– Наверное, это сон, – произнес он мечтательно. – А если так, готов спать вечно.
Лучиана тихо рассмеялась.
– Думаю, еще никто и никогда не отзывался о нашем маленьком парке так поэтично.
– Он поистине чудесен! Настолько оригинален, что воссоздать его в каком-нибудь другом месте просто невозможно.
– Если бы вы, милорд, оказались здесь зимой, под нескончаемым холодным дождем, впечатление сложилось бы совсем другое, – предупредила Лучиана. – О, не смотрите на аллею, как раз сейчас по ней идут мама и папа. Несомненно, наслаждаются своим творением.
Роберт Минтон, граф Лайл, от души расхохотался.
– Право, вы самая невероятная девушка на свете!
– Я женщина, милорд. Приличная вдова, – возразила Лучиана.
– Нет-нет, синьора, девушка, а вовсе не женщина, и ваш румянец лишь подтверждает правоту моих наблюдений. Не пытайтесь отрицать.
– Ах, Лучиана! Лорд Лайл! – промурлыкала Орианна, подойдя ближе.
– Дочка. Милорд, – лаконично приветствовал Джованни Пьетро д’Анджело.
– Мама, папа, до чего же приятно вас встретить! После мессы Роберто предложил прогуляться, но признался, что не знает поблизости ни одного парка. А я ответила, что знаю лучший парк во всей Флоренции, и вот мы здесь!
– Мне сказали, что вы пришли в церковь вместе, – осуждающе проговорила Орианна. – И что ты, Лучиана, одета неподобающим образом.
– Ничего подобного, мама! Я явилась к мессе одна, а вовсе не с Роберто. Как низко со стороны клеветников распространять грязные слухи! Чувствую себя оскорбленной. Неужели не имею права на собственную жизнь? Траур по Альфредо окончен. Поверь, каждый искатель легкой наживы попытается взять меня штурмом. И что же, сплетням не будет конца? А что касается платья, разве тебе оно кажется неприличным?
Орианна внимательно посмотрела на скромное голубое одеяние и покачала головой.
– Не вижу ничего предосудительного.
На мгновение умолкла и неожиданно предложила:
– Граф, не желаете ли разделить с нами обед?
– С огромным удовольствием, синьора Пьетро д’Анджело, – поспешно согласился Роберт Минтон. – Польщен тем, что вы сочли возможным пригласить к столу незнакомца и к тому же иностранца. – Он почтительно поклонился.
– О, – кокетливо пропела Орианна, – это вы, милорд, оказываете нам честь своим присутствием.
– Не будем спорить, моя дорогая синьора, – с улыбкой парировал граф.
Лучиана поднялась.
– В таком случае пойдемте. Умножим сплетни совместным входом в палаццо, – заключила она, стараясь скрыть раздражение. Какой цели матушка надеялась достичь этим приглашением? В полной мере исполнив долг перед покойным супругом, она мечтала о свободе, о собственной жизни. Обед в обществе родителей и лорда Лайла в ее планы вовсе не входил. Впрочем, относительно графа существовали кое-какие сомнения.
Глава 3
Роберт Минтон прекрасно проводил время в обществе семейства Пьетро д’Анджело, чему, несомненно, способствовал кубок прекрасного вина в уютном внутреннем саду палаццо. И в то же время он чувствовал, что Лучиана с затаенным напряжением ожидает от матушки допроса с пристрастием. Удивительно, но Орианна спрашивала немного. Серена, младшая сестра Лучианы, оказалась весьма забавной маленькой болтушкой, не скрывавшей любви к сплетням.
Хозяин же любезно пригласил гостя посмотреть общий портрет всех семи детей.
– Картина эта написана несколько лет назад, еще до того, как они разлетелись, – произнес торговец шелком, не в силах скрыть тоску, и тут же перешел на шепот: – Из-за поведения Бьянки Орианна больше не хочет держать портрет на видном месте, вот я и повесил его в кабинете. Сюда она заходит редко, – пояснил он, открывая дверь и приглашая гостя войти в комнату. – Люблю смотреть на своих птенцов и вспоминать счастливые, безмятежные времена. – Он показал на стену.
Граф подошел ближе, чтобы не упустить ни одной милой подробности, и увидел очаровательное семейство, где каждый из детей отличался собственным ярким характером.
– Бьянка – это серьезная темноволосая девочка?
