– И что? – непонимающе нахмурился мужчина.
– Дай сюда руки, – решила я показать на примере.
Он послушался, и я вцепилась ногтями в сгиб у его локтя.
– Теперь понимаешь? – отпустила его я. – Его кто-то удерживал, а он боролся. Вплоть до того, как умер, иначе бы пальцы расслабились. И еще угол, под которым идут порезы! – Я перевернула руку жертвы ладонью вверх и провела вдоль длинной кровавой полосы. – Если бы он сам себе резал вены, линии порезов уходили бы вовнутрь. А теперь гляди! – я схватила вторую руку покойного и сложила их вместе, показывая две жуткие раны.
– Расходятся наружу, – задумчиво произнес он.
– Вот именно, – кивнула я, оставляя вторую руку и снова прощупывая края пореза на первой. – Слишком четкий, я бы сказала. Кто бы его ни сделал, руки у него не дрожали.
Я дошла пальцами до локтя. А вот это совсем не есть хорошо. Еще раз проверила весь локтевой сгиб, как можно сильнее надавливая на кожу, все больше пачкая руки в крови. Поняв, что не ошиблась, судорожно схватила вторую руку. То же самое!!!
– Что еще? – напряженно следил Рик за моими манипуляциями.
– Рик, это он, – прошептала я. – Снова он!
– Кто он?
– Не кто, что! У него под кожей, прямо на локтевом сгибе сгусток крови в тканях. А знаешь, что это значит?
– Да говори уже!
– Если бы не эти раны, на руках парня мы бы видели по черно-фиолетовому цветку лотоса.
– Я вызываю Бриара, – почернел Аларик. – Кровь с рук смой, но никуда не уходи. Будешь ему докладывать свои выводы.
И он вышел из комнаты. Я медленно подошла к умывальнику и отстраненно наблюдала, как прозрачная вода, омывая мои пальцы, постепенно окрашивается в красный.
Не слишком ли быстро распространился наркотик? Третье убийство за полторы недели, и все со следами запрещенного препарата. Странно. Причем смерть – не от дозы, а по совершенно другим причинам. Как же мне это все не нравится. Надо будет вызнать у Рика, зафиксированы ли случаи употребления. И вообще, откуда та самая госпожа Вирне взяла лотос? Ведь никаких его следов давным-давно уже не находили.
Отмыв руки, я вернулась в гостиную, нашла Храна, утащив его к окну, усадила на подоконник и зарылась ледяными руками в шерсть. Через некоторое время к нам присоединился Аларик.
– Скоро придет, – мрачно осведомил меня он, пристраиваясь рядом.
– Скажи, по делу Курсо что-нибудь нашли? – тихо спросила я.
– Нет, – покачал он головой. – Отрабатываем версию ограбления. Предполагается, что он пришел на встречу с распространителем, но что-то пошло не так. Завязалась драка. Ну и, как результат, твой мертвый однокурсник и его пустой кошелек.
– Не верю, – скривилась я. – Не стал бы Курсо приобретать эту дрянь.
– Все может быть.
– А что насчет жены охотника? Она рассказала, где взяла… Ну ты понимаешь?
– Сказала, у торговца на улице. Якобы ей наплели, что это обычная травка, просто крайне резко реагирует на аконит. В общем, ничего ценного она нам не сообщила, – устало вздохнул он.
Наша беседа была прервана влетевшим в комнату магистром.
– Рик, Серас, – кивнул он и, не замедляя шага, рванул к месту преступления.
Мы поспешили за ним.
– Адептка Серас, потрудитесь объяснить, что вы здесь делаете? – сразу же вцепился в меня Бриар.
– Это я ее привел, – тут же отозвался Рик, – предложил попрактиковаться.
– Значит, нам крайне повезло, что вы так увлечены учебой, раз посвящаете ей даже выходные, – мрачно заметил магистр. – Докладывайте.
Я сухо, четко и как можно короче обрисовала все найденные мною факты. Бриар молча выслушал меня и глубоко задумался.
– Вы свободны, – наконец произнес он. – Напишите отчет по сегодняшнему осмотру, завтра занесете ко мне в кабинет и будете освобождены от следующей практики. Будем считать, её вы уже отработали.
Ясно, меня, мягко говоря, выставляют. Я попрощалась с магистром, забрала у Рика свою шкурку и поспешила скрыться, не забыв прихватить с подоконника Храна, нервно дергающего хвостом.
– Что опять случилось? – не выдержал он, когда мы вышли в пустынный переулок.
– Голубой лотос, – коротко ответила я.
Хран выругался.
