Генерал поднялся на самый верх. На площадке была одна-единственная дверь, обитая коричневым дерматином.
Глаголев нажал кнопку – но внутри не слышалось звонка. Через несколько секунд тихо клацнул замок, генерал потянул на себя дверь, оказавшуюся что-то уж подозрительно толстой, обитой с внутренней стороны тем же простецким дерматином – но торец, как Мазур и подозревал, посверкивал металлом, над которым чуть-чуть выступали три ригеля сложного замка. Детина в пятнистом комбинезоне без знаков различия, словно бы невзначай державший их под прицелом «Клина» с глушителем, опустил автомат не раньше, чем дверь закрылась за вошедшими. Второй, сидевший за столиком с мониторами, так и не встал, ограничившись кивком.
– Так уж заведено, – негромко сказал Глаголев, шагая в конец коридора. – В приличном заколдованном замке принцессу всегда стерегут на совесть… Кирилл Степанович, спешу предупредить: люди, которых я вам сейчас представлю, не самозванцы и не актеры, поэтому, умоляю, воздержитесь от удивленного аханья и глупых вопросов типа: «А вы не врете?»
Этот коридор гораздо больше походил на приличную гостиницу: ковровая дорожка, темно-коричневые полированные двери, красивые светильники, торцевое окно представляет собою витраж с сине-красно-желтым геометрическим узором, и возле него устроен крохотный холл с мягкими креслами и кашпо по стенам. Не доходя до него, Глаголев резко остановился, постучал, вошел, не дожидаясь ответа. Мазур двинулся следом, чувствуя себя немного неуклюже в чужой одежде, самую малость великоватой.
Самый обычный гостиничный номер. У столика, ближе к двери, сидела та самая темноволосая молодая женщина, которую Мазур видел в глаголевской вотчине, упрятанной посреди военного городка. Только сейчас она была в синем платье. Как и в прошлый раз, красотка показалась Мазуру чуточку скованной, очень уж напряженно сидела, сдвинув колени, словно примерная школьница в классе, по невинности своей и не пытавшаяся использовать против строгого учителя безотказное оружие – очаровательные ножки. Мужчина, шагнувший им навстречу от окна, был Мазуру незнаком, но он чисто машинально встал на несколько секунд по стойке «смирно», потом, правда, опомнился и раскланялся вполне штатским образом. Однако Мазуру эта стойка успела сказать многое, и он в полной растерянности успел подумать: «Не может же быть…» Сухопарый, жилистый, подтянутый по-военному мужик, примерно ровесник Мазура, – и штатская одежда точно также кажется маскарадной…
– Знакомьтесь, господа, – как ни в чем не бывало произнес Глаголев по-английски, усаживаясь первым. – Кирилл Мазур, военно-морской флот. Лейтенант-коммандер Крис Меллинг – база Уорбек-Бей, военно-морские силы США. Дженнифер Деспард, помощник окружного прокурора штата Пенсильвания. Капитан первого ранга Мазур – начальник группы, только что утвержденный командованием, однако, как частенько случается, еще не посвященный во все детали. Я имею в виду ваш участок работы, мисс Дженнифер, исключительно ваш… Мне пришло в голову, что первое знакомство, каковое приходится устраивать в молниеносном ритме, будет чуточку непринужденнее, если вы прочтете маленькую лекцию господину Мазуру, дабы он проникся серьезностью момента…
– Вы хотите сказать, он совершенно не в курсе? – голос у нее был приятный, чуточку хрипловатый, не свободный от той же скованности.
– Во всем, что касается вашего… объекта.
Мазур, сидевший с каменным выражением лица, украдкой переглянулся с долговязым лейтенант-коммандером – и словно бы смотрел на свое отражение в зеркале, оба мгновенно прокачали друг друга и оценили должным образом… Два боевых пса, чутьем определившие в момент, что к завитым болонкам отношения не имеют и всю сознательную жизнь провели в борющихся за выживание стаях…
Очаровательная Дженнифер протянула Мазуру цветную фотографию и произнесла, старательно выговаривая слова по всем правилам грамматики, словно имела дело с неграмотным туземцем из джунглей, знакомым с английским лишь по этикеткам на консервных банках:
– Этот человек – кандидат в вице-президенты на предстоящих выборах, которые состоятся, согласно нашим правилам…
– Джен… – насмешливо поморщился долговязый Меллинг. – Ты бы еще перешла на «пиджин-инглиш». Генерал ведь предупреждал…
– Я с вашим языком немножко знаком, – торопливо сказал Мазур по-английски, чтобы выручить девушку из неловкого положения (у нее явственно запунцовели кончики ушей). – Хотя философские диспуты вести и не взялся бы… Можно посмотреть? Я бы сказал, лицо данного джентльмена вызывает доверие и поневоле располагает к себе, хотя сдается мне, помощник прокурора не станет везти за тридевять земель фотографию безгрешного ангела… У него, кстати, хорошие шансы?