– Да. Здесь ей четырнадцать, а Марко пятнадцать. Вскоре мне пришлось отдать ее в жены недостойному человеку. Не могу назвать его джентльменом, потому что он им не был. Лучиана расскажет вам, как случилась эта ужасная история. Мальчик с приятной улыбкой – наш Джорджио; на портрете ему одиннадцать лет. Франческе, вот этой гордой особе с пышными волосами, девять. Лучиане и ее брату-близнецу по шесть лет, а младшей, Серене, всего четыре годика. – Предавшись воспоминаниям, Джованни с нежностью усмехнулся. – Мальчишкам, конечно, было все равно, а вот девочки, даже самые маленькие, отнеслись к портрету очень серьезно.
– У вас прекрасная семья, синьор Пьетро д’Анджело, – искренне восхитился граф. – Признаюсь, мне особенно приятно видеть синьору Лучиану в столь нежном и трогательном возрасте.
– Джованни, – поправил торговец шелком. – Зовите меня по имени. Надеюсь, Роберто, со временем мы станем больше чем просто друзьями. К тому же отныне вы числитесь привилегированным клиентом моего магазина. – Он улыбнулся. – Пока объяснения не нужны; пусть жизнь течет своим чередом.
– Мне бы хотелось получить разрешение ухаживать за вашей дочерью, Джованни, и, в свою очередь, заверить в безусловной серьезности намерений.
– Лучиана – вдова и обладает правом самостоятельно принимать решения, Роберто. Я не в состоянии навязывать ей свою волю, хотя Орианна придерживается иного мнения на этот счет. – Он коротко засмеялся. – Благодарю за доверие, но полагаю, что жене пока говорить ничего не надо, а то она завтра же начнет шить приданое. Однако, если вы намерены жениться на Лучиане, учтите, что супруга ваша вряд ли захочет жить в Англии. Из всех моих дочерей она единственная искренне привязана к Флоренции.
– В таком случае мне придется научить ее любить Англию, – пожал плечами лорд Лайл. – Ваша гильдия пока не имеет собственного представителя в Лондоне, не так ли? А вот миланцы собираются уже в ближайшее время прислать своего поверенного, чтобы купцам не приходилось подолгу ждать заказов из Англии. Если не активизируете свою торговлю, конкуренты захватят прибыльный лондонский рынок.
– Благодарю за информацию, – серьезно ответил Джованни. – Признаюсь, ничего об этом не слышал. Завтра же соберу членов гильдии и расскажу об угрозе. Если Милан отправляет в Лондон торгового уполномоченного, то же самое должна сделать и Флоренция, причем безотлагательно. Вот только никто из коллег не захочет уехать и доверить бизнес сыновьям.
– Пусть Флоренцию представит Лучиана. Она отлично разбирается в делах: намного лучше вашего старшего сына и наследника. К тому же пользуется заслуженной симпатией членов гильдии. Осмелюсь сказать, что они относятся к ней с уважением и доверием. Только представьте: миланцы пришлют в Лондон какого-нибудь надутого типа, не знающего языка, а потому не способного нормально общаться. А из Флоренции приедет молодая красавица, свободно, с прелестным акцентом говорящая по-английски. Нетрудно догадаться, кто из них быстрее очарует лондонских купцов.
– Знаю, что некоторых членов моей гильдии будет нелегко убедить в разумности назначения женщины на столь ответственный пост, – заметил синьор Пьетро д’Анджело.
– И все же постарайтесь их убедить. Напомните, что когда король Англии прислал во Флоренцию специального агента и поручил ему купить шелка для королевы, именно ваша дочь заключила крупную и чрезвычайно выгодную сделку. Неважно, что это не совсем так. Зато сам собой напрашивается логичный вывод, что семейство Пьетро д’Анджело получило некоторое влияние в Англии, распространяющееся и на остальных флорентийских торговцев. Отказаться от подобного престижа ваши коллеги не смогут.
– И всю эту историю вы придумали ради того, чтобы заманить мою дочь в туманный Альбион и наслаждаться ее обществом? – Джованни от души рассмеялся. – Право, вы очень изобретательный человек, Роберто, но идея действительно заслуживает внимания. Одно плохо, – он вздохнул, – если Лучиана уедет, мне снова придется проводить в магазине целый день. Сын – хороший парень, но думает только о своей содержанке. Более корыстной особы я не встречал, однако Марко умудрился по уши в нее влюбиться. Остается лишь надеяться, что рано или поздно пассия найдет более состоятельного покровителя и отправит беднягу в отставку, однако пока мысли его далеки от бизнеса.
В дверь постучали. Вошел слуга и, остановившись на пороге, с поклоном объявил:
– Синьор, госпожа приглашает вас и английского лорда к столу.
– Пойдемте, граф. Не стоит сердить Орианну. – Джованни многозначительно улыбнулся.