– Что-то здесь не так, – задумчиво покачала я головой, поудобнее перехватывая мохнатую тушку. – Мне кажется, затевается, что-то крупное. Слишком подозрительно, что узнали мы о наркотике не из-за употребления или распространения, а из-за череды убийств. Это неправильно. Нелогично.
– Дия, – зашипел Хран, и раз он так меня назвал, значит, действительно обеспокоен. – Не лезь в это дело, слышишь меня? У тебя полно своих скелетов в шкафу, не лезь разгребать чужие. Идет игра не твоего уровня. Люди, которые занимаются этим чертовом цветком, давят таких, как мы, даже не замечая! Так что держись подальше от всего этого!
– Как будто я сама жажду влезать, – буркнула я. – Не все ситуации зависят от моего желания или нежелания в них попадать!
– Лучше не попадай в эти ситуации, – уже более спокойно попросил кот.
– Если бы еще они в меня не попадали, – тяжко вздохнула я и направилась в академию.
Часть вторая О том, что новая специальность может нести не только новые знания, но и большое количество завистников и травм
… – Также не является преступлением физическое или психическое состояние человека, социальный статус и иные свойства личности как внутреннего (характер, привычки), так и внешнего (раса) характера. Применение мер на основе представлений об «опасном состоянии» личности недопустимо. Преступными могут быть признаны лишь такие действия или бездействие, которые образуют поведение в том смысле, который вкладывается в это понятие психологией. Поведение характеризуется признаками мотивированности (наличием побуждений, вызвавших деяние) и целенаправленностью, которая выражается в осознании человеком возможных результатов его поступков. Например, не являются преступными рефлекторные действия: если один человек хватается за другого, чтобы избежать падения, и в результате причиняет вред последнему. Либо когда деяние совершается в бессознательном состоянии или вследствие действия непреодолимой силы (стихийного бедствия или созданной другими людьми нештатной ситуации). Во всех этих случаях нельзя говорить о свободе воли человека: у него отсутствует выбор между правомерным и неправомерным, преступным и непреступным поведением. Законодательство содержит специальные положения, устанавливающие непреступность таких деяний… – Монотонный голос лектора вот уже второй час вводил нас в курс классификации преступлений (один из новых предметов, наряду с «Доказательствами и доказыванием» и «Основами правовой психологии»).
От новой специализации у меня были двойственные ощущения. Составлять логические цепочки и выяснять мотивы преступников мне даже очень интересно, но классификация преступлений и доказательств, вообще вся эта бумажная макулатура наводила на меня тоску. И просто бесило, что даже если я на сто процентов докажу, что подозреваемый виновен, отсутствие какой-то несчастной бумажки или же ее неправильное оформление сведет все мои труды на нет. В общем, бюрократизм успешно побеждает правосудие. И вот это мне в новой профессии категорически не нравилось. Стыдно будет людям в глаза смотреть! И хотя учились мы по новой программе только неделю, я уже нацелилась попроситься обратно по истечении нашей договоренности с магистром Бриаром. Правда, были сомнения, что меня отпустят. Скорее всего, интересовать его будут не мои личные предпочтения, а успехи. А я уже слишком хорошо себя проявила. В тот вечер, после возвращения с места псевдосамоубийства, мне пришел вестник от Аларика: все, что я нашла, подтвердили специалисты. А еще он спрашивал, долго ли мне учиться. Мол, взял бы меня в напарники прямо сейчас, раскрываемость бы повысилась раза в три. Приятно, да и я не прочь поработать с Риком, но лаборатории мне милее. Тихо, спокойно и никого лишнего.
– Отсутствие у лица свободы выбора также может быть вызвано применением физического принуждения. Преступное деяние может быть совершено как в форме действия, так и в форме бездействия. Эти формы считаются равнозначными, хотя основной является всё же активная. Например, в нашем регионе путём действия совершаются примерно семьдесят процентов преступлений. Бездействие преступно при наличии определённых условий… – продолжал тем временем вещать старенький профессор Морил.
Боевики лекцию не записывали, но у них похожий предмет уже был.
Девицы не слишком тихо хихикали не задней парте, а пара стихийников лишь делала пометки в старых конспектах. Странно у нас программа составлена. Я, например, заметила боевиков на некоторых наших лекциях по криминалистике, но при этом мы на их лекции не ходили. Но тут ход моих мыслей, как и неспешный ход лекции, прервал впорхнувший в окно вестник. Профессор перехватил бумажную птичку и углубился в чтение.
– После лекции у вас практика у магистра Бриар. Он ждет всех у портала. И напоминает, что адептка Серас от занятия освобождена, так как отработала практикум в выходные, – все тем же безжизненным, монотонным голосом сообщил преподаватель и продолжил лекцию.