– У него великолепные шансы, – тихо сказала Джен уже нормальным голосом. – Это больше, чем шансы – по всем прогнозам. Если не случится чуда, Рэмпол и Дреймен пройдут в Белый Дом, как лыжник по трамплину…
– Это, как я понимаю, Дреймен? – спросил Мазур.
– Да. Роберт Стайвезант Дреймен… вас интересуют детали биографии и политической карьеры?
Мазур оглянулся на Глаголева. Тот чуть заметно мотнул головой.
– Расскажите лучше, что он натворил, – сказал Мазур. – Человек со столь честной рожей, похоже, по мелочам не работает…
– Откровенно говоря, он не успел еще натворить ничего серьезного, – сказала Джен. – Но мы обязаны его остановить как раз из-за того, что он сумеет натворить в будущем… Это человек мафии, господин Мазур, и отнюдь не мелкая пешка – крупная фигура, которую ведут к восьмой горизонтали шахматной доски еще более крупные фигуры. Знаете, у профессионалов из наших определенных структур вечной головной болью была как раз эта предсказанная, но все же казавшаяся несбыточной ситуация – человек мафии, обосновавшийся в Овальном кабинете…
– Постойте, почему в Овальном? – спросил Мазур. – Насколько я знаю, вице-президент у вас – фигура чисто декоративная…
И осекся. Все верно, американский вице-президент, как заведено исстари, служит исключительно для мебели – стоит позади хозяина Овального кабинета на торжественных церемониях, перерезает ленточку на открытии приюта для престарелых попугаев и тому подобное. А потому в Штатах на пост вице-президента «задвигали» тех, от кого хотели избавиться, навсегда выкинуть из политической жизни – вроде того, как опального члена Политбюро ЦК КПСС отправляли заниматься сельским хозяйством, что означало для него полный крах карьеры…
Однако есть одна-единственная ситуация, мгновенно выводящая пешку в ферзи. Тому, кто возжелает провести своего человека в обитатели Овального кабинета, нет нужды протаскивать его на пост президента США. Вполне достаточно сделать его вице-президентом – каковой в случае смерти президента автоматически занимает его место согласно конституции. Получится гораздо проще, дешевле и эффективнее – если только у вас есть должные возможности устранить президента США… Возможно, хозяева импозантного мистера Р. С. Дреймена для приличия выждут несколько месяцев – но вряд ли станут затягивать надолго, на их месте Мазур не стал бы копаться, чтобы президент не успел обрасти связями, ставленниками на ключевых постах и влиятельными сторонниками…
– Вы поняли? – спросила Джен. – У вас так изменилось лицо…
– Интересно, сколько жизни они отмерят президенту? – натянуто усмехнулся Мазур.
– Вряд ли много, – сказала она с таким выражением, словно готова заплакать.
– И у вас нет никакой возможности его остановить?
– Будь такие возможности, мы бы здесь не сидели… – призналась она в том, что Мазур и сам уже понимал. – Разве только с помощью снайперской винтовки, но на это не пойдут…
Мазур перехватил хищную ухмылку заокеанского моряка – ясно было, что он-то с превеликим удовольствием использовал бы как раз аргумент с оптическим прицелом. В чем Мазур его безусловно поддержал бы. Но решения, надо полагать, принимают политики, а они в первую голову боятся скомпрометировать себя. Случай и в самом деле пикантный донельзя, как сыр с червями для гурманов… Вздумав решить вопрос с помощью дальнобойной винтовочки, можешь подставиться так, что сто лет не отмоешься…
– Одно маленькое уточнение, – сказал Глаголев. – Наш фаворит предвыборной гонки имел неосторожность прошлым летом посетить здешние места, где довольно опрометчиво принял участие в экзотической охоте.
– Ах, вот оно что… – выдохнул Мазур.
– Именно, – сказал Глаголев. – Мисс Дженнифер, могу вас заверить – капитан Мазур человек скромный, и у него никогда не закружится голова от того, что он держал в своих руках судьбу лично мне симпатичного президента Рэмпола. Будущего президента, конечно, но я верю вашим аналитикам, когда они прорицают, что в Белом Доме водворятся именно Рэмпол с Дрейменом… Я рад, что вы наконец познакомились и, смею надеяться, понравились друг другу – ибо, мисс Джен, я не способен представить мужчину, которому вы не понравились бы… С вашего позволения, мы вернемся к конкретным деталям через часок. А сейчас нужно решить парочку неотложных вопросов…
Он встал, небрежным жестом пригласил Мазура следовать за ним, на пороге обернулся и послал очаровательной помощнице прокурора самый любезный взгляд, бравший начало где-то у точеных щиколоток и повторявший все плавные изгибы фигурки. Она отважно пыталась ответить совершенно спокойным взглядом – но щечки предательски заалели.