Мужчины поспешили в парадный зал. После краткой молитвы все сели за стол. Обед оказался прекрасно приготовленным и изысканно сервированным, а вина – выдержанными и благородными. Граф рассыпался в красноречивых комплиментах искусной хозяйке, и Орианна осталась чрезвычайно довольна вечером.
Мужчины поспешили в парадный зал. После краткой молитвы все сели за стол. Обед оказался прекрасно приготовленным и изысканно сервированным, а вина – выдержанными и благородными. Граф рассыпался в красноречивых комплиментах искусной хозяйке, и Орианна осталась чрезвычайно довольна вечером.
Когда со стола были убраны последние кубки, Лучиана объявила, что им пора идти.
– Но еще не стемнело, – возразила синьора Пьетро д’Анджело. – Не спешите.
– Нет, мама, – твердо ответила Лучиана. – Ты очень добра, но нам действительно пора. – Она встала и в упор посмотрела на графа. Во взгляде сквозило отчаяние.
– Да, синьора, мы должны попрощаться, – согласился лорд Лайл. – Ваше гостеприимство исключительно приятно, но даже я не решаюсь ходить по улицам Флоренции в сумерках. Часто спрашиваю себя, почему после захода солнца города становятся настолько опасными. – Он с поклоном поднес к губам элегантную руку хозяйки.
– Роберто проявляет похвальную осмотрительность и заботу о нашей дочери, дорогая. Уверен, что ты одобришь его здравый смысл, – дипломатично вступил в разговор Джованни. Он отлично знал, какую игру затевает жена. Накормив и напоив гостя, она явно приготовилась к нападению.
Лучиана тоже предвидела тактику матушки, а потому спешила увести графа подальше.
Орианна драматично вздохнула.
– Что ж, – неохотно уступила она, – если считаете, что должны идти, то идите. Надеюсь снова увидеть вас у себя, милорд. – Она подарила ему самую ослепительную из своих улыбок.
– Почту за честь, – галантно ответил Роберт Минтон и снова поклонился, после чего повернулся, вежливо взял Лучиану под руку и наконец-то вывел из душного родительского дома на свежий воздух, в милый благоухающий парк.
– Слава богу! – не скрывая облегчения, воскликнула Лучиана. – Мне удалось освободить вас прежде, чем мама успела накинуться с расспросами. Боюсь, однако, что вызвала нешуточное раздражение, ведь она не знает о вас и половины того, что хотела бы.
Граф усмехнулся.
– Заметил, какое напряжение вы испытывали в присутствии синьоры Орианны. Право, ваша матушка – поистине цепкая женщина.
– И всегда такой была, – согласилась Лучиана. – Франческа едва не свела ее с ума своим стремлением к самостоятельности. Она унаследовала мамин характер. В итоге сестра стала вдовствующей герцогиней. Охраняет сына, как тигрица своего тигренка, и от его имени управляет герцогством Террено Боскозо. Решительно отказывается снова выходить замуж, и государственный совет ее полностью поддерживает. Матушка бесится, однако противостоять мнению правящей коллегии не в силах.
– И потому готова направить нерастраченную энергию на другую овдовевшую дочь, – продолжил лорд Лайл.
– Да поможет мне святая Анна. – Лучиана шутливо подняла взор к небесам. – Если бы только можно было где-нибудь укрыться от ее заботы!
Роберт ни словом не обмолвился о недавнем разговоре с Джованни. Красавица мечтала избавиться от интриг матери, однако не упомянула о желании покинуть родной, горячо любимый город. Если гильдия торговцев шелком решит послать в Лондон своего представителя и остановит выбор на синьоре Аллибаторе, матушка наверняка воспротивится, однако остановить дочь не сможет. Ну, а сама Лучиана, хотя поначалу и попытается отказаться, впоследствии изменит решение и обязательно поедет; в этом граф не сомневался.
– Пойдемте, – поторопила она. – Вечер чудесный, прогуляемся немного вдоль реки.
– Позвольте допросить вас примерно так же, как хотела допросить меня ваша матушка? – поинтересовался лорд Лайл.
Спутница пожала плечами.
– Не могу обещать, что дам ответы на все вопросы.
– Вы вышли замуж, чтобы угодить родителям. – Фраза прозвучала как утверждение.
– Именно так, – согласилась Лучиана. – Необходимость соблюдать строгую экономию лишила меня того огромного приданого, каким располагали старшие сестры. К тому же поведение Бьянки и Франчески заставило многие семьи заранее от меня отказаться. А вдруг я окажусь такой же упрямой и своевольной, как они? Альфредо искал жену, готовую скрасить последние годы его жизни. Он не скрывал своих мотивов и откровенно заявил, что молодая, хорошенькая и веселая супруга доставит ему больше радости, чем старая, страшная и сварливая.
Роберт не смог удержаться от улыбки.