Вот только группа не спешила вернуться к конспектированию. Все с дружным интересом рассматривали меня, а я пыталась это игнорировать, с таким же энтузиазмом уставившись в доску. Рина нетерпеливо заерзала, несколько раз ткнула меня в бок локтем и устрашающе поиграла бровями, намекая, что требует объяснений. Я шепнула, что расскажу все потом. Спасибо вам, магистр! Никто, кроме вас, не может сделать мою жизнь еще более веселой. Остаток занятия пролетел быстро, но уже не так спокойно, расслабиться мне не давали сверлящие спину взгляды.
– Все свободны, занятие окончено, – наконец-то произнес благословенные слова профессор.
Теперь бы поскорее скрыться из кабинета и от чужих глаз вслед за преподавателем.
– А что это у нас Серас такая особенная? – раздался насмешливый голос Флоры, когда я закидывала в сумку последние материалы. Я решила не нарываться на конфликт и, сделав вид, будто не заметила ее претензий, поспешила на выход, утягивая за собой Ринку. Вот только покинуть кабинет нам так и не дали.
– И что, не хочешь объясниться? – лениво поинтересовалась Вегерос, сверля меня взглядом. Она перекрыла мне проход, облокотившись на косяк двери.
– Не хочу, – отрезала я и попыталась ее обойти, но она перегородила мне путь рукой.
– А придется, – заявила нахалка, уверенная в своем праве требовать от меня объяснений.
– Тебя-то это почему волнует? – Теперь уже я уставилась на нее, не сдавая позиций. – Что я делаю, когда и почему, тебя не касается. Вам же сказали, что я практикум уже отработала.
– Меня интересует, как конкретно ты его отрабатывала, – нависла она надо мной.
Это на что мерзавка намекает?! Я сжала руки, сдерживая порыв влепить ей пощечину.
«Тихо. Ты же изучала психологию. Да что там изучала, ты же исследование проводишь и знаешь: нельзя провоцировать скандал. Чем сильнее будешь возмущаться, тем больше будут думать, что без огня дыма не бывает. Так что мы спокойны и непоколебимы».
– Я повторюсь, тебя-то это как касается? – как можно холоднее ответила я.
– У меня виды на Бриара, – снисходительно улыбнулась она. Ясно, какие у нее виды.
– Во-первых, по себе людей не судят, а во‑вторых – забирай его хоть полностью, хоть по кусочкам. – Ага, учитывая его характер, как бы Флора ни старалась, ей ничего не светит.
Она окинула меня задумчивым взглядом.
– И все же?
Я вздохнула и решила ответить, лишь бы отвязалась уже.
– Я оказалась в выходные недалеко от места преступления и помогла с осмотром тела, вот и все. И работала даже не с магистром, а с одним из его сотрудников. Когда уже уходила, пришел Бриар и сказал, что я освобождена от следующего практикума. Все, инцидент исчерпан? – устало вздохнула я.
– А как насчет предыдущего практикума, с вашим однокурсником? – пытливо прищурилась она.
Вот ведь ревнивая дура.
– Я не могла участвовать в осмотре, потому что я свидетель. Я была там в вечер убийства.
Флора еще окинула меня взглядом и убрала руку.
– Свободна, – потеряв ко мне интерес, равнодушно бросила она. – Я тебя предупредила.
– Упаси боги, такое счастье как магистр на мою голову, – вскинула я руки и поспешила покинуть кабинет, где все внимательно прислушивались к нашей пикировке.
– Все так и было? – поинтересовалась Рина, когда мы отошли от кабинета, направляясь к комнате порталов.
– По большей части. Я же тебе отправляла записку, что ушла с Алариком. Меня, оказывается, хотел поблагодарить за спасение подозреваемый с нашего первого занятия, вот к нему меня страж и водил. А потом притащил к новому телу.
– Ну-у-у, – замялась подруга, – я думала, ты наконец-то на свидание пошла, поэтому даже не спрашивала подробностей, ты же застесняешься рассказывать.
Я аж воздухом подавилась от такого заявления.
– Да ты что? Он же в два раза меня старше!
– Ой, да ладно тебе, – отмахнулась подруга. – Среди магов разница даже в пятьдесят лет ерунда.
– Рина, он женат, и у него трое детей!
– А вот это плохо, – посерьезнела она. – Семью разрушать нельзя, это святое.
– Не переживай так, – закатила я глаза. – Мы друг друга интересуем исключительно в профессиональном плане. И я тебе последний раз повторяю, перестань меня сватать!
– Я просто хочу, чтобы ты нашла свое счастье, – надулась Рина.