– Очаровательная кошка, а? – спросил Глаголев в коридоре как ни в чем не бывало. – Жаль, пугливая чуточку, боится русских генералов, глупая…
– Это все…
– Это все – правда. – Глаголев распахнул ближайшую дверь и бесцеремонно подтолкнул Мазура внутрь. – Это самая настоящая помощница прокурора. И ваш коллега, как вы, похоже, сообразили, самый настоящий.
– Почему – Пенсильвания? – тупо спросил Мазур.
– Потому что именно тамошний окружной прокурор решил поставить все на карту и вылезти в новые Джимы Гаррисоны. Он этого Дреймена давненько отслеживает, пасет, как ангорскую козочку…
– Значит, мне предстоит подтвердить…
– Тьфу ты! – с сердцем сказал Глаголев. – Ну какого черта вы можете подтвердить, если Дреймен был там прошлым летом? Напрягите фантазию и подумайте, для чего нам здесь нужен американский спецназовец – не охранять же добродетель Мисс Пенсильвании? И для чего мне вы, такой красивый?
– Акция? – спросил Мазур.
– Ну конечно, мой дорогой Ихтиандр. Примитивный «Сникерс» – только не через «ай», а через «е» и «эй»… [7] «Заимку» предстоит тихонько выпотрошить, взяв молниеносным налетом, а потом, обретя искомое, быстренько раствориться в лесной глуши – скромности ради. Вас этому слишком хорошо выучили. Американскую версту коломенскую – аналогично. Вам надо объяснять, что за подразделение дислоцируется на базе Уорбек-Бей?
– Да нет, что там объяснять, – сказал Мазур. – Это «красные береты», дураку ясно…
– Ага. Я понимаю, что прежде вы их старательно резали, если сводила судьба, но теперь предстоит поработать на пару. Или испытываете моральные терзания?
– Да нет, какие там терзания… Просто чересчур уж неожиданно все свалилось на голову.
– Думаете, для меня это зрелище – шайка «красных беретов» в коридорах моей конторы – было скучным и обыденным? – хмыкнул Глаголев. – Ничего не поделаешь, приходится сотрудничать… Благо выгода обоюдная.
– Какая будет группа? – спросил Мазур.
– Командир, как уже говорилось, – вы. С вами пойдет Меллинг, трое его людей, четверо моих… и, увы, очаровашка Джен. Таковы условия игры, ничего не попишешь, придется тащить ее с собой. Обе стороны, как легко догадаться, подозревают друг друга в нечестной игре…
Мазур с сомнением пожал плечами:
– Я, конечно, понимаю, что там – не ядерный центр, помню тамошних орясин. Мы их сделаем в два счета, и все же – сводная группа, без тренировок на дубль-макетах… Или вы даете время?
– Нет, – сказал Глаголев. – Не будет никаких тренировок. И в поход вам выступать нынче же вечером, за сутки кораблик как раз дошлепает до расчетной точки… Кораблик, – повторил он, похлопав Мазура по плечу. – Это придаст любимую вами долю морского колорита, а? Хотя продиктовано, конечно, в первую очередь соображениями дела. Итак, тренировок не будет – это минус. Но у вас будет точнейший план объекта и полные сведения о его гарнизоне и системах охраны. Это, безусловно, плюс. В конце концов, вы все профессионалы, за исключением Женечки-Джен, – но она самые веселые моменты визита пересидит где-нибудь под елочкой…
– Что там нужно взять?
– Свидетелей. И видеокассеты. Там есть коллекция видеокассет, я это знаю совершенно точно. Запечатлены на кассетах самые пикантные моменты таежных охот – с упором на поданные крупным планом рожи охотничков. Великолепные доказательства, которые вкупе с показаниями некоторых субъектов способны оборвать политическую карьеру не одного мистера Дреймена… В общем, у нас есть несколько часов, чтобы обговорить все детали: суденышко отойдет с темнотой. Что крутите буйной головушкой?
– Я все же профессиональный военный, – сказал Мазур. – И впутываться в такую операцию, по линии другого ведомства, без приказа от вышестоящих… Тем более – эти иностранцы…
– А вы, гражданин, не забыли, что, как бы поделикатнее выразиться, временно померши? И если сунетесь к вышестоящим, вас засунут в камеру, откуда могут вынести ногами вперед?