– Прямодушие было свойственно ему, – продолжила Лучиана. – Синьор Аллибаторе попросил у родителей моей руки, а они проявили неслыханную доброту и посоветовались со мной. Мы несколько раз встретились, и он мне понравился; особенно покорило умение обо всем говорить абсолютно искренне. Альфредо предупредил, что слишком стар, а потому близких отношений у нас не будет. Спросил, готова ли я принять такой брак, и я ответила, что готова. Вскоре мы отправились к алтарю. Супруг относился ко мне почтительно, был добрым и щедрым, так что жаловаться на несчастное замужество я не вправе, да, честно говоря, и не чувствовала себя несчастной.
– Неужели вас не привлекает страсть? – удивленно спросил граф.
– О страсти я не думала и не рассчитывала, что можно разделить ее с мужчиной, которому перевалило за восемьдесят, – просто ответила синьора Аллибаторе. – Как и всех порядочных девушек, в семье меня воспитывали очень строго. Я никогда не влюблялась, но если бы случилось полюбить и выйти замуж, хотела бы иметь детей.
– Рад слышать, – признался лорд Лайл. Как он и предполагал, она сохранила девственность и чистоту. – Мечтаете о браке по любви? Но ведь большинство союзов заключаются из чисто практических соображений, в интересах семей.
– Знаю, – согласилась Лучиана. – Но Бьянка влюбилась в своего принца с такой силой, что решилась оставить семью. А что касается Франчески, то она попросту оскорбляла каждого, кто просил ее руки. Когда наследник Террено Боскозо назвал ее своей невестой, убежала, так что пришлось ее разыскивать и возвращать во дворец. Разумеется, упрямица была счастлива с молодым герцогом – до тех пор, пока того не убил слуга. Говорят, ярость ее могла сравниться только с ее горем. Сейчас сестра правит от имени маленького сына. Конечно, Франческе ничего не стоит снова выйти замуж, однако она решительно отказывается, а государственный совет, к немалому раздражению нашей матушки, ее поддерживает. Стоит ли удивляться, что девушка со столь причудливой семейной историей и незначительным приданым не пользовалась бешеным успехом у кавалеров? Предложение синьора Аллибаторе я приняла с радостью: во-первых, замужество позволило покинуть родительский дом, а во-вторых, мы с супругом отлично поладили. Альфредо часто называл меня своим ангелом, ну а я в ответ говорила, что он – бесстрашный рыцарь, спасший принцессу из заточения.
Граф улыбнулся.
– В вашем рассказе супруг, упокой Господь его душу, предстает благородным человеком.
– Он действительно был благородным, – подтвердила Лучиана. – Завещал Норберто только магазин и немного золота, а мне оставил большой дом и кучу денег.
– В итоге теперь, когда траур закончился, вас начнут осаждать толпы женихов, – заметил граф. – Это радует?
– Не особенно, – покачала головой молодая вдова. – Придется потратить кучу времени, чтобы отвадить охотников за состоянием, но они решат, что я попросту кокетничаю. Перед смертью Альфредо просил не выходить замуж без любви. «Не уступай никому, кроме того человека, которому сможешь довериться всей душой», – напутствовал он. Я полностью согласна и готова выполнить последнюю волю мужа.
– Сегодня я попросил у синьора Пьетро д’Анджело разрешения ухаживать за вами, – признался лорд Лайл, к огромному удивлению Лучианы. – Он ответил, что решать должны вы, но предупредил, что супруга не согласилась бы с его позицией. Мы сочли разумным до поры до времени держать ее в неведении. Так позволите ли ухаживать за вами, Лучиана?
Неожиданная прямота застала ее врасплох.
– Честно говоря, для начала предпочла бы дружбу, – ответила она после короткого раздумья. – Всерьез думать о браке я пока еще не готова.
– Понимаю, – заключил Роберт. – Вам нравится та свобода, которую предоставляет положение обеспеченной вдовы.
Синьора Аллибаторе рассмеялась.
– Вот только еще не решила, как относиться к тому опасному обстоятельству, что вы так хорошо меня понимаете. – Несмотря на внешнюю легкость тона, Лучиана всерьез обеспокоилась излишней проницательностью джентльмена. – К тому же как именно вы собираетесь за мной ухаживать? Ведь скоро вам предстоит вернуться в Англию.
– Ничто не помешает мне приехать снова, – невозмутимо ответил граф. – А во время разлуки буду присылать длинные, полные пламенных признаний письма. Пока меня не будет рядом, сможете развлекаться с многочисленными обожателями, очарованными вашей красотой, но еще больше плененными вашим богатством.
– Разве вас, милорд, мое богатство не интересует?