– Я и так довольна жизнью. Все, вперед на практику! – Я подтолкнула ее в сторону коридора к порталам, а сама свернула в соседний.
– А ты куда? – донеслось мне в спину.
– Спать, – честно ответила я. После всех намеков на мой болезненный вид я решила наконец-то внять заботам окружающих и отдохнуть.
В комнате меня ждал нагло развалившийся поперек кровати Хран. Я подвинула кота и упала рядом.
– Как учебные будни? – пробормотал сонный хранитель, приоткрыв глаз.
– Сурово, – вздохнула я и пересказала сегодняшний инцидент. Кошак лишь похихикал и посоветовал приглядеться к магистру, хотя бы ради спортивного интереса.
– Ни за что, – твердо отрезала я. – Ничто в этом мире не заставит меня задуматься о нерабочих отношениях с этим человеком. Знаешь, что я заметила? Именно с его появлением в моей жизни начались пусть и небольшие, но проблемы.
– Ладно тебе, он же не виноват во всем.
– Нет, конечно, – покачала я головой. – Но магистр уже ассоциируется у меня с неприятностями, я и работать с ним не смогу, потому как буду ждать беды.
Хран задумчиво посмотрел на меня.
– Пожалуй, тебе действительно стоит отдохнуть от учебы. Вдруг ты теперь все подряд начнешь анализировать? – Он аж передернулся, представив подобное.
– Так давай последуем твоему совету и наконец-то ляжем спать, – широко зевнула я, перевернувшись спиной к коту. – Значит, сейчас мы с тобой дрыхнем, а ночью в архив?
– Уверена? – послышалось сзади. – Может, чуть-чуть переждем?
– Уверена, уверена… Мы уже и так неделю пропустили. Все, спать… – Я потянула на себя покрывало и, закутавшись в него, крепко уснула.
– Чего ты там копаешься? – шипел Хран, пока я пыталась открыть заднюю дверь архива отмычками.
– Не говори под руку, – прошептала я в ответ, – ты сигнальные заклинания снял?
– Конечно, – кивнул он, и тут раздался щелчок открытия замка.
Мы быстренько проскользнули внутрь и закрыли дверь.
– Вот и последний архив, – прошептал кот, осматривая огромное количество пыльных стеллажей, заваленных документами. – Начнем со свежих или сразу на тринадцать назад?
Я задумалась.
– Давай с конца, – вздохнула я, скинула с плеч черный плащ и направилась в глубь архива, рассматривая даты на стеллажах. – Вот отсюда, – нашла я нужный. – Значит, установка прежняя: ищем убийства, в которых жертвой или нападающим был мужчина с татуировкой, а там уже смотрим либо изображение татуировки, либо словесное описание.
Я подтащила ближайшую пару коробок с верхней полки и, сгрузив их на пол, уселась на плащ. Хран устроился напротив. Я кинула амулет, и между нами засветилась иллюзия разыскиваемого мной рисунка – причудливо переплетающиеся тела змей, образовывающих замкнутый круг. Началась наша рутинная работа. Десятки убийств. Отравление, разбойное нападение, домашнее насилие, ограбление, серийные маньяки. Последние были самыми страшными и в то же время наиболее интересными. Иногда попадались такие зверства, что мне становилось плохо. Но мне, как целителю, всегда было важно, что движет преступниками. По какому принципу они подбирают жертв. Поэтому иногда я отвлекалась от главной цели и быстренько листала материалы. Обычно такими неспешными темпами мы с Храном успевали просмотреть три-четыре коробки за ночь. Правда, результат не особо радовал. За два с лишним года нам удалось найти только три упоминания подобной татуировки, да и те вели в никуда. Сегодняшняя ночь, к сожалению, тоже не принесла успеха. Я сложила отработанные коробки и отряхнула плащ от пыли.
– Может, все-таки поищем документы по делу твоих родителей? – робко донеслось из-под ног.
– Я уже говорила, – тяжело вздохнула я. – Еще при поступлении подавала официальный запрос в архивы, да и лично с архивариусом говорила. Материалы изъяты. Но вот кем? Либо действительно неизвестно, либо это кто-то из сильных мира сего, и его прикрывают.
– А ты точно больше ничего не вспомнила? – едва слышно прошептал кот.
– А там нечего вспоминать, – так же тихо ответила я. – Я бы предпочла помнить меньше. И не просыпаться по ночам от кошмаров, в которых всю семью убивают на моих глазах.
Хран мягко обхватил хвостом мою ладонь, ободряюще сжал.
– Мы найдем их, – пообещал он. – Если надо будет, я найду способ попасть в императорские архивы, но мы их достанем.