– Все равно, ситуация настолько сложная…
– Ангел мой, вы себе еще не представляете, насколько она сложная… – сказал Глаголев с волчьей улыбкой. – Я бы, ради экономии времени, попытался сыграть с вами втемную, но так уж сложилось, что, экономя на времени, рискуешь проиграть в эффективности, а то и поставить под удар всю операцию… Чего доброго, и в самом деле будете рваться назад в узилище… Вы, серьезно, до сих пор не поняли, кому обязаны всеми неприятностями? Помните даты? Дезинформация о вашей причастности к выдаче «Меч-рыбы» была прокручена через Эрланген, когда вы еще бегали по тайге. Самарин вам нисколечко не соврал, все так и обстояло: контрразведке аккуратненько сдали Скуле, вывели их на успевшего покинуть страну Ярополова… А это означает, что ваш «паспорт прикрытия» был в сжатые сроки идентифицирован через Питер, ваша личность установлена – и в пожарном порядке проведена компрометация. Вполне возможно, они попросту испугались, решили сгоряча, что сказочки об отпуске – для отвода глаз, что вы заброшены с конкретным заданием, что на них вышли… Потом-то, надо полагать, разобрались, но механизм уже крутился, это их вполне устраивало, и давать заднего хода не собирались. Зачем, если вы все-таки ухитрились выбраться из тайги живым и вас все равно предстояло убирать? А все эти театральные фокусы с похищением и позаимствованными из кинотриллеров пытками, с помощью которых ваших родственничков пытались заставить назвать ваше подлинное имя, – фокусы и есть. Очередная пакость, призванная как можно больше запутать дело.
– Послушайте, – сказал Мазур. – Но это же означает… Это не в возможностях коммерсантов или криминала…
– Ну, вопрос, конечно, дискуссионный – в наши-то дурные времена… Однако в данном конкретном случае вы правы. Ваша пресловутая «Синильга» и шизофреник Прохор – не более чем размалеванный занавес. Не исключаю, в самом начале это и впрямь было частное сафари для земляков и зарубежных друзей – но потом «Синилыу» так набили агентурой, что можно со спокойной совестью говорить о ней, как о филиале «соседей»… Ну да, – сказал он скучным, будничным тоном, – это «соседи», вы в какой-то момент подошли вплотную к разгадке. Совершенно правильно подметили, что они позволили себе некоторую беззаботность, как люди, совершенно не предполагавшие, что на их объекты могут нападать диверсанты извне… Впрочем, трудно винить их за такое легкомыслие. На них и в самом деле никогда практически не нападали, привыкли, что все их боятся и уважают… Подставьте их в уравнение вместо иксов-игреков – и все сойдется… Абсолютно все. Даже обормот Крайко, который остановил киску Катеньку с целью проверить, не передают ли вам записок в судке с котлетою – и, чуть разведя пальчики, уронил туда крохотную, незаметную таблеточку… ну, я вам уже рассказывал, что с вами было бы в результате. При известной ловкости это проделывается незаметно, но Катенька была строжайше проинструктирована и чего-то в этом роде ждала. Приятно сознавать, что я просчитал все правильно, следующий ход, в общем, так и просчитывался – чтобы окончательно все запутать, вас следовало убрать.
– И Крайко…
– Дело житейское, – усмехнулся Глаголев. – В наших долгих и теплых отношениях с «соседями» факт самый обыденный – мы к ним проводим своих дятлов, они к нам, тут уж как кому повезет… Вы еще не поняли, в чем таится главная пикантность? В самом деле?
– Значит, где-то в штабах все-таки сидит «крот»…
– Господи боже мой! – поморщился Глаголев. – Положительно, я начинаю думать, что судьба свела с идеалистом и романтиком… Нет никаких «кротов». Нет в этой игре никаких иностранных агентов – кроме тех, что сидят через пару комнат отсюда. Есть только две отечественных конторы, которые упоенно преследуют свои интересы. По большому счету «соседям» плевать на успех или провал «Меч-рыбы». Для них гораздо важнее собственные успехи. Вы представляете, что такое – держать в кулаке охотника на людей, нашего милого вице-президента, а в будущем, очень даже вероятно, и президента США? Где-то я их понимаю: перспективы головокружительные… Возможно, при другом раскладе мы бы попытались либо перехватить у них добычу, либо подключиться к игре. Но у меня другой приказ: топить этого сукина сына еще до выборов. Вполне можно успеть. А если даже произойдет накладка и до инаугурации не успеем, ничего страшного. Неделя-другая тут роли не играет, вице-президенты вылетают в отставку, как намыленные, прецеденты известны…
– Лихо… – сказал Мазур.