вложила в этот жест ожесточенное разочарование обманутой и униженной женщины. Он молча сел в кресло. Юля взяла трубку.
– Шурик, ты? – спросила она нарочито мягким тоном. – Заходи.
Нажав на телефоне какую-то кнопку, она вышла в другую комнату и вскоре появилась в атласном халате, который доходил ей до щиколоток.
В прихожей раздался настойчивый звонок. Китаец с наигранно невозмутимым видом смотрел в окно. Юля поправила волосы перед зеркалом, накрасила губы и только тогда пошла открывать.
– Что-то ты долго, – раздался в прихожей молодой недовольный голос.
– У меня деловой разговор, – торопливо произнесла Юля, – проходи.
В гостиную вошел молодой человек лет двадцати, в джинсах и бордовом джемпере крупной вязки. Стройный и весьма смазливый. Густые, цвета спелой пшеницы волосы парня были зачесаны назад, но падали непокорными прядями на виски. У него были светло-карие глаза с опущенными вниз уголками, правильный нос и крупный, хорошо очерченный рот.
– Знакомься, Танин Владимир… -…Алексеевич, – помог Китаец. С приходом парня Юля стала какой-то суетливой. Или это сексуальная неудача так повлияла на нее?
– А это мой хороший друг Александр Снежин.
Услышав неуклюжее в данной ситуации выражение «хороший друг», Снежин слабо поморщился. От Танина не укрылась эта непроизвольная гримаса, и он понял, что подобное выражение было подобно фиговому листку, прикрывавшему причинное место нашего прародителя.
– Где-то я слышал эту фамилию, – улыбнулся Китаец, – очень приятно.
Он, как принято, протянул руку Александру, тот вежливо, но без видимого воодушевления пожал ее.
– Кофе или виски? – стараясь выглядеть непринужденной, обратилась к парню Юля.
– Ты забыла, нас же Пашка ждет! – с недовольным выражением лица сказал Снежин.
– У нашего знакомого сегодня персональная выставка, – пояснила Китайцу Юля с горделивой улыбкой, – но… – снова посмотрела она на своего «хорошего друга».
– Что – но? – с нотой раздражения в голосе спросил Снежин.
– Я не могу, – более уверенно проговорила Юля. – Романа застрелили.
– Дядю Рому? – изломанные темные брови парня от удивления взметнулись вверх.
– Позвони отцу, скажи ему, – коротко сказала Юля. Она плеснула в свой стакан виски. – Тебе налить? – взглянула она на Танина. Снежин, услышав это нежданно-негаданно для самой хозяйки вырвавшееся «тебе», насторожился. Его гладкое лицо потемнело, взгляд стал недоверчивым, если не враждебным.
– Владимир Алексеевич – частный детектив, – поторопилась объяснить Юля, как будто ее суетливая речь могла исправить то неприятное впечатление, которое произвела на Снежина Юлина фамильярность по отношению к Танину, – он расследует обстоятельства смерти Ромы. Я – его клиентка.
Она сбивчиво рассказала своему «хорошему другу» обо всем, что недавно узнала сама. Тот слушал молча, стараясь выглядеть невозмутимым, лишь изредка посматривал то на Юлю, то на Танина.
– Ты платишь за расследование? – недоверчиво осведомился он после того, как выслушал путаный Юлин рассказ.
Она кивнула.
– На выставку я, наверное, не пойду, – печально проговорила Юля.
– Но Пашка нас будет ждать! – с досадой воскликнул Снежин. – Он ведь работал над своей коллекцией два года!
– Ты иди, иди один, – сказала Юля потухшим голосом, – расскажешь потом.
– Нет, я пойду с тобой! – взъерепенился Александр.
– Саша, – вздохнула Юля, – давай не устраивать сцен, пойдем.
Она пригласила его на кухню. «Идеальное место для разборок, – с горькой иронией заключил Китаец. – Снежин, Снежин…»
Объяснение между «хорошими друзьями» длилось по меньшей мере минут пятнадцать. После чего Шурик зашел в гостиную, чтобы попрощаться с Таниным. Китаец пожелал ему всего хорошего.
– Так я тебя жду, – сказал Шурик Юле, которая устроилась на диване.
– Скажи Пашке, я буду через час, – успокоила она его, – иди.
Видно было, что Шурику хочется шваркнуть дверью, но он сдержал себя, приложив к этому немало усилий.
– Горячий парень, – прокомментировал Китаец, когда за Шуриком захлопнулась входная дверь.
– Это сын друга Романа, – сказала Юля, скрестив руки на груди, словно защищаясь от какой-то опасности.
– Ты не обязана мне ничего докладывать, – мягко произнес Китаец и добавил: – Если я не попрошу тебя об этом. В интересах дела, естественно.
– Я сплю с ним, если хочешь знать, – с вызовом сказала Юля, – это не тайна. Он влюбился в меня, когда я была еще замужем за Романом.
– А почему бы нет? – пожал плечами Танин. – Симпатичный парень и не дурак, кажется. Но давай вернемся к нашим баранам. Ты говоришь, что Бондаренко был импотентом…
– Стал, – поправила его Юля, которой не хотелось распространяться на эту тему.
С упрямым видом она села на диван и, демонстративно отвергнув услугу Китайца, прикурила от собственной зажигалки.
– То есть? – Он сделал вид, что не заметил этого презрительно-враждебного жеста.
– Когда мы с ним поженились, он еще что-то мог, – уклончиво ответила Юля и язвительно усмехнулась.
– Значит, импотентом его сделала ты? – довольно грубо пошутил Китаец, но тут же добавил: – Прости.
– Да, вы, мужчины, не можете отказать себе в ложке дегтя, обязательно как-нибудь да обнаружите свою древнюю натуру, – насупилась Юля.
– Что ты понимаешь под «древней натурой»? – Китаец пожалел, что позволил себе выразиться с таким цинизмом.